Новая Королева.

Все эти существа смотрели на девушку с благодарностью и со страхом. В итоге кто-то из них пискнул, кинулся к Главному, сказал ему что-то, а он кивал и поклонился Венере. — Мы приветствуем вас ваше величество, — вот в колдунье они признали королеву, а в остальных нет. Однотопы еще долго могли благодарить Венеру, но она перебила их. — А теперь, покажите дом волшебника, что живет здесь. И все существа попрыгали куда-то в глубь парка. Минут через 10 они подошли к большому дому. — Вот он. — Благодарю, — учтиво сказала Венера и направилась внутрь. — Вени, — ухватил её за руку Каспиан. — Может объяснишь? — Это заклинание против невидимости, одно из простейших. Я им овладела в первые месяцы, когда овладела заклинанием невидимости. Я часто под ними выходила в Нарнии и смотрела как живет мой народ, — ответила девушка. — А нам не говорила! А мы-то думали: что ты можешь там так долго делать, — возмутился наигранно Эдмунд. — А зачем тебе к чародею? — спросила Люси. — Лу, это очевидно. Он может что-то знать про восточные земли, а моя интуиция подсказывает мне, что там нам будет ой как нелегко, — пояснила Венера. Люси только кивнула и они вошли в дом. Сначала никого не было, как будто он пустеет. Потом Люси куда-то ушла, а через 3 минуты на весь дом прогремел крик девочки: — Ах, Аслан! — сказала она. — Как это хорошо, что ты при­шел! — Я был здесь все время, — сказал он, — но Венера меня сдела­ла видимым. Она протянула руки и ки­нулась вперед, ибо в дверях стоял сам Аслан, Царь царей, огромный, теплый, пушистый, как всегда. Она зарылась но­сом в его гриву и, услышав низкий, словно бы подземный звук, посмела подумать, что лев мурлычет. Через минуту пришли все остальные и тоже увидели Льва. — Ну что ты! — сказала ведьма. — Не смейся надо мной. Разве я могу заколдовать или околдовать тебя? — Можешь, — сказал Аслан. — Неужели ты думаешь, что я не подчиняюсь собственным законам? — А те­перь — идем, поищем хозяина. И все пошли за Асланом, а Венера почувствовала какую-то тоску в груди, но сейчас она не могла понять отчего.

***

Нарнийцы вышла за Асланом в коридор и увидела, что к ним приближается босой старец в красных одеждах. На его се­дой голове был венок из дубовых листьев, борода спускалась до самого пояса, а опирался он на украшенный затейливой резьбою посох. Увидев Аслана, старец низко поклонился и сказал: — Добро пожаловать, владыка, в ничтожнейшее из твоих владений. — Не устал ли ты, Кориакин, управлять неразумными со­зданиями, которых я тебе доверил? — Нет, — отвечал волшебник. — Они, конечно, очень глу­пы, но, в сущности, безобидны. Я даже привязался к ним, беднягам. Правда, я жду — не дождусь, когда они подчиняться мудрости, а не грубому чародейству. — Всему свое время, — сказал Аслан. — Да, все в свое время, — сказал старец. — А ты, владыка, хочешь предстать перед ними? — Нет, — ответил лев и тихо зарычал («Наверное, засме­ялся», — подумала Люси). — Они перепугаются насмерть. Не­мало еще звезд потухнет и переселится на остров, прежде чем твой народ созреет для этого. А сегодня, еще до вечера, я должен посетить Трама, который сидит в Кэр-Паравеле и ждет, когда Каспиан вернется домой. Я расскажу ему о те­бе, Люси. Не надо грустить, мы скоро увидимся. — Аслан, — спросила Люси, — когда это «скоро»? — Для меня всякое время близко, — ответил лев и исчез, а Люси осталась с волшебником. — Ушел! — сказал тот. — А мы с тобой совсем пали духом. Он вечно так, его не удержишь. Да, его не приручишь. — Пойдем, — сказал волшебник. — Для Аслана всякое вре­мя близко, а у меня в доме, если ты голоден, любое время — обеденное. Он провел Люси по коридору, открыл дверь, и они очути­лись в веселой, светлой комнате, уставленной цветами. На столе ничего не было, но, конечно, стол был волшебный, и едва хозяин произнес какое-то слово, на нем появилась ска­терть, серебряные вилки, тарелки, стаканы и еда. — Надеюсь, мое угощенье придется тебе по вкусу, — сказал волшебник. — Постараюсь дать тебе то, к чему ты привыкла; ты ведь давно этого не ела. — Ох, какая красота! — вскричала Люси. И впрямь, еда была прекрасна: горячий омлет, холодная баранина с го­рошком, клубничное мороженое, лимонный сок и чашка шоколада на сладкое. Волшебник ел только хлеб, пил толь­ко вино. Он был совсем не страшный, и вскоре они уже бол­тали, как старые друзья. волшебник положил на стол два чистых листа пергамента и попросил Дриниана рассказать об их плаваньи. По мере того, как Дриниан говорил, рассказ его ло­жился рисунком на пергамент, пока, наконец, каждый лист не превратился в превосходную карту, на которой были и Гальма, и Теревинфия, и Семь Островов, и Одинокие Ост­рова, и Драконий остров, и Горелый, и Остров Мертвой Во­ды и даже Остров Охлотопов. Эти, первые карты Восточных морей, оказались и лучшими, сколько их потом ни состав­ляли, ибо города и горы с первого взгляда выглядели как на обычных картах, но если посмотришь через увеличительное стекло, оказывалось, что это картинки, на которых отчетли­во видны и крохотный замок, и невольничий рынок, и ули­цы Узкой Гавани, словом — все, такое маленькое, будто смотришь в перевернутый бинокль. Одно было плохо — бере­говая линия многих островов прерывалась, поскольку карта показывала только то, что Дриниан видел своими глазами. Волшебник оставил карту у себя, другую подарил Каспиану, и она до сих пор висит в его дворце. О морях и островах к востоку от охлотопов волшебник не знал ничего, только сказал, что семь лет тому назад к ним на остров заходил нарнийский корабль, на котором плыли лорд Ревелиан, лорд Аргоз, лорд Мавроморн и лорд Руп. И моряки наши поняли, что золотой человек на дне Мертвого озера был лорд Рестимор. На следующий день волшебник починил — то есть, закол­довал корму, поврежденную Морским Змеем, и подарил мо­реплавателям много полезных вещей. Распрощались как друзья, и когда в два часа дня корабль отплыл от острова, охлотопы долго плыли за ним следом, шлепая ступней по воде, и громко крича, пока их было слышно.