Танец ненависти

Визажист неспешно преображает Харриэт, пока она беззаботно болтает с Карстеном перед предстоящими съемками. Сосредоточенное лицо профессионала выражало отсутствие какой-либо заинтересованности в диалоге собеседников. Невесомой рукой растушевывая темные тени по прикрытым глазам девушки, он только изредка выражал лаконичные мысли вслух, либо сухо отвечал, если продюсер обращался к нему. Его присутствие в гримерной ощущалось и терялось одновременно. - И что ты будешь делать, если из нас не выйдет ничего толкового? – вкрадчиво спрашивает Харриэт. - Если окажетесь слишком заурядными, то вам придется хотя бы год проработать из-под палки. Распустить группу можно будет только по окончании этого периода. С какой целью интересуешься, совсем не веришь в силы своей команды? - Просто любопытно, уверен ли ты настолько же, насколько непредусмотрителен. Неудавшийся проект может значительно подкосить твою репутацию. - Хочешь правды? Все это делается на спор. – говорит Карс с такой беспечностью, будто дело касалось чего-то совершенно незначительного. - С самого начала догадывалась, что это часть какой-то сделки. - Понимаю, что ты привыкла источать хладнокровие всего мира, но поражаюсь твоему безразличию в данном вопросе. - Я знала, на что шла, и потому предвидела нечто подобное. Мне ли не знать, как бывает нечист медийный мир? Успех обычно не приходит так внезапно. Как я поняла, в самом деле мы все недостаточно хороши для дебюта, и твоя задача состоит в том, чтобы сделать нас широко известными, несмотря на многочисленные пробелы в подготовке? Это ведь огромный риск. - Вроде того. Однако про ваше мастерство я не соврал – вы все отлично владеете голосом. Что-то было упущено, но мы это достаточно быстро наверстаем. Нормальному развитию может воспрепятствовать только ваша инфантильность и рассеянность. Я отучу вас от дурной привычки тупить по мелочам. - Временами сама замечаю, как сильно мы похожи на стайку детей, не имеющих конкретной цели, работающих на голом энтузиазме и совершенно не осознающих серьезности происходящего. - Спасибо тебе за понимание, Харриэт. С этими словами Карстен искренне улыбается, из-за чего кажется непохожим на самого себя. Девушка также отвечает улыбкой, оценив его прямоту. - Всегда пожалуйста. Вижу, тебе даже полегчало от того, что хотя бы кто-то обо всем знает. Могу быть твоим верным слушателем, если захочешь. - Только если ты обещаешь унести все секреты с собой в могилу. - Можешь положиться на меня, босс. Когда равнодушный визажист ненадолго покидает собеседников, они протягивают руки друг к другу, и на протяжении нескольких секунд торопливо шевелят пальцами. Это был их дружественный жест, используемый в ситуациях договора или полного взаимопонимания. - А что с твоим недавно распавшимся проектом? – вновь интересуется Харриэт, - Это тоже был результат пари? - Нет, то был перспективный честный коллектив, члены которого стажировались четыре года перед выходом на сцену. Будь они каким-то незначительным планом с ориентиром на выгоду, – не прожили бы восемь лет. - Чувствую намек на то, что не собираешься долго возиться с нами. - Посмотрим на ваше поведение. И на твое умение хранить тайны. Если ты проболтаешься, то вы, скорее всего, ничего не добьетесь. - Чем обязана такому доверию? - Не задавай глупых вопросов, ты ведь сама все прекрасно понимаешь. Харриэт удивленно выгибает бровь, хотя и знает, что им движет исключительная симпатия. - Слушай, Карстен, - обращается к нему визажист, приступив к последним штрихам образа, - Прибереги свой странный флирт на потом. Лучше проконтролируй, не умерла ли там Ави, а заодно и ее стилист. Почему они вообще позволяют себе опаздывать в такой день? - От опозданий еще никто не умирал, у нас достаточно времени. И какой еще стилист? Разве я не говорил тебе, что сам буду работать над ее образом? - Да уж, неутешительный для нее прогноз. - Хватит ерничать. Ты, кстати, не заметил, что используешь дешевые палетки, поэтому будь готов к тому, что спустя час съемок тебе придется корректировать макияж Харри. Сотрудник, резко нахмурившись, вышвыривает из большого кейса содержимое, приглядываясь к подсунутым теням, и в следующую секунду окидывает продюсера раздраженным взглядом, убедившись в том, что это правда. - Даже предположить не могу, кто на такое способен. – иронизирует он. - Зато выяснилось, что ты и с таким дерьмом умеешь качественно работать, но считай, что это было проверкой на внимательность. - При этом позволяешь себе рассуждать о несерьезности твоих подопечных... я не позволю ей выйти на под объективы с этим недоразумением на лице. Когда ты успел, черт возьми? - Раз уж ты такой принципиальный, то можешь переделать. Визажист возвращается к работе, продолжая коротко переругиваться с продюсером, а после, немного утратив к нему интерес, снова сосредоточенно замолкает, когда тот переключается на заскучавшую Харриэт. Ави, о которой уже успели позабыть, ворвалась в гримерную спустя двадцать минут. Растрепанная, румяная от холода и потерянная, она принялась сбивчиво объяснять причину своего опоздания, но Карстен, совсем не слушая, усадил ее в кресло перед огромным зеркалом с подсветкой. Продюсер начал поочередно подносить к ее волосам образцы прядей различных оттенков. - Этот будет смотреться идеально. – наконец подытоживает он. Ави даже не успевает подумать о сопротивлении. Карстен запускает кончики пальцев в ее волосы, и они тут же начинают наливаться серебристо-голубым цветом от корней. - Что еще за дела?! Верни обратно! – возмущается вампирша. - Да ладно, почему сегодня мне приходится терпеть нападки каких-то озлобленных паникеров? – он театрально закатывает глаза, - Ненавижу так работать. Это не последний вариант, просто один из лучших, что я прикинул. - Чем ты меня вообще покрасил? Что теперь со мной будет, я облысею? Растерянно скользнув взглядом по отражению в зеркале, Ави молчит, но спустя некоторое время раздумий вдруг перестает протестовать. - А хотя, знаешь, и вправду неплохо смотрится... но в следующий раз хотя бы предупреждай. - Вот видишь, нужно больше доверять мне. Идем дальше, нужно определиться, что подойдет тебе больше всего. Повернув кресло к себе, он тянет ее за руку, увлекая в большой освещенный зал, наполненный сотнями тонких манекенов, демонстрировавших сценические образы на любой вкус. Ави не приходится многократно переодеваться: стоило Карстену взмахнуть рукой, и одеяния моментально сменялись одно за другим, как при виртуальной примерке приглянувшейся одежды. Не привыкший торопиться, продюсер оставлял девушке возможность осмотреть себя со всех сторон. Имея окончательное представление о том, как она будет выглядеть, и редко выражая немое согласие с самим собой при виде более гармонично сидящих на ней костюмов, он не собирался учитывать ее мнения, однако с необъяснимым умилением наблюдал за этой задумчивой избирательностью, или же детским восторгом, сопровожденным протяжным возгласом «хочу». Что удивительно, на окончательном выборе их предпочтения сходятся. На темную водолазку, облегающую стройное тело, поверх был накинут укороченный темно-синий жакет, расшитый серебристыми нитями. Между ключицами поблескивал тяжелый кулон из серебра в виде изящной лисьей морды с прикрытыми глазам. На бедрах сидела многослойная белая юбка-пачка, а на вытянувшихся благодаря ботинкам с громоздкой платформой ногах – кожаные черные лосины. Голова увенчана объемной цилиндрической шляпой с чередующимися белыми и синими блестящими полосами. Не успев издать восхищенных восклицаний, Ави чувствует, как Карстен бесцеремонно кладет руки на ее плечи и начинает что-то торопливо объяснять. Она не вникает, но от чего-то эта спешка, читавшееся в его тоне требование схватывать все с первых секунд и некоторые обрывки фраз пробуждали в ней решительный настрой вместе с предвкушением чего-то невообразимо приятного. И лишь настойчивый вопрос «ты меня поняла?» заставил полностью вернуться в реальность. После потерянного короткого кивка головы Карс продолжает свои разъяснения с присущей ему расслабленностью, и постепенно уводит Ави из комнаты. В рабочие часы у участников не было ни минуты на то, чтобы обменяться впечатлениями – чего уж там говорить о шутках и беззаботности настроя, характерных для некоторых музыкальных коллективов в моменты съемок. Все происходило чрезвычайно быстро: число дублей, казавшихся нескончаемым испытанием, представляющим собой штудирование отточенных хореографических движений под чистую студийную запись их песни, коррекция макияжа и смена образов, работа над выразительностью мимики и имитация пения, череда ярких съемочных площадок – все это делалось ради нескольких удачно отснятых секунд, что являлось лишь малой частью клипа. Долгожданный часовой перерыв наступил только ближе к вечеру. За пятнадцать минут до его окончания дебютантам нужно было пройти через стилистов, а после – смириться с очередным неудобным пышным нарядом. Ослепляющие неоновые огни, быстрая смена пространств, постоянные требовательные правки продюсера, хореографа и съемочной группы немного снизили работоспособность коллектива, но с таким графиком работы это было ожидаемо. Уставшая Ави сидит в холле, поглощая напиток, разбавленный кровью, и вместе с тем лениво листает ленты в интернете. В голове была такая пустота, словно все эти часы съемок пролетели как один миг сумбурной яркой жизни, в котором воплотилось слишком много экспрессии и излишеств. Но все события застыли лишь в том «настоящем», практически не оставив положительных эмоций. Никому не случится вспоминать об этом рабочем дне со светлой ностальгией. Поочередно перебирая спутанные мысли в голове, Ави продолжала опустошенно пялиться в дисплей телефона, уже совсем не улавливая смысла многочисленных новостей и постов. Если силуэты редко проходящих мимо сотрудников и звезд не заботили ее, то ощутимое присутствие Редклифа, присевшего рядом с ней на диван, заставило вздрогнуть от неожиданности. - А ты чего не с нами? – спрашивает он бодрым тоном. - Как только начался перерыв, я сразу потеряла вас из виду. - Не поверишь, мы тебя тоже. Это здание подобно безвкусному огромному дворцу, в котором очень просто заблудиться. Ави, не зная, что ответить, машинально блокирует экран телефона и отводит его в сторону, в смятении посмотрев в глубокие темные глаза напротив. - Никогда не видел настолько пустого взгляда, тебя срочно нужно оживить. Ну так что, присоединишься? - А я никогда не видела тебя таким счастливым, что произошло? - Думаю, что тебе известно, как пара-тройка стопок коньяка могут изменить человека. Тебе нужно выпить с нами, сразу начнешь работать более вдохновленно. - Ты серьезно? Нам больше не позволят сниматься, если увидят, что все вы подшофе. - «Все вы»? Ясно, ты еще и предать нас решила, единоличница, – шутливо отмечает он, - Мы не собираемся перегибать палку, не беспокойся. А если Карс и узнает, то он, конечно, всыплет нам по первое число, но не более того. - Смотрю, вы все успели подружиться с ним. - Кто бы говорил. С тобой он как с ребенком возится, еще и не орет почти. Это вызывает куда больше зависти. - Чему здесь завидовать? Тому, что все, включая его, снисходительны ко мне, потому как считают меня самым беспомощным созданием на свете? – саркастично спрашивает Ави, - Ну, такое себе. - Уж не знаю, кем нужно быть, чтобы не догадаться, что ты нравишься ему. Не сильнее, чем Харриэт, но он взял на себя ответственность за создание твоих образов, а это уже о многом говорит. - Брось, он так старательно вкладывается в мою презентабельность лишь по той причине, что в индустрии не одобряют слишком юных звезд. Я самая младшая в коллективе, притом даже на свой незначительный возраст не выгляжу. - Тебе не стоит так сильно зацикливаться на этом. Редклиф резко подвигается ближе. Их лица находятся в нескольких сантиметрах друг от друга, что заставляет Ави вспыхнуть от негодования. - Как там твое личное пространство поживает? – нахально спрашивает парень. - Давай обойдемся без внезапных подкатов, - рука упирается в его грудь, - А если уж быть максимально прямой, то я равнодушна к тупым парням. - Ко всем без исключения? – чуть отстранившись, он улыбается, - Ладно уж, не воспринимай всерьез. - Я поняла, что у тебя временное помутнение рассудка. Ави демонстративно отодвигается от Редклифа, удивляясь его развязности. Он с ухмылкой наблюдает за ней до тех пор, пока не замечает пронесшегося мимо них ураганом Карстена. Продюсер говорил по телефону: гневные тирады только так слетали с его губ. Он был до такой степени зол, что, похоже, не замечал ничего вокруг себя. Ави и Редклиф начали внимательно прислушиваться и наблюдали за Карсом, пока он продолжал выражать недовольство, раздраженно тыкая на кнопку вызова лифта. - Предупреждать не учили? Еще хоть раз ты посмеешь ввалиться на студию, не удосужившись первым делом притащить свою развращенную задницу ко мне, я разобью твою тупую башку, соберу кусочки черепа, небрежно склею их скотчем и выставлю на аукцион, куда набегут все твои испорченные фанатки! Надеюсь, сегодня ты при охране, потому что запасы моего терпения уже иссякли. Скажи спасибо, что я не заблокировал твой номер, паскуда... Когда его фигура исчезает в дверях лифта, Редклиф сразу нарушает молчание. - С самой первой встречи понял, что Карстен та еще сволочь, но не предполагал, что он может так разговаривать с кем-либо. - Уже догадываешься, кто нанес ему визит? - Конечно, ведь все кому не лень увлеченно обсуждают его плохие отношения с братом. Как тебе идея подслушать? - Всегда за. Трудно воздержаться от наблюдения за тем, как уродца, которого ты недолюбливаешь, беспощадно кроют матом. Но как ты планируешь объясняться, если нас засекут? И ты вообще знаешь, на какой этаж он направляется? - Не предложил бы, если бы не знал. Карстен вообще промчался пулей и не заметил нас, поэтому в крайнем случае можно соврать, что мы просто шли по его душу. - Значит, любишь рисковать? - Еще и спрашиваешь. К тому же, в какие времена наблюдение за ссорами не было увлекательным? - Тогда пошли, но если спалимся – вина лежит полностью на тебе. – по-хулигански улыбнувшись, девушка направляется к лифту. Оказавшись несколькими этажами выше, Редклиф и Ави опасливо ступают по пустому коридору, держась рядом. Где-то в самом конце, ближе к кабинету Карстена, слышатся всплески ругательств. Напарники, затаив дыхание, следуют на шум к месту действия. Прильнув к ближайшей стене, Редклиф едва заметно выглядывает, за что вампирша предупредительно одергивает его, но парень выражает возмущение осуждающим взглядом, намекая, что нельзя упускать возможность созерцания этой напряженной сцены. - Ты действительно настолько низкого обо мне мнения? Считаешь, только ради того, чтобы унизить тебя, я способен связаться с желтушным изданием, идиот? – продюсер был вне себя от злости. - Хуй знает, чем ты себя сейчас пытаешься оправдать, потому что все указывает на тебя. Не поверю, что кому-то из наших общих друзей хотелось бы распространяться об этом, ублюдочное ты существо! – прокричал Линфорд, готовый броситься на него. - Тогда вот тебе мой совет: присмотрись к своему окружению получше, недальновидный выблядок. – Карс резко и пренебрежительно швыряет в него журналом. - Раз ты отказываешься от причастности к сливам информации, я поставлю тебе ультиматум... - Серьезно? Ты портишь мой съемочный день своими необоснованными обвинениями, так еще и имеешь наглость пытаться ограничить какими-то условиями? - Да-да, я, как обычно, вовремя. Начнем с того, что ты сделал поспешный вывод: эти журналисты старательно роются в компроматах, но, как ни странно, их издание прочно закрепилось в первых позициях. Они давно не считаются желтой прессой. - Так ты признаешь, что у тебя недостаточно полномочий для того, чтобы подать на них в суд? - Не совсем, - Лин усмехается, - Ты можешь подумать, будто я все усложняю, но мне не хочется иметь дело с тем, что является твоей задумкой в этих подлых игрищах. Ты должен понести за это ответственность. Если никак не исправишь ситуацию, все узнают, что твоя фаворитка Харриэт является хозяйкой порностудии, - улыбка становится шире, когда он чувствует едва уловимое удивление Карстена, - Тебе ли не знать, как в агентстве к этому отнесутся. - Ну и откуда же ты, сучара, знаешь об этом? Есть доказательства, или ты снова решил блеснуть своим богатым воображением? - Отправлю несколько достоверных источников по почте, чтобы придать тебе больше мотивации к делу. – говоря жеманным тоном, он тут же достает смартфон. - Буду ждать с нетерпением. Только не забывайся, ты ведь тоже когда-то был связан с порно-индустрией. Скажи спасибо всем, кто плохо зачищал все твои прошлые грязные делишки. - Не смей упоминать об этом! – резкая перемена его надменного настроя веселит продюсера. - А что, чувство стыда проснулось? - Откуда ты про это знаешь и к чему вообще ведешь? - К тому, что однажды я выкупил у одного папарацци твои интимные фото. Причем не им сделанные, не случайные, а композиционные и продуманные до мелочей. Словно для премиального эротического журнала отсняты были... странно, что их нигде не публиковали. Видимо, у тебя имелся особенный почитатель. Урвал я их явно не для того, чтобы уберечь тебя от общественного растерзания в случае, если они попадут к какому-нибудь дрочеру, не умеющему молчать, а для того, чтобы было чем шантажировать, - на лице Карстена расцветает дьявольски коварная ухмылка, - Вот и подвернулся нужный момент. - Да я тебя убью, сука... - произнес он, пораженный таким заявлением. - Подумать только, мне казалось, что человек, получавший роли в жестоких рейтинговых фильмах, скажет, что такая ерунда, как распространение провокационных снимков, его не страшит, но противоположная моим ожиданиям реакция только играет на руку. Ты бы хоть не был так открыт, актеришка. - Только посмей распространить эти фото. Поверь, мне не составит труда забить тебя ногами до полусмерти. Либо же я найду того, кто сделает это с радостью. Ты не всемогущ, Карстен, и если хочешь продолжить медиавойну, то можешь даже не рассчитывать на победу. Исполнитель злобно зашипел, что привело в восторг его ненавистного оппонента. - Ну что, по рукам, Лин? – спрашивает продюсер с деланым спокойствием, проигнорировав шквал угроз, - Либо ты, идя на поводу у своей безрассудной ненависти, разрушаешь мои еще не вступившие в силу планы и охватываешь за это сполна уже известным тебе способом, либо ищешь виновника среди своих вшивых друзей, отведя все подозрения от меня. Неужели правда хочешь вернуться к репутации шлюхи, от которой отмылся, придумав слезную историю? - Скажи мне имя того ничтожества, у которого ты купил фото. Линфорд агрессивно хватает Карса за грудки, но тот с силой отталкивает его от себя. - Руки решил распускать? Плохая идея. - Когда-нибудь я опозорю тебя так, что никто не захочет поспособствовать восстановлению твоей репутации. – Линфорд, уходя, бросает на брата последний уничижительный взгляд. Ави в это время панически дергает Редклифа за руку, и они пускаются наутек, с особым усилием тихо убегая к лифту. Напряженность обоих крепнет, когда они все ближе слышат жгучие восклицания Линфорда. - И все, что ты сможешь сделать – смиренно наблюдать за тем, как твоя жизнь рушится! Как только он произносит эту фразу, двери наконец расходятся, и напарники быстро вваливаются внутрь. Ави импульсивно тыкает на кнопку закрытия несколько раз. Они испытывают облегчение, и уезжая, начинают заливаться нервным смехом. *** Неприятный желтоватый свет разливается по помещению для допросов. Смиренно сидящая за железным столом женщина поднимает голову, щурясь с непривычки. Закованные синеватые руки занемели от холода, тело заходилось мелкими содроганиями от пережитых пыток, болезненно вспоминая историю каждого оставленного на теле после резни и избиения следа. Вместе с медленными гулкими шагами напряжение увеличивается, но ее глаза, полные протеста и бесстрашия, будто в сражении, пересекаются с давящим тяжелым взором ведьмака. Второй, отдаленно знакомый ей мужчина, уверенно держащий в руках винтовку, без интереса изучает пространство. С той же холодностью скользит взглядом по лицу пойманной оппозиционерки, включает записывающее устройство и гнетуще встает за спиной, выражая готовность прострелить ее голову в любой момент. Она почти не реагирует на его присутствие, полностью сосредоточив внимание на Эмиэле Хейсе – своем главном противнике, способном подавить любую волю. Слабые духом никогда не могли долго выдержать его взгляда: выцветшие серые глаза, окруженные легкой сеточкой морщин, очень часто презренные и наполненные безжалостным равнодушием, без сомнения, могли принадлежать только могущественному авторитету, не знающему пощады. Угловатые мужественные черты лица, тонкая линия губ, хмурые густые брови; каждая его внешняя особенность отражала внутреннюю силу и черствость. Темная военная форма правительственного агента, идеально сидящая на крепкой широкоплечей фигуре, и собранные в низкий хвост прямые черные волосы дополняли его внешность аккуратной отточенной образцовостью. Джерфрид Герцен, стоящий за спиной у задержанной, в противовес своему напарнику, имел нечеловеческий и менее благородный облик. В его омрачившемся остром лице, выражавшем предсказуемость недобрых намерений, читался триумф. Редкие бирюзовые глаза с вертикальными «драконьими» зрачками, сияли, будто две крохотные льдинки; губы, сине-фиолетовые, как после глубокого обморожения, растянулись в самонадеянной подловатой ухмылке. При таком освещении холодно-бронзовый оттенок кожи казался серым, что добавляло ему неприязненности. С кожей контрастировали светло-русые, почти блондинистые волосы, держащиеся в прилизанной укладке. Из-за кителя худощавое телосложение казалось внушительнее. Необычными деталями, помимо волшебных зловещих глаз, были удлиненная шея и пальцы, выглядевшие по-особенному элегантно в черных кожаных перчатках. Джер являлся получеловеческим существом, а такие агенты среди чистильщиков встречались достаточно редко. В основном из-за предрассудков, считавшихся в этой среде вполне обоснованными. - Что ж, Лорейн, может, в шаге от смерти ты расскажешь что-нибудь новое, - хладнокровно начинает диалог Эмиэль, - Спрашиваю еще раз: кто дал тебе распоряжение проникнуть в организацию? - Вы от меня ничего не добьетесь, - отвечает женщина, - Довольствуйтесь своими догадками и вычисляйте предателей как угодно. Не советую тратить время. Оружие мигом упирается в затылок. Женщина не скрывает страха, зажмурив глаза в готовности к выстрелу, но ведьмак одним жестом руки приказывает Джерфриду остановиться. Напарник убирает винтовку в сторону, не сводя при этом упоенного взгляда с оппозиционерки. - В моей практике было достаточно шпионов, умело и долго скрывающих свои намерения. Обычно они действовали в одиночку. Что насчет тебя? - Я не являюсь исключением, у меня не было никаких напарников. - Это точно? - Абсолютно. - Терпеть не могу гордых лжецов. Лорейн громко и протяжно вскрикивает, чувствуя, как ее ключицу переламывает несколько раз. Стоило ему только подумать, даже не концентрируясь – и цель моментально получала внутренние увечья. Таковой была одна из способностей Эмиэля. - За то время, что ты здесь провела, нам удалось выследить еще одного оппозиционера, который был заодно с тобой. Он был гораздо сговорчивее, но это не помогает искупить таких крупных ошибок. Его сожгли заживо час назад. Женщина смотрит на ведьмака исподлобья, пытаясь удержать навернувшиеся на глаза слезы. Любое возражение здесь бессильно. Все предатели подвергались жестокому уничтожению, и ей уже не вернуть сообщника. - Гребаное средневековье... - в яростном бессилии шепчет она, превозмогая боль. - В архивы поступила новая информация о тебе, - продолжает Эмиэль, - Ты причастна ко временному перевороту на Земле? - Хочешь упрекнуть меня в этом? Человечество должно сказать нам «спасибо». Или ты из тех, кто видит смысл в откате к этим диким временам? - А что, по-твоему, происходит сейчас? Из-за ваших трюков умерло слишком много людей. Мир кардинально изменился, но сделано это было не во имя прогресса, а просто потому, что вам так удобнее. История, ранее идущая своим чередом, превратилась в черт пойми что. Организации по зачистке нечисти могли прийти в упадок, как вы того и хотели, но этого не случилось, и отношение к вам осталось таким же, как в «дикие времена». Пора бы принять то, что человечество никогда не согласится на мир. Особенно после вашей попытки подстроить его жизнь под себя. - Мы, сильнейшие маги и демоны, обошли само время, чтобы сделать ваше место обитания лучше и цивилизованнее. Устранить эту бессмысленную идею вражды. И если не я, то миллионы других оппозиционеров продолжат эту миссию. Ну а если человечество так и не примет нас, то мы подчиним себе каждого, можете в этом не сомневаться. - Так ты из радикалов, значит? Здесь вы никогда не зайдете дальше своих безумных идей. Иронично то, что тебя, одну из самых сильнейших, сейчас можно так легко пристрелить. - Из-за чистильщиков поднимаются восстания и войны. Из-за того, что вы еще сотни лет назад решили, что убивать за происхождение – в порядке вещей. - Где-то я это уже слышал, примерно тысячу раз. Все оппозиционеры одинаково запрограммированы? Эмиэль вальяжно откидывается на спинку стула, параллельно выламывая Лорейн запястья, и со скучающим видом наблюдает за тем, как ее лицо подергивается от боли. - Чистильщики начали действовать по той простой причине, что вы, «сверхсущества», с течением времени перестали видеть границы, и решили возвысить себя над человечеством. Твои слова, прозвучавшие только что – прямое тому подтверждение. На эту тему можно рассуждать довольно долго, но не находишь ли ты бессмысленным возвращение к истокам в попытках выяснить, кто первый начал? Война была неизбежна, ведь вы так и не поняли, что этот мир не для вас. - Из-за своих предубеждений и территориальных претензий вы вырезаете всех, вплоть до невинных, ни разу не преступавших черту закона. Даже этого конченого предателя Герцена, некогда убившего свою собственную семью, вы во всем будете подозревать в самую первую очередь. А уж через что ему пришлось пройти, чтобы стать одним из чистильщиков... Джерфрид с трудом сдерживает порыв физической агрессии, но молчит. - Этот агент неоднократно доказывал, что на него можно положиться. Он многое испытал, и поверь, раз ты так жаждешь того, чтобы он всадил пулю в твою голову, его рука не дрогнет. Но мы как-то отвлеклись от главного. - Для чего ты вообще здесь? Решил испытывать меня однотипными вопросами? - Всего лишь делаю часть своей работы. Но теперь, когда ты окончательно подтвердила свою бесполезность, можно без сомнений тебя убить. Бросив это категоричное утверждение, ведьмак, не позволив Лорейн ответить, начинает выламывать ее позвонки один за другим. Медленно, мучительно. Оппозиционерка уже не может сдерживать криков и от неспособности управлять телом с шумом падает на стол. Джерфрид наконец прерывает ее страдания выстрелом в висок. Шум прокатывается по помещению, пуля превращает голову Лорейн в бесформенную кровавую массу, разлетевшуюся по поверхности стола. На этом моменте запись разговора останавливается. После Эмиэль и его коллега молча выходят. Многочисленные смерти магических существ не задерживаются в памяти агентов надолго. - С ней покончено. Что дальше? – равнодушно спрашивает Джер. - Чего ты в последнее время мнешься, как услужливый стажер? – ведьмак недоуменно поглядывает на него, - Не может быть такого, чтобы у тебя кончился перечень миссий, еще и под конец года. - Если помнишь, я значительно опережаю график. - Что-то я не увидел отчета об убийстве Хелен Лэйн. - Тогда это твое упущение. Он поступал в первый же день, а девчонка уже пару недель как мертва. - В таком случае, имей ввиду, что на очереди Иветт. Дело об этой твари пылится еще с давних времен. Есть шанс убить ее во время предстоящей серии терактов в Нефлингтоне – у нее имеется дополнительная работа в центральной части города. При групповом нападении она должна значительно ослабнуть. - Вывозить количеством – это так подло и непрактично. - Да уж, видно, ты многого о ней не знаешь. Здесь такой подход просто необходим. - Настолько она сильна? - Паразитический демон, поглощающий любую энергию с моментальной скоростью. Обычно во время боя она фокусируется на небольшом количестве носителей. Многочисленный отряд будет иметь преимущество, если интенсивно атаковать, не давая ей времени на подпитку. - Неделю назад открылась охота на похожего черта, но он был нечистого вида. - Я знаю, что этот слабак был упущен. Да и, честно говоря, не принимал бы во внимание то, что он на свободе, не будь он интересом нашей лаборатории. - Но под моим руководством это недопустимо. Даю слово, и он, и Иветт будут уничтожены. - Хочешь снова присвоить чужое дело себе? Притормози, тебя слишком много. - Постараюсь, но не обещаю. Сильных нужно нейтрализовать в первую очередь. А что насчет Штернфельса? - Его ты оставишь мне, – коротко отвечает ведьмак, злобно блеснув глазами, - Мой бестолковый сын позорно сбежал в момент открытия охоты на него, и не менее бестолковые отряды никогда не справлялись со своей задачей, а это значит, что я должен закончить начатое. - Со времен своего переезда в Масверию он обрел много влияния, что позволило ему с каждым годом становиться более неприкосновенным. Ты должен иметь ввиду, что на страже его безопасности стоит много доверенных лиц, включая ту же Иветт. - В отличие от своего мерзкого отца, он слабоват, и вряд ли сможет спастись без охраны подле себя.