Люблю целоваться

Чимин сжимает небольшую ладошку, не спеша открывая дверь клуба на улицу, чтобы Юнги не пришлось за ним бежать. Он чувствует теплые, чуть подрагивающие и периодически слегка сжимающие его ладонь пальцы. На самом деле он тоже волнуется, но всегда действует первым и отказывать себе в этом не собирается, раз и партнер согласен. Омега шагает по темной улице, что еле-еле освещают фонари на парковке. Его машина где-то в середине, ярко-оранжевая. Чимин оглядывается на омегу и достает ключи из сумки, разжимая руку. Юнги стоит рядом, пока тот открывает перед ним заднюю дверь. Омега залезает и чуть ли не прижимается к боковому стеклу. Чимин запрыгивает следом, кидает сумку на переднее сидение и оборачивается к омеге. Юнги снова неловко, он не знает, что должен сделать, куда положить руки и как вообще начать. Черт, да он вообще это вчера придумал! Не успел даже понять, безопасно ли это. Чимин, конечно, не выглядит кем-то плохим, вообще, он выглядит как тот, кто понимает, и похоже, так и есть, раз он согласился. Чимин двигается ближе и, опираясь на ладони, что поставил перед собой на обивку сидения, приближается к лицу темноволосого. Юнги смотрит как зачарованный, не двигается, лишь разрешает провести носом по своей щеке и вернуться обратно к лицу. Движения будоражат, и просыпается желание, намного сильнее того, которое он чувствовал в баре. Волосы Юнги короче и прямее, чем у Чимина, каштанового цвета, отливающего золотом. Открытость и свет в машине дают разглядеть круглое лицо со сверкающими глазами, длинные ресницы, ровный аккуратный носик с круглым кончиком, прелестные красноватые щеки и губы без капли помады. Глаза его бегают, и взгляд не удается поймать. Его футболка закрывает вид на ключицы, но Чимин видит худые руки с тонкими запястьями и коленки, облаченные в белые джинсы. Такой же худой, как и блондин. — Красивый, — говорит негромко омеге и наконец подается вперед, целуя приоткрытые губы. Юнги сразу опускает веки, чувствуя, как Чимин нежно всасывает его нижнюю губу. Руки сами находят шею, тихий стон вырывается, а поясница прогибается, желая ощутить больше. У него был парень, один, и он так с ним почувствовал себя открыто, что сегодня так раскованно решил пойти в бар, чтобы нацеловаться вдоволь. Правда, он наивно думал, что все действия будут у какой-нибудь темной стенки бара. Вот дурак! Ну правда, это не самая умная затея. Но сейчас… Сейчас внизу живота ощущается жар, а губы ответно сжимают чужие. Они у Чимина вкусные; намного пухлее, чем у самого Юнги, он понимает, что целоваться ему нравится. Мин испробовал много разных губ, но лишь немногие запоминаются надолго. Чиминовы руки касаются полоски кожи между приятной тканью тонкой кофты и джинсами. Кожа Юнги ощущается горячей, хотя ладони Чимина также совершенно не ледяные. Мин чувствует, как горит. Выпитый алкоголь, хоть и в небольшом количестве, хорошее настроение и сама идея заставляют тяжелее дышать, а сердце — биться быстрее. Они оба возбуждены, Юнги чувствует это, ерзая на чужом паху, но возбуждение это настолько комфортное, что совершенно не хочется сбросить всю одежду за две секунды. Ему так хорошо, что ничего, кроме как целовать Чимина и гладить его мягкое тело, не хочется. Долгое воздержание дает о себе знать: он кончает только от петтинга и чувственных, не прекращающихся ни на секунду поцелуев. Юнги задерживает дыхание, зажмуривается, открывая рот шире. Замирает. Господи, как же он доволен. Мысли снова заполняют голову, а ладонь скользит по омежьему животу, дотрагивается до чужой ширинки. Гладит с нажимом, желая доставить такое же удовольствие и Чимину, пока губы целуют медленнее, обсасывая каждую по очереди, не жалея слюны. Чимин в своем оргазме ярче: стонет в чужой рот, сжимая ягодицы Юнги, инстинктивно притягивая его ближе к себе. — У меня горят губы, — говорит негромко омега сверху, прекращая поцелуй, расслабляясь и укладывая голову на плече Чимина. — Надеюсь, это означает, что целуюсь я неплохо, — Пак улыбается блаженно, восстанавливая свое дыхание. — Смеешься? Это было обалденно. Лучше, чем я представлял. Намного. И господи, как же сейчас неохота никуда идти… — омега хнычет, совсем уж расслабившись, прикрыв глаза. В джинсах мокро, но совершенно не хочется двигаться. Еще и Чимин оказывается таким приятно теплым и комфортным, Юнги будто в своей кровати находится. И он точно захочет повторить снова. Чимин облизывает губы, думая о том, что без гигиенички не обойтись, и о том, что тяжесть сверху очень приятная. Ему-то тоже не хочется никуда и ничего. — Давай отвезу тебя домой. Поделишься своим контактом в телеграмме? — С удовольствием.