Просто так

      — Проходи, соседка! — радостно командовал Мэрл. — Вот сюда, мышка моя, садись, обустраивайся, а я пока хавчик приволоку!       Кэрол забыла спросить про Эда. Просто забыла и всё. Её очень удивил дом Диксонов — внутри не было никакой свалки и разрухи, только идеальный, даже какой-то армейский порядок и минимум вещей. Большой диван, стол, бывалые кожаные кресла, чугунная печь на подставке из калёного стекла и запахи… очень приятные и очень мужские. Кофе, тосты, лосьон после бритья, табак, еловые ветки — в углу лежала целая охапка. Кэрол обернулась к Дэрилу.       — Это на прикорм, — всё так же негромко пояснил он. — Для лосей и косуль.       — М-м, — улыбнулась Кэрол. — Работаешь в заповеднике?       — Угу. Рейнджером, в парке Индиан-Спрингс.       — Бегает за зверюшками! — проорал из кухни Мэрл. — Ухаживает за ними, лечит, холит, лелеит, целует в пушистые попки… типа любитель природы! Хорошо хоть за деньги, а то он может и за «спасибо»! Благотворитель хренов!       Дэрил раздражённо вздохнул, повёл бровью, но промолчал. Кэрол засмотрелась на него. Ей вдруг очень захотелось… смотреть. Нет, не просто смотреть, а совершенно беспардонно разглядывать — выгоревшие на концах волосы, светлые глаза и бронзовые от загара плечи. Дэрил двигался очень плавно, как будто осторожничал — не хотел напугать резким жестом или словом.       «Наверно, это потому, что я похожа на косулю, — подумала Кэрол. — Худую и облезлую. Жалкую», — но во взгляде Дэрила совсем не было жалости, лишь что-то… непонятное.       — Кэрри! — вновь проорал Мэрл. — У меня тут только одна кружка! Достань-ка там ещё парочку!       Кэрол испуганно вздрогнула и заметалась, в инстинктивном порыве угодить, выполнить приказ как можно скорее, но Дэрил потихоньку придержал её за локоть, усадил на диван и сам достал с полки кружки.       — Тш, — сказал он. — Ты же гостья.       Мэрл в это время поставил на стол у дивана огромный круглый поднос с чайником, кофейником, кучей золотистых тостов и разномастными мисочками с ветчиной, маслом, джемом… Кэрол вручили кружку чая с молоком и тарелку с сандвичами.       — Ешь! — велел Мэрл. — А то бледня бледнёй, в чём душа держится.       Дэрил посмотрел на него укоризненно. Или Кэрол это показалось? Да, наверно, показалось.       Дэрил уселся в кресло — слева от неё, Мэрл прямо на пёстрый ковёр — справа. Кэрол оказалась в окружении двух здоровенных, почти незнакомых ей мужчин, но страха почему-то не было. Какой-либо неловкости тоже. Кэрол уже не помнила, когда в последний раз ходила к кому-нибудь в гости. Оказалось, что это так здорово! Быть гостьей. Чай был очень горячим и сладким, а сандвичи — вкусными. Дэрил молча улыбался, Мэрл же не затыкался ни на минуту:       — Нет, ты представляешь, Кэрр?.. Какой-то шишке, чуваку из конгресса запотемило нанять дочурке бодигарда, но не простого, а типа чтоб с регалиями. Чинуша пообещал двадцать кусков за два месяца работы! Двадцать! Ну, у меня-то этих регалий хоть жопой жри, я же тот ещё морской котик… ну, значит, пошёл я туда, а там уже кастинг на лучшего то ли Стетхэма, то ли Бонда, музыка, танцы, но мне дали от ворот поворот — дресскод, говорят! Блэк, мать его, тай, все дела. Ну чё, я прибарахлился быстренько, смокинг напендюрил, бабочку, снова пошёл. А там банкет, ё-о-о, как будто свадьба, а не кастинг! Дочурка всё фоткает, в инсту льёт, щебечет, а вокруг неё уже другие кандидаты дефилируют. Смотрю на них, а морды-то все знакомые! Прям парад ветеранов «Блэк уотер» — и Билли-Бульдог там, и Ститч, и Хантер, бля-а-а-а! Короче, мы с ними поручкались, перетёрли чуток, а потом забили на чинушу, послали его озабоченную дочурку куда подальше, прихватили бурбона с закусью и поехали на пляж — встречу обмывать. Вот так вот! Не судьба мне быть Бондом, эх, а я ведь вылитый! Вылитый!       — Хм… — якобы сурово насупилась Кэрол, — а как же двадцать кусков?       — Да ну на! — Мэрл махнул рукой. — Что я им, пудель цирковой? Пусть чихуяхуёнышей своих дрессируют!       Кэрол рассмеялась и снова забыла спросить про Эда. Потом Дэрил подсунул ей под руку чашку со свежими ягодами, а Мэрл рассказал о собеседовании уже здесь, в городе, на место начальника службы безопасности. После было ещё очень нежное ореховое печенье, снова чай, приятное чувство сытости и Кэрол просто неудержимо потянуло в сон — она задремала, вроде бы всего на минутку, но проснулась уже ближе к вечеру, закутанная в плед, посреди очень тихой и пустой гостиной.       «Я проспала всё на свете», — поняла Кэрол и позвала: — Эй?..       Из кухни выглянул Дэрил:       — Проснулась? Мэрла нет. Будет только утром.       — Уехал на работу?       — Нет, отъехал. Перебрал текилы. Спит.       — Который час? — Кэрол засуетилась, уронив плед на пол. — Мне пора!       Она кое-как пригладила волосы, вскочила, одёрнула водолазку, потом вспомнила про синяки, подтянула воротник к ушам, просеменила к двери, но Дэрил снова осторожно придержал её за локоть и сказал:       — Я тебя провожу.       — Ты… что?.. — вытаращилась на него Кэрол. — Н-нет, ни в коем случае, я и так… нет! Не нужно! Спасибо за чай и… за всё.       Она выскочила за дверь и побежала домой.       «Я ведь так и не спросила про Эда! Что со мной?! Что я творю?.. Скоро София будет звонить, а я… чуть не проспала! И где? У Диксонов! Я с ума сошла! Я просто спятила!.. Что… что сейчас будет? Что?..»       Минивэн Эда стоял под навесом.       Кэрол отдышалась немного, снова одёрнула водолазку, повернула дверную ручку и вошла.       Эд был на кухне — рылся в домашней аптечке. На носу у него белела нашлёпка из пластыря, а вокруг неё багровел огромный отёчный синяк. Из-за него Эд был похож на плохо и второпях нарисованную панду.       — Где тут, — прогнусавил он, — обезболивающее?       — В шкафчике, над кофеваркой, — отрапортовала Кэрол.       — М-м, — ответил Эд, достал блистер с таблетками и, прихрамывая, ушёл в гостиную.       Он не спросил: «Где ты была?!», не потребовал ужин и даже не попытался схватить или наорать. Как будто сдулся, растеряв где-то весь пыл и самоуверенность.       Кэрол присела на край стола и задумалась: «Я так его боялась, что даже хотела убить. Придумала кучу сложных, хитроумных способов, как это можно сделать, а он… он просто ничтожество».       Нич-то-жест-во — глухо простучало сердце. Нич-то-жест-во… словно удары тяжёлой кирки о твёрдую сухую землю. Нич-то-жест-во, выпуская на свет какую-то новую Кэрол, иную.       Новая Кэрол через голову стянула водолазку, отшвырнула её в сторону и пошла вслед за мужем.       Он сидел на диване, в гостиной. Не развалившись, как обычно, а ссутулившись, кривобоко. Новая Кэрол брезгливо поморщилась и сказала:       — София возвращается через две недели, но я даю тебе два дня. Выметайся из моего дома. Меня от тебя тошнит. На развод я подам завтра же. Собирай вещи.       Затем новая Кэрол развернулась и ушла: «Нужно поесть что-нибудь и ещё немного поспать, но... не в спальне. Лучше я пойду…»       В комнате Софии было множество разноцветных гирлянд — под потолком и на подоконнике, даже в ванной. Кэрол включила все, расстелила постель, с удовольствием постояла под душем, надела пижамные штаны, древнюю футболку с эмблемой университета и угнездилась на кровати с книжкой.       София позвонила около восьми, как всегда.       — Алло, мам, — пробурчала она. — У тебя какой-то странный голос. У тебя точно всё нормально?       — Точно, — уверила её Кэрол. — Не волнуйся. Всё хорошо.       На самом деле, Кэрол была уверена, что Эд подгадит ей напоследок. А то и вовсе взбеленится, но она уже всё решила.       — Целую тебя, дорогая, — проворковала она дочери. — Спокойной ночи, — и убрала телефон на прикроватный столик.       Гирлянды мягко мерцали, расцвечивая комнату жёлтым, синим, зелёным и розовым.       «Скоро, — вздохнула Кэрол. — Скоро всё будет по-другому. То есть, всё уже по-другому».       Она вспомнила, как Дэрил сказал: «Я тебя провожу», — и улыбнулась, а затем встала, приоткрыла окно и выглянула.       Он действительно провожал — стоял у живой изгороди и курил. Кэрол помахала ему рукой, Дэрил кивнул в ответ.       «Присматривает за мной, — хихикнула Кэрол. — Как за косулей. Как там Мэрл говорил — бегает, холит, лелеит, целует в… ага, как же! Размечталась. Всё, спать! Спать, спать, спать. Завтра будет новый день».       Новый день, в котором всё будет по-другому. Всё будет хорошо.