Моя любовь к тебе неспроста.

Спокойный и уравновешенный мужчина и девочка, которая была готова здесь и сейчас порвать его на месте. Зонтик покрутился в постели, не ощущая рядом с собой привычного теплого тела. Встав с кровати, он прошёл в ванную, чтобы собраться в новый день. Всё как всегда. Завязанные в пучок волосы, аккуратная, но не строгая одежда, опрятный вид. Смотря в зеркало, он пытался окончательно проснуться, чтобы выйти из комнаты не как убитый овощ. И настроение у него было так же не очень, ведь где-то снизу снова спорили и надо было бежать и разнимать двоих неугомонных людей. Выйдя из комнаты, Долинский сразу понял, куда ему надо идти. Просторная гостиная, которая находилась на первом этаже особняка. Спуститься туда Зонту не составило труда, и, когда тот очутился в нужном месте, две пары глаз устремились на него. – Всем доброе утро, – поприветствовал всех Зонтик. – Что произошло? – Пап! – первая начала девочка. Её темные волосы были так же, как и у отца, заплетены в тугой пучок. Взгляд был рассерженным, а руки нервно сжимались. – Циркония, – мягко произнёс Зонтик, но потом перевёл взгляд на Куромаку. – Что у вас случилось? – Мне снова звонили из школы и сказали, что СНОВА вызывают к директору, – недовольно произнёс старший, со злостью смотря на дочь. – О да, и СНОВА ты послушаешь их, а не меня! Пап, может ты в школу сходишь? – спросила девочка, подходя к Зонту. – Я могу, конечно, но попросили наверно Куромаку, – он немного с досадой посмотрел на Цирконию. – Давай ты расскажешь, что случилось, а потом спокойно поговорим. Он легонько потрепал голову девочке, от чего та, со смехом, так же потрепала отцу. – Да, сейчас. Только пойду в комнату, надо телефон взять, чтобы всё показать!! – она повернулась к старшему Долинскому и злобно процедила. – Мне же так не верят. После девочка пошла в сторону своей комнаты, оставляя мужчин наедине. Зонтик подошёл к Куромаку. – Что тебе сообщили в школе? – спросил младший, кладя ладони на довольно широкие плечи мужчины. – Подралась, – сухо ответил Куро. – Ох, – Зонт опустил голову и уткнулся в грудь старшего. – Снова. – Мы слишком мягкие с ней. Ей 14, она омега, а дерётся как среднестатистическая альфа в двадцать два года. – Просто у нашей девочки буйный характер. Она пошла в наших матерей этим. Поэтому надо быть с ней рядом и оказывать поддержку, – мужчина снова взглянул на лицо Долинского. Тот, в свою очередь, так же обхватил талию мужа. – Знаю, но она никогда не слушается. – Переходный возраст, – выдохнул омега и тогда полностью обхватил руками шею любимого. – Понимаю, но почему у других всё нормально, одним нам досталось вот это всё? – спросил Куро, но потом покачал головой. – Я люблю её, но она такая неугомонная. – Поэтому тебе и надо быть с ней мягче. Поговори с Цирконией наедине, в тишине. Если ты без претензий начнёшь диалог, она пойдёт навстречу. – Постараюсь. – Отцы? – протянул ребёнок, стоя в проходе гостиной. – Я пришла. – Ой, – конечно, Зонтик не стеснялся проявлять ласку и любовь по отношению к Куромаку при ком-то, но сама девочка не любила все эти, как она говорила, "телячьи нежности". Поэтому после того, как младший услышал голос дочери, сразу отпрянул от любимого и посмотрел в сторону дочери. – Пошли. Семья прошла в столовую и села за стол, посередине была девочка, а по бокам её родители. – Сейчас, – она, отпечатком пальца, разблокировала телефон и открыла галерею. В ней она открыла папку "Школа" и начала листать. – Так, это не то... не то... Это вообще удалить надо, – комментировала Циркония, ища нужные фотографии. – Вот! – нажав большим пальцем на нужное фото, девочка начала листать вперёд. – Он первый полез в драку. Вот тут всё задокументировано, – девочка повернулась к старшему из отцов. – Поэтому, прежде, чем возмущаться о том, что я начинаю драки, стоит послушать меня хоть раз!! Куромаку понял, что его претензии ранее и правда были без причины, но поражение просто так принимать не хотел. – Но ты же продолжила её, а могла остаться в стороне. – Чтобы меня и мою подругу избили?! – она встала, кладя руку на стол. – Гениальный план, просто феерический! Я думала, что ты гений, а нет!! – девочка вышла из-за стола и побежала в комнату, что-то бормоча под нос. Долинские переглянулись и на лице Зонтика читалось: она права. – Куромаку, – выдохнул Зонтик. – Ну ты чего? Там ведь и правда нельзя было остаться в стороне. – Но факт того, что её вызывают в школу остаётся! – Она умная девочка, и знала, что этот путь самый безопасный. При других вариантах могла пострадать либо наша дочь с её подругой, либо мальчишки, либо школьный кабинет, – Долинский с тоской посмотрел в глаза мужа. – Ты не прав. – Тц, – он так же встал из-за стола. – И ты как всегда прав, – тяжёлый выдох показывал, что сейчас мысли были далеко не о том, кто виноват, а кто прав. – Что делать будешь? – Извинюсь, как всегда... – проговорил Куро, смотря на любимого. – Как у тебя это получается, понимать её? – Я её девять месяцев вынашивал, потом три часа рожал, месяц лежал с ней на восстановлении, три года почти не отходил от неё, вместе с ней бегали по разным школам, чтобы её приняли. Мы доверяем друг друга и понимаем с полуслова, – Зонтик встал. – Дорогой, наша ошибка заключается в том, что раньше ты почти с ней не проводил времени. То засиживался у себя в кабинете до ночи, пока я так же до ночи сидел с ней, то ты постоянно лежал в больницах. То мы с тобой уезжали, пока девочка была с одной из наших матерей. Ты начал с ней хорошо поддерживать контакт только два года назад. Как бы печально это не звучало, но для неё ты на ровне с нашими дальними родственниками, которых, как ты знаешь, она не очень любит. Он аккуратно взял альфу за руки и посмотрел тому в глаза. – У вас будут конфликты, пока Циркония не... привыкнет к тебе, – последние слова омега произнёс с трудом. – Я знаю, что виноват перед ней, но что мы могли сделать? – почти шёпотом спросил Куро. – Ничего. Поэтому не надо воротить прошлое, а жить настоящим. Подойди и поговори с ней, без претензий. А то получиться как обычно! – приказным тоном сказал младший Долинский и отпустил руки. – Да, конечно, – мужчина поднял руки и схватив лицо любимого, поцеловал того в губы. После того, как женатые расцепились, оба друг другу слегка улыбнулись, а потом старший развернулся и направился в комнату дочери. Как обычно, её там не было, но зато старший нашёл девочку в её кабинете. Из-за того, что в комнате Цирконии не было достаточно места, семья решила выделить ей отдельную комнату для учёбы и занятий хобби. Постучавшись, Куромаку получил спокойный ответ: войдите. Так он и сделал. Закрыв дверь, он тихонечко позвал девочку по имени. Она быстро сняла большие наушники и посмотрела в сторону мужчины. – Отец? – спросила девочка, поворачиваясь к нему на стуле на колёсиках. – Не сильно занята? – он продолжил стоять возле входа, смотря за эмоциями дочери. – Не так сильно, – Циркония выключила на компьютере игру, в которую она часто играла и с неким удивлением посмотрела в сторону альфы. – Зачем пришёл? – Поговорить, – спокойно ответил старший. – Поговорить, – повторила девочка и продолжила наблюдать. – Я понимаю, что сорвался на тебя... почти без причины. У тебя не было другого выхода из этой ситуации. Я попробую уладить возможный конфликт с матерью того мальчика и директором школы. – Спасибо за понимание, – сухо ответила девочка, не смотря в сторону отца. – Циркония... – Пожалуйста, перестань! – неожиданно прошипела девочка, вставая с места. – Снова говоришь, что всё нормально, понимаешь, чтобы потом так же сорваться! Мои нервы не железные, отец! – Я понимаю, что у тебя сложный период, но... – он был спокоен, в отличии от своей дочери. – Хватит!! Хватит мне этих нотаций!! Я понимаю, что ты дорожишь папой и делаешь всё, ради него. Но не надо играть в этот чёртов театр со мной!!! – она подошла на шаг ближе. – Я устала, слышишь, устала от твоих слов! Каждый раз, как ты со мной говоришь, это либо претензии, либо слова "понимания". – Циркония, успокойся. – Не хочу!! Не хочу!! – и тут девочка не выдержала и произнесла фразу, которая навсегда застрянет в голове старшего. – Ненавижу тебя!!! Больше всего на свете!! – побежав в сторону выхода, девочка захлопнула дверь, оставив мужчину наедине с самим собой. Только что ему в ненависти признался один из самых близких людей в его жизни. Он решил выйти из комнаты, но не пройдя и двух шагов от неё, остановился и опёрся на стенку. – Чёрт! – процедил альфа. Девочка бежала в сторону сада, в котором целыми кустами росли розы. Там, прямо сейчас, за ними ухаживал Зонтик. Увидев заплаканное лицо девочки, он быстро отложил ножницы из рук и подошёл к ней. – Циркония, что случилось? – задал вопрос омега. – Снова отец со своими лукавыми словами... – слёзы текли не градом, они были редки, но эмоции у девочки исчезли. – Я разозлилась и сказала о том, что ненавижу... – она подняла взгляд на отца. – Я не хотела... правда не хотела. – Ох, дорогая, – Зонт подошёл к девочке и крепко её обнял. – Он правда хотел с тобой поговорить. – Ага, как я замечу не без твоей помощи, – тут маленькая злоба всё-таки вернулась. – Давай сделаем так, – мужчина отпрянул, но до сих пор держал дочь за плечи. – Сегодня к нам должны приехать Еранцивы. Пока что вам надо отдохнуть. Когда те уедут, тогда и поговорите, хорошо? – спросил омега, на что получил положительный ответ. – Вот и славно. Через пару часов, на пороге их дома, и правда появились Еранцивы. Долинские встретили их с теплом, так как две семьи довольно тесно общались. Девочка стояла рядом с Зонтиком, не хотя встречаться взглядами с другим отцом. Зато с радостью захотела встретиться с сыном Еранцивых, с которым у неё были доверительные отношения. Альфа с характером, но был явным пассивом по сравнению с решительной Цирконией. – Приветствую вас, – произнёс Куромаку, когда перед ним предстали оба старых друзей. – Здарова, Курилка, – произнёс в своей манере Вару. Пик, который стоял рядом с ним, тяжело выдохнул. – Наконец-то смогли к вам приехать, – недовольно произнёс второй Еранцив. – Пробки на дороге просто нечто. – Ага, как взлетели цены на гречку, так и понеслось, – произнёс сын Еранцивых. – Боже, понимаю, – посмеялась девочка. Зонтик и Вару заселись в библиотеке и говорили о насущном, дети находились в кабинете и играли в геншин: девочка через компьютер, мальчик через телефон. Только альфы сидели на кухне и пили кофе. Крепкий кофе. – Боже, – выдохнул Долинский и со стуком поставил кружку на стол. – Что случилось? – спросил Пик, выпив уже половину напитка. – Циркония, – проговорил Куромаку. – Я же как лучше для неё хочу, а она... – Лучше? – чуть посмеялся старший. – Как лучше? – Оплачиваю ей обучение в школе, слишком ей многое разрешаю, пытаюсь говорить, а Циркония только дерётся с одноклассниками и ребятами постарше, ведёт себя не как хороший пример омеги, постоянно срывает уроки и... – тут он успокоился. – Я не понимаю, как у Зонтика выходит так хорошо общаться с ней. Я понимаю, что большую её жизнь меня не было рядом, но зачем меня ненавидеть? – Пф, Куромаку, – уже не сдерживаясь, начал смеяться Еранцив. – У неё поведения почти такое же, как и у Вару. – Ну, вообще, да, но при чём тут это? Ты на что-то намекаешь? – Ты же помнишь, зачем он это делал? – тут маленькая истерика прошла. – Потому что он, – в эту секунду до Куромаку дошло. – Хотел привлечь внимание родителей... – Именно. – Но почему таким способом? И она же видит, что я хочу общаться, но сама срывается и говорит, что... – тут мужчина промолчал. – Как Зонт общается с девочкой? – спросил Пик. – Ну, – Куро задумался. – Иногда утром за чашечкой чая, если Циркония рано встанет. Бывает, что они прогуливаются по саду. Ну, то есть время от времени. А темы самые разнообразные. От её странных увлечений, до школы. – И часто он в чём-то её упрекает? – Если ты ведёшь к тому, что она общается хорошо с Зонтиком только потому, что он её не ругает, то ты сильно заблуждаешься. Конечно, не так часто, как я, но иногда бывает, – он снова отпил из кружки. – Я не совсем про это, – Пик покачал головой. – Я имею в виду не по поводу её плохого поведения, а в общем. – Не понимаю. – Знаешь, что я понял, общаясь с вашей семьёй, – Еранцив до конца допил кофе. – Ты не замечаешь этого, но для ребенка это очень болезненно. Ты не принимаешь её. Эти слова вызвали у младшего в помещении смешанные чувства. – Твой Зонт, – тут он встал и налил из кофемашинки ещё кружку. Так как семьи хорошо и давно общались, то сделать такой, довольно негостеприимный жест, был о обиходе. – Очень чувствительный, но так же и проницательный, понимающий, и он сильно любит вашу дочь. Но так же и уважает её. Ты не такой, поэтому с последним у тебя истинный проёб, – последняя фраза так сильно отличалась от такого красивого монолога, что Куромаку так же среагировал и на эту фразу. – С этого места поподробней. – Когда ты был в годовой коме, девочке искали школу, тогда она пошла в первый класс. Потом ты вышел, но даже не замечал заслуги дочери. Только когда она скатилась, ты высказал ей, что это огорчило тебя. – Да блять, – выругнулся мужчина. – Знаю, знаю. Я тогда был сильно виноват. – Виноват, но я не про это, – Пик снова сделал глоток. – Потом она начала смотреть, это... как его... О, точно. Аниме. – Брр, – вздрогнул Куро. – Никак не привыкну к этому. – Вот, – он показал на Долинского рукой. – Это и есть твоя ошибка. Я даже продолжать не буду, просто скажу, что ты не принимаешь её личность и характер. Поэтому она пытается привлечь твое внимание спорами. – Но почему она просто не может поговорить и обсудить все проблемы? И почему тогда, когда я всё-таки обращаю, то ведёт себя агрессивно? – Потому что ты её не принимаешь, повторяю, – тут голос стал громче. – А девочка тебя принимает за человека, который не способен оказать ей поддержку. – в этот момент Куромаку протёр глаза за очками, а Пик не изменился в лице. – Тебя Зонтик, наверно, много раз просил поговорить, верно? – Верно, – на выдохе, сказал мужчина. – А ты как шёл с ней говорить? – вопрос звучал так, как-будто ответ он знает, но хочет упрекнуть друга за это. – Да понял я уже, – мужчина так же допил свой напиток и встал. – Если ты хочешь, чтобы после её совершеннолетия у вас были хорошие отношения, то надо меняться, приятель. – Понимаю. – Но, – тут старшая из альф поставил короткую паузу. – Если Циркония не захочет - не заставляй её. Хотя это совет, если ты попытаешься помириться, но не поменяться. – Пик, я понял, – спокойно произнёс Куромаку. – Я понял. Через два часа семья Еранцивых уехала. Вару на прощание рассказал девочке шутку, от чего та прощалась с ними со смехом. Видя, что девочка улыбается, не могло не порадовать Куромаку. Сегодня день начался не так хорошо, как хотелось бы, но унывать никто не собирался. Через час в дом приехали женщины, которые были матерями двоих мужчин. Их встречал Зонтик, и поэтому за обеденным столом их ждали Куромаку и Циркония в полной тишине. Девочка сидела в интернете, часто смеясь, а в один из моментов записала голосовое, прямо перед тем, как в зал вошли гости. – Сори, не могу говорить, родственники приехали. Приду где-то через часа два, – сказала Циркония и убрала телефон в карман. Заприметив возле входа троих омег, она побежала на двоих женщин и разом из обняла. – Бабушка Белинда, бабушка Биатрисс, здравствуйте, – произнесла девочка и отпустила женщин. – Привет, мелочь, – поприветствовала ту Белинда и потрепала девочке голову. – Здравствуй, Циркония, – мягко проговорила вторая женщина. – Как твои дела? – Отлично... Правда в школу снова вызывают, но это вторично. – Ахах, помню, как меня вызывали, такая умора была, – посмеялась Долинская и присела рядом с сыном. – Ну здравствуй, Куромаку. – Здравствуй, – ответил альфа и перенаправил свой взгляд на мать Зонтика. – И вас приветствую. – Здравствуй, Куромаку, – тихо произнесла Биатрисс и присела уже рядом со своим сыном. Так семья разговорилась на час, пока две женщины не сообщили о том, что хотят забрать из дома Зонтика для одного дела. Куромаку с Цирконией не поняли, зачем им это нужно, но не стали противиться этому и отпустили бывшего Веневитиного из дому. Девочка сидела и снова играла в геншин. Из-за того, что у неё был 18 ранг, она хотела проходить сюжет, поэтому находилась в одиночной игре. К ней снова постучались, и подумав, что это слуга, со смешком пустила. – Только аккуратно, будет много криков, – произнесла девочка, не понимая, что в комнату вошёл отец. – Циркония? Она вздрогнула. Сняв наушники, омега со стыдом посмотрела на мужчину. – Отец? – прошептала девочка. – Извини, за то, что сказала. Просто... – Не извиняйся, я понимаю, – он сел на диван, который находился возле компьютерного стола. – Это я виноват. Прости меня. Шок на лице девочки не заставил себя долго ждать. Она явно удивилась такому заявлению. Чтобы отец просил прощения? Никогда Циркония такого не слышала. – Прости меня? – переспросила омега. – Тебе правда жаль? – Да. Я хреновый отец, извини. – Не, не, не, – она встала со стула и села рядом с Куромаку. – Ты не плохой отец. Это я плохая дочь. Я не могу стать идеальной для тебя. Это мне надо извиняться... И всё же Пик был прав, абсолютно прав. Во всём. И это не могло не задеть мужчину, потому что только сейчас к нему пришло осознание того, что его ребёнок правда страдал из-за этого. Сожаление, стыд, страх - все эти чувства проснулись в Долинском и тот, первый раз за весь подростковый период дочери, обнял её. Крепко, как-будто в последний раз. – Нет, тебе не надо становиться другой. Ты идеальна и так. Извини, что я всегда упрекал тебя за всё. Конечно, ты делаешь ошибки, но они, в большинстве случаев, такие безобидные. Девочка молча обхватила тело отца и начала тихонько плакать. Всё же открытость Зонтика была в дочери. На самом деле она на него очень похожа. Выражение эмоций, часть характера, иногда какие-то движения. Куромаку узнавал в ней ту частичку, которую он полюбил в своей омеге. Но и многие качества альфы Циркония перебрала: хладнокровие, стойкость, ум. Именно поэтому слова Куромаку были не ложью. Он правда считал, что сложения таких качеств - идеал человека: стойкий, но порой чувствительный, умный и чуткий. – Пап, – она рыдала. Эти эмоции, которые ощущала девочка, были искренними. Она не скрывала их, перед человеком, которого она считала самым безэмоциональным альфой в мире. – Спасибо. Он тихонечко поглаживал по спине девочки, не веря, что та смогла открыться ему. Впервые за время они не ссорятся, а, если это можно так сказать, спокойно беседуют. Так Долинские просидели минуту в тишине. Только тихие всхлипы девочки можно было услышать. Но всё когда-то заканчивается. Они отпрянули друг от друга и омега снова пересела на стул. – Кстати, – начал глава семьи. – Вот вижу, что ты во что-то играешь, но понять не могу, чем тебя это так зацепило? – Тебе правда интересно? – ошарашенно задала вопрос Циркония. – Если спросил, то значит да. Шок на лице, который и так был из-за недавнего, стал настолько выразительным, что Куромаку чутка испугался. – Ну, тогда слушай. И снова час беседы. С игры они быстро перескочили на тему политики, потом перебрались к готовке, а дальше пошло по течению. Этот разговор был такой бытовой и будничный. Не верилось, что он наяву. И вот тема перешла к дракам, а тут и вспомнился момент в школе. – Эх, больше не буду драться с альфами, так уж и быть. – Не, подожди, – перебил отец свою дочь. – Не соглашусь. Иногда, в экстренных ситуациях, надо уметь постоять за себя и близких, – мужчина задумался. – У альф есть больное место, о котором мало, кто говорит. Даже в учебниках я встречаю такое редко. Девочка внимательно слушала альфу. – Но оно есть, – он показал на одну из своих частей лица. – Это нос. Как абсурдно это не звучало, но у альф он более чувствительный, чем у бет или омег. Связано с физиологией тела, но у каждого есть так же и предрасположенности к этому. К примеру у меня она не такая сильная. У Пика наоборот, довольно выраженная, – осознав, что он только что спалил своего друга, Куромаку быстро направил взгляд на девочку. – Но только между нами. – Пхех, – посмеялась Циркония. – Конечно. – Вот и замечательно. И только оба хотели продолжить разговор, как в дверь снова постучались. – Входите, – строго произнесла омега и на пороге появился Зонтик. – Дорогая, ты не видела Куромаку? – спросил мужчина, но потом заметил своего мужа в комнате дочери. – Ох, не заметил. – Ты вернулся? – спросил альфа, поднимаясь. – А как же, у нас же есть планы, как я мог не приехать, – чутка посмеялся Зонт, немного смущаясь. – А ведь точно. – Так, – протянул ребёнок, приехав на стуле к младшему из отцов. – Что за планы? – Циркония, это наш маленький секрет, – немного со смехом произнёс Куромаку. – Мьех, ну ладно, – с досадой проговорила девочка. – На долго? – До завтрашнего дня не жди, – спокойно ответил альфа. – Ого, – искренне удивился подросток. – Ну тогда, провожу вас, что-ли. Циркония поднялась с места и подошла к Зонтику. Тот стоял с радостным удивлением. И всё-таки его самые дорогие люди смогли поговорить и, похоже, даже поладить. Куромаку заметил реакцию любимого и не упустил её из виду. Девочка стояла возле выхода из дома, явно не желая выходить на улицу. – Ну, мы пошли, – произнёс Зонтик, смотря на дочь. – Справишься одна? – Пф, конечно. Мне не пять лет, – немного возмущённо произнесла Циркония. – Тогда мы пошли. Кошку свою не забывай кормить. Ложись спать пораньше, тебе завтра в школу, – доложил список дел девочки Куромаку. – Да-да, кошка с голода не помрёт, я тоже. Спать лягу. Похоже, что ребёнок поскорее хотела, чтобы родители ушли, поэтому те, поняв такой толстый намёк, наконец попрощались и ушли из дома. Подойдя к машине, Куромаку сел за водительское сиденье, Зонтик за переднее пассажирское. Омега застегнул ремень безопасности и посмотрел в сторону любимого. – Вы, похоже, помирились, – улыбнулся младший. – Да, что-то вроде того, – мужчина подправил зеркало заднего вида. – Что-то вроде? – усмехнулся Долинский. – Зонтик, – глава семьи быстро повернулся к мужу. – Говорить что-то сейчас бесполезно, но... Отношения и правда улучшились. – Я этому очень рад, правда, – посмеялся омега и приблизился к лицу старшего. – Очень этому рад. Ответ на такое движение не заставил себя долго ждать. Куромаку прильнул к губам любимого и начал углубляться, схватив своей рукой плечо младшего. Отстранившись, пара начала выравнивать дыхание, так как воздуха не хватало. – Куро, – соблазнительно произнёс бывший Веневитинов. – Поехали, а то не успеем. – Да, хорошо, – игриво и совсем непривычно сказал мужчина и теперь, отвлекаясь от любимого, наконец выехал с территории их дома и поехал в нужном направлении. За ними их окна своего кабинета следила девочка - их дочь. Она в душе понимала, куда отцы едут и, конечно, маленький смешок был у неё в горле, но сама была искренне рада за родителей. Циркония тогда ещё не родилась, но знает всю радостную и немного печальную историю своих отцов в прошлом. Они вместе прошли огромный путь. Зонтик сначала ненавидел Куромаку, а потом искренне полюбил. Старший же всегда любил свою омегу и старался сделать всё для того, чтобы ему было хорошо. И хоть родители стали уделять много времени дочери, но любовь не пропала, а только укрепилась. И даже те события, которые происходили уже после её рождения, только укрепляли семью, заставляя всех, как выражалась девочка, "богатеньких шишек", молча смотреть и завидовать Долинским. Для неё они были и остаются лучшими родителями, которые могут быть. У неё есть конфликты со старшим в семье, но ссоры же сплочают семьи? Именно с такими мыслями Циркония пошла играть в геншин. Скоро она должна добить 19 ранг, а значит прохлаждаться нельзя. Ей вообще больше прохлаждаться не стоит, ведь теперь надо будет разбираться с тем парнем, с которым она подралась, поднять успеваемость и продолжать ценить родителей. Она до безумия любит свою семью, так же, как когда-то в молодости Куромаку полюбил Зонтика. И всё же любовь - штука странная и сама по себе бывает разной. Семейная любовь и любовь к человеку. Но одно их объединяет точно: они обе могут быть без причины. И поэтому это чувство так прекрасно и непонятно, что хочется в нём тонуть до конца жизни.