Enfant trouvé (найдёныш)

      Больше недели продолжалось путешествие по тайным лесным тропинкам. Вначале лошади спотыкались о корни деревьев и сбивались с шага на толстой подстилке из опавших листьев, но чуть позже приноровились и уверенно устремились вперёд. Для пропитания беглецы охотились на мелкое зверьё, мясо жарили на костре. Спали под открытым небом.       О себе Труви не думал, он спешил доставить Луизу в родительский замок. Торопились как могли. Скакали бы даже ночью, но долгой гонки лошади не выдержат. Старались опередить ищеек короля хотя бы на день, а то, что драгуны тоже снарядятся в поместье барона — сомневаться не приходилось.       В те далёкие времена леса вплотную подступали к поместьям феодалов. И вот над зелёными древесными вершинами показались красные остроконечные башенки замка барона де Клермона. Сердце Луизы радостно забилось. В нетерпении от скорой встречи с отцом наездница пришпорила коня и галопом понеслась к родному дому. Внезапно она резко осадила скакуна и замерла на месте. Перед входом в замок столпился отряд вооружённых людей на лошадях. Часть всадников спешилась и вошла в помещение. Другие оставались в сёдлах и негромко переговаривались между собой. Похоже, собирались устроить засаду как внутри жилища, так и вдоль подъездной дороги. Труви бросился вслед за девушкой и остановился рядом. Друзья обменялись настороженными взглядами, затем развернулись и направились обратно к товарищам, что задержались за высоким кустарником.              — Нас опередили! Драгуны во дворе замка, — взволнованно сообщила Луиза.       Этьен сделал утвердительный жест.       Проводники удивлённо переглянулись. Тысяча чертей! Чума на королевских ищеек! Ведь двигались самой короткой дорогой, но окаянные красные мундиры всё-таки обставили.              — Прощай, Чёрная Маска. До места мы вас довели, как и было обещано. Однако лезть в лапы к фараонам нам совсем негоже! — скрипучим голосом заявил один из провожатых по кличке Кривой Матье.       Труви согласно кивнул и наградил каждого из двух подельников золотыми монетами. Бандиты довольно осклабились, подстегнули коней и скрылись в густой чаще.       Логрэ озадаченно посмотрел на Этьена и спросил:              — Так что же нам предпринять? — затем перевёл взгляд на Луизу. — Мне очень жаль, мадемуазель. Вам сейчас нельзя идти домой. Выбора не остаётся — с отцом вы не увидитесь.       От этих слов Луиза печально поникла, но тут же снова подняла голову, в её глазах светилась решимость.              — Сударь, я сразу сказала, что еду с Труви. Возможно, вы думали, что я бы подчинилась уговорам отца или даже его запрету? Ну и напрасно. Я согласилась заехать домой, только чтобы попрощаться à mon père (с моим папой). А если не вышло — тогда следуем дальше.       Труви только развёл руками и расстроенно вздохну: его первоначальное намерение оставить юную подругу в родительском доме сорвалось.       Логрэ тепло улыбнулся.              — Ну что же, мадемуазель Луиза, тогда вы очень храбрая девушка! Придётся сразу отправляться в Ла-Рошель, хотя путь туда очень неблизкий, если судить по карте. Наверняка есть дорога покороче. Меня никто не преследует. Я схожу в деревушку, расспрошу местных жителей. Думаю, они подскажут. А за серебряную монету так вообще проводят до самого города.       В ответ на эти слова Этьен лишь отрицательно мотнул головой и пристально посмотрел в глаза Логрэ, словно хотел сказать: «Лучше не рисковать». Незнакомец своими вопросами вызовет подозрение у крестьян. Не стоит даже сомневаться, что ищейки короля успели предупредить жителей о розыске опасных преступников.       Логрэ медленно отвёл взгляд и понимающе кивнул. Лицо товарища приняло озабоченное выражение.       Вдруг Луиза радостно воскликнула:              — Я придумала! Жанна! Обратимся к тётушке Жанне! Труви, твоя приёмная мать нам обязательно поможет — ведь раньше она тебя очень любила. Дом Лабарбов стоит в стороне от замка, навестим сейчас это славное семейство.       Этьен одобрительно рыкнул.       Беглецы привязали лошадей к стволу молодого дубка, а сами осторожно, пригибаясь к земле и прячась за густыми зарослями ежевики, начали пробираться к дому семейства Лабарбов. Вскоре среди деревьев завиднелась соломенная крыша уютного домика Жанны. Товарищи затаились в ближайших кустах, дожидаясь удобного момента, чтобы осуществить затею. Открыто выходить из укромного места было очень рискованно. Засада могла подстерегать и в стенах этого мирного с виду жилища.       Спустя немного времени отворилась дверь. На пороге появился парень лет двадцати — крепкий, светловолосый и румяный.              — Это же Симон, сын Жанны! — прошептала Луиза. — Надо его позвать.       Не успели напарники в ответ отреагировать, как девушка резко бросилась за ближайшее дерево и позвала:              — Симон, Симон! Слышишь меня? Подойди к платану, не бойся.       Удивлённый парень завертел головой, пытаясь определить, откуда прозвучал голос. Тогда Луиза осторожно показалась из-за широкого ствола и поманила парня к себе. На всякий случай Труви встал рядом с подругой, но так, чтобы оставаться в тени. Увидев белобрысого подростка, Симон пошёл на зов, а когда совсем приблизился, чья-то сильная рука затащила беднягу в кусты и зажала ему рот. От страха сын Жанны вытаращил глаза, даже не пытаясь вырваться из мощного захвата великана, и только глухо мычал.              — Тише, успокойся! Тебе не причинят вреда. Разве ты меня не узнаёшь? Я Луиза де Клермон, дочь твоего господина.       Труви резко разжал руку. Симон шлёпнулся задом на моховые кочки и ошарашенно уставился на девушку. Когда первый шок прошёл, он поднялся и с поклоном произнёс:              — Мадемуазель Луиза! Простите меня, что сразу не признал мою госпожу. Но вы в таком непривычном виде, что я принял вас за деревенского подростка.       Луиза засмеялась.              — Так надо. Иначе мне было бы трудно скакать на лошади в дамском платье.              — Я вас не понимаю. Зачем вам было скакать верхом? Обычно благородные девушки ездят в каретах, — продолжал удивляться Симон.              — Придёт время — и ты всё узнаешь. А сейчас скажи: есть ли в вашем доме вооружённые люди?              — Нет-нет, Пресвятая Дева оградила нас от этой напасти!              — Тогда ещё скажи: твоя матушка дома?              — Дома, она готовит обед.              — Нам надо повидаться с Жанной. Как незаметно проникнуть к вам в дом?              — Нет ничего проще. Идёмте за мной, — парень махнул рукой и быстро нырнул в кустарник. Товарищи отправились следом. Вскоре все очутились в тени раскидистых деревьев на заднем дворике жилища семьи Лабарбов. Симон отворил дверь с чёрного хода.              — Пожалуйста, входите. Матушка будет рада гостям и особенно вам, мадемуазель Луиза.       Беглецы вступили в чисто убранную кухню. Невысокая женщина лет сорока в аккуратном белом фартуке, с плоёным чепчиком на голове, какие носили местные крестьянки, стояла у очага и помешивала большой ложкой в котелке. Она настолько увлеклась своим занятием, что не услышала негромкого скрипа дверных петель и осторожных шагов вошедших товарищей.              — Матушка, к нам гости, — раздался голос сына.       От неожиданности Жанна слегка вздрогнула и обернулась. Перед её глазами предстали трое: больше всех поразил стройный верзила в чёрной маске, рядом с которым стоял улыбающийся подросток с удивительно знакомым личиком, и третий — господин средних лет в городской одежде, склонился в вежливом поклоне.              — Здравствуй, Жанна! — приветливо произнёс юнец. — Разве ты не узнаёшь меня? Я Луиза де Клермон. Вместе со мной мои друзья. Один из них некогда был твоим приёмным сыном. Мы пришли к тебе за помощью.       От этих поразительных слов женщина всплеснула руками и с тихим возгласом упала на стул. Её изумлённые глаза перебегали с тонкой фигурки подростка на здоровяка в чёрной маске. Она никак не могла поверить, что этот бойкий мальчишка, который сейчас стоит напротив и весело скалит зубки — на самом деле дочь барона де Клермона. Но ведь всем известно, что мадемуазель Луиза поступила на службу к королеве и в это время должна присутствовать во дворце! Тогда почему же она сейчас здесь и в таком неприглядном виде? А этот статный великан неужели тот самый, некогда бывший малышом Труви, которого знала ещё с младенчества и кормила своим молоком? Не иначе, Дева Мария опять направила чужеродное существо к приёмной матери. Жанна вскочила и с протянутыми руками бросилась к Этьену. Великан склонился. Матушка крепко обняла за шею потерянного на многие годы и вновь обретённого любимого приёмыша.       Наконец, когда удивлённые восторги немного поутихли, хозяйка пригласила всех за стол.              — Угощайтесь! Я только что сварила очень вкусный луковый суп. Есть ещё паштет с запечённой корочкой и свежий сливочный сыр. Когда наедитесь и отдохнёте, тогда мне всё расскажете. Наверняка вас постигли особые неприятности, если за помощью пришли ко мне, в мой скромный дом, а не в замок к барону де Клермону.              — Жанна, мне нельзя идти домой. Я спасаюсь от королевского гнева, — грустно заявила Луиза. — Ведь именно из-за нас с Труви в замке устроили засаду. Если попадёмся, нас арестуют и сразу же доставят в Париж. Я там пропаду: его Величество меня в покое не оставит, а Труви ждёт костёр.       От слов девушки Жанна испуганно побледнела.              — Но как же так? За что? — она в тревоге схватила за руку Этьена, но тут же себя одёрнула: — Нет-нет, сначала поешьте, а потом я всё узнаю. Скоро вечер, вы останетесь у меня ночевать. Жаль, Гастон уехал на три дня…       Логрэ вступил в разговор:              — Да, сударыня, на госпожу Луизу и Труви сейчас идёт охота. Его Величество пребывает в страшном гневе, что Труви, сам будучи королевским телохранителем, устроил пожар во дворце и этим покушался на священную жизнь монарха. Но правда состоит не в этом. Наш герой устроил пожар, чтобы вырвать юную фрейлину из рук развратного короля.       Жанна взволнованно прижала ладони к груди и со слезами на глазах посмотрела на Труви, затем перевела сочувственный взгляд на девушку.              — Теперь мне всё понятно. Ах, бедняжка мадемуазель Луиза! Несчастный мой Труви! Ах, какая жестокая напасть! Да, вам надо бежать. Но куда?              — Есть один выход. Нам надо добраться до Ла-Рошели, а оттуда на корабле мы поплывём за океан, где живут сородичи Труви, — охотно пояснил Логрэ.       Лицо Жанны просияло от неожиданной новости.              — Да неужели! Вот радость-то! Мой дорогой сынок, ты действительно знаешь, где живут твои родные?       Этьен утвердительно рыкнул.       Женщина вытерла себе платочком мокрые глаза и ласково притронулась к чёрной кожаной накладке, за которой скрывалось лицо приёмного сына.              — Труви, почему ты до сих пор сидишь в маске? Сними её. Тебе надо поесть, иначе упадёшь без сил. Ведь впереди тебя ждут нелёгкие испытания, пока доберёшься до своих родичей.       Вот только самец колебался: матушка не видела его взрослого лица. Не хотелось вгонять в дрожь добрую женщину.              — И правда, мой друг, сними маску и поешь, — нежным голоском уговаривала Луиза.       Тогда Труви снял маску и янтарным взглядом в упор посмотрел на Жанну. Однако женщина не испугалась или сделала вид, что ничего необычного не заметила в облике приёмного сына. Как будто на лице у возмужавшего найдёныша вовсе не разрослись клыки со жвалами, а всё такие же маленькие да аккуратненькие, какими выглядели в детстве. Один Симон вскрикнул, но тут же взял себя в руки — стыдно показаться трусом перед мадемуазель Луизой, молоденькой девушкой. Ну а если ещё вспомнить рассказ матери, как в младенчестве Труви спас молочного брата от ядовитой змеи. Да за такой поступок надо всю жизнь благодарить это чужеродное создание — ангела-хранителя, посланника самой Девы Марии!       Жанна поставила перед Этьеном полное блюдо отварного мяса.              — Поешь, сыночек! Тебе понравится.       Этьен начал есть, ловко помогая себе жвалами. Следом все остальные присоединились к трапезе и отдали должное поварскому таланту умелой хозяйки. После обеда ещё раз обсудили предстоящие дела.       Наступила звёздная лунная ночь. Сын Жанны привёл из леса лошадей и устроил их в стойле. Всех потянуло отдохнуть хотя бы два часа перед походом в Ла-Рошель. Симон взялся проводить беглецов до места самой короткой дорогой и помочь проникнуть за городские стены, минуя охранников на воротах. Сам он нередко ездил по делам в этот торговый порт на атлантическом побережье. Толковый парень неплохо знал те края. Луиза, сидя за столом, писала отцу прощальное письмо. Труви спокойно устроился рядом, но вот он вскинул голову и глухо заворчал: снаружи явно кто-то пытался пробраться в жилище.              Раздались грубые голоса:                          — Эй, хозяйка. Открывай!       Беглецы напряжённо замерли.              Между тем грубые окрики продолжались:                          — Слышь, ведьма? Давай, открывай! А не то мы тебя живьём поджарим на костре.       Жанна не отвечала. Тревожно запахло дымом. Драгуны старались подпалить крышу домика. К счастью, накануне прошёл сильный дождь — солома отсырела и плохо горела.       Вдруг дверь с треском раскрылась! Перед двумя поджигателями предстало страшное чудовище с острой саблей в руке. Не успели бедняги опомниться, как их головы, точно гнилые тыквы, скатились с плеч на землю. Глаза Труви гневно сверкали! Он распахнул жвала — из широкой пасти вырвался оглушительный свирепый рёв.       Зверинец барона де Клермона располагался поблизости. Как только животные услышали нечеловечий дикий рык, они все враз заметались по клеткам, в ответ завывая на разные голоса. Особенно рьяно откликнулись львы и гиены. Похоже, хищники приняли Труви за своего.       Тотчас во дворе замка забряцало оружие, испуганно заржали кони. В ночной тишине звуки отчётливо доносились до маленького домика Жанны.       Хозяйка вместе с сыном и гостями выскочила на улицу. Симон проворно залез на крышу, сбросил вниз тлеющие клочки соломы и следом спрыгнул сам.       Логрэ взволнованно воскликнул:              — Немедленно хватаем вещи, садимся на лошадей и в путь!       Симон заботливо подтолкнул мать обратно к двери.              — Матушка, идите в дом. Крепко закройтесь и сидите тихо. Сейчас я устрою драгунам жуткую потеху!       Женщина понимающе кивнула, успела обменяться прощальными взглядами с Труви и скрылась за дверью.       Затем парень обратился к беглецам:              — Садитесь на лошадей и быстро скачите по дорожке. Видите? Вон та, что вьётся вниз по холму. И никуда не сворачивайте! Позже я вас догоню. Мы опередим королевских ищеек!       После этих слов Симон бросился к зверинцу. Он с детства не боялся хищников, постоянно кормил, ухаживал за животными и спокойно входил в клетки к львам. Клыкастые привыкли к смельчаку и его не трогали. Сейчас он задумал выпустить самых опасных зверей на волю. Завтра сытых, ленивых львов и обожравшихся гиен барон сумеет загнать обратно в вольеры.       Вдруг в свете луны потревоженные драгуны увидели трёх всадников. Лошади галопом спускались с холма по дорожке. Как видно, ездоки слишком спешили. Вояки начали быстро седлать коней, чтобы пуститься вдогонку и выяснить, кто такие и куда торопятся подозрительные личности. Появилась надежда поймать именно тех беглых преступников, которых до сих пор никак не получалось отыскать. Но солдатам не удалось сдвинуться с места: внезапно из кустов выпрыгнул косматый лев с оскаленными клыками. От страха кони встали на дыбы, сбрасывая с себя седоков. Возле дома Жанны гиены нашли два трупа и утащили в лес, собираясь полакомиться мертвечиной. Во дворе замка и ближайших окрестностях началась охота хищников на людей и лошадей. Теперь королевским драгунам было не до преследования неизвестных всадников. Резвая троица успела благополучно скрыться из виду.       Вскоре Симон присоединился к гонимым беженцам и повёл их в сторону Ла-Рошели самой короткой дорогой, известной только ему самому и его близким друзьям.