Когда-то мы были драконами

Внезапно дверь резко распахнулась. Тирион оторвался от своих записей о финансовых схемах Петира Бейлиша и финансах Короны, чтобы увидеть, как Джейме вносит в комнату хрупкого, худого человека в простой одежде монаха, прежде чем положить его на деревянный стол, смахнув в сторону пергаменты, перья и незажженные свечи. Чернильница разбилась о каменный пол, с откидной серебряной крышки потекла черная жидкость. — Тирион, мне нужна твоя помощь. — Ясно. Подожди, это, что Лансель? Джейме кивнул. — Он очень болен. Тирион осмотрел красные пятна и опухшие, черные шишки на шее, руках и груди. Он читал о таких признаках раньше, и то немногое, что он знал, было довольно тревожным. — Я карлик, а не целитель. Зачем ты притащил его сюда? Здесь были личные покои Тириона в Красном Замке. — Я просил привести мейстера. В Великой септе Бейлора его не было. Септоны и септы были абсолютно бесполезны. Все, что они делали — это молили Отца и Матерь о милосердии. — Это то, что делают септоны и септы. Они молятся. Некоторые из них могли бы вправить кости, перевязать раны или даже принять роды, но их работа заключается в спасении душ, а не жизней. В Вестеросе искусству исцеления обучает Цитадель. — Ему нужно нечто больше, чем слова. Он весь горит. — Джейме, мы не в Староместе. Мейстеры получают назначения в замки. В Королевской Гавани есть только один замок, и в нем же и был задушен Пицель. — Во всей Королевской Гавани только один мейстер? — в ужасе спросил Джейме. — Нет. Но мейстеру пришлось бы покинуть свое место назначения, чтобы сопровождать их лорда. И несколько домов с престарелым мейстером могут иметь более молодую замену для обучения. Они годами учатся, чтобы наладить связи и достичь своего положения, поэтому им не хочется покидать свои замки. У отца есть несколько человек, которые отвечают за его воронов. Но знают ли они искусство исцеления достаточно, чтобы помочь Ланселю — это другой вопрос. — Ты сможешь ему помочь? — Я читал книги по медицине. Но я сомневаюсь, что этого достаточно, — Тирион убрал пергамент, перья и гроссбухи. — Он наш кузен. Мы не можем позволить ему умереть, несмотря на то, что он сделал. — Что сделал Лансель? Ааа, ты имеешь в виду, что он переспал с нашей милой сестрой. — Да, он отравил короля и в награду переспал с Серсеей, — с горечью произнес Джейме. — Никто не сможет этого доказать. Он напоил Роберта Баратеона крепким вином во время охоты на кабана. Многие оруженосцы подают еду и питье для своих рыцарей и лордов. — Лансель рассказал Верховному септону. Он покаялся в своих грехах. — Тогда нам крышка, — сказал Тирион, прежде чем оживиться. — Ну, это может и не иметь значения. Подрик. В комнату вошел его оруженосец, ожидая приказаний. Под уставился в землю, не смея встретиться взглядом ни с одним из братьев Ланнистеров. — Купи как можно больше макового молока и сонного вина. Все целебные травы, которые сможешь найти в аптеке рядом с замком. Джейме ждал, чтобы заговорить, пока застенчивый мальчик не ушел. — Что ты имел в виду? Тирион наполнил два кубка вином и залпом выпил первый. Вытерев рот, он поднял левую руку Ланселя. В подмышке под испачканной рубашкой обнаружилась опухшая шишка размером с маленькое яйцо. — В последний раз такое видели в Королевской Гавани девяносто лет назад. Великое весеннее Поветрие. Оно продолжалось больше года. В столице погибла четверть населения. — Я не знал. Мне не следовало приносить его в Красный Замок, — понял Джейме. — Нет, не стоило. Но это может и не иметь значения. Весеннее Поветрие унесло короля Дейрона Доброго и обоих его наследников. Я уверен, что Таргариены пытались и не смогли предотвратить проникновение болезни в Красный Замок. Лучшее, что мы можем сделать — это дать ему еду и питье, согреть и искупать в прохладной воде при жаре. Травы могут помочь. Что произошло в Великой септе после того, как обнаружилось, что Лансель болен? — Тирион принялся за второй кубок. — Несколько братьев пытались помочь, но большинство отказались подойти ближе, когда увидели шишки на коже Ланселя. Множество воробьев выбежало из Септы на площадь. А что касается Верховного септона, то его нигде не было видно. Возможно, он вернулся в одну из хрустальных башен или в подземелья в катакомбах. Я не знаю. Они все были в ужасе — септоны, септы, воробьи, нищенствующие братья, даже рыцари. — Они имеют на это полное право. Но бегство только распространит болезнь дальше, и отсидка в переполненной септе их не спасет. В прошлом молитвы не помогали. — Нас будут обвинять в этом. Вера и простолюдины скажут, что предательство Ланнистеров и Фреев принесло чуму. — Да, — Тирион кивнул и потянулся за кувшином. — Но в первую очередь они обвинят Джоффри и нашего лорда-отца. Однако, люди будут слишком поглощены страхом предстоящей смерти, чтобы бунтовать. *** Сильные, крепкие руки расчесывали волосы, вплетая двусторонний гребень из слоновой кости в густые, вьющиеся каштановые локоны. У Маргери было много слуг и служанок, но только фрейлины ухаживали за ее волосами. Это были те, кому она больше всего доверяла в своем уходе и одежде. Маргери нежно любила Элинор, ей нравилась Мегга, и она души не чаяла в Элле, как в сестре, но именно эта леди умела хранить секреты. — Мира, ты счастлива здесь? Фрейлина остановилась, удивившись такому вопросу, но затем продолжила расчесывать волосы. — Конечно, Ваша Светлость. Не каждый может сказать, что служит королеве. Маргери еще не была королевой. Для этого ей придется выйти замуж за Джоффри. — Но ты ведь скучаешь по Северу? — Хайгарден прекрасен, Ваша Светлость. Железный Холм меньше и гораздо более бедный, более похожий на форт, чем на большой замок. Но я скучаю по своей семье и Волчьему лесу. Моя матушка всегда говорила, что волки, которые бродят по лесу, нападают только на врагов Старков. — Твой дом находится недалеко от Старков? Темные глаза Миры насторожились при этом вопросе. Это хорошо, подумала Маргери. Лучше быть осторожной, чем дурой. — Железный Холм находится недалеко от Винтерфелла, но Дом Форрестеров — вассалы, присягнувшие Гловерам из Темнолесья. Но мой отец, лорд Грегор, гордился тем, что дружил с Недом Старком. Два моих брата, Родрик и Итан, сражались за лорда Робба в Речных Землях. До того, как началось противостояние с Простором, они присылали мне воронов, рассказывая о своих приключениях на войне. Итан хвастался, что они захватили Джейме Ланнистера в Шепчущем лесу. А Родрик утверждал, что Джон Сноу поручил им важное задание. — Ты им веришь? Темноволосая девушка рассмеялась. — Северяне любят хвастаться, как и все мужчины. Я думаю, что они хорошо проявили себя в бою. Отец готовил Родрика к сражениям с юных лет. Но я не знаю ни о каком задании. Они, конечно, не поделились бы подробностями в письме. И после битвы на Божьем Оке я получила только одного ворона, в котором было написано, что все они были в безопасности после событий в Близнецах. — Мира, у меня есть для тебя задание. Мне нужно, чтобы ты передала сообщение Старкам и заверила Робба Старка и Джона Сноу, что Тиреллы им не враги. — Но Тиреллы — их враги. Вы сражались с ними у Божьего Ока. Мира, возможно, провела три года на Юге, но она все еще сохранила акцент и знаменитую прямоту Севера. — Я этого не делала. Я хочу мира между Простором и Севером. — Прошу прощения, леди Маргери, но скоро вы станете королевой Джоффри Баратеона. Север никогда не забудет, что он отрубил голову Неду Старку. Он избивал леди Сансу при дворе за победы ее брата и пытался убить леди Арью и ее волка в Речных Землях. Посылать в Винтерфелл написанное мною послание абсолютно бессмысленно. Даже моя семья обвинит меня в смешанной лояльности или в том, что я шпионка южан. — Эх, ты права, Мира. Я хочу, чтобы Старки были на моей стороне, а не на стороне Джоффри. Я ему тоже не доверяю. Когда Старки снова придут на Юг, я хочу, чтобы они знали, что у них есть союзник в моем лице. Мира убрала расческу и масла. Она принялась за плетение кос. — Ваша Светлость, для северян слова — это ветер. Форрестеры — вассальный дом. Мой отец стал оруженосцем только потому, что победил Гловера в армрестлинге. Но Нед Старк называл лорда Грегора другом, потому что они вместе сражались в битве на Пайке. Мои братья проливали кровь за Винтерфелл, и именно поэтому их чествуют Робб Старк и Джон Сноу. Вот почему Север следует за волками. Старки верят, что союзники становятся друзьями на поле боя. В голове Маргери запульсировала досада. Конечно, существовали способы создавать союзы помимо участия в битвах. На Юге это были браки, пиры, воспитание детей и служение в качестве пажей или оруженосцев. На Севере, похоже, люди любили только бить друг друга по голове заостренными палками. — Подожди, Мира. Ты сказала, что двое твоих братьев служили лорду Роббу в Речных Землях, но однажды ты сказала мне, что у тебя три брата. Мира покраснела. — У меня четверо братьев, но Рион был еще младенцем, когда я покинула Железный Холм. Мой второй по старшинству брат Эшер — лучший боец в моей семье. Эшер всегда был диким. Хороший брат, но плохой сын. Он влюбился в девушку Уайтхилл, и за этим последовало кровопролитие. Мой отец сослал его в Эссос. — И чем он там сейчас занимается? — Он стал наемником и вступил в Дружину Розы. — Что за Дружина Розы? Почему я о ней никогда не слышала? — Маргери заинтересовалась. Она доверяла розам, а не львам или оленям. — Имеется в виду не золотая роза Хайгардена, а голубая роза Винтерфелла. Мужчины и женщины Севера, отказавшиеся преклонить колено перед драконами, и которые предпочли изгнание за Узкое море. Легенды гласят, что Дружина Розы была основана Брандоном Сноу, сводным братом Торрхена Старка. — И как они относятся к Старкам? — Всегда преданы. Это их девиз. Несмотря на то, что они живут в Эссосе уже несколько поколений, в их жилах течет кровь Севера. Мой брат говорит, что они очень хотят вернуться домой. Маргери приняла решение. — Я хочу, чтобы ты нашла своего брата, Эшера. Я хочу воспользоваться услугами Дружины Розы. — Они не будут сражаться за вас против Старков, — предупредила девушка. — Я не стану просить их ни о чем подобном. Я хочу, чтобы они сражались за Север, чтобы Джон Сноу и Робб Старк знали, что я их друг, а не враг. Это очень деликатная миссия. Никто не должен знать. Мира Форрестер кивнула. — Да, моя королева. Дружина Розы сейчас в Браавосе. Я возьму галеру из доков, как только смогу. *** Ее город страдал. Королевская гвардия и ее советники изо всех сил старались скрыть от нее эту новость, но Дейнерис знала. Даже с высоты Великой пирамиды она могла видеть. Обычай гискарцев предписывал хоронить своих умерших в гробницах из кирпича и камня в деревянном гробу. В склепах были лестницы, арки и своды, чтобы умершие могли наслаждаться загробной жизнью со своими слугами и рабами. Великие семьи проводили погребальные обряды и ритуалы, а затем хоронили в Храме Благодатей, огромном плоском сооружении с золотыми куполами. Теперь мертвых сжигали, чтобы остановить распространение чумы. По ночам Миэрин светился красным и оранжевым, как погребальный костер. Гискарские жрицы были разгневаны, но с этим ничего нельзя было поделать. Дейнерис освобождала рабов не для того, чтобы угодить Зеленым Благодатям или кому-либо из их учеников. Вопреки совету многих, она привела простых людей на нижние уровни Великой Пирамиды. Там немногие целители и мудрецы, не обязанные жрицам, помогали, кому могли. Ей как-то странно повезло. В Миэрине, как и в большей части залива Работорговцев, всегда было тепло. На прошлой неделе началась невыносимая жара, и город запекался, солнце палило в полдень, так что люди спали днем и лишь изредка выходили ночью. Одна рабыня, рассказала ей, что такая сухая жара замедлит распространение чумы, потому что было слишком жарко для блох и крыс, которые распространяли болезнь. Когда она услышала это, Дейнерис купила кошек, чтобы те бродили по Великой пирамиде. Но ничто из этого не остановило эпидемию. Когда снова пойдут дожди и город остынет, чума выйдет из-под контроля, подобно бушующему огню, готовому поглотить жизни всех: богатых или бедных, рабов или господ. Сельское хозяйство и торговля были нарушены, так что вскоре Миэрин будет бороться за то, чтобы прокормить свой народ. Нахмурившись, Дейнерис спустилась в зал для аудиенций, чтобы еще раз поговорить с Благодатями и торговцами. — Кхалиси, вам следует больше улыбаться. Скажите этим старухам, чтобы они умерли в своих пирамидах, — Джого язвительно усмехнулся под смешки Агго и Ракхаро, двух других ее кровных всадников. — Они обвиняют меня в том, что я принесла чуму, кровь моей крови. — В чем тут ваша вина? В городах люди болеют. Это известно. У дотракийцев только один город, недалеко от Матери Гор, и большую часть года он пуст, если не считать детей и старух. Давайте отправимся к Великому Травяному Морю, где мы будем свободны от этой чумы, — предложил Агго. Слова Агго звучали очень соблазнительно. Если бы ее последователями были только дотракийцы, Дейнерис могла бы это сделать. Ее драконы и кхаласар не нуждались в пирамиде. Но у нее также были Безупречные, ремесленники, фермеры, писцы, евнухи и молодые мальчики и девочки, обученные в качестве постельных рабов. Им нужны были города и поселки, чтобы жить. Она не бросит их на произвол судьбы. Зал был полон жриц и знати, элиты Миэрина. Бритоголовый сердито смотрел на Хиздара Зо Лорака, назначенного представителем великих семей. Хиздар носил темно-зеленый токар, который свисал с одного плеча, открывая безвольную грудь и два вялых соска. Его толстое ожерелье из нефрита, рубинов и золота соответствовало его доходам и бахроме токара. — Мое Великодушие, мы пришли просить вас вновь открыть бойцовские ямы. Великая Яма Дазнака, яма Грацца, Золотая Яма — они оставались пустыми с тех пор, как вы прибыли в Миэрин. Ямы привлекут торговлю и наполнят сундуки монетами со всех концов света. Ни одна арена в мире не известна больше, чем бойцовские ямы Миэрина. — Вы уже просили об этом раньше. Возможно, в будущем я подумаю об открытии ям. Но моей первой заботой должна быть чума, — ответила Дейнерис. Горькие слова Зеленой Благодати были произнесены голосом, полным меда. — Чума пришла, потому что вы не соблюдаете обычаи Миэрина. Бойцовские ямы — это нечто большее, чем хлеб и зрелища. Древнее искусство бойцовских ям — это кровавое жертвоприношение, проявление мужества, силы и мастерства, угодных самим Богам. Верните их, иначе город пострадает. — Если бы в состязаниях сражались гладиаторы против гладиаторов, я бы подумала об этом. Но толпа любит кровь. Есть также сражения детей-рабов с кинжалами против зверей. Есть ямы с карликами, калеками, старыми и слабыми. В прошлом году погибло гораздо больше детей, чем обученных бойцов, — сказала Дейнерис. — Вы отказываете Миэрину в нашем прошлом. Боги Гиса ниспослали чуму на Миэрин из-за вашей гордыни, — провозгласила Зеленая Благодать. — Этого не может быть, — возразила смуглокожая девушка. — Чума поразила Юнкай, Астапор и Волантис. Моряки также утверждают, что Лис, Мир, Пентос и Тирош также были поражены болезнью. В этих последних четырех городах нет бойцовских ям. — Не говори с теми, кто выше тебя, девчонка, — прошипела жрица. — Миссандея может говорить с кем захочет. И вы не выше нее! — зарычала Дейнерис в ответ. — Она права. В Эссос пришла чума. Не я ее принесла. — Но и вы не можете вылечить ее. Драконы, дотракийский кхаласар, армия Безупречных, — они ничего не могут сделать. Вы будете смотреть, как умирают ваши люди. Что вы будете делать, когда тела рабов покроют весь Миэрин? — сказала Зеленая Благодать. — Ты слишком много на себя берешь, — говорившая была одета в длинную черную мантию с капюшоном. Ее глаза были видны за темно-красной, лакированной, деревянной маской, и Дейнерис вспомнила, как эти глаза светились странным светом в Кварте. — Кто ты такая? Какая-то красная жрица из Волантиса? — Зеленая Благодать усмехнулась. Дейнерис знала эту женщину. — Куэйта. Я встретила тебя с принцем пряностей и колдуном. Одного я убила, а другого сожгла. Почему ты здесь? — У меня есть подарок для вас, Матерь Драконов, — Куэйта держала в руках что-то маленькое. — Дары ведьм отравлены, — сказал сир Джорах. — Кхалиси, лучше бросить свой аракх или оставить свою лошадь, чем доверится обещаниям ведьмы, — сказал Ракхаро, самый старший из ее кровных всадников. — Я не ведьма. Я — заклинательница теней. И этот дар спасет твой народ, если ты позволишь ему, — женщина в маске высоко подняла обсидиановую свечу. И магия запела в Дейнерис Таргариен. *** Лансель Ланнистер умер шесть дней спустя в маленькой, пыльной комнате в опустевшем теперь Девичьем Склепе. Подрик Пейн влил струйку макового молока в медную воронку, вставленную между губ Ланселя. Дыхание перестало быть загнанным и превратилось в устойчивое облегчение, а затем полностью исчезло. Тирион и Джейме остались в дверях. Они были единственными Ланнистерами, которые навещали их умирающего кузена. Серсея и лорд Тайвин так и не пришли. Дядя Киван видел своего сына лишь раз, в самом начале, а потом отступил, боясь подхватить чуму. Близнецы Мартин и Виллем, братья Ланселя, тоже держались в стороне. Было ли это вызвано запретом их отца Кивана или их собственным страхом, Тирион не знал. Вера покинула Ланселя в час нужды. Несмотря на все усилия Тириона, ни один септон не пришел, чтобы провести последние обряды и помолиться о милосердии и святости души. Каждый день в септы доставлялось так много тел, что не хватало освященной земли для погребения. Большую часть этой земли займут Святые Братья и Молчаливые Сестры, которые заболели. Немало Праведных попытались покинуть город, но были пойманы и доставлены обратно к Верховному Воробью. Тирион не сомневался, что эти жирные и продажные жрецы получат судьбу, которой они так надеялись избежать, будучи вынужденными рыть траншеи и приводить в порядок гниющие трупы. В Королевской Гавани стало по большей части тихо. Мужчины и женщины избегали друг друга, а слуги выходили только за едой и питьем. В некоторых пивных и тавернах дела шли оживленно, так как некоторые парни, похотливые и глупые, верили, что лекарство от чумы — это пить и веселиться. Эти торжества внезапно закончились, когда они обнаружили среди себя носителя чумы. Больных бросали соседи, родственники и друзья. Часто слуги крали все, что могли, прежде чем бежать от своих бывших хозяев. Многих, кто умер в своих домах, можно было обнаружить только по запаху разлагающихся тел. Со временем жизнь станет еще хуже, мрачно подумал Тирион. — Дядя Джейме, дядя Тирион. Братья обернулись и увидели юного, светловолосого мальчика, держащего в руках малиновый платок, закрывавший пухлое лицо до зеленых глаз. Джейме заговорил первым. — Томмен, что ты здесь делаешь? Твоя мать рассердится. — Я хотел увидеть сира Ланселя, чтобы попрощаться с ним. Неужели он…? — Ланселя больше нет. Он с Отцом и Матерью на Семи Небесах. — О… — Томмен сглотнул. — Могу я помолиться за него? Тирион кивнул, и Джейме предупредил мальчика, чтобы он не подходил слишком близко. — Отец небесный, рассудите Ланселя по справедливости, — принц нахмурился. — У меня нет кристалла, чтобы положить его на могилу. — Даже в Великой септе Бейлора закончились кристаллы для мертвых. Хотя в будущем Вере понадобится меньше кристаллов для септонов, — пошутил он, подумав о Праведных. — Тирион, не стоит пугать его. Томмен, чума пройдет. — Да, но не раньше, чем болезнь убьет великое множество людей. Нет смысла лгать Томмену. Королевская семья покидала Красный Замок лишь изредка, да и то с большим отрядом гвардейцев. Но страдания в Королевской Гавани были слишком велики, чтобы их можно было скрыть. — Я слышал, как Джоффри разговаривал с дедушкой. Он требовал объяснить, почему мы не покинули город. — Это ужасная идея, — сказал Джейме. — Джоффри навсегда останется известен как Король, который сбежал. И если мы покинем Королевскую Гавань, остальные лорды тоже исчезнут. Тирион думал, что именно второе было главной заботой его отца. Если Тиреллы вернутся в Хайгарден, леди Маргери может никогда не вернуться. Без этого союза и с нехваткой золота у Железного Трона правление Джоффри будет действительно коротким. Тириону было бы все равно, но у него не было желания терять голову. — Мне страшно, дядя Джейме. Джоффри говорит, что чума придет за мной, — пропищал Томмен. — Его Милость прекрасно умеет обращаться со словами, — Тирион похлопал племянника по руке. — Твой страх понятен. Смелость — это не хвастовство силой. Она переносит все тяготы жизни. — Ты сильнее, чем думаешь, Томмен, — сказал Джейме. — И ты выживешь. Тирион надеялся, что-то, что они с Джейме сказали, были не просто какие-то пустые слова. *** Через несколько дней после смерти Ланселя было назначено собрание. Джоффри призвал всех, кто хоть как-то умел исцелять, в Большой зал. В городе было больше мейстеров, чем предполагал Тирион. Многие служили лордам Простора, как Баллабар и Ломас у Редвинов и Тиреллов. Другие были из близлежащих крепостей и замков Королевских Земель. В толпе были также послушники и ученики, и некоторые из них были довольно молоды. Тирион сидел вместе с другими членами Малого Совета. Стоическое лицо дяди Кивана не выражало скорби по поводу недавней смерти сына. Глаза Мейса трепетали, с беспокойством наблюдая за своей семьей, хотя они были защищены гвардейцами Тиреллов. Принц Оберин пристально посмотрел на говорившего, крупного, толстого старика, который был очень похож на лорда Мейса. — Ваша Милость, я могу объяснить, почему эта эпидемия поразила Королевскую Гавань. Я выковал свое серебряное звено много десятилетий назад и учился у лучших мейстеров Цитадели. Чума возникла из-за миазмов! — торжественно объявил Гормон Тирелл. — Миа, что?! — крикнул Джоффри. Его племянник, казалось, верил, что крик демонстрировал его королевскую мудрость. — Миазмы, мой король. Токсичная форма загрязненного воздуха. Ядовитые испарения, исходящие от зловонных болот, гниющих тел и всевозможных отвратительных запахов. — Идиот, — Оберин фыркнул. — Но чего же еще можно ожидать от большинства Тиреллов? Дорниец говорил тихо, так что только Тирион услышал его комментарий. — Неужели северяне наслали на столицу эти миазмы. Все мы знаем, что Джон Сноу — мастер темных искусств и управляет волками, воронами и всевозможными бедами. Он мог проклясть нас! — Э-э-э, — только и мог ответить Гормон на разглагольствования Джоффри. — Уже много лун ни один корабль не ходил из Белой гавани в Королевскую Гавань. Если болезнь вызвана миазмами, как северяне могут быть ответственны за это? — спросил Тирион. — Каждая чума в истории начиналась в Эссосе. Вот почему Великое Весеннее Поветрие и другие эпидемии начались в восточных городах, прежде чем распространились дальше на запад. Единственным исключением была Серая чума, ее распространила галера, которая следовала из Пентоса прямо в Старомест, не причаливая к Королевской Гавани или Дощатому городу, — сказал стройный смуглый парень. — Сноу мог использовать темную магию, чтобы наложить заклинание на расстоянии, — упорствовал Джоффри. — Если бы Джон Сноу мог колдовать, он бы сделал это во время войны. Не прошло и полугода, тогда чума была бы гораздо хуже, — возразил Тайвин, к большому гневу короля. — Если вы правы, мейстер, что болезнь происходит из-за миазмов, то что мы можем с этим поделать? — спросил сир Киван. — Нам нужно очистить воздух. Эти миазмы с их отвратительными запахами и смертоносными туманами должны быть изгнаны. Если Королевская Гавань будет чиста и непорочна, то… Его перебила Королева Шипов. — Королевская Гавань — это дерьмо в дерьме. В Королевских Землях не хватит розовой воды и лаванды, чтобы город стал пахнуть лучше. — Возможно, не город, но Красный Замок… Гормона снова прервали. — Но это не может быть правдой, мейстер. — Как вас зовут? — спросил лорд Тайвин, разглядывая темноволосого мужчину с курносым носом и широким лицом. У молодого человека на рукаве красовались красные яблоки. — Оуэн Фоссовей из Сидрхолла. Нет никаких доказательств существования этих миазм. Ничто не объясняет, почему воздух распространяет болезни. Архимейстер Эброуз считает, что это должно быть что-то другое. Гормон фыркнул. — Эброуз понятия не имеет, что это такое. — Нет, Эброуз требует доказательств, а не только недоказанных теорий. Если миазмы — истинная причина эпидемии, то болезнь не должна распространяться, если нет вони. Но разве кто-нибудь, даже тот, кто купался в розовой воде, прикоснулся бы к открытой ране зараженного чумой без перчаток? Кровь и гной будут переносить болезнь. Запах в воздухе не будет иметь значения. Старый мейстер, запинаясь, пробормотал длинное, трудное для понимания объяснение, но Тирион подумал, что молодой Фоссовей должно быть прав. Очистка воздуха не будет иметь значения, когда с каждым днем будет все больше и больше мертвых и непогребенных тел. Он содрогнулся, подумав о тысячах простолюдинов, собравшихся вокруг Великой септы Бейлора. — Хватит болтовни о миазмах! Где еще появилась чума? — завопил Джоффри. — Порт Сумеречного Дола закрыт. Торговая галера из Тироша была сожжена еще на подходе в гавань, а капитан и гребцы убиты из страха, что они принесут чуму. Есть также сообщения о вспышках в Систертоне и Ступенях, — решительно произнес сир Киван. — Чума пришла в Старомест. Все моряки не должны заплывать дальше залива Шепотов. Звездная Септа, Хайтауэр и Цитадель закрыты, — сказал Мейс. — Ланниспорт сильно пострадал. Тысячи уже умерли, — мрачно добавил Тайвин. Тирион покачал головой. Ворон с новостями прибыл всего несколько дней назад. Число жертв будет расти. — И Дощатый город тоже. Наш кастелян считает, что именно браавосская когга первой принесла чуму в Дорн, — сообщил Оберин. — А как насчет Севера? И Речных Земель? — спросил Джоффри. — Речники запретили всем путешественникам пользоваться Королевским трактом. И мы мало знаем о том, что происходит в Белой Гавани. Если и есть вспышка эпидемии, то капитаны мало знают об этом, — ответил Киван. — Мы должны взять корабль, наполнить его больными и умирающими и отправить в Белую Гавань. Пусть Старки разбираются с чумой. А еще лучше отправить несколько галер на северные берега, — Джоффри издал резкий, неприятный смешок. — И какой капитан будет управлять таким кораблем? Люди умирают от чумы за несколько дней. Корабль может разбиться в Пасти или даже потерпеть крушение в Королевских Землях, — сказал Тирион. Король надулся, как ребенок, которому отказали в игрушке. — Вы упомянули несколько портов, но не Чаячий город. Неужели в Долине нет чумы? Сир Киван обменялся быстрым взглядом с лордом Тайвином, прежде чем заговорить. — Из Долины пришло странное письмо. Во-первых, в это, честно говоря, трудно поверить. Лорд Бейлиш пишет, что он открыл способ победить чуму. — Что? Как это возможно? — не на шутку удивилась Серсея. — Кто такой этот Бейлиш? Он целитель? — спросил Гормон. — Ростовщик и блудник, — сказала Оленна Тирелл. — Тогда как же такой человек мог вылечить чуму? — спросил сбитый с толку старый мейстер. — Бейлиш утверждает, что в Чаячьем городе все спокойно. Он говорит, что ученые люди из Эссоса поделились секретами лечения болезней, — неохотно добавил Киван. — Таких секретов не существует. Чума началась в Эссосе. Корабли из Вольных городов принесли болезнь в Дощатый город и, вероятно, в Королевскую Гавань, — возразил стройный, темнокожий парень. — Уроженцы Эссоса искусны во многих вещах, но наши мейстеры не уступают их целителям. Аллерас прав. В Вольных городах было гораздо больше вспышек, чем в Вестеросе, — поддержал его Оуэн Фоссовей. Джоффри хлопнул в ладоши. — Довольно! Скажите Бейлишу, чтобы он приехал в Королевскую Гавань. Я приказываю ему вылечить чуму во имя Железного Трона. Тирион, как и другие члены Малого Совета, сомневался в этих утверждениях, но приказы короля возобладали. Он уже не в первый раз задумался, в какую игру играет Мизинец. *** Старый рыцарь осторожно положил нагрудник рядом с наручами и наплечниками в сундук. В то утро пластинчатые доспехи были опущены в бочку с сухим песком, а затем тщательно отполированы и смазаны маслом. Затем сталь была очищена, а доспехи — проверены на предмет признаков ржавчины, а также песка или надрывов на кожаных ремнях и металлических заклепках. Дюжина добровольцев вызвалась бы выполнить эту задачу, но сир Барристан Селми всегда сам чистил свои доспехи, щит и оружие. Сир Барристан был одет в толстый, коричневый плащ с капюшоном, скрывающим его седые волосы. Он нес крепкий, дубовый посох, обшитый сталью с обоих концов. Посох был смертельно опасен в его руках, хотя для всего мира он выглядел как старик. Коричневый плащ скрывал тонкую кольчугу, доходившую до бедер и рукавов. Талантливый кузнец, освобожденный из рабства в Астапоре, изготовил кольчугу, и качество работы не уступало любому мастеру-оружейнику на Стальной улице. — Сир Барристан, вам нужно еще золота для путешествия? Он поднял глаза и увидел молодую девушку с золотыми глазами и длинными, черными волосами. — Нет, миледи. Рыцарю в изгнании не нужно много монет. — Сир, Миса не изгоняет вас. Она посылает вас на задание. Остальные члены Королевской гвардии не могут отправиться в Вестерос. Только у вас есть надежда спасти Миэрин от чумы. — Я простой рыцарь, Миссандея. Я все еще не уверен, чего ожидает от меня Ее Светлость. Она говорит, что нужно пойти в определенное место, но зачем? Зачем? Девушка в задумчивости всплеснула руками. — Не знаю. Но королева… она забрала свечу у ведьмы. И королева узнала. — А вы уверены, что это была валирийская свеча? — в почтительном тоне слышалось сомнение. Девушка кивнула. — Обсидиановая свеча. Однажды, в особняке Доброго Господина Астапора, я видела изображение свечи в книге о войнах между Старым Гисом и Валирией. Королева зажгла свечу, и она дала странный свет, так что все в комнате стало светлее и темнее. Белое было резче, желтое сияло, как золото, красное превратилось в огонь, а тени были чернее ночи. Это была магия, магия драконов, пламени и крови. — Но вы не знаете, что она видела? — Я не дракон. Но королева — да, и то, что она увидела в горящей свече, заставило ее вызвать вас. Я слышала, как другие говорят о ваших великих подвигах. Вы побеждали в рукопашных схватках, побеждали злодеев, спасали пленных, участвовали во многих битвах. Несомненно, вы преуспеете в этом задании. Он подумал о годах своей службы Короне. Он служил трем королям, двум Таргариенам и одному Баратеону. Он бы служил и этому мерзкому мальчишке тоже, если бы Джоффри не отослал его. — В этих историях многое упускается из виду. Я не выполнил свой долг. Когда Белый Бык назначил меня в Королевскую гвардию, я поклялся защищать королевскую семью. Все Таргариены мертвы — Эйрис, Рейла, Рейгар, его жена и милые дети. Я ничего не смог сделать, чтобы спасти их. — Королевская семья не умерла. Дейнерис Таргариен — дракон, и вы можете послужить ей лучше всего, выполнив эту миссию, — сказала Миссандея. — Да, но служу ли я ей? Кто знает, правда ли то, что она увидела в стеклянной свече? Я знал многих Таргариенов. Их видения сбили их с пути истинного. Эйгон Невероятный посвятил меня в рыцари, и умер, пытаясь вывести драконов. Джейхейрис принудил Эйриса и Рейлу пожениться из-за пророчества о Принце, что был обещан. Эйрис сошел с ума. И Рейгар — он был лучшим из них всех, но он верил в свои мечты и видения. Он родился в Летнем замке, и его тень нависла над ним на всю жизнь. — Сир, я не знаю, являются ли видения истинными. Но я знаю вот что. В Древней Валирии была магия. Дейнерис Таргариен обладает истинной магией, иначе она не родила бы трех драконов в Красной Пустоши. И она спасла меня — она спасла всех нас. Без нее мы все еще были бы рабами, и лучшая судьба, на которую я могла надеяться — это быть изнасилованной несколькими Господами, когда я расцвету. Я верю в королеву. Если она увидела что-то в пламени, тогда должен быть шанс спасти невинных людей. Пожалуйста, сир Барристан. Не вся магия ложна. Барристан кивнул. Маленькая девочка была намного мудрее своих лет. Дейнерис Таргариен ни в коем случае не была идеальным лидером, но он служил таким людям, как Роберт Баратеон и Эйрис Безумный. Семь Королевств были бы намного лучше, если бы Барристан потерпел неудачу в своем спасении Эйриса из Сумеречного Дола. Тогда принц Рейгар стал бы королем и, возможно, женился бы на леди Серсее. Не было бы никакого Восстания. Но не стоило мечтать о том, что могло бы быть. Он выполнит свой долг перед сестрой Рейгара, чтобы почтить память Последнего дракона. — Конечно. Но присмотри за королевой, когда я уеду. Ей нужен твой добрый совет. — Но у Мисы много советников. — Много ужасных советников, включая меня. Мы служим королеве за почести и награды, которые она может даровать. Ты служишь, потому что действительно веришь, — сказал Барристан. Он доверял Миссандее больше всех остальных. Даже в одиннадцать лет она была более умной и разумной чем все остальные. Ее преданность не подлежала сомнению. Он удивлялся, как рабыня может быть более проницательной, чем отпрыски этих великих семей. — Вы вернетесь, сир? — спросила девушка. — Как только смогу, — он помахал на прощание, садясь на Морской сорокопут, направлявшийся в Вестерос. *** Сардиний король должен был прибыть в доки сегодня днем. По Королевской Гавани распространился слух, что Бейлиш нашел хитроумный способ победить чуму. Город был как на иголках, так как лорды, Вера и простой люд ждали прибытия Мизинца. Тирион подозревал, что Джоффри сообщил эту новость своим придворным и лакеям, чтобы отвлечь население. Мужчин и женщин легко было обмануть, потому что они слишком быстро обретали надежду. Тирион провел большую часть прошлой недели, разговаривая с мейстерами и септонами. Откровенно говоря, он был удивлен их храбростью. Ланнистеры остались в Королевской Гавани только, потому что бегство навлекло бы позор на Железный Трон. Несколько коррумпированных жрецов пытались бежать, но большинство с реальными навыками исцеления предпочли остаться. Тирион был уверен, что мейстеры знали, что потери среди них будут высокими. Храбрость, понял он, простиралась за пределы поля боя. Мудрость — нет. Тирион слышал о многих причудливых и странных методах лечения. Некоторые были в пределах разумного — питье уксуса, проветривание дома травами. Но натирать нарывы луком, травами и рубленой змеей или голубем было бессмысленно. Некоторые шарлатаны даже выступали за то, чтобы купаться или пить мочу. Тирион много раз спал в своей моче, когда был пьян. От этого ему не становилось легче. Некоторые из наиболее образованных, особенно те, кто изучал целительство в Эссосе, говорили о некоторых лекарствах, которые могли приостановить болезнь. Тирион не понимал этого до конца, но болезнь можно остановить, замедляя кровь. Лечение — смесь порошков, яда и редких компонентов — было ужасно дорогим, намного дороже, чем и без того дорогие травы, лаванда и розовая вода, продаваемые в лавках по всей Королевской Гавани. Проблема заключалась в том, что сыворотка крови только оттягивала неизбежное. Это остановило рост фурункулов, но опухоль и покраснение в подмышках, шее и паху остались. Когда лекарства заканчивались, пациенты умирали, так как скопления гноя увеличивались в размерах. Тем не менее, Тирион пытался купить то немногое, что мог найти. В кои-то веки столица не пахла ужасно. Это не имело никакого отношения ни к Джоффри, ни к усилиям Плащей и Веры убрать гниющие тела. С залива Черноводной налетел осенний шторм, и сильный дождь смыл вонь и дым. В дни шторма погибло меньше людей. Тирион задался вопросом, был ли толстый мейстер Тиреллов прав насчет миазмов. Если так, то чума должна была вернуться с еще большей силой. Дожди размыли неглубокие траншеи, вырытые за стенами и рядом с рекой в последние недели, обнажив множество гниющих трупов. Мертвых не хоронили в Королевской Гавани. — Милорд, Великая септа Бейлора. — В чем дело, Под? Беспорядки? Гневные протесты против Железного Трона? Требуют, чтобы королевский двор молился и постился, чтобы отогнать чуму? Не то чтобы Джоффри когда-нибудь сделает что-то подобное. Пост не пойдет на пользу его темпераменту, — сказал Тирион. — Септоны и простолюдины, скорее всего, обвинят тебя и твоего отца. Они ненавидят Ланнистеров больше всех остальных. И некоторые все еще верят, что Джоффри — Баратеон, — усмехнулся Бронн. — Эти люди — дураки. Даже когда правда прямо у них перед глазами, они цепляются за фантазии. Недовольство жизнью в Королевской Гавани было вызвано чумой, а не правлением Ланнистеров. Роль Тириона как мастера над монетой пришлась на очень неподходящее время. Торговля практически прекратилась, а товары стали дороже, чем когда-либо. Кроме того, драконы и олени были потрачены на дефицитные целебные травы. Мало что можно было сделать. — Верховный септон объявил чуму наказанием, посланным Богами за грехи. Он говорит, что покаяние должно быть совершено, чтобы умилостивить Отца, — доложил Подрик. — Покаяние? Какое покаяние? Разве страдание от этого кошмара недостаточно плохо? — Верховный септон призвал всех благочестивых людей прийти на Священную площадь. Молить о прощении перед статуей Бейлора, петь гимны Небесному Отцу… и они хлещут друг друга плетями, чтобы искупить свои грехи. — Они бьют друг друга? — в смятении спросил Тирион. — Сколько их? — Сегодня утром у Львиных ворот прошло триста человек. Уродливые люди, одетые только в лохмотья, которые закрывают их ноги до лодыжек. Они держат грудь и спину голыми, чтобы люди могли видеть их обнаженные и кровоточащие тела, — небрежно ответил Бронн. Львиные врата были лишь одними из семи. И если Бронн видел несколько сотен человек, другие стаи этих фанатиков могут войти в город из других врат. К тому же тысячи воробьев так и не улетели. — Они все направляются в Великую септу? — Да, милорд. Большие группы со многих направлений. Большинство из них приезжают с Запада, чтобы пройти по Божьему Пути к Септе, — кивнул Подрик. После того, как Джейме узнал о болезни Ланселя, Великая септа Бейлора была относительно пуста, а воробьи разбежались по Блошиному Дну и причалам. Теперь казалось, что они могут вернуться, и эти фанатики присоединятся к ним. — Подожди-ка, а где же они будут гадить? — Что вы имеете в виду, милорд? — не понял Под. — Верховный воробей призвал людей присоединиться к нему на площади возле Великой септы. Что ж, это будут тысячи людей. Где они будут гадить? — Где придется, я полагаю, — сказал Бронн. Тирион хлопнул себя ладонями по лбу. — Орда потных и полуголых людей, гадящих и писающих под себя, в то время как они хлещут друг друга до крови. В разгар чумы. В центре Королевской гавани. Седьмое Пекло… Бронн поморщился представив эту картину. — Это будет очень сильно вонять, не так ли? *** Тирион с эскортом направился в доки. Их путь должен был проходить через Рыбную улицу, как можно дальше от отвратительных запахов Великой септы. Джоффри, окруженный большой массой солдат, ехал в карете, хотя Тайвин, Джейме и другие Белые плащи ехали на лошадях. У Тириона было несколько собственных охранников, которыми руководил Бронн. На этот раз его мысли были сосредоточены не на чуме. В Королевскую Гавань прибыл посланник из Браавоса. Нохо Димитис требовал ответов, которых у Тириона не было. Бейлиш ввел определенные таможенные пошлины и налоги для обеспечения выплаты кредитов Железному банку. По крайней мере двое из них относились к Северу и Белой Гавани. Только Боги знали, что еще пообещал Мизинец, чтобы получить больше золота. Рядом с ним трусила черная кобыла с гривой и хвостом цвета огня. — Мастер над монетой, вы собираете много карликовых грошей в эти дни? — с ухмылкой спросил Оберин Мартелл. Чума разрушила бордельный бизнес. Не многие шлюхи хотели трахаться, если это означало их смерть. — Не так много, как хотелось бы. На семидесяти семи блюдах на свадьбе короля Джоффри не будет шафрана и золотой пыли. — И когда же произойдет это счастливое событие? Прошло слишком много времени с того захватывающего свадебного пира в Королевской Гавани. Толпа все еще любит рассказы о вашей свадьбе. — У меня не было свадебного пира. Если вы помните, меня прервали, прежде чем я успел произнести свои клятвы. Я полагаю, что это хорошо. Джон Сноу не септон, так что мой брак был бы недействительным. А мой банкет был бы совсем плох, ведь именно в тот момент Башня Десницы сгорела дотла. — Вы жалеете, что не женились на леди Сансе? — полюбопытствовал дорниец. — Боги, нет. Девочке было всего четырнадцать. Я вдвое старше ее. Его сыну было почти столько же лет, сколько Сансе, но Тирион видел мальчика только один раз издалека в Риверране. Это означало, что Тиша, должно быть, была поблизости, когда его схватили Старки при попытке освободить Джейме. — Вы не ответили на вопрос о свадьбе. Когда у нас будет новая королева? И будет ли Ее Светлость, королева Маргери, председательствовать на Совете вместо королевы Серсеи? Ланнистеры планировали, что свадьба состоится в первый день нового года, но спор с сиром Бейлором и другими лордами Простора подтолкнул Джоффри остановить это. А потом, когда король перестал дуться, Тиреллам понадобилось время, чтобы вернуть своих знаменосцев в город. И вот теперь чума пришла в Вестерос. Тирион подумал, не проклята ли свадьба Джоффри. — Свадьба состоится, когда эпидемия стихнет. Как дела в Дорне? Неужели Мартеллы снова не пострадали? Принц слегка нахмурился. — Не так хорошо, как ожидалось. Это было странно. Дорнийцам удалось избежать всех эпидемий, просто закрыв перевалочные пути и порты для всех путешественников. Прежде чем Тирион смог продолжить мысль, они миновали Грязевые Ворота. На стенах выстроились простолюдины и торговцы, нетерпеливо указывая на корабль, который только что причалил к пристани. Сардиний король прибыл в Королевскую Гавань. Улыбающийся Бейлиш помахал толпе, но он был не один. На палубе были десятки зловещих фигур, одетых в длинные, черные пальто, которые покрывали тела с головы до ног, и широкополые черные шляпы. Но именно маска выделялась в этом причудливом костюме. Она представляла собой морду белой птицы в очках и с торчащим клювом длиной в полфута с отверстиями для двух ноздрей на конце. Маски с клювами делали лица похожими на воронов или хищных птиц, готовых к пиршеству. Костяная белизна маски разительно контрастировала с черной одеждой. Тяжелые, темные перчатки, толстые ботинки, кожаные бриджи и трехфутовая трость завершали диковинный ансамбль. С корабля доносился странный, приторно-сладкий аромат специй и сухих цветов. — Чумные доктора, — сказал Оберин. — Бейлиш привез в Королевскую Гавань чумных докторов. ______________________________ Заметки Автора: Да, я знаю, что костюм является анахронизмом — он был изобретен в 1700-х годах, намного позже Черной смерти. Историки считают, что Великая чума 1347 года была той же эпидемией, что и Чума Юстиниана, которая произошла с 541 по 549 год нашей эры. Кстати, в начале 1330-х годов в Монгольской империи произошла вспышка эпидемии. Пандемия в Европе началась, когда монголы подрались с итальянцами в Каффе (Крым). Генуэзские торговцы бежали в Константинополь и итальянские города. Несколько эпидемий поразили Вестерос — Зимняя лихорадка и Великое Весеннее Поветрие. Большое число погибших не вызвало восстания. Великое Весеннее Поветрие убило короля, но его сыновья стали королями после Дейрона. Форрестеры, как вы помните, управляли импровизированными катапультами в Шепчущем лесу. Грегор, Родрик и Итан также отправились в Дорн в качестве охранников Эдрика Дейна, чтобы доставить Амори Лорха. Настоящая цитата Неда Старка звучит так: «Вы находите настоящих друзей на поле боя». Джон говорит это северным лордам, что делает весь восьмой сезон сплошным соревнованием в жалком лицемерии. Хватит ли у Маргери золота, чтобы нанять компанию наемников? Мне бы хотелось так думать, но у Маргери из сериала — нет. Она прячется за своей женской вежливостью, что бы это ни значило. Я предпочитаю, чтобы мои персонажи были активными. Что касается золота, Маргери — будущая королева. Она может пообещать будущую плату или даже выманить ее у своих братьев. Она нанимает Дружину в качестве канала связи со Старками. Погребальные обряды и ритуалы основаны на погребальных практиках в Древней Месопотамии. Хиздар зо Лорак умоляет ее снять тело его распятого отца и похоронить его в Храме Грации. Горящие тела перекликаются с Весенним Поветрием (сжигание мертвых диким огнем). Мартин берет римские гладиаторские игры как прототип игр залива Работорговцев. Исторически это неточно. Мартин подчеркивает, насколько кровожадны ямы. Это на самом деле не подтверждается историей, хотя, конечно, были убиты христиане и необученные заключенные. Римляне любили развлечения, и что может быть лучше, чем видеть, как хорошо обученные бойцы сражаются друг с другом? Но опытные бойцы стоят недешево. Они дрались только два-три раза в год, тренировались и спали в школе, лудусе, которая вкладывала время и деньги в бойцов. Детальное исследование показало, что только один из пяти боев заканчивался смертью. Гладиаторы, которые развлекали толпу, обычно жили. Мы представляем себе чуму как одноразовую вещь, которая захлестывает город. Но на самом деле чума возвращается! Бубонная чума поразила Константинополь в 1348 году на несколько ужасных месяцев. Она возвращается еще четыре раза с 1361 по 1402 год. К тому времени, когда турки завоевали Константинополь, население сократилось с одного миллиона до пятидесяти тысяч. Таким образом, вы действительно можете понять отчаяние людей, столкнувшихся с Черной Смертью, и с повторяющимися пандемиями. Куэйта произносит все эти странные пророческие речи. Никогда не понятно, почему она говорит то, что делает, является ли она другом или врагом, или что-то о ней. Но у нее есть магия. И ее пророчества явно имеют силу, хотя Дейнерис все еще находится в неведении. Есть прекрасный рассказ французского врача из Авиньона (Ги де Шолиак) о чуме. Он пишет: «Отец не хотел навещать сына, а сын отца. Милость была мертва, а надежда повержена». Киван, не навещавший Ланселя, нормален. Теория миазмов утверждала, что такие болезни, как холера и чума, вызываются вредным (грязным) воздухом. Она была принята многими культурами, включая греков, китайцев и египтян. Даже в 1800-х годах хорошо образованные люди верили, что ночной воздух может быть ядовитым. Эброуз — архимейстер, отвечающий за искусство исцеления. В книге он читает лекцию Пэйту, послушнику, которого убивает Безликий. В шоу он учит Сэма в Цитадели. «Он был рожден в горе, моя королева, и эта тень висела над ним всю жизнь» — это цитата о Рейгаре, которую Барристан говорит Дейенерис, когда он все еще притворялся Арстаном Белобородым. Барристан спас Эйриса из Сумеречного Дола в 277 году. В то время Рейгару было восемнадцать лет, и Тайвин, как Десница, мог бы получить корону для своей дочери. Конечно, если бы это произошло, Рейгар не смог бы сбежать с Лианной, и Принц, что был обещан, мог никогда не родиться. Уважение Барристана к Миссандее — это канон книги «Танец драконов». Книжная Мисси показывает, что вы можете быть умными и без ветки Сансы. По оценкам историков, от чумы погибла треть населения Европы. (Я подозреваю, что более высокие цифры поступают из городов, где люди бежали). Исследователи считают, что в католической церкви погибло пятьдесят процентов священников. Некоторые, возможно, уклонялись от своих обязанностей, но довольно много священнослужителей погибло на работе. Есть доказательства в снижении возрастных ограничений для священников, чтобы они могли оправиться от своих потерь. Чума вызывается крысами и блохами, кусающими людей. Ливень сделает животных менее активными в течение этого короткого периода. Конечно, они возвращаются к большей активности, как только дождь проходит. Эпидемии носят сезонный характер. Слишком много тепла или холода обескураживают носителей. Фанатики хлестали себя до крови в публичных проявлениях фанатизма. Впервые они появились в 1259 году из-за голода в Италии, но достигли пика популярности во время Чумы, несмотря на то, что папа Климент VI объявил движение еретическим. По общему признанию, несколько недель чумы могут оказаться слишком ранними для такой отчаянной реакции. Но это после уничтожения септ во время Войны в Речных Землях, а книжный Высокий Воробей — фанатик. Большая ирония заключается в том, что фанатики верили, что порка друг друга поможет остановить чуму, когда она почти наверняка распространяла болезнь. Были чумные доктора, но спрос в деревнях и городах намного превышал предложение, что привело к появлению многих неподготовленных «целителей». Было несколько авторитетных людей, Ги Де Шолиак, Нострадамус, но довольно много шарлатанов. Наряд чумного доктора является апокрифическим, поскольку клювастая маска была изобретена французским врачом семнадцатого века. И все же костюм фантастический.