Когда сердца бьются в унисон

      Я зависла, глядя в телефон. 23 июля… Знакомая дата. Как будто, в какой-то игре что-то произошло в этот день или что-то такое*…       - Эль!       - Черт. Иду!       Я быстрым шагом вышла в зал. Так погрузилась в себя, что ничего не услышала.       В этом мире я уже почти два месяца. Не считая мигреней от постоянной реконструкции воспоминаний и боли утраты, которая поселилась во мне и, наверное, никогда меня не покинет, все было относительно неплохо.       Первое время меня мучали кошмары, в которых все мои родные и близкие умирают в мучениях. Просыпаясь, меня «успокаивала» мысль о том, что они просто мертвы, а про мучения мне ничего не известно. Если Питер и устал утешать меня после таких кошмаров, то он ничем это не показывал, за что я ему благодарна.       По крайней мере, я определенно пережила 5-7 дней, отведенных игроку Фубо, когда она создавала игру, и определенно никто не умер.       Во всяком случае, я об этом ничего не знаю.       Примерно через неделю начинается учеба в университете. Значит, меня ждет еще один цикл головной боли от этих дурацких воспоминаний. С работы в закусочной я увольняюсь, и сейчас дорабатываю последнюю неделю. Не уверена, что у меня получится совмещать работу и учебу.       За это время удалось выяснить полезные вещи. Например, что у меня полностью оплачено обучение в университете. Да, без проживания, но уже неплохо. Питер клятвенно меня заверил, что во время учебы я ни в чем не буду нуждаться. Я безумно ему благодарна, но все равно постараюсь найти подработку: не хочу сваливать на него все финансовые заботы.       Пару раз я общалась со своей матерью из этой вселенной. Да уж, теперь я понимаю Y/N, точнее, себя: тараканов у нее в голове на несколько порядков больше, чем у «оригинальной». Не удивительно, что Y/N, то есть, я уехала учиться на другой конец страны и почти не общаюсь со своей семьей.       Люси переехала, а Питер перебрался ко мне. Это потребовало длительных переговоров, некоторые эпизоды которых заканчивались в постели, но я одержала верх: комната Люси превратилась в кабинет для Питера и по совместительству в место для террариума Рэт, а вторую половину моей кровати пришлось освободить от одежды насовсем.       С Люси получилась вообще сумасшедшая история: после того нашего утреннего разговора, она буквально за пару дней перебралась к своему старому другу Рою. Который, как позже выяснилось, является сыном мистера Уильямса. Помню, в каком шоке я была, когда узнала об этом.       - Лу, тебе не кажется, что если он поговорит со своим отцом, то уже не будет так тебе рад?       - Ты просто не знаешь, у Уильямса очень плохие отношения с Роем. Скорее, если они поговорят, Рой из принципа захочет, чтобы я осталась.       - Лу, он же вроде полицейский?       - Ну да, а что?       Я замялась. Я помнила, что у Люси есть определенные… «пристрастия». Которые полиция обычно не одобряет.       - Надеюсь, ты не употребляешь ничего у него дома?       - А, ты об этом? – Люси рассмеялась. – Рой знает, что я долблю иногда.       Ее ответ вообще меня не успокоил.       - Окей, но чем ты будешь платить ему за проживание?       Люси усмехнулась.       - Не волнуйся, с ним мы точно договоримся.       Я тревожилась за нее, но сделать все равно ничего не могла. Да и для безопасности Люси было бы лучше держаться от нее на некотором расстоянии и поменьше проявлять беспокойство о ее жизни.       Я все еще помню, как Питер на такое реагирует.       Приняв у парочки подростков заказ на милкшейки, я передала его ну кухню и снова полезла в телефон. Мне показалось, что он вибрировал.       Не показалось: сообщение от Питера.       - Как ты, дорогуша?       На душе сразу стало теплее.       - Все хорошо. Очень скучаю по тебе.       - Я тоже по тебе скучаю. Вечером зайду ~       - Буду очень тебя ждать!       Я вздохнула и убрала телефон.       С Питером было… Непросто. Нет, я не стала любить его меньше, скорее, наоборот. Но его замашки яндере не раз приходилось пресекать. Мне не нравилось заниматься дешевыми манипуляциями (по типу слез и нытья на тему «ты меня не любишь, поэтому мне не доверяешь и готов всех вокруг перерезать!»), но пока работало только это. И то я не сказала бы, что работало прям идеально. Про всякие сомнительные привычки вроде облизывания моей грязной одежды я вообще ничего не говорю. В определенной степени все эти вещи меня умиляли, что не сильно помогало адекватному восприятию действительности.       Клянусь, как только начну зарабатывать - заставлю его ходить к психиатру.       И сама возобновлю терапию.       ТК приготовили милкшейки, я отнесла их подросткам. Паренек с выбеленной прядью волос, пробормотавший благодарность, едва обратил на меня внимание. Влюбленными глазами он разглядывал свою спутницу, милую девчушку с хвостиком и в очках. Она мило краснела и смущенно хихикала.       Я улыбнулась. Славные ребята. Нам с Питером тоже надо сходить в кафе.       ТК облокотились на стойку и сидели в телефоне.       - С любовницами переписываетесь?       ТК усмехнулись.       - Мы с ними поругались утром. Да нет, у мамы скоро День Рождения, обсуждаем, что ей дарить.       - Есть идеи?       Какое-то время мы обсуждали с ТК возможный подарок для их мамы. Хотела бы я сказать, что им повезло с родственниками, но с учетом того, что они выросли в приемной семье… Хотя с биологическими родителями ТК связь поддерживают, как они мне говорили.       Паренек расплатился за милкшейки, и парочка ушла. Мне почему-то было грустно от их ухода.       Хочу, чтобы пришел Питер.       Я вздохнула. Несколько часов до конца смены начали казаться вечностью.       - Эль, ты чего?       Я повернулась к ТК.       - Все нормально, просто настрой сегодня нерабочий.       Они улыбнулись.       - Давай тогда надеяться, что больше никто сегодня не придет.       Я закатила глаза.       - Слишком хорошо, чтобы быть правдой.       Как ни странно, день действительно оказался очень спокойным. Где-то за пару часов до конца смены из кабинета вышел шеф в весьма скверном расположении духа, сказал, что ему срочно нужно уехать, и «закрытие на вас, ребята». После чего он поправил повязку (интересно, почему он ее носит? Он правда одноглазый или здесь что-то другое?) и ушел.       - Странный он иногда, да?       ТК кивнули.       - Не то слово. Кстати, Эль…       Они немного смутились. ТК, пожалуйста, только не надо звать меня на свидание или что-то в этом роде.       - Слушай, я не сильно тебя обременю, если смоюсь? Мы вроде выбрали, что купить маме, и, раз так совпало…       Надеюсь, облегчение на моем лице было не сильно заметно.       - Конечно, иди! Я что-то очень сомневаюсь, что тут прям наплыв будет, справлюсь, если что.       ТК явно были рады это слышать.       - Я на связи, ладно? Если какой-то форс-мажор – звони, я сразу вернусь!       - Окей.       ТК буквально за пару минут собрались и выбежали за дверь, помахав мне рукой на прощание. Я же достала телефон и начала набирать Питеру сообщение. Не знаю, видел ли он, что шеф ушел, но он сто процентов где-то поблизости, так что пусть приходит.       Едва я успела отправить сообщение, как услышала колокольчик. Подняв взгляд, я увидела долговязую фигуру Питера. Оббежав стойку, я бросилась ему в объятия.       - Какой же ты огромный, это просто невозможно.       - Дорогуша, по-моему, это ты маленькая.       Я вздохнула.       - Конечно, я и до пяти футов не дотягиваю. Коротышка…       Питер приподнял мое лицо, нагнулся и поцеловал.       - Я нахожу это абсолютно очаровательным, любовь моя. Не стоит так плохо о себе думать.       Я улыбнулась.       - Хорошо, попробую. Пошли, сядем, все равно никого нет.       Мы сели за ближайший ко входу столик.       - Хочешь что-нибудь? Я приготовлю.       - Не волнуйся, я в порядке. Просто хотел тебя увидеть.       Я ухмыльнулась.       - Готова поспорить, ты смотрел на меня весь день.       Питер наклонил голову и улыбнулся.       - Подловила.       Мне захотелось подурачиться. Я начала шутливо крутиться и позировать.       - Надеюсь, я выглядела великолепно.       Питер подпер голову рукой, его глаза засветились. Он выдохнул:       - Разумеется.       Я тут же смутилась и села прямо. Почувствовала, как мои щеки краснеют, а сердце колотится о ребра. Вот зачем он это делает, я же так и поверить могу, что правда ему нравлюсь…       - Ты всегда выглядишь великолепно. Потому что ты – совершенство, дорогая.       От смущения я закрыла лицо руками. Твою ж мать…       - Немедленно прекрати меня смущать!       - Не моя вина, что тебя смущает правда.       - Питер!       Блять.       Я убрала руки от лица, и успела заметить, как на секунду его лицо исказило гримасой отвращения. В следующую секунду он снова был доброжелателен и спокоен.       Но я видела.       Какая же я мразь.       - Любимый, прости, я не хотела… Случайно как-то вырвалось…       Он протянул по столу ко мне руку, я положила на нее свою. Он взял ее в свои ладони. Глядя на это, я почувствовала, как в глазах запекло.       Нравится делать больно любимым людям, да? Тварь бесчувственная.       - Дорогуша, посмотри на меня.       Я подняла глаза на Питера.       - Все хорошо, слышишь? Да, я не люблю это имя. Но ничего страшного не произошло.       Я кивнула. Почувствовала, как в глазах появляется влага.       - Я знаю, просто… Твое имя, ну… Да и вообще, имя делает человека особенным… Я понимаю, что оно тебе не нравится, но для меня оно делает тебя тобой. Я правда стараюсь, просто иногда проскакивает…       По щекам потекли слезы. Отлично, больно Питеру, а плачу я, справедливость, как она есть.       Питер выпустил мою руку из своих и потянулся к моей щеке. Он вытер слезы с моего лица.       - Пожалуйста, родная, не нужно из-за этого плакать. Мне невыносимо смотреть, как ты страдаешь.       - Я не страдаю, просто… Я же тебя обидела…       - Я не помню, чтобы обижался на тебя.       Он ласково улыбнулся, и я не смогла не улыбнуться в ответ. Он очарователен… Я быстро вытерла слезы с щек. Выхватив салфетку с подставки и сложив ее уголком, я постаралась аккуратно вытереть нижнее веко. Совсем забыла, что глаза накрашены…       - Питтс, тушь не потекла?       - Нет, все идеально, как обычно ~       До конца смены никто так и не пришел, даже странно. Мы проболтали с Питером до самого вечера. Закрыв закусочную и выключив свет, мы вышли на улицу. Я взяла Питера за руку, отчего его глаза начали слегка светиться. Теперь я могу гулять со своим партнером по улице, держась за руки, и это не будет вызывать тупые вопросы. Упускать такую возможность я не собираюсь.       - Ты не на своей труповозке, надеюсь?       - Я не вожу в ней трупы.       - Не переводи тему.       Питер вздохнул.       - Нет, я пешком.       - Отлично.       - Серьезно, Эль, почему ты так не любишь мою машину?       - Я уже сто раз говорила: потому что это развалина, а не машина! Мне не нравится, что ты водишь что-то настолько небезопасное.       - Я слежу за ее состоянием.       - Нельзя следить за состоянием того, у чего это состояние близится к нулю.       Я поморщилась.       - Бесит.       Питер вопросительно взглянул на меня.       - Бесит, что еще столько лет учебы! Проще бросить это и выйти скорее на нормальную работу, чтобы купить тебе вменяемую тачку. Но я не смогу нормально зарабатывать без образования, черт!       Питер дернул меня за руку и прижал к себе. Я обняла его в ответ.       - Дорогая, ты так обо мне беспокоишься…       - Конечно, ты же у меня один, запасного нет. – пробурчала я ему куда-то в кофту. Как же он вкусно пахнет…       Мы постояли так немного, после чего Питер ослабил хватку, нагнулся и поцеловал меня.       Романтик, этого у него не отнять.       Домой мы дошли без происшествий.