Take a chance on danger

Дедушкины часы в дальнем углу комнаты показывают час сорок шесть утра, Нил держит в ладонях кружку дымящегося зеленого чая, и её жар обжигает пальцы. — Я беспокоюсь о нем, — тихо бормочет Нил. — Эндрю явно очень важен для тебя. Нил подавляет желание закатить глаза. Это чертовски мягко сказано, но он полагает, что не может винить Бетси за это — не после того, как Ваймак насильно перенаправил Нила к ней домой в полночь, и она все еще приветствовала его с распростертыми объятиями. Теперь она сидит рядом с Нилом на диване, на комфортном расстоянии, с потертым одеялом, накинутым на ноги, и кружкой в ладонях, которую Нил смутно помнит, — Рене рисовала её в керамическом кафе. Контраста с обычной формальностью сеанса в Реддине почти достаточно, чтобы успокоить Нила. Почти. Он крепче сжимает собственную кружку. — Конечно, это так. Он… Эндрю. Бетси кивает, как будто прекрасно всё понимает. — Не затруднит ли тебя объяснить, что именно побудило тебя посетить Дэвида? — У Эндрю день рождения, — объясняет Нил, потом смотрит на часы и поправляется. — Был вчера, получается. Вы, наверное, уже знаете это. Бетси кивает. — Знаю. Что-то случилось? Нил задумчиво жует губу. Обдумывает, как много он хочет сказать, а потом понимает, что даже не знает, с чего начать. Решает просто начать говорить. — Все началось хорошо, действительно хорошо. Весь день, на самом деле, был великолепен. По крайней мере, для меня, но… — Нил хмурится. — Но вечером я все испортил. — Что ты хочешь этим сказать? — спрашивает Бетси. Нил закусывает губу и ставит кружку на кофейный столик. — Я показал ему эту фотографию. С остальными. Там была вечеринка для Аарона — ну, формально для них обоих, но Эндрю не хотелось туда идти. И это нормально, понимаешь? Это его день. Я бы никогда не стал ожидать, что он сделает что-то, что ему не нравится, — Нил отклонился от темы, и у него пересохло в горле. Он сглатывает. — Мы смотрели фильм, не помню название, что-то со шкафами? Может быть. На самом деле, это не имеет значения. Ники прислал мне их фото с вечеринки, и они улыбались, и это было… мило? Наверное? Поэтому я показал фото Эндрю. Это была ошибка. Думаю, это его беспокоило, — Нил медленно выдыхает, понимая, что он бормочет что-то невнятное и немного смущается, а ведь он даже не дошел до сути. Поэтому он слегка пожимает плечами и говорит. — А потом мы поссорились. Несмотря на всю его бессвязность, Бетси просто кивает. — Понимаю. Этот спор, — размышляет она, постукивая пальцем по подбородку, — был плохим? Нил хмурится, не зная, как ответить на вопрос. Технически это было плохо, потому что все споры с Эндрю таковы, не обязательно серьёзные, просто… суть в этом. Он не любит, когда они ссорятся. Честно говоря, иногда Нилу может показаться, что он словно теряет конечность, когда они не разговаривают. И есть какая-то его часть — или, может быть, его прошлая версия, — которая бросилась бы наутек при мысли об этом, о том, что он так зависит от человека, но в настоящее время это давно принятая истина: Эндрю заставляет Нила чувствовать себя целым. — Может быть, «плохо» — не то слово? — Бетси пытается подобрать варианты. Нил кивает. — Это было несерьезно, если ты об этом спрашиваешь. Я имею в виду, что после сегодняшнего вечера все будет в порядке. Я просто… — и Нил замолкает, ерзая на своем месте. Бетси ободряюще хмыкает. — Ты просто что, Нил? Нил вздыхает. — В споре он, Эндрю, сказал кое–что. О том, что мне этого недостаточно. — Это из-за ваших отношений? Нил хмурится из-за этого ярлыка, но не утруждает себя спорами. — Отчасти? Но… Я думаю, что дело было не только в этом. Все дело в нем, он думает, что дает мне недостаточно. Что я, в конце концов, уйду из-за этого, — Нил опускает глаза и качает головой. Думает о зомби и апокалипсисе. — Если уж на то пошло, — снова поднимает глаза, — он единственный человек, ради которого я вернусь. — Понятно, — задумчиво произносит Бетси. — И ты выразил ему это чувство? — Я так и сделал. Я обещал, что останусь, но… Не думаю, что он мне доверяет. И я это понимаю, очевидно. Мой послужной список невелик, и Эндрю часто подводили. Я бы тоже себе не доверял. — Но это… расстраивает тебя? Что он не доверяет твоему слову. Нил обдумывает ее слова, грызя ноготь. — Нет, не расстраивает. Дело не в этом, я имею в виду, что дело даже не во мне. Я просто… наверное, хотел бы, чтобы он увидел себя моими глазами. — А если бы смог? А что бы он там увидел? — спрашивает Бетси. Нил колеблется. — Просто… он. Весь он. Я думаю, он думает, что из-за того, что он не такой, как другие люди, мне это может надоесть или что-то в этом роде. Наверное, он думает, что я должен приспособиться к этому, подчинить свои желания его границам. — Но ты не думаешь об этом в таком ключе? Нил качает головой. — Ни капельки. Может быть, потому, что я рядом с ними, с «Лисами», он думает, что я хочу… этого. Всего, что у них есть. Я люблю «Лис», но они никогда не поймут меня до конца. С Эндрю… Мы не совсем одинаковые, но и не такие уж разные. Бетси поправляет очки и кивает. — Я была бы склонна согласиться, я думаю, что вы разделяете конкретное понимание друг друга. Я полагаю, именно поэтому такие вещи особенно трудны, когда ваши провода пересекаются. Нил кивает. — Да, мы понимаем друг друга. Это как бы наша фишка. Но с нашим прошлым… — Нил замолкает и закатывает глаза. Он только сейчас осознал, как много раскрыл за такой короткий промежуток времени, а это даже не сеанс… он думает о глазах Эндрю и упрямо продолжает. — Иногда мы ударяемся о стены. — «Ударяетесь о стены», — мне нравится эта терминология, — одобрительно говорит Бетси. — Именно в этом случае, когда ты посчитал, что Эндрю не может доверять твоему слову, это была стена? Нил вздыхает. — Ага. Да, я так думаю. Это не его вина, понимаешь? Но я не знаю, как еще ему это доказать. Что я никуда не уйду. — Ну, ты же планируешь остаться рядом с ним, не так ли? — Конечно, — хмурится Нил. Она улыбается. — Тогда я уверена, что в конце концов он все поймет. Нил нерешительно кивает. Бетси ставит кружку на стол и слегка поворачивается, чтобы посмотреть Нилу в глаза. — Нил, я очень рада, что ты решил быть со мной откровенным. Я знаю, что ты не очень-то любишь такие условия. Нил немного неловко пожимает плечами, ковыряет оборвавшуюся нитку на диване, прежде чем ловит себя на том, что делает это, и останавливается. — Это было легко, — признается он и сглатывает комок в горле. — Это было для Эндрю.       

***

Бетси предложила отвезти Нила обратно в общежитие, но он отказался, пробормотав что-то невнятное о том, что отнимает у нее время. Сейчас уже поздно, близится рассвет, но он не так уж устал. Небо тусклое, и дорога назад почти мирная, только уличные фонари и сверчки просыпаются, чтобы поприветствовать его на пути. Когда Нил, в конце концов, возвращается в общежитие, в голове у него немного проясняется. Он старается ступать потише, пробираясь внутрь, но его план тут же рушится, когда он спотыкается обо что-то, растянувшееся на твердой древесине. — Кев, — шипит Нил. — Какого черта ты лежишь на полу? — Устал, — бормочет Кевин. — Это не ответ, ты, дерьма кусок, — говорит Нил, дергая его за руки в попытке поднять на ноги. От него пахнет потом и выпивкой, и Нил морщится. — Давай, ложись на диван. У тебя будет болеть спина. — Выходной, — по-видимому, именно такой ответ Кевин считает подходящим, когда подтягивается наверх. Нил не понимает. Кевин трет глаза и пару раз моргает, наблюдая за Нилом с чем-то более настороженным. — Где ты был? — Бетси, — предлагает Нил, зная, что это, вероятно, только вызовет новые вопросы. — Диван или кровать? Если ты разбудишь Эндрю, я убью тебя. — Ты всегда так говоришь, — бормочет Кевин, тащась к их спальне, Нил плетется за ним налегке. Им удается провести в тишине всего пять секунд, прежде чем одна из невероятно длинных рук Кевина взлетает, сбивая учебник со стола и отправляя его с глухим стуком на землю. Нил сердито смотрит на него, и Кевин в отчаянии откидывает голову назад. — Ты хочешь умереть? — спрашивает Нил. — Я чувствую, что ты хочешь умереть. — Очевидно, я не хочу умирать, — фыркает Кевин. — Это был несчастный случай, как я должен был… — он замолкает, когда Эндрю поднимается с подушки, одетый в смертельный взгляд и футболку Нила. Его волосы торчат беспорядочными пучками, а глаза мутные и прищуренные. Кевин морщится. Нилу же хочется его поцеловать. — О, не останавливайтесь из-за меня, — любезно говорит Эндрю, указывая на общую сцену, — эта маленькая шарада явно имеет большое значение. Нил смущенно улыбается, а Кевин пожимает плечами и зевает. Нил тянется к своей корзине с бельем, ждет, пока его лицо наполовину не окажется в свежей одежде, чтобы пробормотать: — Прости. — Да, извини, — эхом откликается Кевин, но даже отдаленно не похоже, что он это и имеет в виду. Он плюхается на кровать достаточно громко, чтобы опровергнуть свои извинения, и зарывается под одеяло. — Поздновато для пробежки, — замечает Эндрю. — Я ненадолго, — говорит Нил, завязывая шнурки. Он выпрямляется и натягивает на голову бандану. Встречается взглядом с Эндрю, и его взгляд все еще затуманен, но задерживается на Ниле. — Ты спал? — спрашивает Эндрю. Его голос звучит безразлично, но Нил знает, что он не упомянул бы об этом, если бы ему было все равно. — Нет, — признается Нил. — Но я в порядке. Эндрю закатывает глаза, и его голова падает на подушку. Его глаза закрываются, и Нил воспринимает это как освобождение, так что собирается уйти, как раз когда Эндрю снова говорит: — Возьми телефон. — Обязательно, — обещает Нил. Он крадучись выходит из комнаты и несколько минут растягивается в гостиной, прежде чем положить телефон в карман и выйти из общежития в темноту.       

***

Как оказалось, предыдущее упоминание Кевина о выходном было не просто бессмысленным бормотанием, а фактом. У «Лис» сегодня выходной, и хотя Нил знает, что Кевин, несомненно, захочет посетить корт позже вечером, этот день принадлежит им, и они могут делать все, что пожелают. Нил предполагает, что команда вздохнула с облегчением: вчерашняя вечеринка оставила после себя множество похмелья, и, по традиции «Лис», они начинают планировать подкрепиться жареными завтраками в середине утра. — Н. и Э. будут за поздним завтраком? — Кевин читает вслух, выжидающе отрываясь от телефона. Он закидывает ноги на барный стул. — От Эллисон. Ты идешь со мной? Нил стоит, прислонившись спиной к стойке с зеленым коктейлем в руке, а Эндрю в коконе из одеяла на диване смотрит какой-то приглушенный документальный фильм. — А мы идём? — повторяет Нил, повышая голос, так, чтобы Эндрю знал, что это адресовано ему. Нил наблюдает, как его взгляд скользит от телевизора к ним на кухне. — Я не твой законный опекун, Нил. Делай, что хочешь. И… верно. Спор. То, что Нилу была предложена ясность в его разговоре с Бетси, не означает, что точка зрения Эндрю изменилась. — Конечно, нет, — легко соглашается Нил. — Ну так что? Эндрю несколько секунд тупо смотрит на него. В конце концов, он вздыхает и поворачивается к телевизору. — Мы останемся здесь. — Мы остаемся, — повторяет Нил Кевину. — Как хотите, — пожимает плечами Кевин. Он соскальзывает со стула и забирает себе остатки коктейля Нила. — Мудак, — смеется Нил и целится, чтобы легонько ударить ногой в голень Кевина. Кевин машет на прощание, когда дверь с глухим стуком закрывается, а потом остаются только они вдвоем и тишина. Нил подходит к дивану и указывает на пустое место рядом с Эндрю. — Можно мне присесть? — Можешь ли ты сидеть на своём диване в собственном доме? — Сегодня утром ты чувствуешь себя особенно хрупким, — замечает Нил, плюхаясь на диван и поджимая под себя ноги. — Тише, я кое-что смотрю, — шепчет Эндрю. — Звук приглушен, — замечает Нил. — Формально мой голос не умаляет этого. — Формально гораздо труднее оплакивать Эми Уайнхаус под аккомпанемент твоего гудения. — Кто такая Эми Уайнхаус? — удивляется Нил. Эндрю моргает на него, возможно, с презрением, а затем указывает на телевизор. Нил смотрит на него, и на экране появляется женщина с микрофоном в руках, явно исполняющая какую-то песню. — Почему ты смотришь документальный фильм о пении с убавленным звуком? — Почему ты был у Би вчера вечером? Что ж, ладно. Вот они и делают это. Нил сдвигается, пока не оказывается лицом к лицу с Эндрю, и тогда смотрит ему в глаза. — Мы поговорили. — Тебе не нравится терапия, — замечает Эндрю. — Нет, — соглашается Нил. — А еще я не люблю, когда мы ссоримся. Эндрю усмехается. — Это была не ссора. Это было несогласие, — его рука вырывается из-под одеяла, чтобы ткнуть Нила в колено. — Люди расходятся во мнениях. — Конечно, — соглашается Нил. — Но здесь все было по-другому. — По-другому, — повторяет Эндрю. Это не вопрос, но Нил решает принять его, как вопрос. — Ты сказал… кое-что. Эндрю вздыхает, переводя взгляд на окно позади Нила. Нил слегка наклоняется вперед, кладет руку на шею Эндрю, и тот нерешительно кивает. Нил ждет, и Эндрю снова вздыхает. — Забудь. Пальцы Нила проникают в короткие пряди волос, и он осторожно царапает ногтями кожу головы Эндрю. — Ты действительно так думаешь? — Нил, — выдыхает Эндрю. Нил пожимает одним плечом, не жалея, что спросил. — Для меня это очень важно. — Почему? — разочарованно спрашивает Эндрю, пробегая глазами по лицу Нила. — Потому что ты важен для меня. Несколько секунд Эндрю ничего не говорит, просто внимательно наблюдает за Нилом, нахмурившись. — Наркоман… — Я говорил с Бетси, — говорит Нил, убирая руку с волос Эндрю и кладя её себе на колени. Эндрю позволяет одеялам вокруг себя немного упасть, отчего они больше не прикрывают его тело. Он выгибает бровь: — И? — Она не самая плохая, — признает Нил. Эндрю фыркает, слегка качая головой, а Нил ухмыляется. — Честно говоря, большую часть разговора вел я, а она просто… распутала это для меня. Я и не подозревал, что терапия такова. — Мм, — напевает Эндрю. — И что? — И поэтому нам нужно поговорить об этом. Эндрю закатывает глаза. — Что ж, это очень приятно. Нил ухмыляется и отводит взгляд. Оглядывается на Эндрю и говорит. — Речь о том, что ты не доверяешь моему слову. Эндрю заметно напрягается, стискивая челюсти, смотрит мимо Нила и раздраженно хмурится. Нил ничего не говорит. В конце концов, Эндрю вздыхает. — Дело не в доверии. Нил старается сохранить совершенно нейтральное выражение лица. — Это не так? — Это не так, — соглашается Эндрю, — потому что я доверяю, — его брови нахмурены, и он пристально смотрит на мочку уха Нила. — Я доверяю тебе. Просто смешно, как быстро бьется сердце Нила от этих слов. — Хорошо, — говорит Нил. — Спасибо. — Помолчи. Нил сдерживает улыбку. — Если ты мне доверяешь, то что было вчера вечером? Эндрю слегка морщится и снова замолкает. Он колеблется и грубо сглатывает. — Я не даю тебе много, — начинает он. Нил тут же открывает рот, чтобы возразить, но Эндрю бросает на него строгий взгляд, и Нил послушно закрывает рот. — Люди обычно берут, что хотят. А ты — нет. В какой-то момент Нил думает, что он уже знал об этом — он знает Эндрю, знает, что честные обмены были ему чужды, пока он не вернул себе контроль, пока он не начал заключать сделки и обмены: давал и брал в конкретно установленных условиях. И все же услышать, как Эндрю прямо говорит ему об этом — это… хорошо. Это всё. — Я понимаю, — говорит Нил, потому что понимает. Эндрю прищуривается. — Это не похоже на честный обмен, — его тон намеренно небрежен, беззаботен, как будто слова не имеют значения, и Нил знает, что так ему легче. — Разве это не я должен решать? — удивляется Нил. Эндрю хмурится, а Нил просовывает колено под одеяло. — Серьезно, Дрю. Эта штука, как бы мы ее ни называли, всегда будет равноценным обменом. — Нил, — предупреждает Эндрю. Нил настаивает. — Мы составляем две половины, верно? Как люди? Эндрю тупо смотрит на него несколько секунд, и Нил с вызовом встречает его взгляд, пока Эндрю не вздыхает, раздраженный, и машет рукой, как бы говоря: «да». — Верно, — кивает Нил, — мы, как люди, составляем одно целое из двух половинок. Независимо от того, что ты думаешь, что не даешь мне достаточно, я остаюсь не из-за того, что в уравнении, а из-за того, кто. Эндрю замирает. Нил никогда не видел, чтобы он выглядел удивленным, но это расслабленное выражение было настолько близко, насколько это возможно. — Нил… — Хватит, — решительно говорит Нил. Он вытирает ладони о джинсы, вроде как воодушевлённый. — Твои границы и ограничения никогда не будут для меня обузой. Я ничего от тебя не жду, Дрю. Эндрю грубо сглатывает, его горло дергается от этого движения, а глаза сужаются в щелочки — он выглядит таким разъяренным, глядя на Нила сверху вниз, как будто, если он будет хмуриться достаточно сильно, Нил может исчезнуть. Эндрю зажмуривается, потом открывает глаза. Когда он наконец открывает рот, то говорит по-русски, задыхаясь от волнения: — Я ненавижу тебя. Нил смягчается, кивает и шепчет по-английски: — Это нормально. Эндрю качает головой, как будто не согласен. — Я серьезно, Абрам. Ты не можешь… — Ты не имеешь права выбирать, — перебивает Нил с видом окончательности. Эндрю отворачивается, смотрит в окно, потом снова на Нила. Нил выдерживает его взгляд. — Я никогда не отниму у тебя выбора, но когда дело касается моих чувств, — это моя прерогатива. Эндрю качает головой, не переставая, в горле сухо, а тон его ровный, когда он говорит: — Ты пожалеешь об этом. Это должно было звучать, как угроза, но Нил не знает ничего лучше. Как бы то ни было, он пожимает плечами: — Сожаление основано на стыде и вине, ни то, ни другое не служит никакой реальной цели. Эндрю прищуривается от собственных слов, брошенных ему обратно. Между его бровями залегла складка, которую Нилу захотелось разгладить пальцем. Он снова чувствует отчаяние, как будто они говорят на разных языках — или на одном языке, но Нил не говорит свободно. У него нет словарного запаса, чтобы понять это правильно. — Ты можешь не верить моим словам, — осторожно говорит Нил, — но не меняй их значение. — Я же сказал, я доверяю твоим словам, вот в чем дело… — Эндрю раздраженно стискивает зубы и сжимает руки в кулаки. Все его тело напряжено, он медленно выдыхает и смотрит Нилу в глаза. — В этом-то и проблема. Нил открывает рот, колеблется и закрывает его. Его глаза расширяются от осознания. — О, — выдыхает он, уже понимая. Нил знает, что Эндрю живет простой истиной: люди берут, люди уходят, и нет ничего постоянного. Список хороших вещей в жизни Эндрю невелик, но список хороших вещей, которые ему было позволено сохранить, почти не существует — он осторожно верил в Касс Спир, и даже это закончилось тем, что Эндрю потерял ее. Но эта ситуация между ними никогда не была связана с доверием. Эндрю, несколько опрометчиво по отношению к собственным убеждениям, согласился с несомненным фактом, что Нил останется. Он знает, что это истина, и именно это побуждает его к самосаботажу. Легкое принятие слов Нила, его вера в то, что Нил не станет еще одним именем в списке бесчисленных лиц, которые его подвели. Это та же самая вера, из-за которой он чуть не погиб у Спир. Та самая вера, которую, как знает Нил, он поклялся держать на расстоянии вытянутой руки после этого. Нил гордится своей проницательностью, но не может поверить, что пропустил это. Эндрю без труда доверяет слову Нила, но он боится, что ему снова причинят боль. Нил как-то спросил Эндрю, не убьет ли его, если он что-то впустит, и теперь это имеет смысл. Эндрю дюйм за дюймом опускал свои стены для Нила, и Нил знает, что понимание — одна из самых сильных вещей, которые у них есть, но такой страх просто так не исчезает. Нил судорожно сглатывает и кивает, надеясь, что молчит не слишком долго. — Это не причинит тебе вреда, Дрю, — смягчает он голос. Эндрю вздрагивает, как будто Нил только что ударил его по лицу. — Ты понятия не имеешь, о чем говоришь, — огрызается он. — Тебе не нужно этого бояться, — просто говорит Нил. — Я — не Касс. Я — не один из них. Эндрю выглядит разъяренным, но при этих словах его бросает в дрожь, что оттеняет стальное выражение его лица. Нил наблюдает за ним со спокойной уверенностью. — Ты хочешь этого? — Нил бормочет, но не потому, что хочет получить ответ, а потому, что думает, что Эндрю, возможно, нужно задать вопрос. Эндрю сглатывает. Некоторое время он молчит, глядя на подбородок Нила, все еще сжимая кулаки в сердитые шарики. Может быть, обдумывает это. Нил ждет его. В конце концов, хмурый взгляд Эндрю разглаживается, что-то вроде решимости поселяется в его глазах, и он высовывает язык, чтобы облизать губы. Он встречает взгляд Нила и говорит: — Я хочу. Грудь Нила наполняется до такой степени, что почти разрывается: гордость и что-то еще, чего он не может определить, угрожают выплеснуться прямо из него. Думает о том, как трудно было Эндрю признаться в этом самому себе, не говоря уже о Ниле. О том, как храбр Эндрю, раз позволил себе такое. Нил ничего не может поделать с нелепым выражением, которое появляется на его лице, вместо этого легко пожимает плечами и говорит: — Хорошо. Эндрю молча наблюдает за ним в течение нескольких секунд, прежде чем кивает и наклоняется, и Нил тоже кивает, его глаза закрываются. Их губы встречаются в чем-то твердом, пока язык Эндрю не высовывается, чтобы смягчить его. Он все еще напряжен, заряжен только что состоявшимся разговором и потребностью Эндрю выразить то, что он не может озвучить через толчок и притяжение их губ. Рука Эндрю скользит в волосы Нила, притягивая его ближе, и Нил тихо вздыхает от этого прикосновения. Они целуются несколько головокружительных минут, а потом Эндрю первым отстраняется и смотрит Нилу в глаза. У Нила перехватывает дыхание. Глаза Эндрю напряженные и медовые, зрачки расширены. Нил не завидует идеальной памяти Эндрю, но временами ему хочется навсегда сохранить его мысленный снимок. Давление пальца Эндрю, впивающегося ему в лицо, выводит его из оцепенения. — Перестань делать такое глупое лицо. — Какое лицо? — спрашивает Нил, не в силах сдержать ухмылку, которая растягивает его губы, не в силах сдержать дразнящую интонацию его слов. Эндрю тупо смотрит на него. — Ты напрашиваешься на неприятности. Нил улыбается немного глуповато, а затем улыбается еще шире, когда Эндрю закатывает глаза. Он пожимает плечами и говорит: — Эй, не угрожай мне хорошо провести время.       

***

Нил, должно быть, засыпает, потому что просыпается от остатков сна, горящего у него перед глазами, и Эндрю над ним. Требуется несколько мутных секунд, чтобы понять, что они все еще на диване, а он лежит на коленях у Эндрю. Он не помнит, как уснул, но думает, что, должно быть, устал после того, как не отдохнул прошлой ночью. Эндрю явно пришла в голову та же мысль, если он решил не будить его. — Привет, — говорит Нил, зевая в ладонь. — Привет, — издевается Эндрю, убирая челку с глаз Нила. — Который час? — спрашивает Нил, садясь и постанывая, когда его спина начинает хрустеть. Телевизор выключен, и в общежитии тихо. — Кевин еще не вернулся? — Сразу после трех, — отвечает Эндрю. — Кевин смотрит фильм с остальной частью вашей команды в женском общежитии. — Нашей команды, — поправляет Нил, подавляя очередной зевок и слегка поправляя повязку. Хмурится. — Как ты думаешь, мне следует с ним поговорить? Эндрю тупо смотрит на него. — Конкретнее, Нил. Нил морщится. — В последнее время он стал… назойливым. — В последнее время? — повторяет Эндрю, выгибая бровь. Нил закатывает глаза. — Ладно, очко засчитано. Но все равно он давил на тебя. О будущем. Смутно Нил думает, что он, возможно, немного давит на Эндрю. Не то, чтобы общение было для них редкостью, но разговоры, которые заставляют Эндрю быть уязвимым, — это то, что Нил не любит начинать, если не знает, что Эндрю находится в нужном месте. Два подобных разговора за один день кажутся почти нарушением невысказанной решимости Нила… Но он не знает, что чувствует Эндрю, если только тот не попросит, а Нил действительно хочет помочь. — Кевин всегда напорист, — вежливо говорит Эндрю. — Это ни для кого не новость. — Конечно, — соглашается Нил. — Но он жалуется на твое будущее больше, чем обычно. — Кевин хочет, чтобы я стал профессионалом, — пожимает плечами Эндрю. Нил кивает, облизывает губы. — Он хочет, но… ты ведь знаешь, что это твой выбор, верно? Эндрю усмехается и тычет Нила пальцем в лоб. — Как будто твое сердце выдержит, если я не захочу продолжать играть в твою драгоценную экси. — Неправда, — смеется Нил, отбрасывая руку Эндрю и переплетая их пальцы. — Я имею в виду, что, очевидно, я думаю, что стать профессионалом было бы хорошо для тебя — ты достаточно опытен, чтобы легко попасть на корт, легко войти в историю, как один из лучших вратарей в лиге… — Держи это в штанах, Джостен, — вмешивается Эндрю, закатывая глаза. Нил усмехается, немного краснеет, но знает, что Эндрю может это сказать. — Однако, — продолжает Нил, — это не единственное, что было бы хорошо для тебя. Все, что бы ты не захотел сделать, я думаю, у тебя отлично получится. Конечно, я буду скучать по тебе в вратарской форме, но это не имеет значения. Нет, если ты делаешь то, что хочешь. Эндрю смотрит на него несколько секунд, потом крепко сжимает их переплетенные руки, недовольный и благодарный. Нил взвизгивает от давления, а затем мягко улыбается. Когда становится очевидно, что Эндрю ничего не скажет, Нил добавляет. — Кроме того, если потеря тебя в твоем вратарском снаряжении станет слишком большой, мы всегда можем приехать сюда и помериться силами на корте. Выражение лица Эндрю дергается, и Нил наблюдает, как он старается сохранить невозмутимое лицо. — Ты хочешь так опорочить корт? — спрашивает он, изображая недоумение. — Подумай о Кевине, Нил, — говорит он, приподнимая бровь. Нил удивленно смеется и чуть не падает с дивана, удерживаемый твердой рукой Эндрю. — Ты сильно недооцениваешь то, как я отношусь к твоим вратарским способностям, детка, — торжественно произносит Нил. Эндрю закатывает глаза, слегка розовея. — Я даже не могу выразить, как мне тошно слышать об этом. Нил многозначительно шевелит бровями, ухмыляясь насмешке Эндрю. — Эй, а что, если я тебе покажу? — Ты ужасно флиртуешь, — лжет Эндрю и затягивает его в крепкий поцелуй.