Клыкастый поцелуй

Игорю начинал нравиться этот бар, хоть несколько месяцев назад он и ненавидел всем сердцем это питейное заведение, где периодически сидел от скуки, естественно в Затемнении. Что так изменило его отношение? Новый бармен. Если раньше напитки наливал грубый и неприятный молодой человек, то теперь за барной стойкой стояла милая молодая девушка. Игорь вообще любил женщин, особенно красивых. С этой девушкой у Игоря сложились странные отношения, она его не видела и не слышала, но почему-то подозревала, что за столиком в тёмном углу кто-то сидит. Девушка периодически приносила Игорю книги. Ну не совсем ему. Она просто оставляла книги на столике, где он сидел. Однажды Игорь оставил ей записку с благодарностью, а потом наблюдал, как девушка смущённо улыбается. Хотелось ей показаться, но он понимал, что этим всё только испортит. Внешность Игоря многим была неприятна, если не отвратительна, проклятье носферату как-никак, а ещё его внешность нарушала маскарад. Обидно? Да. Смотря на эту девушку, Игорь начинал грустить. Рано или поздно она умрёт, сама или не сама, но умрёт. Он не хотел портить эту нежную светлую красоту проклятьем, но так хотелось её сохранить, хотелось чтобы она побыла в этом мире подольше. Можно, конечно, попросить кого-нибудь из нормально выглядящих кланов, но эта идея была глупой. Игорь всегда гнал такие мысли подальше, а то не хватало ещё глупостей натворить с последствиями, которых придётся разбираться не одну сотню лет. Девушка засобиралась домой, и Игорь тоже собрался уходить. Больше здесь делать было нечего. Улица встретила теплом нагретого гранита. Он вздохнул бы, если б мог, а так... он просто пошёл по своим делам. Можно было бы напроситься проводить даму до дома, но, опять же, мешала внешность. Вдруг ветер донёс тихий шум потасовки, а потом разнёсся запах крови. Игорь поспешил туда. Только сегодня он думал о неизбежности смерти. Накаркал.

***

Обзавестись потомком это всегда тот ещё геморрой, если ты, конечно, в Камарилье и не планируешь своего потомка бросать на произвол судьбы. Игорь ругался, злился, но разрешение получил, можно сказать вырвал с боем. Носферату надеялся, что никого не насторожило его упорство. Из-за двери доносились крики и удары. Игорь замер, не решаясь отпирать и заходить. Истерика у новообращённых – это нормально, как и апатия. Однако, ему было стыдно. Красивая была девушка, а ещё милая и добрая. Повезёт, если она Игоря не возненавидит, как только узнает, что он сделал. Крики начали потихоньку затихать, вместо них начали слышаться всхлипы и царапанье, а потом пропало и царапанье. Теперь можно входить без риска получить телесные повреждения. Игорь щёлкнул замком и приоткрыл дверь. В тёмной комнате всё было таким же, каким Игорь оставлял уходя, только стул валялся на полу. В уголке, тихо всхлипывая, лежала она, хоть она и сжалась в комочек, но и так было видно, что от её прежней внешности мало что осталось. Поставив стул Игорь уселся на него, и вдруг пришло воспоминание как она выглядела раньше. Невысокая, немного полная, улыбчивая, русоволосая, с мягкими чертами лица и тихим приятным голосом. Всхлипы не прекращались, и Игорь решил помочь ей успокоиться. Он встал со стула и присел на корточки рядом, погладил по плечу. На него уставились красивые жёлтые, почти золотые глаза. Она опустила уши, испуганно смотря на него. Довольно симпатичная для носферату получилась. Тощая, с хорошо видимыми костями, но с прямой спиной. Кожа хоть и серая, зато чистая и однотонная. Игорю пришла в голову дурацкая мысль, что теперь девушка сможет экономить на помаде, губы то всё-равно чёрные. А вообще новые черты лица были не такими уж и страшными. — Здравствуй, — Игорь улыбнулся. — Э...Здравствуйте, — она рассматривала его лицо, — А... а вы кто? — Меня зовут Игорь, а тебя? — Игорь с кряхтением уселся рядом. — Настя... — Так вот, Настя, ты только не переживай слишком сильно, я скажу тебе одну неприятную вещь,— он сделал паузу, — Звучит это, конечно, глупо, но ты теперь мёртвая. Настя недоверчиво прищурилась. — Как это? Я не могу быть мертва, я же сижу, смотрю, разговариваю, думаю, — она вытерла кровавые дорожки, оставшиеся после её плача, и озадаченно посмотрела на испачканную руку. — Интересная точка зрения, — Игорь улыбнулся сильнее, но сразу же прекратил, вспомнив про свои не очень приятные клыки, — Мне кажется, тут дело в том, что мы, как-бы сказать, живы не правильно. Настя дёрнула острым ухом и задумалась. Думала она долго, иногда порываясь что-то сказать. — Значит, живые живы один раз и ни разу не мертвы, а мы так же живы, но один раз уже мертвы? — Настя посмотрела на Игоря. — Ну... можно и так сказать, — задумчиво отозвался он, — Это самое мягкое и тактичное определение. Настя подтянула колени к груди и положила на них голову. — Какая-то хрень происходит, а я тут сижу и философствую. — Ты можешь меня поспрашивать, я отвечу на твои вопросы. Она грустно отвела взгляд. — Домой меня не отпустите? — Нет, не отпущу, — строго ответил Игорь, но потом более мягко добавил, — Хоть ты и выглядишь относительно прилично, я бы не рисковал. — Все, кто ни жив ни мёртв, так выглядят? — Нет, есть множество тех, кому повезло больше, — Игорь напрягся в ожидании следующего вопроса, логичного, но от этого не менее неприятного. — А почему я такая? — Настя выжидающе посмотрела на него. Игорь вздохнул. — Потому что это сделал с тобой я, — Игорь зажмурился, ожидая обвинений. Но криков, обвинений и слёз не последовало, и он осторожно спросил. — Ты ведь помнишь, что произошло? Почему я это сделал? — Да, — Настя погладила его по плечу, — Спасибо за это, я так не хотела умирать. Игорь широко заулыбался. Она не злится, значит не будет все его советы и настоятельные рекомендации воспринимать в штыки. Уже хорошо. — Кстати, а у меня тоже такие зубки страшные? — Настя указала на Игоря. — Не знаю, я не лез смотреть, — пожал плечами он. Настя широко улыбнулась, показав, ряды острых зубов. — Ну... у тебя внушают уважение, сантиметров пять в длину. Настя задумчиво провела языком по своим клыкам, проверяя только что полученную информацию. — Рассвет скоро, — Игорь с хрустом потянулся, настолько, насколько ему позволила сгорбленная спина. — Как вы это поняли? — Спать хочется, чувствуешь?