Неожиданно лучшая ночь в моей жизни / Unexpected Best Night Ever

      Гермиона Грейнджер, вздрогнув, просыпается. В её квартире темно, если не считать тусклого света позднего летнего вечера, проникающего в окно. Она переворачивается, смотрит на часы и стонет. Она собиралась закрыть глаза всего на несколько минут, чтобы компенсировать вчерашний приступ бессонницы, а прошло целых три часа. Фу, бывает ли что-нибудь хуже, чем заснуть при дневном свете, а проснуться в темноте?       Ведьма включает прикроватную лампу и садится, протирая глаза. Ещё одна ночь, когда она снова не сможет проспать несколько часов подряд. Грёбаная бессонница. По крайней мере, теперь есть смысл пойти на это шоу в клубе «Пойнт». Она долго раздумывала, так как клуб находится на другом конце города, а ей не нравится ходить на концерты в одиночку, но желание увидеть хедлайнера «Низкого сезона» вживую перевешивает. Она активно крутит песни этой группы на своём айподе с тех пор, как друг-маггл порекомендовал их пару недель назад. Ей нравится голос солиста: какой-то гаражный, с резким акцентом, мягкий, но бодрящий.       Чёрт, начало в 8, а шоу начинается в 9 — ей лучше поторопиться с подготовкой, если она собирается успеть вовремя. Она натягивает джинсы и мягкую серую майку и застёгивает молнию на своих самых высоких ботинках. Лишние дюймы не помешают, если хочешь увидеть что-нибудь поверх толпы. Умывание холодной водой, немного помады, туши для ресниц и работа палочкой над причёской, она готова. Девушка хватает свою кожаную куртку и выскакивает за дверь к станции метро.       Прибыв в подвальный клуб в Хакни, Гермиона спускается по крутой лестнице и платит 15 фунтов, чтобы войти в тёмное, тесное помещение. Это одно из её любимых мест с живой музыкой в Лондоне, хотя трудно объяснить почему. Просто длинная узкая комната с баром в одном конце и сценой в другом. Позади низкой и убогой сцены висит занавес из мишуры. Бар тоже небольшой, стоящие вдоль него 8 или 9 стульев нарасхват, так как являются единственными стульями в заведении. Обычно Гермиона приходит на концерт за час, а то и раньше только для того, чтобы занять один из этих стульев. Решив, что сегодня вечером у неё нет шансов, девушка вне себя от радости, когда парень в конце бара, осушив свою пинту, встаёт, как только она заходит. Гермиона спешит к месту и занимает его со счастливым вздохом. Её вечер начинает выглядеть на 100% лучше, чем час назад.       Грейнджер заказывает светлое пиво и делает глоток ледяного напитка, повернувшись на стуле, чтобы осмотреть клуб. Он заполнен примерно на три четверти, хотя люди продолжают приходить. Похоже, что группа для разогрева уже покинула сцену, а «Низкий сезон» почти готов к выходу. Она поворачивается обратно к бару и случайно ловит взгляд девушки, сидящей на табурете рядом с ней. Они обе немного застенчиво улыбаются.       — Повезло тебе заполучить это место, а? — говорит девушка с американским акцентом.       — А то, — отвечает Гермиона. — Такое чувство, будто я выиграла в лотерею. Ты видела их раньше? — Она указывает за спину в сторону сцены.       — Да, это уже второй раз. Я поймала их в Манчестере в январе. А ты? — Гермиона качает головой. — Ну что ж, тогда тебе повезло, — утверждает девушка с улыбкой. — Увидеть их вживую — настоящая удача. У них классная басистка, и это будет звучать поверхностно, — она самоуничижительно закатывает глаза, — но солист горяч. — Она поднимает руку, когда видит, что Гермиона хихикает. — Я настоящая меломанка, честно, а не просто фанатка, но ты поймёшь, что я имею в виду.       В этот момент гаснет свет и толпа аплодирует, когда группа выходит на крошечную сцену. Гермиона хватает свою пинту и разворачивается на стуле, глядя вниз, так как каблук её ботинка зацепился за перекладину сиденья. Группа начинает играть вступление к первой песне, солист произносит первые слова.       Его голос великолепно звучит вживую, — думает Гермиона, подняв глаза… и чуть не роняет свою пинту на пол.       Американка была права. Солист горяч: высокий, худощавый, широкоплечий, с красивым лицом и взлохмаченными волосами. Его чёрная футболка плотно облегает грудь, а джинсы низко сидят на стройных бёдрах. Его харизма очевидна сразу, как будто группа восторженных девушек в первом ряду недостаточно чётко это формулирует. Он также является, и мозг Гермионы действительно испытывает проблемы с обработкой этой информации, Драко ГРЁБАНЫМ Малфоем. Несколько тактов она смотрит на него с открытым ртом. Американка наклоняется и толкает её локтем:       — Чёрт, я ожидала, что буду права, но это довольно странная реакция, — ухмыляется она.       Гермиона берёт себя в руки:       — Ах, да. Нет. Просто… я его знаю. Вернее, знала его. Мы, э-э, вместе ходили в школу. И я понятия не имела, что он в группе. — Она рассеянно качает головой. — На самом деле он последний человек, которого я могла бы представить поющим в группе.       — Ну, тебе повезло, — смеётся девушка, поворачиваясь обратно к сцене.       Гермиона сидит в оцепенении. Музыка захлестывает её, и нельзя отрицать, что группа хороша, что Малфой очень хорош. Невозможно оторвать от него взгляд, когда он двигается по сцене. Он не перегибает палку, манера его поведения классная, но внутри него таится нечто кипящее, на что реагирует вся аудитория. Она чувствует собственный отклик, едва обратив внимание на других участников группы.       Она также понимает, что у неё никогда не было возможности по-настоящему взглянуть на него. Во время учёбы зрительный контакт с Драко Малфоем был негласным приглашением к издевательствам, поэтому она всегда отводила взгляд, хотя очень небольшая часть её мозга признала его привлекательность примерно после четвёртого курса. Возможность смотреть на него сейчас, когда он не имеет об этом ни малейшего представления, как там сказала её соседка по сиденью? — настоящая удача. Особенно её привлекают его руки, перебирающие струны гитары… Гермиона мысленно встряхивается, не веря, что пялится на Малфоя. Затем она ухмыляется. Он никогда не узнает, так в чём проблема?       Её новая подруга снова наклоняется к ней:       — Хорошо, это убивало меня, но ты знаешь ответ. Это его натуральный цвет волос? Он, должно быть, обесцвечивает их, верно?       Гермиона фыркает:       — 100% натурально. Я знаю его с тех пор, как ему было 11 лет, и я встречалась с его отцом. У него точно такие же волосы.       Девушка хватается рукой за сердце и откидывается на стойку бара в театральном обмороке. Гермиона смеётся, представив, что сказали бы Гарри или Джинни о том, что она обсуждает волосы Драко Малфоя с незнакомкой.       Она снова переводит взгляд на сцену и понимает, что не может бесконечно оставаться пассивным наблюдателем. Во время короткого перерыва между песнями Малфой, прищурившись, глядит в её сторону сквозь огни сцены, прикрыв глаза рукой, как будто ищет её. Она знает, что происходит, она испытывала похожее чувство раньше. В комнате, заполненной магглами, два волшебника каким-то образом знают о присутствии друг друга. Кажется, что их магии словно примагничиваются сами по себе. Она чувствует лёгкое притяжение к нему и уверена, что он ощущает то же самое из её части комнаты.       Ну что ж, — думает Гермиона, — если он найдёт её, это будет неловко, но вряд ли убьёт её. По крайней мере, она может честно сказать, что ей нравится его музыка. В конце концов, они оба в состоянии поддержать приличную беседу. Она написала заявление для Визенгамота, которое помогло оправдать его после войны, а он прислал в ответ весьма подобающее благодарственное письмо.       С этой мыслью Гермиона решает расслабиться и насладиться остальной частью шоу. Группа действительно великолепна. Её американская знакомая была права — басистка чертовски хороша. И на пару песен Малфой садится и играет на клавишах. Он талантлив и притягателен. Девушкам, стоящим впереди, это определённо нравится.       Шоу заканчивается и группа покидает сцену, а затем возвращается на бис, исполняя кавер-версию песни Боба Дилана «Simple Twist of Fate», которая заставляет танцевать всю толпу. Гермиона не исключение, она подпевает и подпрыгивает на своём месте. А затем зажигается свет. Гермиона сердечно прощается со своей соседкой и встаёт, чтобы надеть куртку. Она решает, что если быстро выбраться отсюда, то вероятность неловкой встречи с Малфоем будет сведена к минимуму. Конечно, он не захочет пробираться через толпу сразу после шоу, рискуя быть окружённым фанатами.       Но потом она чувствует, как кто-то хлопает её по плечу. Её магия гудит, и она понимает. Девушка закрывает глаза, смиренно выдыхает, а затем разворачивается. И вот он смотрит на неё сверху вниз с ошеломлённой ухмылкой. Гермиона ощущает, как губы растягиваются в ответной улыбке.       — Это была ты, — его первые слова.       Она смеётся, внезапно занервничав.       — Да, это была я. — Она смотрит через его плечо. — Как ты добрался сюда, не будучи осаждённым фанатами? Я думала, что смогу улизнуть до того, как ты меня поймаешь.       — Волшебник, помнишь? — ухмыляется он, указывая на себя. — Позволь мне рассказать тебе о магглоотталкивающих чарах, Грейнджер. Их довольно легко выполнить, работают отлично.       Гермиона закатывает глаза и фыркает, не в силах сдержать вновь появившуюся ухмылку. Она также не может не заметить, что вблизи Малфой ещё более… неотразим. Его зубы сверкают белизной, когда он улыбается, а линия волос слегка влажная от усилий на сцене. Она сжимает губы от досады на себя и пытается рассуждать рационально. Раньше она всегда была способна на это.       — Итак, я здесь, потому что мне какое-то время нравился «Низкий сезон», но до сегодняшнего вечера я понятия не имела, что ты играешь в группе. — Он приподнимает бровь, и она понимает, что краснеет. — Я имею в виду, ты был великолепен. Ты устроил отличное шоу.       — Большое тебе спасибо, — отвечает он, садясь на соседнее сиденье и подзывая бармена.       Он заказывает виски и поворачивается к ней:       — Грейнджер, что ты пьёшь?       Ладно, полагаю, мы можем вместе выпить… Она снова опускается на свой стул.       — Э-э, светлое пиво, но позволь мне угостить тебя. С меня причитается за отличное выступление.       Он наклоняет голову:       — Я удивлён, увидев тебя здесь. Странно знать, что здесь находится кто-то из нашего мира. Но я также не предполагал, что ты поклонница музыки.       — Да, это то, к чему я не проявляла интереса до окончания школы. Пока однажды мы не перестали быть заняты войной, как ты и сам знаешь.       Согласно кивнув, он внезапно пристально смотрит на неё:       — Я так и не поблагодарил тебя лично. За всё, что ты сделала после войны. Так что, спасибо тебе.       Гермиона делает глоток пива, а его комментарий оказывается весьма неожиданным, в результате она слегка закашливается, поперхнувшись:       — Конечно… любой бы так поступил.       — Ммм, я так не думаю. Но мы можем сменить тему, если хочешь, — он слегка улыбается.       — Так как же, чёрт возьми, ты оказался вокалистом популярной маггловской группы, Малфой? — пользуется предоставленной возможностью Гермиона, к тому же ей до смерти хочется узнать ответ на этот вопрос.       — Популярная — это великодушно с твоей стороны. Полагаю, всё началось после войны, как и у тебя. Я всегда играл. Классическое пианино, знаешь ли. Скучные, консервативные волшебные композиции, в сравнении с которыми Вагнер похож на Blur. — Она смеётся. — Но после войны, когда я вышел за рамки влияния своих родителей, — он бросает на неё многозначительный взгляд, и она кивает в ответ, — я начал больше интересоваться всевозможными маггловскими вещами. Особенно музыкой. Так что я сам научился играть на гитаре и стал ходить на концерты по всему Лондону. Купил CD-плеер, а затем iPod и слушал всё подряд. А ещё я начал писать песни. Первые были полный отстой. — Гермиона улыбается и качает головой. — Нет, они действительно были дерьмовыми. Но я сыграл несколько из них на вечерах с открытым микрофоном, где познакомился с Терезой — она наша басистка — и Дагом — он ведущий гитарист. И мы поладили. Потом решили создать группу. Мы нашли Тима, нашего барабанщика, так вот всё и началось. Это было три года назад.       — Это действительно круто, Малфой, — говорит Гермиона и, не задумываясь, кладёт руку ему на плечо. Он смотрит на их руки, а затем на неё. Ведьма резко отдёргивает руку обратно, так как его пристальный взгляд вновь волнует её. — И я так понимаю, тебе удалось полностью скрыть от них свою магию?       — Да, забвение до сих пор не требовалось. Но я должен быть осторожен, разделяя эти части своей жизни. Не то чтобы меня волновало, знает ли об этом волшебный мир. Но мир магглов — это совсем другая история, как ты хорошо знаешь. — Она кивает. — Я здесь под сценическим псевдонимом Дрейк Грей, но все почему-то зовут меня просто Грей. Что чертовски раздражает, потому что на Грея я иногда забываю откликнуться, ведь я выбрал имя Дрейк, созвучное моему настоящему имени, — усмехается он. — Хочешь ещё по одной?       Гермиона размышляет ровно две секунды, прежде чем согласно кивнуть головой.       — Это твоя единственная работа? Ты занимаешься музыкой полный рабочий день? — Ей любопытно, на что это может быть похоже. Она не может представить Малфоя в роли голодающего художника.       — Боже, нет! Но я бы хотел, — веселится он. — Нет, моя основная работа — управлять инвестициями и холдингами Малфоев. Земля, финансы, различные концерны. Полный рабочий день с тех пор, как умер мой отец.       — И тебе это нравится? Звучит так, будто это по-настоящему интересно, либо по-настоящему скучно.       — Весьма удачное сравнение. Это может быть скучно, но я начинаю новый проект, который мне очень нравится. — Он делает глоток виски.       — О, мне кажется, я что-то читала об этом в «Пророке», — восклицает Гермиона. — Ты что-то делаешь с поместьем, верно? Статья была немного расплывчатой.       — Это было сделано нарочно. Она играла роль тизера, чтобы вызвать интерес. Но да, мы превращаем поместье в музей и библиотеку с общественными садами. — Гермиона бормочет что-то насчёт сюрпризов и удовольствия, и на его лице мелькает быстрая усмешка. — Музей будет представлять собой смесь естественной истории, искусства и экспонатов о социальных и культурных достижениях волшебного мира. В нём также будет постоянная экспозиция, связанная с магглами.       — А библиотека? — вздыхает девушка.       Он резко усмехается:       — Я должен был догадаться, Грейнджер, что именно на ней ты заостришь своё внимание. — Она пожимает плечами и поднимает руки. — Ну, ты можешь не знать, но коллекция библиотеки Малфоев на самом деле более обширна, чем коллекция Хогвартса. — Он вскидывает брови, и Гермиона ахает. — Больший охват тем, знаешь ли… и никакой Запретной секции. Многое просто лежало нетронутым в течение долгих лет, несмотря на мою любовь к чтению. — Он откидывается назад и потягивается, когда она закатывает глаза. — Итак, мы решили, что хотим открыть её для публики. Это будет похоже на маггловскую библиотеку или публичные разделы коллекции Министерства, но намного больше.       Гермиона теперь смотрит куда-то вдаль остекленевшим, алчным взглядом. Малфой смеётся и толкает её локтем.       — Хочешь прийти посмотреть, прежде чем она станет достоянием общественности, Грейнджер? Пожалуйста. — Её глаза расширяются, и она энергично кивает. — И вот что я тебе скажу, — продолжает он, — если ты согласишься принять участие в церемонии открытия центра, выступить с речью или подписать экземпляры своей книги, и позволишь мне бесстыдно использовать твоё имя для рекламы, я позволю тебе заимствовать столько изданий, сколько ты захочешь, прежде чем откроется широкий доступ для публики.       — Да, пожалуйста. — Гермиона даёт ответ ещё до того, как он заканчивает предложение.       Он снова смеётся и протягивает руку:       — Договорились.       Гермиона бездумно берёт его за руку, образы древних и редких изданий всё ещё танцуют в её голове, поэтому лёгкий удар, когда их руки соприкасаются, застаёт её врасплох. Это похоже на гудение магии ранее, но ощущается более интенсивно. Её глаза метнулись к нему. Его лицо посерьёзнело, и он смотрит на неё со странной сосредоточенностью. И не отпускает её руку. Малфой, казалось, тоже это понимает, потому что резко ослабляет хватку и прочищает горло, прежде чем сделать большой глоток виски.       — Впрочем, хватит обо мне. Что происходит в твоём мире? — спрашивает он, проводя этой же рукой по волосам.       Гермиона следит взглядом за грациозным движением, поражённая странным ощущением и его воздействием на неё, прежде чем понимает, что пялится, и приходит в себя.       — Я, э-э-э, я по-прежнему работаю в Министерстве. Возглавляю Департамент по регулированию и контролю магических существ, но собираюсь перейти в другой отдел в течение года или около того. Про мою книгу ты и сам знаешь. Немного путешествовала. Весной посетила Японию и планирую поездку в Австралию этой зимой. Всегда ищу хорошую новую музыку и хожу на концерты. Читаю. — Она осознаёт, что говорит бессвязно, но никак не может остановиться. Он кивает и выглядит заинтересованным.       — Планируешь ещё одну книгу? Первую я прочитал. Мне понравилось. Тебе удалось сделать историю создания Статута о секретности увлекательной.       Она чувствует, что краснеет, что всегда случается, когда кто-то хвалит её книгу. И ей приятно, что он прочитал и ему понравилось, раз уж она так восхищается его музыкой.       — Спасибо. Я вроде как почиваю на лаврах, — язвит она, — но у меня есть в запасе несколько идей.       — Ну, что я могу сказать, если бы старина Биннс так оживлял историю в Хогвартсе, я бы намного меньше спал на уроках. А чары широко открытых глаз вообще бы не понадобились.       Она хихикает, когда он вытаскивает из кармана маленький мобильный телефон. Кажется, он гудит от входящего текстового сообщения. Малфой смотрит на экран, и его глаза расширяются.       — Не хочу показаться грубым, но это что-то важное, подожди секунду.       Гермиона машет рукой:       — Пожалуйста, не стесняйся.       Она наблюдает за ним, пока его глаза пробегают по сообщению, и его лицо сияет.       Любопытство убивает её.       Он поднимает глаза:       — Гермиона, ты знаешь Себа Сент-Джеймса и «The Seven»?       Она игнорирует дрожь, появившуюся, когда он произносит её имя.       — Да, конечно. Я люблю их. Это одна из моих любимых групп. Я слушаю «Darkness» по крайней мере раз в неделю.       — Боже, я люблю этот альбом, — вздыхает Малфой. — Ну, прямо сейчас Себ с парнями будет играть секретный концерт в студии звукозаписи Venus, примерно через десять минут. Ты слышала о таких концертах в Venus?       — Да! Я слушала записи нескольких из них. Мне нравится этот формат. Неформальный, но качество звука потрясающее.       — Знаю. Хочешь сходить на один из них? Прямо сейчас?       Гермиона открывает рот от удивления.       — С тобой?       Он искоса глядит на нее:       — Что ж, ты, конечно, милашка и всё такое, но боюсь, что без меня ты туда не попадёшь, нет. — Его ухмылка становится такой самодовольной, почти дурацкой.       Она краснеет:       — Прозвучало не так, как я имела в виду. — Он начинает тихо смеяться. — Нет, серьёзно, прости. Просто вся эта ночь становится сюрреалистичной. Не то чтобы мне это не нравилось. — Он смеётся всё громче. — Это значит, да, я бы очень хотела пойти посмотреть на грёбаного Себа Сент-Джеймса в Venus. Прямо сейчас. С тобой. — Она дважды стучит по стойке для пущей убедительности. Последний бокал явно ударил ей в голову.       — Тогда пошли, — он встаёт, и она, поднимаясь со стула, берёт свою куртку, засовывая руку в один из рукавов. Малфой придерживает другой конец куртки, помогая ей одеться, Гермиона в это время задаётся вопросом, когда в последний раз кто-то делал для неё нечто подобное. Гарри и Рон были не самыми галантными кавалерами.       — Чёрт, Малфой. Venus находится в Брикстоне. Нам ни за что не успеть вовремя. В это время метро ходит по сокращённому расписанию, а поездка на такси займёт 30 минут.       — Я был там несколько раз. Мы у них записывали некоторые песни. За углом от студии есть небольшой переулок, который никак не просматривается. Я знаю его достаточно хорошо, чтобы аппарировать.       Он придерживает для неё дверь, и они поднимаются на улицу. Мысли Гермионы лихорадочно скачут. Парная аппарация требовала тесного телесного контакта, если второй человек никогда раньше не бывал в том месте. Как они собираются это сделать? Может это неправильно, что она с нетерпением ждёт того, как они собираются аппарировать?       Малфой идёт быстро, они переходят улицу к пустынной стоянке. В дальнем углу располагается группа контейнеров, заполненных строительным мусором. Он направляется к ним и, схватив Гермиону за руку, молниеносным движением ныряет за них. Она вскрикивает от неожиданности и утыкается в него. Он обхватывает её руками и у неё всего секунда, чтобы насладиться этим ощущением, прежде чем их засасывает вихрь аппарации. Драко ухмыляется, придерживая её за плечи, а затем отпускает:       — Видишь? Легко.