Тьма в твоём сердце

      — Пожалуйста, не умирай, держись, всё будет хорошо, — шепчет Амалия как безумная, со всей силы прижимая к себе холодное, почти безжизненное тело. Она сидит в луже крови, даже не понимая чья эта кровь. Ее веки слишком тяжёлые, а тело слабое и ватное. Вокруг темно и сыро. К горлу подкатывает раздирающий ком, а в уголках глаз появляются слезы.       Затем на какое-то мгновение в непроглядной тьме начинают мелькают силуэты и тени. Раздаются чьи-то голоса… Галлюцинации. Она сходит с ума. Чувствует себя слепым, умирающим, никому не нужным котёнком. В мраке кроются такие игры сознания, демоны… воображение неустанно рисует Амалии картины, пугающие и извращенные, болезненно реалистичные…"Сколько? Сколько я уже здесь? Нужно отвлечься, думать о чём угодно, но только не о том, что сейчас с ней и что будет дальше. Она чувствует резкий приступ тошноты. Амалия начинает считать, как ей казалось в уме, но затем слышит свой сиплый и совсем охрипший голосок. Раз, два, три, четыре…       «Сделай вздох и успокойся, тебе всё равно конец.» — говорил внутренний голос, который казалось звучал повсюду, а не только её голове.       — Прошу, открой глаза, пожалуйста, — Амалия горько плачет, выпустив наружу болезненный стон сквозь плотно стиснутые зубы. Во рту чувствует металлический вкус крови. — за что? За что всё это? Слышите меня, монстры?! — срывается на истерический крик. Девушка не помнит всех деталей этих мучительных дней, всё слилось в одно большое пятно. Сознание затуманено, воспоминания размыты. Но она точно помнит тот день, когда они попали сюда. Помнит, что её предали люди, которых она считала близкими. Её доверие и любовь втоптали в землю, кинули её саму в грязь и дали понять, что нельзя никому доверять. Тебя везде предадут. Сейчас ей очень больно. Но если физическую боль она ещё способна потерпеть, то моральная убивает её. На руках умирает человек, а спасти его невозможно…       …Часы проходят, и с каждым часом Амалия чувствует, как тело, лежащее на ней, слабеет всё больше и больше. А вдруг…на самом деле, она уже не держит живого человека? Может всё-таки это галлюцинации? А если она вообще одна в этом подвале? Эти мысли вызывают приступы паники и тревоги, заставляющие её тело судорожно трястись, а дыхание постепенно становиться тяжелее и тяжелее.       — Кто-нибудь помогите! Прошу! Мрази, выпустите нас отсюда! — и Амалия с каждым своим словом рыдает всё больше и больше. В какой-то момент у неё не хватает сил даже на плач, поэтому она лишь всхлипывает, продолжая крепко обнимать холодное тело. — Мы выберемся отсюда, слышишь? Всё будет хорошо…- бормочет она, но ей никто не отвечает. Ощущение, словно Амалия говорит это самой себе.       Люди много думают, когда им страшно. Кого-то страх парализует и остаются только тревожные мысли о нем, а кого-то он, наоборот, побуждает не просто думать, а действовать. Пытаться выйти из ситуации, вызывающий страх, сбежать из некомфортной зоны и так далее. Мысли о том, что будет дальше, не похожи на страх. Амалия скорее в недоумении. Тревожит неизвестность и непонимание всей ситуации. Время идёт мучительно медленно в темном, холодном пространстве в полном одиночестве. Она не знает, сколько здесь находится, но по ощущениям уже очень долго. Эти часы…или дни ломают её. В какой-то момент Амалия ловит себя на мысли, что разговаривает сама с собой. Что-то шепчет, бормочет, как сумасшедшая. Сердце то замирает, то бьётся так сильно, что кажется выпрыгнет из грудной клетки. Она сидит в кромешной тьме. Когда-то ей казалось, что она уже выросла из возраста, когда её боятся. Но нет, сейчас Амалия боится темноту даже больше, чем в детстве. Её слишком много и от неё не спрятаться никак. В какой-то момент страх всё-таки овладевает ею. Тело начинает судорожно трястись. Дышать становится всё труднее, ощущение, словно перекрыли доступ к кислороду. Она абсолютно не контролирует ситуацию. Амалия не знает, что будет, что делать и как выбраться отсюда.       Внезапно появляется совсем крохотный лучик света через небольшую щель в двери, которая судя по всему медленно и осторожно открывается. Амалия резко оживляется, вглядываясь в появляющийся свет. Но она не уверена хорошо или плохо то, что кто-то сюда пришел. Спасение или те монстры пришли закончить начатое?       Темнота рассеивается, света становится больше, она зажмуривается от того, что её глаза не привыкли к нему, а затем видит до боли знакомое лицо… Гибрид Клауса — Макс. Амалию охватывает чувство юрости и тревоги, и когда он пытается подойти к ней, она восклицает " Не подходи!», но получается это у нее очень хрипло.       Тише, Амалия, я не причиню тебе вреда, — успокаивающе отвечает он, стоя на месте. — Прошу, позволь мне подойти ближе к вам.       — Нет! Не подходи! — словно в истерике выкрикивает Амалия, судорожно трясясь всем своим телом. Макс читал в её глазах всю боль, которую она испытала, весь ужас, произошедший с ней и…тем, кого она так крепко прижимала к себе. — Ты с ними заодно, да?! Как вы могли, сволочи?! Я доверяла вам, а вы… — Амалия не успевает договорить, чувствуя, что она медленно теряет контроль над своим телом, пока оно ослабевает всё больше.       — Нет, я не с ними! Я ничего не знал про Нину и Марка! — всё-таки подходя ближе, говорит в свою защиту он. — Ни я, ни Никки. Мы с ней абсолютно не причём. — после его слов Амалия меняется в лице, но всё также глядит на него слегка недоверчиво. — Марк и Нина больше мне не друзья, они предали нас и если у меня появится возможность, я лично вырву им обоим сердца. — сквозь зубы с прикрытой злостью произносит Макс. — А теперь позволь мне всё же помочь вам.       По щеке Амалии скатывается слеза ярости и усталость, после которой она расслабляется и кивает ему, давая понять, что он может подойти. Гибрид обеспокоенно оглядывает её всю, явно проверяя, нет ли каких-то серьезных повреждений на её теле.       — Как ты себя чувствуешь? — с волнением задаёт он вопрос, после которого она издает в ответ горький смешок:       — Волнуешься за меня? А ведь ещё недавно говорил, что ненавидишь меня.       — От любви до ненависти один шаг, — с ухмылкой говорит Макс, а спустя мгновение устало вздыхает: — А ещё мне Клаус за тебя голову оторвёт.       — Я скоро Клаусу голову оторву за то, что вовремя не прислал нам кого-то на помощь, а ещё лучше пришел бы сам. — стискивая зубы, Амалия произносит слова с некой агрессией. Гибрид смотрит на неё понимающим взглядом, еле сдерживая смех.       — Ты сможешь идти? — вопрошает он у нее, видя, что ей нехорошо. Затем протягивает ей руку, чтобы помочь встать, но прежде чем это сделать, она просит его забрать у нее бессознательное тело.       — Макс, помоги, нужно срочно в больницу! Или попробуй исцелить вампирской кровью! — ему было печально видеть, как она пытается спасти человека, которого уже, кажется, даже нет в живых.       — Вампирская кровь не поможет, если человек без сознания…- пытаясь не травмировать её раньше времени, подбирает слова Макс. Боже, если она бредит или уверяет себя в том, что этот человек жив, то это очень плохо.       — Но попробуй! Прошу! — умоляющими глазами смотрит она на него, из-за чего ему трудно что-либо ответить. Приходится согласиться, прокусить запястье и прислонить его к безжизненным губам. Кровь… Её запах. Её цвет. Здесь настолько пропахло кровью, что тяжело дышать. «Бедная девочка» — думает гибрид, боясь представить сколько она сидит в этой отвратительной вони. После этого он забирает у неё тело в свои руки, и они как можно скорее пытаются убежать из этого ужасного места. Амалия уверена, что ей в аду было бы комфортнее. Потому что здесь она прошла больше, чем девять кругов. Она очень устала. Она хочет домой, к своей маме. Хочет в тепло, хочет забыть всё, что было эти дни. Зловещие ухмылки, смешки, удовольствие, которое эти монстры получали, пытая её. Амалия не понимает, куда идёт, куда ведут её ноги. Она хочет исчезнуть. Она больше не хочет жить в постоянной опасности.       Хочет проснуться и понять, что всё, что происходит последние месяцы — это просто сон. Хочет никогда не знать о вампирах, о Клаусе, о том, что у нее были другие родители. Она так устала от всего этого. Просто немного отдыха. Хотя бы гребанных 24 часа. О большем уже даже не грезит. Внезапно Амалия понимает, что усталость, боль и эмоциональный стресс овладевают её телом, и она в конце концов теряет сознание. Она слишком долго держалась. Больше не может. Больше не хочет ничего чувствовать. Особенно боль.       …Лучше остерегаться сильных девушек. Они научились выживать с осколками стекла под кожей. Амалия старается быть сильной, но когда всё летит крахом на протяжении долгого времени, сил с этим бороться уже не остаётся. В итоге она просто закрывает глаза и надеется, что больше их не откроет. Или проснется у себя дома, в объятиях матери, сейчас они необходимы ей, как воздух. ***       Амалия слышит какие-то голоса, их несколько, они громкие и обеспокоенные. И поначалу ей кажется, что она просто окончательно сошла с ума, и это снова галлюцинации. Открыть глаза у нее получается с огромным трудом, так как веки резко показались ей такими тяжёлыми, что лучше бы она продолжала держать их закрытыми. Всё её тело ныло и ломило. Абсолютно всё! С болезненным стоном она кое-как поднимается и оглядывает комнату, в которой находится.       Ей знакомо это место. Дом Сальваторе. Она лежала на диване и, судя по всему, её сюда кто-то принес. Но с ней был только Макс, а у него на руках была… Ладно, неважно, важно только то, где сейчас Елена. Амалия судорожно вертит головой в надежде, что где-то рядом с ней её сестра. Но в гостиной появляется только Кэролайн, лицо которой было заплакано. Она испуганно и удивлённо взирает на Амалию, когда замечает, что та в сознании.       Ох, ты очнулась, мы уж подумали… — встревоженным голосом обращается к ней Форбс, но Амалия её резко перебивает:       — Где Елена? — заметив то, как поникла после её слов Кэролайн, в её голову приходят самые страшные мысли. — Срочно отведи меня к ней!       «Нет, всё хорошо. Всё хорошо. Всё хорошо.» — она твердит себе эти слова, пока её ведут куда-то по дому. «Я точно знаю, что мы обе справились тем ужасом, я не могла пережить это одна. Я не могла потерять сестру, которую обрела совсем недавно.»       Но когда Амалия заходит в спальню, где на кровати лежит абсолютно безжизненное тело, которое она обнимала столько времени, уверяя себя, что они выберутся оттуда вдвоем, все её мысли вмиг улетучиваются. Она срывается с места и бежит к своей сестре, вновь хватая её и крепко обнимая. Присутствующие, а именно Стефан, Деймон и Кэролайн, кажется, понимают, что Амалия слетела с катушек. Она начинает нетстово рыдать, бормоча: ты не умерла, ты не умерла, ты не умерла.       — Я не могла сидеть так несколько часов, а может и дней, в абсолютной темноте и одиночестве… Мы должны были спастись вместе. Так не должно быть. — она бросается в истерику. В какой-то момент Кэролайн вновь плачет, не выдержав, пока наблюдала за этим. Она потеряла лучшую подругу. Затем Стефан подбегает к Амалии и пытается её успокоить, но ничего не помогает.       — Почему вы не могли прийти за нами раньше?! — она кричит, не понимая, что ей делать ещё в такой ситуации. — Вы бы успели спасти её!       — Пойми, мы бы спасли вас раньше, если бы могли, — печально выдает ей Стефан, а затем сделав глубокий вздох, продолжает: — Мы искали вас очень долго, даже Клаус со своей стаей гибридов не мог найти вас. Мы слишком поздно поняли, где вы находитесь. — как бы успокаивающе говорит он, но от его слов становится только хуже.       — Но мы же сможем спасти её, да? — задаёт вопрос Амалия, смотря на них всех и видя только скорбящие и опечаленные лица, на которых читалось, что надежда на спасение Елены у них всех давно мертва. — Вы же что-нибудь придумаете…? За 2 недели до этих событий.

Продолжение следует…