Лист клёна и собачья лапка

      — Ну что, юнга? — озорной голос Бэй Доу раздается над самым ухом, а ее тяжелая рука с хлопком ложится на плечо Кадзухи, отчего тот даже немного вздрагивает по инерции. — Скоро отплываем, а ты тут сидишь. Собираешься с нами?       Вопрос, над которым Кадзуха думает непрерывно несколько дней подряд. Прошло около двух недель после отмены Охоты на Глаза Бога, и еще бóльшее количество времени после открытого противостояния Кокоми и армии сегуна Райден, и сейчас последний сын клана Каэдэхара уже не считается сбежавшим из Инадзумы преступником, что дает ему полное право остаться на родине. Хочет ли он этого? Его жизнь — странствие по бесконечной земле, ветер, солнце и дожди, и умудрится ли он лишить себя этого, оставшись здесь? Его дома давно нет, но, если быть честным, прогулка по родной земле заставляет сердце наполняться каким-то особым чувством. Однако даже это не главное: неделю назад он заметил странный символ на левой лопатке. Буквально один случайный взгляд в зеркало, а потом еще десять минут странных попыток извернуться и рассмотреть получше, и всё, его жизнь вновь не такая, как прежде.       Символ предназначения другому человеку, трактование которого выше понимания самих богов, не появляется просто так, и кто-то может прожить всю жизнь без него и ничего не потерять. Не это ли повод остаться здесь хотя бы ненадолго? Его тянет к генералу Горо, и, может, ему удастся остаться ненадолго в лагере сопротивления, чтобы разобраться со всем. А дальше — пускай решит судьба, ведь это и есть его жизнь.       — Я долго размышлял над этим, — начинает Кадзуха после нескольких секунд молчания, — целую неделю. Неделя в нашей свободной жизни — это действительно длительный отрезок времени...       — Короче, короче, — капитан снова хлопает его по плечу. — Ты хочешь остаться, да?       — Как всегда точно, — он не может сдержать мягкой улыбки. Немного грустной, если знать, как этот парень выражает свои эмоции. — Может, поговорю с генералом Горо и останусь помогать ему, если он позволит...       На том они и решают. В следующий раз флот Южного Креста прибудет в Инадзуму достаточно скоро, так что сможет забрать Кадзуху позже, если тот вообще захочет. И вот вскоре он один стоит на причале, провожая отплывающий Алькор, и думает, что ему срочно нужно найти Горо.

***

      Окончание войны приносит в Инадзуму долгожданное равновесие. Обычные люди, торговцы, приезжие из других городов — все счастливы наконец вырваться из огромной клетки, что соорудил для всех них всемогущий Архонт под предлогом вечности. Но, оглядываясь назад и наблюдая, какой ценой была отвоёвана свобода, становится как-то не по себе.       Горо до сих пор вспоминает, как страшно гремело сражение в Татарасуне. А сколько товарищей пало во время войны? Бесчисленное множество. А генерал помнит каждого из них.       Ещё ярче он помнит, как в тот же день у него под лопаткой появился необычный знак. Узнал он об этом почти случайно: кожа в том месте зудела так сильно, что можно было сойти с ума. Уже потом в зеркале генерал разглядел под лопаткой маленький кленовый листочек, который едва прятался под ремнями брони. Всё бы ничего, но с той поры хвост Горо почти без остановки воодушевлённо виляет от предвкушения: кто же этот загадочный суженый? Есть только одна догадка: этот человек точно из Инадзумы. На других землях клён попросту не приживается.       Сегодня, по стечению нелепых обстоятельств, рутина целиком падает на плечи Горо, словно снег на голову. Госпожа Кокоми скрылась в неизвестном направлении, а в этот самый день нужно закупать провизию и прочие вещи по запросам солдат и жителей деревни. Эта незамысловатая цель и приводит хвостатого генерала на главную торговую площадь Инадзумы.       Алькор исчезает таинственной точкой на горизонте, и Кадзуха наконец позволяет себе отвести взгляд от волнующего моря и пройти по деревянному причалу вглубь острова Рито, подняться по каменным ступенькам, усыпанным багряными листьями, и... его странная метка начинает немного зудеть. Незамысловатый символ в виде прелестной маленькой лапки какого-то животного — сразу приходит на ум кто-то, кто тесно связан с природой и зверьми, кто имеет питомца или обожает ухаживать за бездомными собаками и кошками. Вариантов бесчисленное множество, но волнует Кадзуху одно: он не знает ни одного такого человека. Судьба хочет свести его с незнакомцем? Ронин ведет плечом, чтобы унять зуд, и ускоряет шаг, пока вдруг не видит у одной из торговых лавок Горо. Тот самый Горо, которого Кадзуха сейчас ломанулся искать, чуть не сев на корабль до Ватацуми! Сердце начинает биться быстрее, и перебинтованные пальцы невольно сжимаются сильнее на рукоятке катаны. Спокойно, спокойно, это всего лишь Горо...       — Генерал, — мягко зовет он друга, подойдя на расстояние в несколько шагов. — Давно не виделись. Я рад нашей встрече.       На лице его привычное спокойствие и робкая улыбка, а в душе какой-то шторм.       Когда со стороны доносится голос товарища, тело Горо реагирует незамедлительно. Сначала пушистые уши поворачиваются к источнику звука. Они словно живут своей жизнью: вертятся в разные стороны, в то время как их хозяин даже не поворачивает головы. А хвост, в свою очередь, начинает бодро вилять. Обычно у генерала получается это контролировать, но, кажется, сейчас что-то идет не по плану. И странная метка под лопаткой снова начинает чесаться. Или она зудит постоянно, а Горо просто уже не обращает на это внимание? Вопросов больше, чем ответов.       «Милый», — проносится в беловолосой голове, когда Горо так открыто показывает свою щенячью радость при виде друга. Кадзуха нисколько не смеется над вилянием непослушного хвоста, а наоборот, считает этот жест очень искренним и дружелюбным, что аж лопатки сводит. Или это из-за метки?..       Или из-за странного ощущения в грудной клетке?       Так много вопросов к самому себе, и придется решать всё в одиночку, но ему уже не привыкать. Новые заботы отвлекают от старых ран, которые не хочется тревожить, чтобы не делать себе еще больнее.       — О, здравствуй! Я тоже рад тебя видеть, — с широкой улыбкой произносит Горо, украдкой пытаясь спрятать свой хвост. Параллельно он передает торговцу мешочек моры, оформляя заказ на остров Ватацуми. — Раз уж мы здесь встретились, давай без всех этих званий? Я не на службе, так что можно просто Горо, — сделав небольшую паузу, он продолжает: — Я вроде слышал, что ты собирался уехать с капитаном Бэй Доу. Передумал?       Вскоре генерал отходит от прилавка и немного приближается к собеседнику, заглядывая в чужие рубиновые глаза. Есть в его взгляде что-то особенное. Он словно ветер, колышущий опавшие кленовые листья, мешая их с лепестками сакуры. Такой кроткий, но в то же время может стать твёрже камня.       — Хорошо, Горо. Я хочу ненадолго остаться здесь, чтобы вспомнить любимые места и прочувствовать их атмосферу вновь. В груди тянет — очень уж я давно не бывал в свободной Инадзуме, — он улыбается уголками губ, поддерживая зрительный контакт. — К тому же, мне улыбнулась удача. Я искал тебя. Могу ли я попросить тебя о своей компании на несколько дней? Думаю, руки, готовые помочь в лагере, не будут лишними.       Одной единственной фразы "Я искал тебя" хватает, чтобы сердце Горо перевернулось с ног на голову. Но в чём причина? Может, он заболел? Так или иначе, хвост уже приходится слегка придерживать, чтобы тот не разогнался до скорости света. Как же неловко!       Однако, слушая речи Кадзухи, ему кажется, будто само течение времени замедляется. Ронин выражается поэтично, что Горо не всегда до конца понимает, но ему действительно нравится слушать его.       — Да, ты прав, — соглашается с ним генерал, задумчиво прижав костяшки пальцев к подбородку. — На Ватацуми сейчас действительно не хватает рабочих рук. Многие солдаты после окончания войны захотели покинуть остров и вернуться к родным, так что сейчас там пустовато.       Пока они болтают, ноги сами шагают в сторону самого большого клёна, растущего в центре площади. Вокруг него постоянно собирается народ — то дети, бегающие кругами и веселящиеся, то влюбленные парочки, считающие это место романтичным, то просто люди, наслаждающиеся красотой дерева. Так же здесь на деревянных стойках висит большое множество табличек. Почти каждый житель Инадзумы в своё время оставил в этом месте самое заветное желание. Нетрудно догадаться, о чём здесь раньше просил каждый второй. Может быть, это священное дерево действительно исполняет желания?       Кончики ушей Горо заметно опускаются: ему так тяжело далось прощание с товарищами… Войско Ватацуми стало для него настоящей семьёй, но сейчас она стремительно распадается. Что, если Кадзуха однажды... Нет, лучше пока об этом не думать. Ещё ничего не случилось.       Но Кадзуха неизменно наблюдает за внешним состоянием друга. По сути, теперь вся его жизнь — это наблюдение, будь то незначительное изменение в поведении людей или перемена ветра, появление темных облаков на небе и образование ряби на поверхности воды. За время вынужденной странствующей жизни ему пришлось научиться многому, но он этому, если честно, только рад.       И сейчас он видит, что Горо опечален, пускай и пытается делать вид, что всё хорошо — его озорной хвост и непослушные уши выдают хозяина с головой. Кадзуха очень хочет ему помочь и поэтому сделает всё, что в его силах.       — Мне нужно сделать еще пару закупок, а потом отправимся на причал. Там лодка, на которой я приплыл. Ты можешь прогуляться со мной или, если устал, подождать меня на причале, — Горо упирает руки в боки, пытаясь взбодриться после печальных мыслей.       — Давай сходим за закупками, я вовсе не против прогуляться по Рито, — Кадзуха переводит взгляд с Горо на клен. Оказывается, все это время он смотрел только на друга... — Ветер говорит, что в ближайшее время не будет ни дождя, ни шторма. Мы успеем сделать все дела здесь и потом вернуться в лагерь.       Они стоят пару секунд так, в молчаливом трансе, а затем Кадзуха протягивает руку, чтобы поймать в ладонь красноватый листочек, что только что оторвался от ветки. Губы трогает слабая улыбка, и Кадзуха снова смотрит на Горо.       — Идем.       И так они продолжают небольшое путешествие по торговым лавкам, тихо переговариваясь и делясь друг с другом последними новостями. Кадзуха так и не выпускает красивый листочек из перебинтованных пальцев, что не остается без внимания генерала.       "Надо же, совсем как... Нет, быть того не может! — от этих мыслей его уши и хвост заметно поджимаются, а щёки краснеют. — Может, простое совпадение? Или же..."       Он мотает головой, пытаясь избавиться от навязчивых мыслей. Неужели именно Кадзуха предначертан ему судьбой? Наверное, не стоит забегать вперед раньше времени. Сейчас рядом с ним так спокойно, и рушить такую идиллию никак не хочется. Вдруг он ошибся и таким образом поставит себя в неловкое положение?       Во время всей прогулки по прекрасному Рито, украшенному опавшими кленовыми листьями, Кадзуха прокручивает в голове только две мысли: насколько прекрасно это место, настолько оно запятнано самыми ужасными воспоминаниями из прошлого, и как ему повезло, что он повстречал Горо именно здесь и сейчас. Его присутствие дарит такое необходимое душевное спокойствие, хочется улыбаться и разговаривать о разном. Будь Кадзуха чуть проще, он назвал бы это ощущение бабочками в груди, но здесь нечто иное.       Когда все закупки сделаны, парни неспеша возвращаются на причал. Вскоре всё это должны доставить на Ватацуми. На этот раз количество необходимого урезалось из-за сокращения войска, но с этим ничего не поделаешь.       Усевшись в лодку, Горо хватается за вёсла, уже приготовившись грести. Кадзуха тем временем выпускает багряный листочек с небольшим порывом весеннего ветерка и, мягко улыбаясь, смотрит, как он кружится над водой, а затем медленно опускается на синюю гладь.       — Ну что, поплыли? — маленькое судно всё еще шатается под чужим весом. Генерал не так часто передвигался между островами на лодках, поэтому такое для него слегка непривычно.       — Поплыли, — ронин поворачивается к Горо, а затем его взгляд случайно падает на небольшую эмблему на его нагруднике. Маленькая кругляшка с незамысловатым символом отпечатка лапы — какой-то похожий находится и на спине Кадзухи. Это просто совпадение или..?       Его выражение лица меняется лишь на мгновение, и Кадзуха быстро отводит взгляд вдаль. Ему нужно подумать внимательнее, когда они вернутся на остров.       Вскоре маленькая лодка плывет по спокойным с недавних пор водам Инадзумы. Теперь они не так враждебны, как раньше, и по морю можно передвигаться в относительной безопасности.       Горо воспринимает поездки на лодках за своеобразную тренировку. Ведь это тоже нагрузка, верно? А генерал всегда должен быть в хорошей форме. Еще бы подрасти... Тогда на поле боя товарищи всегда будут видеть его издалека.       Прервавшись на небольшую передышку, Горо оглядывается. Справа располагается пара островков со снующими туда-сюда хиличурлами. И зачем эти странные создания строят свои лагеря именно там? С другой стороны, всё лучше, чем если бы они разоряли деревни и бедных торговцев. А слева тянутся берега Татарасуны. Видна даже старая военная база сопротивления. Благодаря путешественнику, дожди здесь наконец-то прекратились, а шальные молнии больше не стреляют под ноги, как раньше. От такой погоды шерсть Горо портится быстрее обычного: хвост сбивается в колтуны, уши электризуются, а на уход за такими деликатными местами даже времени не найти.       — Хорошо, что здесь наконец-то спокойно, — внезапно усмехается Горо, вновь ухватившись за весла и двигая лодку через море. — Раньше я бы побоялся плыть через Татарасуну. Из такого путешествия можно было запросто не вернуться.       — Все благодаря удивительному Путешественнику из другого мира, его способностям и маленькой летающей Паймон, — слабо улыбается Кадзуха, наблюдая за Татарасуной издалека. Это то место, в которое не хочется соваться от слова совсем, но даже там Кадзуха бывал пару раз. Оттуда он вынес один урок — молнии беспощадны в любом виде, будь то природное явление или проявление воли сегуна.       До Ватацуми они добираются без проблем уже ближе к вечеру, когда небо на западе окрашивается в самые прекрасные оттенки красного цвета, озаряя все вокруг мягким розоватым светом. Они приближаются к берегу, ссаживаются с лодки и уже на своих двоих направляются в сторону лагеря. На Ватацуми Кадзуха бывал уже чаще ввиду своей помощи сопротивлению, а оттого он не впервые наблюдает красоту этого острова. В закатных лучах он еще необычнее, что даже вдохновение заселяется в груди. Возможно, вечером он напишет пару строк.       По возвращении в деревню каждый часовой приветствует генерала, а тот в свою очередь здоровается в ответ с ними поимённо. Хорошо, что в этот вечер к нему нет других поручений, а то оставлять Кадзуху в одиночестве не очень хочется, даже если он совсем не против этого.       — Если свободного спального места не найдется, я смогу заночевать под звездным небом. Здесь оно особенно чудесное, когда свет звезд переливается в водных пузырях, поднимающихся с земли, — Кадзуха говорит это больше как факт, ведь ему не привыкать проводить ночи где-нибудь на природе, даже в дождь или в снег, хотя последнее крайне часто обходит его стороной. В ответ на эти причудливо-красочные высказывания Горо лишь ведет ушами и мягко виляет хвостом: спокойный голос ронина ласкает его слух.       — Ну, сейчас есть довольно много коек в казарме. Но я не уверен, что селить тебя вместе со всеми — хорошая идея, — слегка мнется Горо. Вряд ли солдаты оставят бедного ронина в покое, заполучив в руки условное развлечение в виде поэта. — У меня в доме есть свободная комната. Не знаю, зачем госпожа Кокоми выделила мне целый дом, я мог бы отдыхать вместе со всеми, но... Так уж получилось.       — Оу, вот как, — Кадзуха переводит взгляд с островного пейзажа на Горо. В алых лучах заката тот выглядит не столько грозно и воинственно, как подобает генералу армии сопротивления, сколько утонченно и грациозно. Это вызывает у ронина улыбку, впрочем, как и любое другое красивое явление. — В таком случае, если ты позволишь, я останусь у тебя. Уже скоро совсем стемнеет, так что как только дойдем до дома, я пойду искать какую-нибудь реку для водных процедур.       Честно говоря, после долгих месяцев скитаний по Тейвату он совсем забыл про цивилизованный мир и потому ухаживал за собой так, как придется. Хоть и сложно поддерживать все это на должном уровне, когда ты чистоплотный человек, выкинутый в саму природу, но Кадзуха старается, и получается неплохо. По крайней мере, выглядит он опрятно даже после длительного путешествия.       — А? Реку для водных процедур? У меня дома есть нормальный душ и ванна, — брови Горо съезжаются друг к другу от недоумения. — Ну или можешь зайти в казарму, но там душ общий, имей в виду.       Горо вдруг задорно смеётся, хотя на самом деле для тех, кто не знает, что такое "душ в армии", это не так уж и смешно. Генерал до сих пор помнит, как неловко ему было в первый раз принимать душ в толпе солдат, такому хрупкому мальчику с ушами и хвостом. Отчасти в этом причина, почему шёрстка в его особенных местах не слишком-то ухоженная: стандартное время, за которое солдату нужно было привести себя в порядок, не рассчитывает наличие подобных частей тела. Горо такой единственный среди своих сослуживцев.       Кадзуха хочет что-то ответить, но так и замирает с привычным для многих выражением лица — чуть приподнятые брови и улыбка уголками губ, — когда смотрит на веселящегося по непонятной причине Горо. От смеха у него забавно трясутся уши, а хвост виляет туда-сюда, и за этим приятно наблюдать.       — Не глупи, Кадзуха, — генерал внезапно становится серьезным. — Вечером прохладно, да и вода ледяная. Такими темпами ты легко простудишься. Я не хочу, чтобы ты заболел.       Разумеется, он говорит это не потому, что привез Кадзуху сюда для работы. Горо в самом деле волнуется о его здоровье. Не как за товарища, а, скорее, как за доброго друга.       — Забота от генерала Горо, — ронин отводит взгляд, улыбаясь чуть шире. — Прости, я действительно не подумал о душе, хотя это так очевидно. Я привык довольствоваться только тем, что дает природа, а она, как ты знаешь, душ и ванную в каком-нибудь лесу не предполагает. Конечно, я с удовольствием воспользуюсь благами цивилизации, если ты позволишь.       В ответ Горо широко улыбается, но в его глазах плещется доброе недоумение. Кадзуха, конечно, выражается красиво, но не утомительно ли постоянно разговаривать так поэтично? Наверное, генерал этого никогда не поймет.       За таким разговором они как раз приближаются к домику Горо. Очень даже кстати, как оказывается. Небо уже совсем темное, первые звезды ярко вспыхивают на практически черном полотне, но большинство из них не видно из-за фонарей, сконцентрированных в лагере.       Дом Горо находится ближе всех к дворцу Сангономии Кокоми. Небольшое деревянное строение с разного рода ящиками и боевыми принадлежностями вокруг. Позади так же стоят несколько соломенных мишеней, очевидно, для тренировок. Горо проводит там почти всё свое свободное время, оттачивая мастерство владения луком и своей стихией.       Внутри слегка тесновато, но вполне себе уютно. Как оказалось, "две комнаты" по сути являются одной, только спальные места разделены плотной ширмой. А ванная комната располагается отдельно за раздвижной дверью. Еще посреди комнаты стоит небольшой низкий стол, рядом с которым лежит парочка подушек. Своеобразное обеденное место. На самом деле, Горо еще ни разу за ним не ел: он приходит в дом чаще всего лишь для того, чтобы поспать, а на рассвете вновь отправиться по делам. А прием пищи он всегда разделяет вместе с сослуживцами в общей казарме.       Как только нога Кадзухи ступает в этот небольшой, но уютный домик, он сразу же начинает оглядываться, впитывая в себя окружение. Чувствуется, что это помещение используется только, по сути, для пережидания ночи, потому что вещей здесь немного, но зато здесь чисто и в принципе приятно находиться. Ему здесь нравится. По всем традициям, правилам этикета и вежливости он снимает обувь у порога и продвигается дальше.       — Располагайся, где тебе удобно, — генерал указывает на два футона, лежащих в паре метров друг от друга. Ширма не задвинута. — Ванная в той стороне. Пока ты занимаешься, ну, эээ... мытьём самого себя... Я могу заварить чай, если хочешь.       Горо тщетно попытался сказать что-то красивое, следуя примеру Кадзухи, но, кажется, получилась какая-то нелепая глупость, и генерал густо краснеет, прикрывая глаза ладонью, когда осознает, что именно он произнёс вслух.       — Спасибо, — Кадзуха не может сдержать улыбки, потому что то, что сказал Горо, действительно кажется ему забавным, но уж точно не глупым. В конце концов, в чем генерал не прав? Им обоим нужно принять душ и, ну, вымыть самих себя.       Ронин отстегивает катану от пояса и кладет ее на дальний футон, а потом еще думает несколько секунд, что же ему делать с одеждой. В конечном итоге он снимает твердый наплечник и кладет его к мечу, туда же отправляется и подобие шарфа, но вся остальная одежда остается на нем.       — Мне неудобно утруждать тебя своими просьбами, но если у тебя есть лишний комплект какой-нибудь спальной одежды, то можешь мне его предоставить? Но если нет, то ничего страшного. Мне не привыкать спать и в моей. Просто я беспокоюсь, что у тебя тут может быть чисто, а я нахожусь в уличной одежде.       — Оу, — брови Горо изумленно ползут вверх. — Не волнуйся о чистоте. Это не проблема. А лишний комплект, я думаю, найдется.       Он подходит к шкафу и выуживает оттуда легкое домашнее кимоно в темных тонах, сразу же протягивая его Кадзухе. Горо очень надеется, что размер ему подойдет. Во всяком случае, это лучше, чем ничего. Еще он передает ему чистое мягкое полотенце, на котором вышита та же самая лапка, что и на его доспехах.       — И ты так и не сказал, будешь ли ты чай, — с улыбкой напоминает он, виляя хвостом. За эти несколько минут, что они общаются, генерал успевает отстегнуть твердую часть брони: тяжелые пояс и наплечник с характерным стуком опускаются на пол, что намекает на немалый вес этих элементов. Следом идут и перчатки. — Вообще, чувствуй себя как дома. По сути, наверное, это и есть теперь твой дом, пока мы не найдем тебе свой собственный уголок, если вдруг ты захочешь остаться с нами...       Генерал неловко хихикает, почесав за ухом у основания. Наверное, не стоит привязываться к тому, кто постоянно находится в странствиях? На самом деле, Горо тяжело это представить. Он так любит своих товарищей и так ценит каждого из них, что оставить их на долгое время уж точно не сможет. Даже в маленьких деловых поездках на другие острова Инадзумы, когда он отдаляется от Ватацуми, его разрывает непреодолимая тоска по дому. Только здесь, как выразился бы Кадзуха, Горо может обрести душевный покой.       Ронин с благодарностью принимает и кимоно, и полотенце, прижимая все к себе. Горо обходится с ним так добро и гостеприимно, что сердце начинает невольно биться чаще. Не так часто беглому ронину удается отыскать ночлег под крышей, а здесь ему и вовсе предлагают нечто большее. Приют. Дом. Такие знакомые, но такие далекие слова.       — Да, прости, я буду чай. И не бойся, ты же знаешь, я не привередлив в местах проживания, — он переминается с ноги на ногу, поглядывая на Горо, вернее, на то, как он снимает с себя тяжелые элементы своей брони. — Я останусь здесь настолько, насколько ты мне позволишь. К тому же, надеюсь, я тебя здесь не стесню…       Разговор затягивается, а им обоим надо принять душ и желательно поужинать, так что Кадзуха все-таки сбегает за задвижную дверь, чтобы побыстрее сделать все свои дела. И уже после душа, когда он вытирает влажные волосы полотенцем, на его глаза попадается милый символ, вышитый на мягкой ткани. Лапка. Вероятнее всего, собачья. Сердце пропускает удар, когда Кадзуха вспоминает, что за символ находится на его спине, но он подходит к зеркалу все равно, чтобы удостовериться. Символ на полотенце, эмблема на броне, метка на лопатке...       Это ведь не может быть совпадением?       Из душа Кадзуха выходит в непривычном темном кимоно, с распущенными волосами и с задумчивым выражением лица. Генерала он застает за довольно необычным занятием. Он тщетно пытается прочесать свой спутанный хвост, который после утренних тренировок забился песком и какими-то мелкими веточками. Горо явно напряжен, и напряжение это пляшет на грани отчаяния. В военных условиях времени на уход за собой не найти, но когда оно все-таки появляется, масштаб проблемы такой, что за один вечер всё не исправить. Снаружи-то всё выглядит прилично, даже опрятно, но вот внутри...       Вскоре заметив друга в домашней одежде, Горо неожиданно волнуется, а его уши прижимаются к голове. Кадзуха выглядит так... мило? Спокойно и просто, по-домашнему. Горо не привык видеть такими других людей: когда он отдыхает в казармах в военное время, броню никто не снимает. Всё это на случай внезапного нападения. А сейчас перед ним человек в абсолютно мирной одежде, и от этого мысли Горо довольно быстро путаются в один комок.       — Всё в порядке? Выглядишь удрученно, — спрашивает он, когда замечает задумчивое выражение лица ронина. — Я сделал чай, можешь присаживаться. Ужин сегодня я сделаю сам, но предпочту пока принять душ, если ты не против немного подождать. Я моюсь довольно быстро, не беспокойся.        Отрешенное выражение лица быстро сменяется обычным и спокойным, когда Кадзуха наконец выпутывается из нитей собственных мыслей, стоит только ему услышать голос Горо. Он обращает на него внимание и невольно умиляется где-то в глубине души. Наверное, стоит потом предложить свою помощь в этом нелегком деле — расчесывании хвоста. Ну, если, конечно, Горо разрешит вообще прикасаться к нему. Они никогда не обсуждали данную тему, а потому можно предположить, что уши и хвост — неприкосновенные части тела, пускай и всех на виду.       — Мне приятно твое беспокойство обо мне, но все в порядке. Нет причины волноваться, — Кадзуха садится на выбранный футон, сместив все ранее положенные на него вещи в сторону, а рядышком кладет сверток из его собственной одежды. — Иди в душ.       И генерал задорно кивает, быстро удаляясь за раздвижную дверцу. В душе Горо наконец-то слегка освежается и приводит свои мысли в порядок. Кадзуха почему-то сегодня очень волнует его сердце по неизвестной причине. Может, предчувствие играется с ним, а может, в самом деле, метка оказалась права? Так или иначе, к компании придется привыкать.       Базовые знания о благородстве и благодарности за кров прямо кричат, что необходимо облегчить жизнь Горо. Он и так позаботился о чае, об одежде, о спальном месте, так что стоит только генералу скрыться за раздвижными дверьми, ронин поднимается с места и подходит к предположительной кухне, ничем не отделенной от основной комнаты. Что он сможет сделать, если найдет здесь какие-нибудь ингредиенты? Что-то простое, но вкусное, потому что выживание на природе научило его экономии ресурсов, но тонкая душевная натура требовала нечто аппетитнее, нежели закатники на завтрак, обед и ужин. Найдя несколько овощей, а также нож, он решает, что из пары плодов можно сделать салат для двоих, и это будет закуской.       Генерал выходит из душа буквально через семь минут. Военные условия научили его не медлить с водными процедурами. Он одет в точно такое же кимоно, что и Кадзуха: все вещи на Ватацуми закупаются и изготавливаются, как известно, в одних и тех же местах. Генерал вытирает волосы и хвост насухо, чтобы капли воды не намочили пол, а увидев, что ронин пытается что-то готовить, тут же хмурится.       — Хей, я же говорил, что сделаю всё сам! — говорит он немного возмущенно, но при этом все равно улыбается. Подойдя поближе, он глядит через плечо Кадзухи, чтобы узнать, чем он занимается. — Хм, ладно, ты готовь закуску, а я сделаю что-нибудь посытнее.       Он наскоро надевает обувь и выскакивает на улицу. В ящиках у его дома лежит большое количество разных ингредиентов, и, выбрав нужные, генерал принимается готовить на маленькой компактной печке, что располагается на большом деревянном крыльце рядом со входом в дом.       Тем временем Кадзуха старательно нарезает огурец и помидор в деревянную миску, делая все максимально аккуратно, насколько это возможно. В странствии и плаванье он не заморачивался над салатами, в основном питаясь самым доступным ресурсом, который только может дать море, — рыбой, — а овощи были где-то на фоне, если удавалось что-то достать. И даже имея на руках несколько томатов, например, он не спешил нарезать их, а ел сразу так. А вот с рыбой у него другой разговор. За несколько месяцев путешествий он отточил навык готовки этого продукта практически до невозможного уровня. Нужно будет однажды угостить Горо собственноручно приготовленной рыбой. Да, обязательно на костре, с запахом в меру горьковатого дымка. А еще собрать пряных трав и зеленых яблок, чтобы они дали аромат и вкус в нежное рыбное мясо. От таких размышлений даже в животе урчит, и Кадзуха поскорее перемешивает ингредиенты в миске и оставляет все это на столике, а сам выходит на улицу, чтобы найти Горо.       А вот и он, прямо на крыльце, сидит на деревянном ящике неподалеку от печки, оставив блюдо томиться на огне в ожидании своего часа. Сам же генерал безмятежно рассматривает ночное сияние острова Ватацуми. Отсюда открывается шикарный вид на весь каньон и на коралловый дворец Сангономии Кокоми. Ночью здесь чертовски красиво. Откуда-то доносятся стрекотания сверчков, песни которых смешиваются с тихим потрескиванием пламени в печи. Горо вздыхает полной грудью, наслаждаясь свежим ночным воздухом.       Заметив Кадзуху, Горо склоняет голову к плечу, а выглядывающий из-под кимоно кончик хвоста начинает плавно вилять.       — Прости меня за самовольничество, но я не мог взвалить на твои плечи все домашние обязанности, возникшие из-за меня, пускай я у тебя всего лишь гость.       Генерал лишь изгибает брови и снисходительно улыбается.       — Кадзуха, говоришь ты очень красиво, но иногда это такие глупости, что я даже не знаю, что ответить, — Горо немного неловко пожимает плечами. — Тебе не за что извиняться. Очень мило с твоей стороны, что ты решил облегчить мне работу. Спасибо, — он улыбается теперь уже чуть шире. — Я просто хотел дать тебе хотя бы один свободный вечерок перед тем, как ты вольешься в жизнь на Ватацуми. Работы у нас на самом деле довольно много.       — Я не боюсь работы, — спокойно отвечает Кадзуха и присаживается на соседний ящик, придерживая подол кимоно. Он устремляет взгляд на темно-синий купол неба, наверняка усыпанный миллиардами звезд, вот только бы увидеть их... Сразу вспоминаются ночи в какой-нибудь глуши леса, где даже сквозь листву высоченных деревьев проскальзывает звездный серебряный свет, даря сумрак и преображая окружение причудливыми тенями. Здесь почти то же самое, только свечение исходит будто бы от самой земли. Невероятное, волшебное место. Кадзуха делает глубокий вдох, прикрывая глаза, и чувствует разные запахи — запах природы и запах вкусной еды. Незнакомый, необычный, но вкусный. А Горо умеет готовить, кажется. Впрочем, это неудивительно, он же военный, а они учатся и не такому.       И вскоре еда готова. Можно отправиться в дом и принять пищу по-нормальному, или же вынести еду на улицу и поужинать тут, в тишине и неизгладимой атмосфере острова Ватацуми. Конечно, компания играет немаловажную роль. Именно последний вариант предлагает Кадзуха, а Горо охотно соглашается.       Столик с подушками они перетаскивают довольно быстро. У генерала занимает еще немного времени, чтобы нарезать оставшиеся ингредиенты к основному блюду, и, когда всё готово, они вместе садятся за стол.       — Приятного аппетита, — с улыбкой желает Горо, виляя хвостом, и принимается за еду. В животе уже громко урчит, намекая, что тянуть не стоит. Генералу и так не удалось толком пообедать: исчезновение госпожи Кокоми перевернуло все планы с ног на голову. А судя по руководству, некоторые из ее обязанностей перекладываются на плечи генерала, если вдруг Божественная Жрица острова Ватацуми пропадает в неизвестном направлении.       На самом деле, Горо счастлив, что теперь не придется быть в этом пустом доме одному. Тишина порой давила на генерала настолько, что невозможно было уснуть. В эти ночи он выходил на улицу и гулял по спокойному в такое время суток острову. Или занимал себя изнурительной тренировкой, пока нечеловеческая усталость не даст о себе знать. Может, вместе с Кадзухой будет куда спокойнее?       — И тебе приятного аппетита. Пахнет просто восхитительно, и на вид это нечто невероятное, — Кадзуха ловко перебирает палочками по разным ингредиентам в небольшой тарелке с лапшой, с интересом разглядывая.       На корабле были свои порядки в плане еды, а природа во время одиночных странствий и вовсе отыгрывалась за несколько дней, так что нужно быть честными: Кадзуха давно не ел хорошей горячей еды, да еще и такой, что на языке тает, оставляя приятное послевкусие. Он с удовольствием пробует и оказывается прав: это очень вкусно. Ужин, несомненно, выдается на славу. Теперь ронину даже немного неловко, что он так быстро ест, но с этим ничего не поделать — вскоре его тарелка полностью пуста, как и чашечка с чаем, и он тихонько наваливается спиной на какой-то ящик, всё еще держа в руках миску и палочки. Теплый дом есть, душ есть, вкусная еда есть... теперь только завалиться спать крепким сном до самого утра, а потом трудиться на благо лагеря сопротивления. Работа предстоит тяжелая, он понимает это, но нисколечко не жалеет, что приплыл сюда с Горо.