чучело с пуговенными глазами

      Что-то глухо бьётся о стены старинного дома, тряся их. Дядя Джон и владелец уже давно спят. Только мы с дядей Линчем бодрствуем. Я проснулся от очередного кошмара, и дяде пришлось меня успокаивать, отпаивая валерьянкой и чаем. Он не сомкнул глаз за сегодняшнюю ночь, ведь всё время следил за мной и моим состоянием. Также он не мог уснуть из-за постоянных скрипов, стуков и шорохов. Его чуткий сон не позволял ему прикрыть глаз хотя-бы на часик. Да ещё и я со своими ночными кошмарами. Он в последнее время и так очень плохо спал, а тут ещё и это. В общем, отдохнуть не получилось. Никогда не забуду того, как он обнимал меня и успокаивал словами, переодически зарываясь в мои волосы. Его глаза постепенно закрывались, но он судорожно их открывал, будто боялся уснуть и оставить меня одного. Под утро меня разморило в сон, но я был уверен, что дядя всё ещё остался рядом со мной, также поглаживая меня по голове.       Проснулся я от ярких лучей солнца, светивших мне прямо в глаза. Рядом со мной я обнаружил дядю, который всё ещё не спал. От безделья он разглядывал свои руки, переодически обхватывая собственные запястья. Я помню, как хихикнул из-за странных действий дяди, после чего он опустил свой взгляд на меня. Он смотрел на меня так мягко и трепетно, а позже расплылся в усталой улыбке и вновь потрепал меня по шевелюре. —доброе утро, дядь Линч! —доброе, приятель. Но может уже встанешь с моей руки? Я её уже не чувствую, — усмехнулся он, от чего я понял, что всю ночь провалялся на руке дяди и доставлял для него дискомфорт. Мне стало стыдно и я, извинившись, вскочил с постели. Он потряс рукой, издав тихий, но протяжный стон. Я знал, что он хотел сказать что-то явно неприличное, но из-за моего присутствия не стал этого делать. Мало ли что... Вдруг в комнату ворвался дядя Джон. —Лукас, дружище, встаём! —радостно воскликнул он, но тут же умолк, увидев журналиста, закрывшего уши. —Джонни, хватит кричать. Голова раскалывается.       Не знаю от чего, но дядю Джона, как мне казалось, бросало в жар из-за обращения «Джонни». Насколько я помню, он всегда остро реагировал на это от других людей и отвечал колкостью, а порою мог и стукнуть. Но дядя Линч был исключением. Ему было дозволено то, что писатель строго-настрого запрещал другим : например, Линч мог дать другу подзатыльник, а ему в ответ ничего не было, или он мог с лёгкостью добиться всего, чего не могли добиться другие. И было не важно близкие это дяде Джону люди или нет. Коротко говоря, дядя Линч был как таковой «vip» персоной. —Лукас, ты чего завис? —писатель помахал рукой перед моим лицом. Я наконец-то очнулся из транса. —я не услышал. Можешь повторить ещё раз, дядя Джон? —ох… Говорю, завтракать идём. Наверняка ты проголодался. Идём-идём.       Я наконец сдвинулся с места, и дядя меня легонько подтолкнул. Сам он отстал и велел мне идти умыться. Не знаю почему, но на выходе я немного замялся. Хотел я уже повернуться назад и спросить дядю Линча о кое-чём, как от удивления приоткрыл рот. Всё было так необычно и медленно, будто бы в каком-то фильме : дядя Джон взял одной рукой приятеля за подбородок и нежно коснулся родных губ, запуская другую свободную под чужую футболку. Дядя Линч перекинул свои руки на его шею, прижимаясь всё ближе и ближе. В этом поцелуе было что-то до дрожи интимное, личное. И вдруг в моей голове перещёлкнуло. Я тут же выскочил из комнаты и наугад открыл дверь, надеясь, что это ванная. Моя чуйка не подвела. Я закрыл за собою дверь и посмотрел в зеркало : моё лицо было красным, как спелый помидор. Увиденное потрясло меня. Тогда такое я видел лишь в каких-то романтических фильмах с меткой 16+. Это было что-то с чем-то. Я наспех умылся и почистил зубы, так как в дверь уже стучались. Я молниеносно выскочил из комнаты, чуть не сбив с пути дядю Джона. Пока я бежал обратно в спальню, чувствовал на себя взгляд писателя. На кровати уже не было дяди Егора. Вместо него лежала его толстовка, видимо приготовленная для меня, так как моя одежда сильно помялась и пропахла полынью, в которую я вчера свалился. Уж не думал, что его кофта будет мне практически в размер. Нет, я конечно знал, что он носит размер M, но чтобы прямо…так. Я уже давно подметил себе, что дядя сильно похудел. Постоянные стрессы и недосыпы способствовали этому. Многие вещи на нём висели, поэтому ему пришлось обновить почти весь свой гардероб. Раньше он и так был стройным, но после многочисленных приключений у него было много истощений, проблем со здоровьем и сном и ещё постоянные нервные срывы. Это сильно доводило дядю Линча. Вскоре я пошёл на кухню, где заметил уже собравшихся членов нашей небольшой группы. Журналист одарил меня усталой, но солнечной улыбкой, пригласив за стол. Так уж получилось, что я сидел напротив дяди Джона. Пока я хлебал свой чай, он прошептал настолько тихо, будто бы просто шевелил губами. По крайней мере я понял всё. —«ни слова маме».       И только тогда до меня дошло то, что он каким-то образом узнал о том, что пока они нежились, я всё видел.

От и до.

Меня бросило в дрожь и я поскорее отвёл глаза. Я почувствовал на себе его взгляд. Нет, он не был злобным или угрожающим. Это был взгляд наполненный страха. Он боялся, что про их с дядей отношения узнают, а что хуже — осудят и вовсе отрекутся. Мы оба боялись. Я — его, он — меня. Дядя Линч, видимо заметивший повисшее напряжение, решил разбавить обстановку незначительным разговором, где переодически травил шутки. Это помогло. Мы развеселились и вскоре чуть ли не плакали со смеха. Умел он разбавлять любую напряженную обстановку. Ещё одна прекрасная черта его характера.