Нюхли и Жмыры / Nifflers and Kneazles

***

      Гермиона вздохнула с облегчением, когда последний на сегодня урок закончился.       Провести почти целый день с Драко Малфоем... Она едва не рассмеялась над собой: никогда бы не подумала, что ей придет в голову даже мысль об этом.       Девушка перекинула сумку через плечо и поспешно вышла из кабинета, чтобы нагнать своих лучших друзей. Гарри, как всегда, пытался увильнуть от домашнего задания, сославшись на тренировку по квиддичу. А Рон... Ну, обычно он просто исчезал до того, как Гермиона возвращалась в гостиную Гриффиндора. Вплоть до самого ужина она их больше не видела.       Зайдя за угол и спустившись по лестнице, Гермиона ожидала, что Гарри и Рон будут ждать ее, как обычно. Но она чуть не потеряла равновесие, когда ее встретила группа слизеринских мальчишек, насмехавшихся над каждым прошедшим мимо учеником.       Девушка закатила глаза. Она и думать не хотела о них, и решила даже не обращать внимания на блондина, который стоял к ней ближе всех.       Как только она дошла до последней ступеньки, их смех затих. Только стук ее каблуков эхом отражался от каменных стен старого замка. Сосредоточив взгляд прямо перед собой, Гермиона решительно направилась в вестибюль, как вдруг услышала короткий смешок.       – Грейнджер, – протянул знакомый голос. Чтобы не показаться грубой, девушка затормозила и повернулась, открывая рот. Однако она удивилась, когда увидела, что это не Малфой поздоровался с ней, а стройный смуглый парень из его компании.       Малфой вытаращил глаза, когда мулат склонил голову и приподнял воображаемую шляпу.       – Забини, – ответила она и растерянно нахмурилась. До этого момента Блейз ни разу в жизни не останавливался, чтобы поговорить с ней. Особенно когда рядом были его друзья.       Не желая зацикливаться ни на этом факте, ни на странном взгляде Малфоя, ни на попытке Тео сдержать очередной порыв смеха, Гермиона отвернулась и последовала дальше по коридору, чуть ускорив шаг.       За углом, на безопасном от них расстоянии, она позволила себе замедлиться и прогуляться по коридорам Хогвартса до библиотеки. Как только девушка вошла, ее плечи расслабленно опустились, а сердце замедлило ритм.       Она знала, что даже в самой трудной ситуации она всегда может прийти в библиотеку и уединиться. Она не вполне осознавала, почему ей здесь так спокойно, хотя у нее и было несколько догадок.       Ее нервы успокаивал запах старых книг, наполненных мудростью, которые только и ждут, чтобы их открыли.       Дочитанный в окружении дубовых столов и стеллажей учебник помогал ослабить напряжение в плечах.       Трепет от поиска чего-то нового среди десятков, сотен и даже тысяч фолиантов, стоящих многочисленными ровными рядами, всегда возвращал ее мысли к настоящему.       Остальным, временами даже Гарри и Рону, ее любимое место казалось необычным, если не странным. Поэтому ее и окрестили прозвищами вроде «лохматой невыносимой всезнайки» – так ее особенно любил звать один слизеринец... не считая одного более оскорбительного слова, которое он припас для нее.       Гермиона встряхнула головой и усмехнулась тому, почему это Драко Малфой снова пробрался в ее мысли. Она поздоровалась с мадам Пинс и приступила к привычному занятию.       Девушка добралась до своего любимого места. Пока она искала копию старого учебника по Древним рунам, она забрела в закуток, похожий на книжный уголок у нее дома. Если не считать старинного камина, угольки в котором пылали и отбрасывали искорки, это место было почти таким же, как и уголок в ее комнате.       Это была еще одна причина, по которой ей здесь так нравилось.       Иногда в библиотеке она чувствовала себя как дома.       Когда она впервые нашла это место, стеллажи были пустыми. Теперь же они были забиты книгами, которые она приберегла, чтобы прочитать позже. Здесь были и учебные пособия, и сборники рассказов, в которые она любила погружаться, когда начинался ливень. Потому что ей совсем не хотелось целый час слушать жалобное нытье Гарри и Рона о том, что они могли бы поиграть и под дождем, ведь «в этом нет ничего такого».       Наконец, забравшись в свой укромный уголок, Гермиона бросила сумку на пол и опустилась в кресло, которое она трансфигурировала из старой шляпы. Ей понадобилось по меньшей мере полчаса, чтобы правильно подобрать заклинание, но – о, да – оно того стоило. Девушка закуталась в мантию, протяжно выдохнула и ненадолго прикрыла глаза.       Затем она поджала под себя ноги, взялась за книгу, зажатую до этого под мышкой и долистала до нужного места.       Гермиона потерялась на страницах учебника, и только по громкому урчанию желудка поняла, что опоздала к ужину.       Тогда она быстро вскочила с кресла, засунула книгу обратно в сумку и перекинула ее через плечо.       На бегу прощаясь с библиотекарем, она практически полетела по коридорам вплоть до самого Большого зала. Девушка распрямилась и направилась к гриффиндорской части стола.       Жалость вспыхнула на задворках ее разума. Несмотря на то, что гигантский круглый стол был задуман, чтобы факультеты смешались между собой, казалось, что оригинальный план Дамблдора медленно терпел крах.       Гермиона села рядом с рыжей девочкой, Джинни Уизли, и извинилась перед Гарри и Роном, прежде чем начать копаться в тарелке с фруктами.       – Где, черт побери, ты была, Гермиона? – спросил Рон с явным раздражением. – Мы с Гарри искали тебя, но ты...       – Я делала уроки, Рональд. Это не так уж и трудно, попробуй как-нибудь, – поддела она в ответ. Лицо Рона окрасилось почти в такой же цвет, как его волосы, и он что-то пробубнил себе под нос.       К этому моменту Гарри уже не мог сдерживать смех. Джинни тоже захохотала, но когда их с Гарри взгляды встретились, она быстро опустила глаза, и ее щеки порозовели.       Слишком голодная, чтобы заметить это, Гермиона положила на свою тарелку пару бараньих отбивных и принялась нарезать сочный ужин. Позже, немного набив желудок, она присоединилась к болтовне друзей – это все, что ей было нужно, чтобы отвлечься от своих переживаний.       Она так сильно сосредоточилась на том, чтобы удержать тыквенный сок во рту после двусмысленной фразочки Симуса, что не заметила, как один слизеринец нахмурил брови при взгляде на нее и быстро опустил глаза в собственную тарелку до того, как кто-то из его друзей заметил бы это.

***

      После Ухода за магическими существами Драко все еще не верил в случившееся. Перемирие?! Гермиона Грейнджер рассчитывает на перемирие с Драко Малфоем?       Он усмехнулся про себя, прежде чем подойти к товарищам. Как и ожидалось, когда он присоединился к компании, Пэнси схватила его под руку и принялась строить ему глазки. Драко проигнорировал ее и переключился на Забини, в глазах которого все чаще плясала дьявольская искорка, когда он ухмылялся Драко.       Они с Грейнджер провели остаток дня без особых проблем. Только раз, на Травологии, он высказал свое «критическое замечание», пока они добывали Смердящий сок у растений, после чего ей понадобилась целая минута, чтобы восстановить самообладание. И все-таки Малфой мог довериться ей в этом задании, потому что справлялась она довольно хорошо.       По дороге на Историю магии юноша устал подниматься по бесконечным лестницам. К его удивлению, напарница уже сидела на месте с пергаментом и пером, готовая в любой момент начать записывать.       Драко был уверен, что в какой-то момент задремал, пока профессор Бинс рассказывал о создании валюты волшебного мира. И только когда его слегка похлопали по плечу, Малфой вздрогнул, широко распахнув глаза.       Слева от себя он увидел Грейнджер, которая подпирала голову рукой. Ее взгляд был сфокусирован на пергаменте, где было нацарапано всего несколько основных пунктов. Впервые она выглядела такой же скучающей, как и он сам.       Было непривычно и даже странно видеть ее такой. Обычно она была такой внимательной, гордой и властной. А теперь она выглядела... расслабленной?       Малфой встряхнул головой и попытался сосредоточиться на чем-то, кроме лекции профессора Бинса. Его внимание привлекли лишь две вещи.       Блейз безуспешно пытался поймать взгляд Дафны Гринграсс через весь кабинет. Она смотрела прямо перед собой на их давно умершего профессора. И, если Драко не знал наверняка, то был убежден, что она намеренно игнорировала мулата.       Да уж, он это заслужил после своей фразочки о поцелуях Грейнджер. На которую Драко было совершенно плевать. Даже если по дороге в спальню он делал все, что в его силах, чтобы выбросить этот образ из головы.       Когда урок наконец закончился, он помчался на выход, с радостью избавившись и от урока, и от Грейнджер. Малфой не хотел проводить с ней больше времени, чем от него требовалось на занятиях.       Она была властной.       Любопытной.       Выскочкой.       У нее были самые непослушные волосы.       А еще слишком много мелких, едва заметных веснушек...       Нет! Он не думал об этом!       Просто их было слишком много. Вот и еще один пункт в списке недостатков Грейнджер. Драко ухмыльнулся про себя и нагнал у дверей Блейза с Тео, Крэббом и Гойлом. По непонятной ему причине у Блейза снова было то странное выражение в глазах. В тот момент это начинало раздражать.       Когда они спустились вниз по лестнице к Большому залу, Забини настоял, чтобы они пропустили всех остальных студентов. Он объяснил это тем, что не хотел быть затоптанным в коридоре или врезаться в кого-то неприятного, или даже столкнуться лбами с девушкой, которую он не собирался целовать.       Драко и остальные насмехались над последними прошедшими мимо них учениками. И только один человек еще оставался в поле его зрения. Вы только подумайте, она ушла позже всех.       Смех парней затихал по мере приближения девушки.       Драко не был готов к выпаду Блейза.       – Грейнджер, – обратился он к ней, склонив голову и широко ухмыльнувшись. Она нахмурилась, не сводя глаз с мулата. И на долю секунды в ее взгляде мелькнуло смущение.       Наверное, он поменял позу или выражение лица. Но это определенно не соответствовало ожиданиям девушки.       Она была достаточно вежлива, чтобы ответить ему, и продолжила свой путь немного быстрее, чем до этого.       Драко замер на месте. Блейз Забини только что поприветствовал грязнокровку, а после беззвучно рассмеялся вместе с остальными, когда Грейнджер повернула за угол.       Когда она окончательно скрылась из виду, Тео перестал сдерживаться, похлопал Блейза по спине и повел слизеринцев, все еще сжимая плечо друга и пытаясь восстановить дыхание.       Малфой так ничего и не сказал. Что-то закипало внутри него, но он отказывался это признавать и игнорировал звучащие в голове мысли.       Остаток дня блондин провел в гостиной Слизерина за чтением. С учетом всех обстоятельств, это был самый безопасный вариант по сравнению с тем, что предпочли делать Блейз и Тео. В их беседе вполголоса слышались слова «девчонка» и «туалет». И когда они спросили Драко, не хочет ли он присоединиться, он прямо отказался.       В животе Малфоя заурчало, и он вместе с Крэббом, Гойлом и Пэнси пошел ужинать. Паркинсон, как обычно, всю дорогу вешалась на него. Только у входа он вырвался из ее хватки, а затем намеренно сел между Крэббом и Гойлом. Слизеринка надула губы и заняла место рядом с Гринграсс.       Вскоре после этого Грейнджер вбежала в зал. Она выглядела немного растрепанной.       Малфой поднял голову, как раз когда она приводила себя в порядок.       Его рука на мгновение сжалась, когда в голову пришла мысль. Однако он быстро отогнал ее, когда вспомнил, о ком он думал. Не о Грейнджер. Точно нет.       Он сидел с краю слизеринской части теперь уже круглого стола, который он все еще недолюбливал, и едва мог разобрать беседу гриффиндорцев.       Драко сам с трудом сдержал смешок, когда она подшутила над «любовью» Вислого к домашним заданиям. Он был полностью согласен с тем, что из них троих Уизелби был самым тупым. Поттер недалеко ушел и занял второе место.       Ужин шел как обычно, и казалось, уже ничто не нарушит этот порядок.       Однако он кое-что услышал.       Смех, не сравнимый ни с каким другим, разнесся по левой половине зала. Около места, где сидели гриффиндорцы.       Когда Драко обернулся к ним, нахмурив лоб в догадке, ему на глаза попалась грива пышных кудрей. Девушка склонила голову вперед в попытке удержать тыквенный сок во рту.       Слизеринец резко отвернулся и закончил ужин, сосредоточившись на Блейзе и пошлой истории о розыгрыше, который они устроили с Тео. А не на ангельском звуке, который, как он был уверен, исходил от грязнокровки Грейнджер.