Когда-то мы были драконами

В своих поступках Гарлан совсем не походил на своего отца. Он не стал тратить время на расспросы и немедленно вызвал своих людей в особняк. Сир Алин должен был забрать леди Маргери. Рыцари охраняли солярий, заняв место стражников. Оруженосцы были отправлены с посланиями для леди Оленны и лорда Мейса. Сам Гарлан вышел, чтобы предупредить свою мать. Алерия отпустила своих фрейлин и других слуг, позволив остаться лишь нескольким по-настоящему преданным людям. Среди них были Ломис и лорд Фоссовей. Оуэн собрался с мыслями, ожидая, когда все Тиреллы будут в сборе. Мейс пришел последним и сел подальше от всех остальных. Лорд Хайгардена действительно пах как цветок, пропитанный розовой водой и лавандой. — Гарлан, я сожалею о твоей потере, но безопасно ли нам собираться? — нервно спросил Мейс. — Леонетта не умерла. Она заболела только сегодня утром, — произнес сквозь зубы Гарлан. — Мы приняли меры предосторожности, лорд Тирелл. Чуму так легко не подхватить, — сказал мейстер Ломис. — Но откуда вам знать наверняка? Я слышал, что можно заразиться, просто взглянув на человека, — пискнул Мейс. Лорд Хайгардена задал очень хороший вопрос. Никто не понимал, как распространяется болезнь. Оуэн сомневался в теории с миазмами, но даже архимейстер Эброуз затруднялся дать ответ, несмотря на свои исследования человеческого тела. — Гарлан не стал бы подвергать нас опасности, если бы это не было важно, — сказала Алерия. — Верно, матушка. То, что я сейчас скажу не должно выйти за пределы этих стен. Ланнистеры не должны узнать об этом. — И что же это? — спросила Оленна, в ней заиграло любопытство. — Я послал ворона Джону Сноу с просьбой приехать на юг и вылечить Леонетту. Это лучший шанс для моей сестры и ее будущего ребенка, — сказал Оуэн. — Джону Сноу?! — воскликнула Алерия. — С чего бы ему это делать? — резко спросила Оленна. — Конечно, он этого не сделает. Мальчик был бы сумасшедшим, если бы вернулся в Королевскую Гавань и столкнулся с моим гневом. Он не ускользнет от меня во второй раз, — напыжился Мейс, забыв, что он только разглагольствовал и таращил глаза, когда Тиреллы в последний раз встречались с Джоном Сноу. — Помолчи, Мейс. С чего бы ему это делать? — повторила свой вопрос старуха. — Сестра за сестру. Джон дал мне слово в Речных Землях, что окажет услугу, не во вред Старкам, конечно. Он выполнит мою просьбу. Маргери побледнела. — Свадьба Дикого Огня. Ты помог Старкам похитить леди Сансу из Королевской Гавани. Круглое лицо Мейса с объемным подбородком выражало замешательство и гнев. — Что? Как ты мог? Это измена! Ты рисковал нашими жизнями, Фоссовей! — Вполне возможно, что я спас вашу жизнь и многих других в Красном Замке, — возразил Оуэн. — Прекратите. Объясни все, что произошло. Ничего не упускай из виду, — потребовала Оленна. — После битвы у Божьего Ока я отправился в Речные Земли, чтобы договориться о выкупе пленников. Среди северян распространилась весть, что Ланнистеры планируют выдать Сансу Старк замуж за Тириона. Джон спросил меня, не помогу ли я увезти его сестру из Королевской Гавани. Я согласился, но только если он пообещает не причинять вреда ни Тиреллам, ни другим просторцам. За это он пообещал оказать мне услугу в будущем. Он сдержал свое слово тогда, и я уверен, что он сдержит свое слово и сейчас. — Что именно ты сделал? Ты помог Сноу похитить Маргери или дал ему дикий огонь? — спросила Оленна. — Я не был замешан ни в чем из перечисленного. Я ничего не знал о диком огне. Джон не делился со мной никакими планами. Я только действовал как его глаза и уши и рассказывал ему подробности о предстоящей свадьбе. Даже если бы я не согласился помочь, Сноу все равно отправился бы в Королевскую Гавань. Тогда ему, возможно, было бы наплевать на то, сколько людей погибнет. — Оуэн прав. После того, как Сноу забрал меня, он сказал, что обещал не причинять мне вреда. Он использовал дикий огонь только на Железном Троне. Он мог легко сжечь Большой зал, — все знали, что если бы это произошло, Маргери умерла бы вместе со своими братьями и многими другими людьми. — Мы не можем просить Север о помощи. Лорд Тайвин этого не потерпит, — пробормотал Мейс Тирелл. — В Пекло лорда Тайвина. На кону стоят жизни моих жены и ребенка, — Гарлан пристально посмотрел на отца. — Твоего первого внука. — Никто не должен узнать. Попроси Сноу встретиться за городом. Гарлан может вывезти Леонетту в сопровождении верных рыцарей. Они могут встретится тайно, — поддержала сына Алерия. Королева Шипов покачала головой. — Что-то подобное не останется незамеченным. У нас может быть несколько дней, а если повезет, неделя или две. Но если Джон Сноу приедет на юг, чтобы вылечить чуму, все узнают об этом. И если ему это удастся… А сможет ли он вылечить чуму? — Никто не может остановить свирепствующую эпидемию, миледи. Ряженные продают бесполезные зелья, а жрецы молятся глухим Богам, но чума непобедима. Это было верно на протяжении всех лет от Завоевания Эйгона. У Джона Сноу вообще есть серебряное звено? — спросил Ломис. — Он не выковал ни одного звена в Цитадели, потому что был слишком молод. У Джона нет звена из тусклой стали за кузнечное дело или железного за военное дело. Спросите Ланнистеров или Фреев, помогло ли им это. — Я признаю, что мальчик умен. Я переписывался со своими коллегами из Староместа. Говорят, что у Сноу острый ум, сильная воля и жажда знаний. Но будет ли этого достаточно? Целители Цитадели — лучшие в Семи Королевствах, и они беспомощны перед чумой. Многие мейстеры пробовали свои силы в лечении. Все провалились, — сказал Ломис. — Оуэн, как Сноу сможет преуспеть, когда так много других людей потерпели неудачу? — спросила Маргери. — Джон не такой, как другие. Он делает вещи, о которых другие мейстеры и не подумали бы. Я видел это в Цитадели. Ланнистеры познали это на собственной шкуре во время войны. Вы были свидетелями его действий в Красном Замке. Никто не может гарантировать успех. Чума — это смертельная загадка, которая так и осталась неразгаданной. Но у Леонетты есть шанс. Если кто и может вылечить эту болезнь, так это Сноу. — Здесь очень много «если». Если Сноу прибудет на юг. Если Ланнистеры не выследят его. Если Леонетта доживет до того момента, когда Сноу сможет ее увидеть. Если он сможет вылечить чуму. Если это лекарство не повлияет на ребенка. Это ужасно неопределенный путь, — пожаловалась Оленна. — Джон приедет. Он дал мне слово. — Я верю, что он это сделает, бабушка, — поддержала Оуэна Маргери. — Север очень серьезно относится к клятвам. Дом Старков известен своей честью. Оленна вздохнула. — Да, Нед Старк был человеком чести. Из-за нее его и убили. Итак, если Джон Сноу прибудет на юг, несмотря на весь здравый смысл, зная, что Железный Трон отдал бы все, чтобы убить его, то, что делать нам? — Я защищу его, — заявил Гарлан. — Если Сноу хотя бы попытается спасти Леонетту, мне этого достаточно. Ланнистеры могут отправляться в Седьмое Пекло. — Я поддерживаю, — добавил лорд Джон. — Дом Фоссовей не оставит своих дочь и сына. Хотя я бы хотел, чтобы ты рассказал мне об этом раньше. — Да, — Маргери пристально посмотрела на Оуэна. — Я не виню тебя за то, что ты согласился спасти Сансу. Но было бы лучше, если бы мы узнали о твоем соглашении со Сноу, пусть даже и после свадьбы. — Я не понимаю, почему, Ваша Светлость. Не было причин упоминать о моей сделке. Я никогда не ожидал, что буду ссылаться на этот долг — по крайней мере, так скоро. Я надеялся искупить свою вину в более счастливые времена. — Король Джоффри никогда не простит нас. И лорд Тайвин. И… — начал Мейс. — Короне нужны золото, еда и мечи. Трону нужны Тиреллы. С Джоффри будет трудно, но с ним можно справиться. Я сомневаюсь, что Десница захочет разорвать наш союз. Гарлан, ты осознаешь весь риск? Ланнистеры пошлют людей, чтобы выследить Сноу, — быстро сказала Маргери. — Да. Но я не позволю своей жене умереть, если есть возможность на спасение. Что если Сноу действительно сможет вылечить чуму? Сколько жизней это спасёт в Староместе и во всём Просторе? Маргери кивнула. — Не только в Просторе, но и в Королевской Гавани. Леонетта дорога всем нам, как и ребёнок. Мы должны держаться вместе. — Будем надеяться, что мы не умрем вместе. Полгода назад Сноу угрожал отрезать нашим людям руки, ноги, носы и члены, а теперь нам нужен этот бастард, — кисло произнесла Оленна. Королева Шипов славилась своим острым языком, но в то же время она любила свою семью. *** На следующее утро Оуэн и его зять направились по пустым улицам к дому Мартеллов. Это было нелегко, но в конце концов он убедил Гарлана, что Леонетту лучше оставить на попечение мейстера Ломиса, леди Алерии и фрейлин Маргери. Присутствие Гарлана рядом с ней не принесло бы никакой пользы, а ему нужно было подготовиться. В особняке было тихо. Стражники прятались за шипастыми каменными стенами и рядом с конюшней. В окнах дома Оуэн мог видеть блеск стали — возможно, наконечники копий или арбалетных болтов. Между фруктовыми деревьями дул прохладный ветерок. Высокий, сладкий голос пел «Осень дней моих» в сопровождении арфы. Это была грустная мелодия, и когда слуги привели их во двор, музыка внезапно смолкла. Аллерас сидела у каменного фонтана с красивой уроженкой Летних островов, инструктируя ее о том, как писать. Ее сестры, воинственная Обара и невинно выглядящая Тиена, завтракали за столом, в то время как их отец кормил свою любовницу Элларию ломтиками кроваво-красных апельсинов. — Сир Гарлан, чему обязаны вашему визиту? — томно спросил Оберин. — Я привел его сюда, — сказал Оуэн. — Вчера я был не совсем честен. Есть еще кое-что, что я могу сделать для леди Нимерии. Принц обратил свирепые, черные глаза на гостей, пока тонкие пальцы играли с острым ножом. — И что же это? Говорите. — Прошлой ночью я послал ворона в Винтерфелл, попросив Джона Сноу приехать на юг, чтобы вылечить чуму. — Вы думаете, Сноу придет в Королевскую Гавань? Несмотря на все опасности? — спросил Оберин. Оуэн кивнул. — Да, он это сделает. Я в этом уверен. — А причем здесь Тиреллы? — поинтересовалась Аллерас. — Моя жена и сестра Оуэна, Леонетта, заболела. Она носит нашего первого ребенка, — рассказал Гарлан. — Мои соболезнования. Моя дочь, Нимерия, заразилась чумой десять дней назад, — сказал Оберин, прежде чем повернуться к Оуэну. — Как Сноу будет лечить эту болезнь? Сможет ли он вылечить Нимерию? — Не знаю. Но я уверен, что он попытается. — Мы должны помочь ему, — решительно произнесла Аллерас. — Джон не сможет сделать это в одиночку. — Что бы вы посоветовали? — Любому целителю нужны безопасное место для работы, инструменты, травы, помощники, слуги, которые могут позаботиться о пациентах. Плюс охранники. Он не может сражаться с Ланнистерами, параллельно пытаясь побороть чуму, — ответила Аллерас. — Я буду охранять его. И мои люди тоже, — сказал Гарлан. — А ваша семья? Разве они не будут возражать, учитывая союз с Ланнистерами? — спросил Оберин. — В моей семье чума. И будь я проклят, если не попытаюсь спасти их. — Хорошо сказано. Но даже если он сейчас покинет Винтерфелл, Сноу потребуется две недели, чтобы прибыть в Королевскую Гавань. К тому времени ваша леди может быть уже мертва, — Оберин достал корень размером с кулак, который имел странную, раздвоенную форму, похожую почти на две ноги. Тонкие, похожие на хлысты усики свисали с него. — Это редкая трава, контрабандой вывезенная из И-Ти. На берегах Нефритового моря это называют Дыханием Жизни. Если бы вы принесли такой большой кусок в Павлиний двор, Лазурный император дал бы вам тысячу золотых или повесил бы как вора. — Что оно делает? — с сомнением спросил Гарлан. — Охлаждает кровь. Дыхание Жизни не может вылечить чуму, но сохраняет жизнь пациенту. Заварите ломтик в глиняном горшочке и заставляйте ее пить по одной чашке в день. Но есть и недостаток, — сказал Оберин. — В И-Ти Богиня Рождения постановила, что мать, которая хочет выносить ребенка, не может употреблять Дыхание Жизни. Когда ребенок будет готов родиться, ваша жена должна перестать пить этот отвар. — Итак, у Леонетты есть один месяц, — подвел итог Оуэн. — Смерть не так легко обмануть. Чума поглотила весь Известный Мир: И-Ти, Гис, Валирию, Эссос, Семь Королевств. И это произошло довольно быстро. Месяц — это гораздо больше времени, чем получает большинство. — Благодарю, принц Оберин. Надеюсь, этого будет достаточно, — сказал Гарлан. *** Робб проснулся оттого, что за окном тихо падал снег. Вчерашняя буря почти закончилась, оставив верхушки башен покрытыми белой пылью, а землю погребенной под толстым одеялом. Во дворе ветер сдувал снег со стен в огромные сугробы высотой с боевого коня. Он протянул руку, чтобы поймать несколько хлопьев. Воздух был свежим, но не холодным, по крайней мере для северянина. Долгое лето закончилось, но зима наступила только тогда, когда белые ветры завыли со Стены. Робб никогда не видел настоящей зимы. Он быстро оделся, в меха и кожу, в темный плащ поверх серой туники. Робб пристегнул меч и кинжал и прошел мимо гостевого дома к Богороще. Во дворе было тихо, замок все еще спал. В отличие от этого, Богороща была полна звуков, запахов и цветов. Снежные сорокопуты заливались трелями, укрываясь под гигантскими дубами и соснами. Лютоволки тоже отдыхали здесь, отсыпаясь после своей ночной охоты. Робб осмотрел снег, мох, бассейны с подогревом и деревья. Запахи навеяли ему воспоминания об отце. Его отец часто сидел под сердце-деревом, точа Лед рядом с бассейном с черной водой. Робб опустился на колени и помолился Старым Богам под чардревом с ярко-красными листьями и мрачным лицом. Когда Робб был ребенком, его заветной мечтой было стать лордом Винтерфелла. Теперь он понимал, почему его отец приходил сюда, чтобы поразмыслить и подумать. Править такой огромной страной, как Север, было нелегко. Бран утверждал, что грядущая зима будет долгой и темной. Посевы, выращенные на Золотых полях, помогли бы, и горы корма и фуража были отложены, чтобы лошади, куры, овцы и крупный рогатый скот могли выжить. Ребята из Зимнего городка даже построили склады, чтобы лучше хранить зерно и сушеное мясо. Могли возникнуть и другие проблемы, но угроза голода была исключена, если только следующая зима не продлится дольше, чем Долгое лето. Снегопад наконец прекратился. Листья шелестели, ветер вздыхал, и Робб в последний раз помолился о том, чтобы и простолюдинам, и высокородным жилось хорошо в ближайшие дни. Он отправился на поиски своего брата Джона. *** В Библиотечной башне было тепло и шумно из-за маленьких пташек и команды Зимнего городка, состоящей как из мальчиков, так и из девочек. Они относились к Роббу с уважением, но без благоговения, слишком занятые проектами и экспериментами. Его брат предпочитал именно таких работников — любознательных, энергичных и активных. Они обугливали бочки, перегоняли спиртное, гнули железо, пряли нитки, читали книги, сидели на уроках и приносили пользу. Он нашел своего брата на верхнем этаже в окружении нескольких учеников. Джон всю прошлую неделю работал над стеклом. Бутылки, бусины, чашки, миски, запятнанные панели валялись на длинном деревянном столе. Брат помахал ему рукой, держа в руках большой серый камень с белыми и серыми прожилками. — Мы все выяснили, Робб. Пиролюзит, смешанный с расплавленным стеклом, удаляет зеленые и коричневые оттенки, чтобы конечный продукт был прозрачным, — радостно произнес Джон. — От кого он? — Дом Вулл. Большое Ведро Вулл прислал огромное количество камней с северных гор. Я ответил вороном, сказав, что пошлю кланам стеклянные бутылки, наполненные виски. Вуллы, Лиддлы, Флинты и Норри оценят виски больше, чем стаканы, подумал Робб. Тем не менее, он был рад, что воинствующие кланы были довольны Винтерфеллом. Горцы любили крепкие напитки и страстно требовали открыть собственную винокурню. — Что это такое, Джон? Листы прозрачного стекла были сложены вместе на деревянных рамах, но размер варьировался от гигантских стекол до квадратов размером меньше ладони. — Я играл с размерами и формами. Из стекла можно сделать нечто большее, чем просто стаканы. — Из этих стекол получились бы красивые витражи. Большие листы были чистыми, но куча цветных бусин и чашечек показывала диапазон возможностей. Робб поднял большую вазу с насыщенными синими, зелеными и оранжевыми цветами. Слой золотых и серебряных блесток был инкрустирован внутри самого стекла. Другие чашки были эмалированными, полосатыми, матовыми или даже украшенными цветами. Робб никогда не был в Мире, но был уверен, что через несколько лет мастера по изготовлению линз и стекла на Севере будут соответствовать даже лучшим мастерам Вольных городов. — Маленькие кусочки стекла гораздо сложнее и интереснее. Валирийцы знали, как добавлять цвета в свои мозаики еще тысячу лет назад. — Мейстер, — Четт отвернулся от окна. — Снегопад прекратился. — Превосходно. Собери всех ребят из Зимнего городка. Лорд Старк укажет путь, — сказал Джон. *** В Большом зале стоял запах жареного мяса — оленина, натертая цедрой лимонов, лаймов и апельсинов, курицы, фаршированные беконом, хлебом и луком, бараньи грудки, намазанные маслом, и огромные ребра зубра, зажаренные на вертелах над кострами. Дымный аромат заглушал все, кроме свежеиспеченного хлеба из пшеницы, ржи и ячменя. Робб знал, что на кухне готовили другие закуски и сладости, но их еще предстояло разложить на длинных столах. Несмотря на погоду, Большой зал был полон. В Зимний городок были отправлены гонцы, и зал был полон детьми до отказа. Жители деревни, которые никогда не видели внутреннюю часть замка, глазели на увешанные знаменами стены, когда стражники ввели их в комнату. Было несколько лордов, таких как Эдрик Дейн и Лиман Дарри, но большинство из них были простолюдинами, беженцами с юга. Младших мальчиков и девочек подтолкнули вперед, чтобы они встали в круг перед возвышением высокого стола. Любопытные взгляды от Тиши до леди Уэнт следили за Роббом и Джоном, пока они ждали своих братьев и сестер. Несколько ребят из Зимнего городка принесли Джону несколько ящиков и мешков, а затем заняли их место вместе с другими детьми. Последним вошел Рикон, которого несла на руках высокая одичалая. Робб начал свою речь. — Прошло шесть лун с тех пор, как многие из вас прибыли из Королевской Гавани и Речных Земель. Дом Старк рад, что вы хорошо приспособились и усердно работаете на Север. Итак, мы хотим отпраздновать ваши именины в Винтерфелле. Дети уставились на Робба, разинув рты. — Но, милорд, я не знаю, когда мои именины, — растерянно произнес маленький мальчик. — Дом Старк празднует все ваши именины одновременно. Это слишком сложно делать каждый месяц, поэтому у нас будет одна большая вечеринка с подарками, — сказал Джон, открывая несколько больших сумок. Подарки были простыми — рыцари и куклы, вырезанные из дерева, игрушечные животные, котлы, мечи и миниатюрные лодки, сделанные из шерсти, льна, дерева или фаянса. Несколько лошадок были разделены мальчиками, в то время как девочки восхищались погремушками, флейтами, барабанами, трубами и лютнями. Там были подарки для более практичных людей — теплые шарфы, прочные шляпы и сапоги на меховой подкладке. Большинство детей игнорировали их. Пекари на кухнях закончили с десертами, и подносы с медовыми пирожными, пирогами с ежевикой, яблочными чипсами и яичным кремом были вынесены в Большой зал. — Лорд Сноу! — крикнула темноволосая девушка. Фрэнсис была одной из маленьких пташек Паука. Она никогда не была высокой, но с тех пор, как приехала на Север, выросла на несколько дюймов. — Можно мне стеклянную бусину в подарок на именины? Его брат открыл ящик, полный полых стеклянных бусин. Яркие цвета сверкали — от голубого до зеленого, красного, желтого и оранжевого. — Одну стеклянную бусину? Нет. Это было бы неуместно. Вы заслуживаете ожерелья, миледи. Команда из Зимнего городка достала веревки, проволоку и металлические застежки. Четт быстро собрал ожерелье из двенадцати бусин, полосатых и закрученных спиралью самых разных оттенков. Девушка сморгнула слезы счастья, когда служанка застегнула его у нее на шее. — Милорд, это мне? — спросила Фрэнсис тихим голосом. Джон усмехнулся. — Конечно. Это подарок, а не ссуда. Тогда началась дикая толкучка из детей и довольно много взрослых, которые хотели осмотреть ящики с бусами. Более опытные члены команды из Зимнего городка наблюдали за стеклом, стараясь быть щедрыми, но справедливыми, помогая создавать ожерелья и браслеты. Остальная часть пиршества прошла счастливо с обильными рогами орехово-коричневого эля и полными до краев блюдами с жареным мясом. Робб оглядел Большой зал, довольный хорошим настроением в комнате. Джон и Арья кормили своих лютоволков. Рикон набил рот яблочными пирожными, маслом и медом, к ужасу Сансы, которая потягивала мятный чай и грызла лимонные пирожные. Только Бран чувствовал себя не в своей тарелке, его глаза смотрели куда-то вдаль. Затем прилетел ворон из Королевской Гавани. *** — Нет, Джон! Ты не можешь уйти! — кричала Санса. — Санса, возможно, нам следует подождать, пока он закончит читать письмо! — рявкнул Робб. Радостное настроение дня померкло, когда Старки, за исключением Рикона, удалились в солярий Винтерфелла. Птица принесла мрачные вести с юга. Его брат оторвал взгляд от ворона. — Мне больше нечего добавить. Сестра Оуэна, леди Леонетта Тирелл, беременна своим первым ребенком. Ребенок родится через месяц, если, конечно, к тому моменту она будет еще жива. — Почему мы раньше ничего не слышали об этой чуме? — спросила Арья. — Лорд Виман писал, что в городе заболели моряки, но их число было невелико. Мандерли приняли меры предосторожности и держали эти корабли во Внешней гавани, подальше от Нового Замка и Волчьего Логова, — ответил Джон. — Но Фоссовей написал, что в Королевской Гавани свирепствует чума. Почему люди не умирают на Севере? Это из-за зимнего холода? — все еще недоумевала Арья. — Может быть, но никто точно не знает. Эпидемии появлялись и в другие сезоны — трясучка, лихорадка и Великое Весеннее Поветрие. Но если бы мне нужно было угадать, Белая Гавань — это совсем другой город, чем Королевская Гавань. В Белой Гавани не просто холоднее. В ней живут только пятьдесят тысяч человек. А в Королевской Гавани их в десять раз больше, и многие из них ютятся в трущобах. Болезнь распространяется там, где есть грязь. Блошиное Дно получило свое название не просто так. Во время каждой вспышки, за исключением Серой чумы шестьдесят лет назад, в Королевской Гавани умирало больше людей, чем в других городах, — сказал Джон. — Блошиный Конец — это дыра полная дерьма. Они, должно быть, там умирают толпами, — скривилась Арья. — Бедные всегда страдают больше, чем богатые. Мейстеры рассказывают о том, как король Дейрон и его внуки умерли во время Великого Весеннего Поветрия, но число погибших среди простого народа было больше. Они умерли, и никто не помнит их имен, — сказал Джон. — Можем ли мы доверять ворону? Ты будешь во власти Простора, — спросил Робб. — Только Оуэн знает о моем обещании. Сомневаюсь, что он рассказал Тиреллам после свадьбы. А Леонетта — жена сира Гарлана. Мы познакомились с ним в Риверране. Он кажется лучшим человеком, чем большинство. — Это все еще может быть ловушкой. Оуэн и Гарлан могут быть твоими союзниками. Но как насчет лорда Мейса и леди Оленны? Они могут передать тебя Ланнистерам. У лорда Тайвина могут быть шпионы среди просторцев. И если Ланнистеры схватят тебя, они будут пытать тебя. Джоффри — чудовище. Он злой и жестокий. Он пригрозил отрубить голову Роббу на моей свадьбе, — возразила Санса. Король или наследный принц легко мог угрожать в Красном Замке. Робб надеялся, что однажды он встретится с Джоффри на поле боя. — Предадут ли Тиреллы Джона, если он спасет жену и ребенка Гарлана? Разве это не нарушило бы гостевое право? — Юг — это не Север. Вспомните Фреев. Королевская гавань полна лжецов — королева, Джоффри, все Ланнистеры. Он будет окружен врагами. И они многое бы отдали, чтобы убить или захватить Джона, — настаивала Санса. — Оуэн мне не враг. Он был моим другом в Цитадели. Тиреллы — не Фреи. — Любой, кроме нас, является нашим врагом. Тиреллам нельзя доверять. Они жаждут власти. Они хотят, чтобы Маргери стала королевой. Иначе зачем бы им выступать за Железный Трон после смерти Ренли? — Каждый благородный дом хочет власти. Наши знаменосцы хотели бы быть ближе к Винтерфеллу. Это не значит, что Тиреллы не защитят Джона. Сир Гарлан, конечно, сделает это, — сказал Робб. — Это не имеет значения. Я еду на юг. Я не давал клятвы Тиреллам. Я дал слово Оуэну. Он помог спасти Сансу в Королевской Гавани. За это я у него в большом долгу. Если он просит меня спасти леди Леонетту, то именно это и должно быть сделано. — Вороны теряются. Иногда они не приходят или письмо пропадает, — в отчаянии произнесла Санса. Джон покачал головой. — Нет. Этому не бывать. Я не ничтожество, которое не следует своим клятвам. Я не нарушу своего слова и не буду заклеймен трусом из-за страха. Обещания должны быть выполнены. — Но сможешь ли ты вылечить чуму, Джон? — спросила Арья. — Я не знаю. Никто не смог сделать этого раньше. Это будет нелегко. — Бран, что ты видишь в своих видениях? Добьется ли Джон успеха? — спросил Робб. Самый молодой Старк в комнате заколебался. — Не знаю. Я просто вижу, как Смерть приходит за всеми нами. Трехглазый ворон говорит загадками. — Пророчества так не работают. Они имеют смысл, но никогда не бывают ясными. Мы должны принимать решения, основываясь на том, что известно, — сказал Джон. — Но если ты не знаешь, как лечить эту болезнь… — поджал губы Робб. — Это не имеет значения. Оуэн попросил меня помочь. Уверенности в успехе нет, но мне все равно нужно идти. Когда ты созывал знамена, ты не знал, победишь ли. Ты не знал, будут ли у нас союзники из Долины или Речных Земель, или насколько велика была армия Ланнистеров. Но Старки все равно двинулись на юг. Пока есть шанс, я должен попытаться. — Я созвал знамена, чтобы спасти отца и наших сестер, — сказал Робб. — А я направляюсь в Королевскую Гавань, чтобы исцелить сестру Оуэна. Если я вылечу ее, то смогу помочь тысячам других людей. — Это слишком опасно. Робб, ты — лорд Винтерфелла. Запрети Джону уходить, — на глазах Сансы навернулись слезы. — Лорд может отдать приказ, но это не значит, что он будет исполнен. Я дал клятву, — сказал Джон. Робб поднял руку, чтобы разрядить обстановку. Ему не нужно было, чтобы Дом Старк раскололся. — Я не собираюсь приказывать тебе нарушить свое слово. Я бы этого не сделал. Но дай мне минутку. Мне нужно рассмотреть все возможности. — Конечно, лорд Старк. Но у Леонетты не так много времени. Или любого, кто заболеет в Королевской Гавани. Решайте быстро, — с этими словами его брат вышел из солярия. *** Джон пересек двор, погруженный в свои мысли, не обращая внимания на холод. Он посетил несколько лекций архимейстера Эброуза по анатомии и работе человеческого тела. Эброуз, в отличие от многих высокомерных ученых в Цитадели, был достаточно мудр, чтобы признать свое невежество. В Цитадели мало что знали о болезнях. Мейстеры могли делать разные припарки, они могли распознавать яды, заглушать тупые боли маковым молоком, зашивать раны и вправлять сломанные кости. Этого было достаточно для большинства вещей, но не для чумы. Для лечения чумы требовался другой подход. Он не мог полагаться на то, что Эброуз уже отверг как суеверие и чепуху. За тысячи лет, прошедших с момента основания Цитадели, ни один мейстер не добился реального успеха в борьбе с эпидемией. Следовательно, старые методы не сработали. Таким образом, Джону пришлось взглянуть на эту проблему по-другому. Ему нужно было взять то, что работало раньше, но найти новые способы — принять и отвергнуть прошлое. Он вошел в Библиотечную Башню только для того, чтобы увидеть, как черная фигура метнулась вниз и издала гортанный звук, нечто среднее между шипением и мяуканьем. Балерион больше не был грязным, он стал гладким на диете из вареной курицы, мясистых костей и любых грызунов и птиц, на которых мог охотиться кот. У зверя все еще был скверный характер, но, по крайней мере, он перестал пытаться съесть воронов в башне. Джон опустился на колени, потер его за здоровым ухом и предложил кусочек жареного перепела. Балерион фыркнул и выхватил мясо, прежде чем последовать за Джоном вверх по лестнице. Библиотека была переполнена. Там его ждала дюжина членов команды Зимнего городка, а также довольно много маленьких пташек. Большинство все еще носили или несли свои подарки с утра. — Мейстер, случилось что-то плохое? — спросил встревоженный Четт. — Почему ты так думаешь? Кто-нибудь из вас читал ворона, который прилетел сегодня? — Нет, милорд. Мы бы никогда этого не сделали. По лицу вашего брата можно было догадаться, что есть плохие новости. И ваши сестры выглядели расстроенными, — сказал Денис. — И после ворона все Старки отправились в солярий. Мы отправили нескольких парней, чтобы узнать, когда вы уйдете и куда направитесь, — добавил Герри. Джон улыбнулся, несмотря на свои опасения. Он вряд ли мог винить команду Зимнего городка за то, что она была умной. — Кое-что случилось в Королевской Гавани. Кое-что очень серьезное. — Что мы можем сделать? — спросил Четт. Джон оглядел комнату. На полках и свитках было несколько следов от поджога, устроенного бродягой, который не смог убить Брана. Книги были целы, с несколькими опаленными страницами. Библиотека Винтерфелла не могла сравниться с огромными хранилищами Цитадели, но здесь все еще хранилось много знаний. — Сколько из вас умеют читать? Большинство рук были подняты, хотя некоторые из них были нерешительны. — Хорошо. В этой комнате более сотни книг. Я хочу, чтобы их все прочитали. Просмотрите каждую страницу в поисках упоминаний о чуме. Описания симптомов, как долго это продолжалось, сколько дней жили заболевшие, откуда это взялось. — И что нам делать с этой информацией? — спросил Герри. — Запишите это или скажите мне, на каких это страницах. Дайте мне все, что сможете найти. Сегодня, если это возможно. Дети разбились на группы по двое и по трое, пока Четт и старшие мальчики снимали книги и раскладывали их по стопкам. Джон взял перо и лист пергамента из кабинета Лювина. Ему нужно было тихое место, чтобы подумать. *** Кожа на ступнях, пальцах и носу почернела, однако, мальчик не жаловался. Подрик Пейн был застенчивым и заикающимся, но лучшим оруженосцем, чем заслуживал Тирион. И гораздо более храбрым. В последние дни жизни Подрика мучили лихорадка, трясучка и боли, но мальчик не плакал. Он только попросил, чтобы его кости были доставлены в Западные Земли. Тирион согласился, зная, что это невозможно, пока в Королевской Гавани свирепствует чума. Под умер на третье утро. Тирион не был склонен к сантиментам. Его отец учил их, что слуги — это инструменты, которые можно использовать и выбрасывать, когда это необходимо. Но мальчик, несмотря на застенчивость и заикание, оказал хорошую услугу. Отец Пода погиб во время восстания Грейджоя. Его мать сбежала с ленным рыцарем. Мальчика взял оруженосцем его родственник, сир Седрик Пейн, однако, тот был убит в Речных Землях. Затем Под присоединился к толстому рыцарю, которого повесили за кражу ветчины. А потом лорд Тайвин назначил мальчика в оруженосцы Тириону. Некоторые сказали бы, что Боги были жестоки. Но Подрика убили не Боги. — Это вина Мизинца. — Бейлиш? Как он мог заразить Пода чумой? — спросил Бронн. Тирион остановился. — Мы отправились на Королевский, монетный двор и попросили образцы новых, серебряных оленей. Под пересчитал монеты, когда они пришли. — И что? — Серебряные олени также были отправлены посланнику из Браавоса. Нохо Димиттис умер от чумы вчера. — Это ничего не доказывает. В Королевской Гавани умирает множество людей. Мертво столько септонов и септ, что никто не молится Вере. Площади и сады возле Великой Септы полны трупов. Здесь нет места даже для того, чтобы похоронить мертвых, — сказал Бронн. — Я уверен, что это Бейлиш, — Тирион не разделял замысла Мизинца убрать врагов Джоффри. Если выяснится, что король рассматривает возможность использования чумы в качестве оружия, весь город взбунтуется. Никто бы не поверил, что Ланнистеры отвергли эту идею. Вера была бы полна гнева. И он содрогнулся от реакции Хайтауэров и просторцев. — Подожди-ка минутку, — возмущенно воскликнул Бронн. — Ты только что дал мне серебряных оленей, чтобы купить вина. — Подрик очистил монеты. И я вымыл монеты, прежде чем их взвесили, — Тирион был удивлен, что олени были из чистого серебра. Узнал ли Бейлиш о подозрениях его отца? Или это была уловка, чтобы сбить Железный Банк со следа? — Но если монеты несли чуму… — О, перестань ныть. Два дня назад я бросил оленя лысеющему барду в винокурне. Симон Толстый Язык, или как там его. Он все еще жив и пел свои жалкие песни прошлой ночью! — рявкнул Тирион. Это также означало, что не было никаких реальных доказательств. Яд, вызвавший чуму, должно быть, смылся. Тирион знал, что Бейлишу наплевать на его оруженосца. Монеты были посланы, чтобы убить самого Тириона. — Тирион, — его брат ворвался в кабинет. — Пойдем со мной. Это срочно. *** Лорд Тайвин отдыхал на большой кровати, покрытый малиновыми покрывалами с золотой вышивкой. Его глаза были закрыты, а дыхание неглубоким, но ровным. На шее было всего несколько припухлостей, и шишки были меньше, чем у Ланселя. Тирион внимательно осмотрел руки и ноги. На пальцах рук и ног не было никакого почернения кожи. Спальня находилась в небольшом крыле Твердыни Мейгора, рядом с Бальным залом королевы. Шторы на окнах были задернуты, скрывая обитателей комнаты от любых наблюдателей Красного Замка. Стражники и Белые плащи стояли снаружи, в то время как большая часть семьи собралась в прихожей. Джоффри стоял у двери. Серсея, Тирион и Джейме стояли ближе всех к отцу. Дженна и Киван наблюдали за расстроенным Томменом. — Если ты не спасешь его, твоя голова украсит пику на главной площади, — разглагольствовала его сестра. — Угрозы мейстеру не заставят твоего отца прийти в себя, — произнесла порядком раздраженная тетя Дженна. Хорошо сказано. — Как тебя зовут? — спросил Тирион. Мейстер, седовласый мужчина с короткой бородкой, отвернулся от кровати. — Белдон, милорд. Мой дед тоже был Белдоном. Он служил мейстером в Утесе Кастерли при лорде Титосе. — Что случилось с моим отцом? Когда он заболел? — Два дня назад лорд Тайвин жаловался на головную боль и лихорадку. У него болели руки. Я сделал подходящую мазь и дал ему снотворное от боли. Сейчас его температура улучшилась. — Что насчет чумы, дурак? — спросила Серсея. — У лорда Тайвина чума, но он не умрет, если опухоль не распространится. Его состояние лучше, чем у большинства, но никто не знает, выздоровеет ли человек, — нервно произнес мейстер. Его оруженосец быстро умер после того, как пальцы стали черными. Был ли какой-нибудь способ остановить это? Тириону тоже показалась любопытной боль в руке. В начале болезни Подрик сказал, что его правая рука пульсировала от боли. Это навело Тириона на мысль о серебряных монетах. *** — Ваша Милость, я пришел, как только услышал, — стройный, невысокий мужчина поклонился Джоффри. — И как ты узнал, Бейлиш? — спросил Тирион. — Его Милость был великодушен, предоставив мне помещение в Твердыне. Слуги сказали мне, что Лорд Десница слег в постель. — Мой дед заболел чумой, — сказал Джоффри. — Большая потеря для Железного Трона, Ваша Милость. Но он обязательно выздоровеет. — Конечно. Лорду Тайвину не суждено умереть в постели, как простолюдину, пораженному чумой. Великие люди так не умирают. Видно, Серсея не уделяла особого внимания истории. — Я принёс лекарство, — Мизинец протянул несколько серебристо-серых таблеток. — Это избавит лорда Тайвина от дурного самочувствия. Глаза Джоффри загорелись. — Благодарю, Бейлиш. Мейстер, дай эти таблетки моему деду. — Но, Ваша Милость. Я уже очистил его перечными зельями, — сказал Белдон. — Ты отказываешься повиноваться своему королю?! — крикнул Джоффри, его голос повысился почти до визга. — Конечно, нет, — спокойно сказал Тирион. — Мейстер Белдон имеет в виду только то, что он даст таблетки позже, после того, как отец отдохнет. — Джоффри хмыкнул в знак согласия. Его племянник никогда не был быстр и особо сообразителен, если только не мучил мелких животных. — Лорд Бейлиш, я получил партию серебряных оленей с Монетного двора, а затем мой оруженосец умер от чумы. — Серебряные олени? Я ничего об этом не знаю. Но мне жаль слышать о такие скорбные вести о вашем оруженосце. Каждая смерть — это трагедия. Вы консультировались с моими чумными докторами? Возможно, они могли бы спасти бедного мальчика. — В Королевской Гавани свирепствует чума. Что сделали ваши врачи, кроме того, что отбирали серебро и золото? — парировал Тирион. — Да, они были ошеломлены. Многие отдали свои жизни, сражаясь с чумой. Я скорблю об их утрате и надеюсь, что их жертва будет запомнена, — благочестиво произнес Мизинец. Тирион повидал много лжецов в своей жизни. Бейлиш был одним из лучших. Бывший мастер над монетой обладал даром выпутываться из неприятностей, утверждая, что он дружелюбен и услужлив. С такими друзьями, как Бейлиш, и враги не нужны. — Лорд Бейлиш, я не вознаградил вас за вашу помощь. Я включу вас в состав Малого Совета, — торжественно произнес Джоффри. — Малый Совет? Вы не можете назначить члена Малого Совета без одобрения Десницы, — возразил Тирион. — Десница нездоров! — крикнул в ответ Джоффри. Бейлиш поднял руки в жесте мира. — Ваша Милость, в этом нет необходимости. Я счастлив служить королю любым возможным способом, будь то в Малом Совете, или в качестве лорда Долины, или тайного советника. Я всегда в вашем распоряжении. *** Джоффри вышел из комнаты с угрюмым взглядом. Тирион проигнорировал его, ожидая, когда все уйдут, чтобы поговорить с мейстером наедине. — Белдон, выбрось таблетки. Не лечи лорда Тайвина никаким лекарством, которое ты не сделал своими руками. Я не доверяю Бейлишу или его странным докторам. — Но, милорд, приказ короля… — Ты верен Дому Ланнистеров? — мейстер коротко кивнул. — Тогда сохрани жизнь моему отцу. Тирион вышел в холл. Он попросит Джейме усилить охрану, а тетю Дженну присмотреть за всем. Ее преданность Тайвину была очевидна. Охранники его отца были жителями Запада, присягнувшими Утесу Кастерли. Он не был уверен, были ли таблетки ядом, но Бейлиш пожалеет, что послал серебряных оленей. Ланнистеры всегда платят свои долги. Кроме того, если кто-то убьет его отца, то это будет Тирион, а не какой-то вшивый интриган из Долины. *** Сир Родрик Кассель проводил старую леди в солярий. Робб кивнул, и мастер над оружием поклонился, прежде чем вернуться во двор. Сир Родрик похоронил свое горе по поводу смерти своего племянника Джори, посвятив себя обучению нового поколения гвардейцев Старков. Робб налил кубок вина леди Уэнт. — Благодарю, лорд Робб. Я благодарна вам за гостеприимство и за то, что мои слуги нашли работу в Винтерфелле. Моя семья тоже вам очень признательна. — Не больше, чем вы того заслуживаете. Я не знал, что вы привели семью на Север. — Моя внучатая племянница, Винафрея. Она была замужем за Данвеллом Фреем до того, как Сноу сжег его заживо. И теперь она замужем за сиром Толлеттом и счастливо устроилась на берегу Рыдальницы. На Севере было много вдов Фреев. Робб был благодарен Сансе за то, что она устроила им повторные браки. — Леди Уэнт, я должен кое о чем вас спросить. Ваш дом был связан с короной и многими другими семьями в Речных и Королевских Землях. — До Восстания так и было. Мой муж выступил за принца Рейгара. Мои четверо сыновей погибли на войне, а лорд Уолтер умер от горя. У дома Уэнт было много друзей, когда мы были сильны, но мало после того, как Роберт стал королем. — Я сожалею об этом, миледи. Пожилая женщина пожала плечами. — Не стоит. Это достаточно распространенная история после Восстания. Барды любят петь песни о победителях. Но в каждой войне есть и проигравшие. — Я хочу спросить о Доме Тирелл. Когда вы были в Харренхолле, вы сталкивались с ними? Являются ли они семьей, которой можно доверять? — спросил Робб. — Тиреллы? Лорд Мейс — болван. Я видела его в Харренхолле на большом турнире. Он был новым цветочным лордом. Я не помню, кто сбил его на турнире. — Турнир в год ложной весны? Именно там Рейгар Таргариен провозгласил мою тетю Лианну королевой любви и красоты. До того, как он изнасиловал ее… — пробормотал Робб. — Прошу прощения, милорд, но принц Рейгар никогда не насиловал леди Лианну. Мой кузен, сир Освелл, был компаньоном принца. Освелл никогда не знал лучшего человека. Рейгар совершил две ошибки. Он не хотел быть убийцей родичей. Рейгару следовало убить своего отца, Эйриса. А второй его ошибкой было доверие к другим. Мейс Тирелл потратил впустую силы Простора, пируя в Штормовом Пределе. Мартеллы никогда не присылали достаточно людей. Рейгар был бы великим королем, гораздо лучшим, чем этот пьянчуга Роберт, — сказала пожилая леди. — Но Рейгар сражался за Эйриса. Он возглавил армию короля во время Восстания. — Рейгар знал, что его отец был сумасшедшим. Турнир был организован от имени дома Уэнтов, но именно принц предоставил средства. Он хотел поговорить с великими лордами о свержении Эйриса. Каким-то образом лорд Варис узнал об этом, и король прибыл в Харренхолл. Вся наша жизнь изменилась бы, если бы Рейгар преуспел. Ваша тетя была бы жива, как и мои сыновья. — Неужели Тиреллы предали Таргариенов? Ланнистеры так и сделали. — Лорд Тайвин разграбил Королевскую Гавань только после смерти Рейгара. Нет, Тиреллы никогда не предавали Железный Трон. Ланнистеры способны, но им нельзя доверять. Тиреллы — преданные идиоты. Если бы Мейс Тирелл повел свою армию в Речные Земли, Роберт пал бы у Трезубца. — А как насчет других Тиреллов? Королева Шипов кажется хитрой, — сказал Робб, пытаясь переварить явную неприязнь леди Уэнт к Хайгардену. — У нее острый язычок. Она говорит умные вещи. Но что такого сделала леди Оленна, что заслуживает большой похвалы? — После смерти Ренли Тиреллы согласились на союз, чтобы Маргери стала королевой. Возможно, это работа леди Оленны. — Ваш отец также обручил Сансу с Джоффри, чтобы девушка из Дома Старк стала королевой. И что из этого вышло? — лицо старой леди немного смягчилось. — Мне очень жаль, лорд Старк. Дамы с возрастом становятся ворчливыми. Я не простила Тиреллам их глупости во время Восстания. Но они не злые и не коварные. Просто болваны. Ну, или, по крайней мере, лорд Мейс. Робб согласился с мыслями леди Уэнт. У Простора было много мечей, но руководство не производило впечатления. Он сам видел это на Горьком Мосту и на Краснотравном поле. Его отец сильно ошибся, когда отправился на юг. Нед Старк доверял не тем людям, и это стоило ему многого. Стражи Старков были убиты в Королевской Гавани. Санса была взята в плен Ланнистерами, а Арье едва удалось спастись. Отец потерял свободу и голову. Робб знал, что его брат уедет на юг. Он задавался вопросом, как он мог бы помочь Джону не совершить тех же ошибок. *** Дорнийцы славились своей горячей кровью. Арианна не потрудилась дождаться людей принца Дорана. Она собрала всю стражу, а затем вызвала рыцарей из близлежащих крепостей. Со своим небольшим отрядом Арианна отправилась верхом с Элией и Обеллой Сэнд, чтобы противостоять жрецам. Сир Манфри охранял Тристана в Солнечном Копье. Короткое путешествие заняло несколько дней, учитывая наличие фургонов с продовольствием, осадными орудиями и даже большим и тяжелым тараном. — Принцесса, я думаю, вам следует остаться, — сир Арис обращался не к Арианне, а к Мирцелле, скачущей галопом на белой кобыле. — Нет, сир. Я хочу узнать больше об этих жрецах. Кроме того, рядом со мной два Белых плаща, — она улыбнулась сиру Арису Окхарту и сиру Бейлону Сванну. Два рыцаря не хотели, чтобы она ехала в Дощатый город, но ее желания возобладали. Однажды ее дети будут править этой землей. Ей нужно было узнать о Дорне все, что можно. В поле зрения появилась небольшая каменная цитадель. Это была скорее сторожевая башня, чем замок, предназначенная для защиты от пиратов, которые бороздили Летнее море. Еще до того, как люди Мартеллов остановились, решетка была поднята. Кастелян выехал, спешился и опустился на колени на красный песок. — Сир Майлс, почему вы ослушались своего сюзерена? — спросила Арианна. — Моя принцесса, мы не имеем никакого отношения к восстанию. Но мы так же не можем и атаковать. Мы не можем пролить кровь жрецов. — Тогда арестуйте их. Я не позволю им проповедовать измену. Кастелян встал, и еще больше всадников выехали из цитадели. — Мои люди следуют за Домом Мартеллов. Но мы скорее потеряем головы, чем схватим жрецов. *** Они выехали на окраину города. Дощатый город не был похож ни на что, что Мирцелла когда-либо видела. Здесь не было никаких улиц, кроме растянувшейся мешанины маленьких и больших кораблей, соединенных длинными досками и связанных вместе пеньковой веревкой. Раскрашенные лодки с шестами, неуклюжие баржи и торговые суда всех размеров образовывали дома, залы и магазины. Паромы и мосты тянулись от берегов реки к поселку. Плавучий город был замечателен, но еще более замечательным было огромное количество плотов. За Дощатым городом на мутных водах Зеленокровной можно было увидеть армаду маленьких лодок, плотов и мелких лодок с шестами, в которых могла поместиться только одна или две семьи. Линия крошечных судов тянулась до горизонта — скромные лодки с неглубоким дном и широкими балками, выкрашенные в яркие цвета и украшенные резьбой морских существ: черепах, крабов и змей. На плотах сотни людей с оливковой кожей и темными волосами стояли молча, пока они плыли вниз по реке. Они чего-то ждали, поняла Мирцелла. Но чего? И почему они собрались здесь, в Дощатом городе, несмотря на чуму? Они направились по деревянному мосту, достаточно широкому, чтобы по нему могли проехать повозки. Фаланга копейщиков Мартеллов со сцепленными круглыми щитами шла впереди, мягко раздвигая толпу. Принцессу Дорна и ее кузин окружали полдюжины рыцарей, в том числе Деймон Сэнд, телохранитель Арианны. Мирцелла последовала за ним с двумя королевскими гвардейцами, внимательно следящими за любыми неприятностями. Ее рыцарям не нужно было беспокоиться. В Королевской Гавани простые люди смотрели на королевскую семью с благоговением и страхом. Но на мосту толпа едва отреагировала. К группе подошел смуглый мужчина с нефритовой серьгой в одном ухе. — Моя принцесса, вам не следовало приходить. — Пропусти меня, Гарин. Как ты мог предать меня?! — воскликнула Арианна. — Я сирота Зеленокровной. Когда жрецы Матери взывают к нам, мы должны ответить. Так же, как всегда поступали ройнары, — ответил темнокожий мужчина. Мирцелла приблизилась к концу моста. В коротком прыжке через реку вдали, на невзрачной лодке, мужчины и женщины преклонили колени в круге, обращенном наружу, сложив руки в молитве. Они были одеты просто, без облачений или семи цветных кристаллов. Встала пожилая женщина, темные глаза на ее смуглом лице были острыми. В своих иссохших руках она несла шар с водой. Ни одна капля не упала. — Вы здесь не нужны. Убирайтесь, — сказала жрица. Арианна шагнула вперед, ее ярость была очевидна для всех. — Я принцесса Дорна. Собравшись в Дощатом городе в таком количестве, вы подвергаете опасности всех нас. Чума… Женщина с презрением посмотрела на их группу. — Матерь-Ройна защитит нас. — Это Зеленокровная, старуха. Ройна находится в Эссосе. — Ты забываешься. Мы принадлежим Матери-Ройне, чьи воды питали нас с незапамятных времен. Мы стояли гордо, даже перед лицом драконов, — сказала жрица. — Дом Мартелл повел вас против драконов. Мерия Мартелл, леди Солнечного Копья, выступила против Эйгона Завоевателя и сохранила Дорну свободу, — парировала Арианна. — Ты забыла, принцесса. Неприятности начались задолго до Таргариенов. Нимерия бежала из Эссоса. Именно принц Гарин, который выступил против Валирии. Именно принц Гарин, который защищал свой народ от драконов. Именно принц Гарин призвал магию Ройны. Мирцелла вспомнила книгу о ройнарских войнах. Гарин Великий собрал могучее войско, чтобы выступить против валирийских колоний. Он одерживал победы, даже над тремя драконами, но в Волантисе валирийцы показали свою истинную силу. Повелители драконов разгромили армию Гарина, захватили принца, разрушили города и поработили ройнаров. Только принцесса Нимерия спаслась, отплыв из Эссоса на десяти тысячах кораблей, а с ней уплыли и последние остатки великого народа. — Принц Гарин был храбр, но потерпел неудачу. Он вел войну, которую невозможно было выиграть. Мой предок, Нимерия, спасла нас. Она спасла вас. — Ты ничего не знаешь. Ничего о Матери-Ройне. Ничего о принце Гарине. Прошлое никогда не умирает. Это даже не прошлое. Иди и дальше играй в свои маленькие игры, принцесса, против львов, оленей и волков. Они не имеют значения. Дракон придет в Ройну. Сироты Зеленокровной больше не будут сиротами. И Дом Мартелл не будет править ройнарами. Арианна развернулась со своими кузинами, чтобы уйти, и Мирцелла испугалась, что принцесса сделает что-нибудь глупое, например, прикажет напасть. Мирцелла перехватила дорниек. — Моя принцесса, не следует ли вам задать жрице больше вопросов? Что, если она изрекла истинное пророчество? Элия Сэнд зарычала. — Насрать на ее пророчества. Род Нимерии правил ройнарами тысячу лет. — Девятьсот девяносто девять. Дом Мартелл не дотянет и до тысячи. Все заканчивается. Ветер стал дуть сильнее, а мост задрожал. Волны бились о берег, и лодки Дощатого города покачивались вверх и вниз против течения. Солдаты колебались. Но Мирцелла — нет. Она подошла к сиротам. — Добрая леди, что будет с Домом Мартелл? Старая жрица уставилась на нее. — Ты — девочка-лев. — Я принцесса Мирцелла Баратеон, помолвленная с Тристаном Мартеллом. — Ты не принцесса, а девочка-лев. По крайней мере, у тебя хватило смелости спросить. Тысячу лет назад повелители драконов Валирии в своем великом гневе захватили Гарина и повесили его в золотой клетке. Они издевались над ним и убивали его людей. Гарин призвал Матерь-Ройну, и в ту ночь вода поднялась и потопила валирийских захватчиков. — В водах также утонул и Кроян. То, что начали валирийцы, закончилось проклятием Гарина, — заметила Элия. — В Горести есть только разрушенные города, населенные каменными людьми. — Но какое это имеет отношение к Дорну и Дому Мартелл? — спросила Мирцелла. — В час огромной нужды принц Гарин придет сражаться за ройнаров. — Как? — спросила Мирцелла. — Он умер тысячу лет назад. — Девочка-лев, принц Гарин никогда не умирал. В течение тысячелетия его мучили туманы, его плоть превратилась в камень, а губы стали холодны как лед. Разве тысячи лет недостаточно? Гарин ждал в своих Горестях, также долго как Матерь-Ройна ждала своих детей. Скоро она позовет нас домой. *** Мальчик нервно приблизился, а затем раскрыл потрепанный свиток. Он обрел больше уверенности, когда указал Джону на соответствующую запись Ниссеоса Когериса. После Рока валирийские войска, бежавшие на запад, распространили чуму на Волантис, и чума убила тысячи людей и нанесла огромный ущерб морской торговле с Востоком. Когерис написал о симптомах: лихорадка, диарея и гнойничковые высыпания на коже. Более интересным было то, что эти признаки часто проявлялись в течение недели. — Хорошая работа, Векс, — похвалил мальчика Джон. Векс Пайк был захвачен во время набега на Каменистый берег. Темноволосый мальчик с диким лицом и острым носом выглядел старше своих двенадцати именин. Четт обнаружил, что железнорожденный не был глупым, только немым. С разрешения Джона бывшего заключенного приняли в ряды команды Зимнего городка и научили читать и писать. Мальчик быстро учился и был искусен в цифрах. — Что бы ты хотел в награду? Мальчик быстро нашел книгу, положенную в стопку для тех, которые не имели никакого отношения к эпидемиям или болезням. Он открыл страницы на гравюре, изображавшей корабль с длинным узким корпусом, острым носом, который скорее рассекал волны, чем плыл по ним, и тремя изогнутыми мачтами с большими парусами. Когда это судно было полностью снаряжено и двигалось с попутным ветром, оно было самым быстрым в море. Джон с нежностью подумал о своем дальнем родственнике, который спроектировал, построил и командовал кораблем. — Морской Змей. Корлис Веларион отправился в Эссос, Кварт, Лэнг, Йи-Ти и обратно. Это, должно быть, Девять Путешествий. Ты тоже хочешь доплыть так далеко? — Векс ухмыльнулся в ответ, улыбка появилась на его широких губах. — Когда-нибудь Северный флот отправится на край света, чтобы обменять виски, ткани и стекло на шелк и специи. Возможно, ты будешь управлять одним из этих кораблей. *** — Я знаю, что ты там, Арья, — сказал Джон, не поднимая глаз и продолжая писать. Его сестра вышла из тени, хмурое выражение застыло на ее лице. — Как ты узнал? — Это заслуга Балериона, — Джон погладил кота, который нагло уставился на Арью. — Его слух также хорош, как и обоняние Призрака. — Робб послал меня за тобой. Джон кивнул, а затем сложил листы бумаги в небольшую сумку вместе с перьями, стеклом и пучками трав. С шипением Балерион прыгнул в сумку. Джон пожал плечами и перекинул сумку через правое плечо, из-за которого выглядывало разорванное ухо черного кота. — Ты нашел что-нибудь в книгах? — спросила Арья. — Есть кое-какие идеи, но я не узнаю, имеют ли они какую-либо ценность, пока мы не отправимся на юг. — Мы? — Конечно. Я сомневаюсь, что смогу оставить тебя здесь, — Джон нежно взъерошил волосы сестры. — Чертовски верно, — Арья улыбнулась. *** Охранники впустили их в солярий. Робб был там один, с хмурым выражением на серьезном лице. Он подождал, пока его брат и сестра сядут. — Я попросил Брана прийти, но он сказал, что уже видел, что произойдет. Но он мне не говорит. Я также попросил Сансу прийти, но она слишком расстроена. Она чувствует себя виноватой. Если ты умрешь на юге, она считает, что это будет ее вина, — сказал Робб. — В этом нет ничьей вины, и уж точно не ее. Это мой выбор. И я не нарушу своего слова. — Я не буду останавливать тебя, Джон. Но я беспокоюсь о Тиреллах. Сир Гарлан, может быть, и благороден, но я не доверяю остальным членам семьи. Ты уверен, что они смогут защитить тебя от Ланнистеров? — Никто ни в чем не уверен, Робб. Я не знаю, смогу ли я вылечить чуму или шпион выдаст меня лорду Тайвину. Мой корабль может затонуть, или я могу подхватить болезнь и умереть. Было бы безопаснее остаться в Винтерфелле и восстановить Север. Было бы проще, если бы стая оставалась вместе. Но мы не выбираем свои испытания в жизни. Мы только выбираем, как нам смотреть в лицо таким вещам, — сказал Джон. — Будь осторожен, Джон. Возьми с собой Сандора Клигана и Бриенну из Тарта, — предложил Робб. — Пса и Бриенну? Ланнистеры еще не забыли, когда эти двое в последний раз были в городе. Нам также нужна скрытность. Я отправлюсь на юг, чтобы прикрывать спину Джона. Я его оруженосец, — сказала Арья. — Я планирую взять Призрака и Нимерию. Лютоволки — лучшие охранники, чем любые люди, — рассказал Джон. — Лютоволки будут выделяться больше, чем два очень высоких рыцаря в Королевской Гавани, — возразил Робб. — Мы едем не в Королевскую Гавань. Мы поплывем в Девичий пруд. — Девичьем прудом правит Дом Мутон. Лорд Уильям предал нас Ланнистерам, — напомнил Робб. — Сир Гарлан разберется с этим. Я пошлю воронов Оуэну и лорду Виману. Мы с Арьей отплываем из Белой Гавани через пять дней. ______________________________ Заметки Автора: Обещание оказания услуги Оуэну было дано в 29 главе Волчьего Мейстера. Джон дает это обещание перед Арьей и Роббом, чтобы заручиться его помощью в Королевской Гавани. «Целители Цитадели — лучшие в Семи Королевствах». Сэмвелл говорит об этом Джилли в «Пир стервятников». После смерти Эймона Таргариена. Подразумевается, что если бы Эймон был жив, все могло бы быть по-другому. Дыхание Жизни основано на женьшене, которого очень желали китайские императоры. На самом деле, первым экспортом из США в Китай, возможно, был дикий женьшень. Дикий женьшень, необработанный и не испорченный удобрениями или гербицидами, может стоить тысячи долларов за фунт. Венеция доминировала в производстве полых стеклянных бусин, и опытный мастер мог изготавливать более тысячи бусин в день. Мурано буквально производил сотни тонн бисера в год. Стеклянные бусины имеют дурную репутацию из-за принадлежности к африканской работорговле, но действительно удивительно, как далеко и широко путешествовали бусины. Археологи обнаружили стеклянные бусы в местах захоронений на Аляске, которые, как они полагают, попали в Евразию и через Берингов пролив. Бедные всегда страдали больше, чем богатые. К сожалению, это было правдой, в исторических отчетах основное внимание уделялось элите — купцам и знати. Они, конечно, погибали, но многие могли спрятаться или убежать в деревню. Богатые также имели лучшее питание. Города были разорены. Черная смерть сильно ослабила католическую церковь в истории. Чума рассматривалась как наказание от Бога. Но когда священники и епископы ничего не могли поделать с эпидемией, их репутация и авторитет пострадали. Дворяне и крестьяне видели, что священники были просто людьми — либо умирающими от болезни, либо убегающими в страхе. Число погибших, возможно, также подорвало власть местных лордов и привело к возвышению могущественных королей, которые не имели желания следовать за папой. Тирион приказал Бронну убить Симона Серебряного Языка в «Буре Мечей». Симон пытался шантажировать Тириона песней о Тише, которую он мог спеть на Пурпурной свадьбе. Единственная глава, действие которой разворачивается в Дощатом городе — это ПОВ Квентина Мартелла в «Танце драконов», «Люди торговца». Вся эта дуга длится вечно и не имеет никакой реальной причины, кроме как настроить Дорн против Дейнерис из-за смерти Квентина. И дать возможность фальшивому Эйгону победить. Это позор. Дощатый город напоминает мне о некоторых крутых фэнтезийных декорациях. Корабли будут уничтожены во время настоящего шторма, хотя, возможно, они отвяжут веревки и снова поплывут после шторма! Гарин — один из спутников Арианны во время плохо спланированной попытки поднять знамена Мирцеллы. В книге они рассказывают о том, что Гарин — молочный брат Арианны (его мать была кормилицей Арианны), но я не смог вписаться в это. Обратите также внимание, что Эдрик Дейн также говорит о том, что он молочный брат Джона Сноу. На мой взгляд, это очень странные отношения. Ройнары — известные целители и акушеры. Смогут ли они на самом деле справиться с чумой — это совсем другой вопрос. «Прошлое никогда не умирает. Это даже не прошлое.» — это цитата из Фолкнера в «Смерти монахини». Векс — немой оруженосец Теона Грейджоя. Теон дразнит его, говоря такие вещи, как «отрасти язык». Векс переживает разграбление Винтерфелла, прячась на вершине сердце-дерева. Каким-то образом он знает, что Рикон и Оша направляются в Скагос, и говорит об этом Мандерли. Он является частью подзаголовка «Давос», посвященного спасению Рикона в книгах. «Морской змей» основан на «Катти Сарк», одном из последних чайных клиперов (построенных в 1869 году), отправившихся в Китай. Он очень быстр при ветре. Мне нравится идея о том, что Корлис Веларион владеет красивым кораблем. Расстояние от Белой Гавани до Девичьего Пруда составляет более 1000 морских миль. Логистика сложная штука. В средние века корабль, использующий паруса, мог развивать скорость от трех до пяти узлов. Это означало бы, что 100 морских миль в день были бы лучшим результатом. Длинные корабли были намного быстрее, но, конечно, не могли поддерживать максимальную скорость. Предположим, что поездка из Винтерфелла в Девичий Пруд займет две недели. Гарлан должен привезти леди Леонетту на север. Предположим, он проезжает 40 миль в день. Он доберется туда через неделю. Конечно, это не точные цифры. Пони-экспресс мог покрыть 2500 миль за десять дней. Это было при средней скорости 10 миль в час, новый всадник каждые 8 часов, и всадник, вероятно, проезжал 5 лошадей в своей поездке. Монгольская почтовая система (посыльные со станциями для получения свежих лошадей) могла преодолевать 150 миль в день. «Катти Сарк», клипер, рассчитанный на скорость, развивал скорость 20 узлов и 400 морских миль в день. В гонке в 1866 году три корабля, перевозившие чай, прошли из Китая в Англию 14000 миль за 99 дней.