Городские легенды

12.07.20xx.       «На севере этой области немало небольших деревень и посёлков. Среди них есть как жилые, так и те, в которых осталось два двора. Однако тот ПГТ, о котором идёт речь, был достаточно большим. Градообразующим предприятием этого посёлка являлся металлургический завод. Фактически население делилось на две категории: тех, кто работал на заводе, и тех, кто занимался своим хозяйством. Первых было больше. Завод выпускал по большей части сталь, которую приобретали для своих нужд предприятия по всей стране. Его нельзя было назвать умирающим, скорее, наоборот — его состояние можно было бы назвать расцветом. Заказы лились рекой, и телефон в главном здании не умолкал ни на секунду.       Но однажды на звонки перестали отвечать. Из самого посёлка тоже никто не звонил: в магазины не заказывали товаров, завод «молчал». Несколько машин, повёзших в ПГТ то, что было заказано ранее, обратно так и не вернулись. Поговаривают, что всё население посёлка исчезло в одну ночь, не оставив ни единого следа».       Собственно, с этого всё и началось. Эту маленькую заметку откопал месяц назад Сан Саныч, и в тот же день он начал собирать тех, кто хотел бы вместе с ним исследовать то место. Уж не знаю, какими путями он раскопал, где находится этот ПГТ, но он его нашёл и сейчас совершенно уверен, что это именно он.       Весь прошедший месяц мы убили на подготовку к экспедиции. Это было действительно непросто — в МЧС нам первым делом сказали, что отправиться туда по доброй воле — просто верх глупости. Сказали, за пару недель до нас группа, которая туда отправилась, перестала выходить на связь. Но Сан Саныч как-то убедил их, что мы там помирать не собираемся. Тогда они прикрепили к нам одного из своих, на что Сан Саныч согласился, да и выбора-то у нас не было. Ещё нужно было решить вопросы с аппаратурой. Например, сейчас мы сидим в лесу, а я пишу всё это в собственном блоге. Неплохо, да? Но интернет — не единственное, чем мы озадачились. Пришлось также заняться камерами и датчиками. Сан Саныч даже достал где-то мобильную лабораторию, чтобы исследовать грунт. Короче говоря, мы подготовились очень основательно.       Всего нас шестеро: Сан Саныч руководит всем этим, Василий Палыч — тот самый мужик из МЧС — занимается безопасностью, я — техник и работаю с данными, Петро — химик и геолог, Дима — водитель «УАЗика» и оператор лаборатории, Юрец — водитель восьмидесятого «крузака», врач и повар. Сейчас он, кстати, что-то готовит, и, судя по запаху, это даже можно будет есть. По крайней мере, это не пахнет старыми подмётками, что уже радует.       Сегодня в шесть утра мы выехали из города. По расчётам Сан Саныча, на место мы должны прибыть послезавтра около полудня. Это позволит нам расставить камеры и датчики до наступления темноты и нормально устроиться. Так как неизвестно, что происходит в посёлке, мы думаем встать за его пределами. Василий Палыч говорит, что это в целях безопасности, а Сан Саныч добавляет, что так данные будут поступать почти без лишних помех. Ну, этим мы займёмся, когда уже на место прибудем, сейчас об этом рано говорить.       Проехали мы сегодня почти шесть сотен километров. Дима и Юрец выглядят довольно усталыми, да и мы все тоже утомлены. Юрец сказал, что нам всем нужно отдохнуть, поэтому до ужина мы ещё должны поплавать. Всё-таки нам повезло, что погода сегодня была очень тёплой, и мы смогли остановиться около реки. Здесь даже есть подобие галечного пляжа. Вдобавок камни сильно нагрелись на солнце за день, и теперь на них очень приятно просто лежать. Такое чувство, что спину массажируют. Однако развалиться на пляже смог только я — так как для меня не имеет особого значения, где заниматься обработкой данных, я пришёл сюда. Сан Саныч и Василий Палыч обсуждают что-то, сидя в машине, Петро и Дима заняты проверкой лаборатории. И только я сижу и изучаю наш маршрут.       Сегодня по пути мы заезжали в несколько посёлков, в которых хоть кто-то мог иметь дела с нашим ПГТ. Везде говорят то же самое: внезапно с посёлком пропало всякое сообщение. От них ни одного звонка, а если попробовать позвонить им, то идут только длинные гудки, и никто не отвечает. Я начинаю думать, что это странно, ведь подобное тянется не пару недель, а уже пару лет! Разве не должно было там всё отключиться? Телефонные компании как-никак отключают номера, если за них долго не платят. Хотя возможно, что это просто какая-то ошибка, и как только она обнаружится, телефоны сразу отключат. И всё-таки я думаю, что с этим надо будет разобраться.       Что ж, Юрец зовёт есть, так что я, похоже, должен идти. Я продолжу свой отчёт завтра.        13.07.20xx.       В машине ужасно трясёт, поэтому пришлось ждать вечера, чтобы написать хоть что-нибудь. Сегодня проехали ещё шестьсот километров, и до места осталось всего сто. В любом случае нам нужно будет выехать завтра часов в десять, чтобы точно всё успеть.       Сейчас в лагере стоит атмосфера сильного возбуждения. У Сан Саныча глаза прямо светятся, хоть улицу освещай. А вот Василий Палыч, чем ближе мы к цели, становится всё мрачнее. Кажется, ему совершенно не нравится вся эта экспедиция. Капитан Смоллетт чёртов. Хотя, с другой стороны, его тоже можно понять — это мы едем почти что развлекаться, а он работает. Сам он, правда, говорит, что у всех этих странностей с посёлком очень дурной запах, и что мы и сами можем не вернуться, но Сан Саныч твёрдо стоит на своём. Да и что с нами может случиться: наша безопасность продумана вплоть до гипоаллергенной туалетной бумаги. Так что он наверняка зря беспокоится. Хотя верно, конечно, что «лучше перебдеть, чем недобдеть». И всё же в его случае наблюдается перебор.       Сегодня мы заезжали в ещё один посёлок. Жители его также имели тесные связи с тем металлургическим заводом, к которому мы направляемся. Почему-то они говорили о замолкнувшем ПГТ с большой опаской, будто за одно упоминание о нём можно хорошо схлопотать. Однако кое-что выяснить всё-таки удалось. Во-первых, на том заводе действительно не было никакого упадка. И это очень странно, потому что если бы был упадок, то и вопросов бы не было — жители могли просто разъехаться в поисках лучшей жизни. Не в одночасье, конечно, но тем не менее. Во-вторых, директор того завода в своём последнем телефонном разговоре был непривычно не собран, хотя коллеги всегда отмечали его организованность и полную отдачу делу. Но это можно списать, например, на недосып или простуду — а что, директор тоже человек! Или, по крайней мере, он им точно был, пока завод работал. Ну, и в-третьих, тот мужчина, который последним разговаривал с приёмной завода, сейчас в областном центре на лечении в психиатрической больнице. Это, конечно, может быть простым совпадением, но те, кто раньше с этим свихнувшимся работал, говорят, что он был абсолютно нормальным, и тут на тебе — шизофрения! Я думаю, что с этим человеком тоже неплохо бы поговорить.       Сегодня проводим последние проверки оборудования. Я уже проверил связь всех датчиков и камер со своим компьютером, посмотрел генератор. Всё работает как надо, так что никакой дополнительной настройки не понадобилось. Хотя мне в любом случае надо будет ещё подстраивать всё на месте — это неизбежно, если я хочу получить точные данные. А я как раз этого и хочу. Если в том посёлке действительно произошло что-то таинственное, то мне надо знать, что именно. Не сказать, что я очень верю в паранормальное, просто происходящее там кажется совершенно нелогичным. Зато разбираться с этим, должно быть, очень интересно.       Дима сейчас валяется под своим «УАЗиком». Сан Саныч сказал, что завтра нужно будет проехать по очень плохой дороге, и потому наш первый водитель решил «подкрутить гайки». Ну, я за безопасность, так что не думаю, что это будет лишним. Юрец попросил Диму глянуть ещё и на «крузак» — наверное, тоже немного беспокоится. Впрочем, мы, правда, все на нервах. Теперь, когда до пункта назначения осталось каких-то сто километров, я не знаю, как спать сегодня ночью. Я слишком возбуждён этой тайной. А выспаться очень надо, иначе завтра буду клевать носом перед приборами.       Сегодня мы тоже остановились у реки. Юрец почему-то убеждён, что для состояния душевного равновесия нам необходимы ежедневные водные процедуры. Отчасти он даже прав — я поплавал, пока все ещё были заняты, и немного успокоился. Думаю перед сном ещё поплавать. А сейчас я сижу на берегу и наблюдаю, как Петро носится по берегу и отмахивается от комаров, размахивая полотенцем на манер вращающихся лопастей вертолёта. Довольно забавно. Василий Палыч тоже искупался, но вот веселее не стал, и я думаю, что Сан Санычу не стоит при нём так восторженно вещать, что мы уже близко. Мне кажется, спаса это напрягает.       Кстати, вчера Юрец приготовил действительно вкусный ужин, я даже не ожидал. А он знает толк в готовке! И это дико радует, потому что больше всего я опасался, что во время экспедиции буду лопать одни консервы. 14.07.20xx.       Мы, наконец, на месте. Мы приехали сюда где-то в половине двенадцатого и сразу пошли расставлять датчики и камеры. И вот тут и начались первые странности. Прежде всего, хоть в этом ПГТ не было ни одного человека и он брошен уже не один год как, ни одно здание не обветшало. Они все выглядят жилыми. То есть вполне ухоженными. Нигде нет трещин или выпавших окон, что обычно бывает с брошенными домами. А здесь всё выглядит так, будто бы жители уехали только вчера. И от этого немного жутко.       Мы установили датчики и камеры по всему периметру ПГТ и на улицах. Несколько штук я поставил около здания завода; я был там один и услышал, как зазвонил телефон где-то внутри здания — это был такой резкий звук в тишине, что я едва не подпрыгнул и не снёс к чертям всё оборудование. Но удержался, вспомнив, что сюда ещё звонят из внешнего мира.       Вообще, здесь всё очень странно. Я сам ни в одно здание не заходил, а вот Сан Саныч говорит, что там ещё электричество есть и вода из кранов идёт. Чего, по сути, быть не должно. Вообще с того момента, как мы оказались на административной территории ПГТ, здесь одни сплошные странности: дорогой никто не пользуется, но на ней не проросло ни травинки, кусты не залезают на дорожки, диких животных нет абсолютно. А ведь за это время природа должна была уже обжить это место.       Но что самое неприятное — так это непрерывное ощущение взгляда в спину. Причём такого, что аж мороз по коже! И не я один это чувствовал. Пока ходили со стойками, все как-то нервно оглядывались. Но никого нигде не видно. То есть абсолютно. Даже шороха лишнего ниоткуда не слышно. И кстати, если об этом, то в самом ПГТ абсолютно нет ветра! Мы встали лагерем за его административной территорией, и здесь весь день был ветер. Ну, не то, что прямо ветер, а лёгкий такой ветерок. Но всё же какое-никакое движение воздуха заставляло листву тихонько шелестеть. А там, в посёлке, никакого движения. Абсолютный штиль.       Василий Палыч ходит мрачнее тучи. Он обмолвился вчера, что ему чутьё подсказывает, будто место гиблое. Ну, я сегодня, в принципе, был готов с ним согласиться. Хоть и кажется, что люди должны пугать больше, чем их отсутствие, в данном случае это явно не так. Будь здесь хоть один даже самый жуткий маньяк, и мы бы точно знали, что это он, думаю, меня трясло бы меньше. Хотя, как только мы вышли за пределы ПГТ, трясти меня перестало. И я начинаю думать, что мне только казалось, что там так уж страшно, а на самом деле это просто брошенный посёлок. А ветер… А что ветер? Может, его из-за построек не ощущалось, застройка же довольно плотная.       Вообще, если говорить о самом посёлке, то он вполне обычный. Таких тысячи, если не десятки тысяч. Но конкретно этот — тупиковый, дорога к нему упирается в завод и никуда дальше не идёт. За белой табличкой населённого пункта начинается частный сектор. Некоторые дома в нём покосились от старости, дерево потемнело, но все они не выглядят так, будто в них никто не живёт. Скорее, это напоминает дачи, на которые не очень часто ездят. Потом начинается городская застройка — кирпичные четырёх- и пятиэтажные дома, в которые проведены все блага цивилизации от газа до интернета. Ну, и главная улица заканчивается заводской проходной. В посёлке нашлись несколько магазинов и даже рынок. Кстати, они как раз выдают запустение: в каждом нет абсолютно ничего, словно их только отстроили, а открыть так и не открыли. И я даже не знаю, что меня в этом больше напрягает: то, что все как бы исчезли, и непроданный товар должен был остаться на полках и либо сгнить, либо быть растащенным мародёрами, которые не оставили бы стёкла целыми; или то, что все магазины выглядят такими новыми, даже пыли особо не видно.       После того, как мы вернулись, Юрец настоял на том, чтоб всех нас осмотреть. Уже не сезон клещей, но он всё же тщательно нас проверил. И не только на предмет наличия клещей — он тыкал в нас какими-то приборами и пристально рассматривал каждого, прежде чем вынести вердикт. Однако все оказались в том же физическом состоянии, в каком сюда выезжали. Правда, мне начинает казаться, что Василий Палыч заразил его своей паранойей. И теперь Юрец тоже стал хмуриться. И это немного напрягает. Вообще, сейчас мы закончили с ужином, и все собираются ложиться спать. А я пью третью чашку кофе, чтобы просидеть всю ночь за компьютерами, к которым привязаны приборы в ПГТ. Сам не знаю, чего от этого жду. Просто почему-то кажется, что если я лягу спать, то пропущу что-то важное. Хотя информация и пишется на жёсткие диски, я всё равно думаю, что лучше будет увидеть это сразу. 15.07.20xx. Утро.       Чёрт, я так возбуждён, что не могу сейчас лечь спать! Хотя часа в два ночи я был уверен, что с рассветом меня просто вырубит, однако теперь я сижу и пытаюсь понять, что это было.       У нас к каждому датчику движения прикреплена камера. Я перевёл их в режим ночной съёмки, хотя они и так довольно чувствительные. Но… В общем, на всей главной улице сработали датчики движения. Однако камеры не зафиксировали ничего. Абсолютно ничего! Никогда не поверю, что это была массовая неполадка. Сначала я думал, что это, может быть, ветер — от него могло возникнуть движение. Но, хотя у камер довольно большой обзор, нигде в поле их зрения не шелохнулось ни одной пылинки. Абсолютно ни одной!       Я сидел себе спокойно, читал раздел об обработке изображений, когда привязка датчиков начала пищать. Меня чуть не опрокинуло со стула от неожиданности, и я тут же обратил взгляд на мониторы. Но там были будто застывшие фотографии тех мест, на которые направлены камеры. Датчики датчиками, но глаза явно не видели того же, что и они. То есть человеческие глаза не видели никакого движения.       Лагерь потихоньку начал просыпаться. Сан Саныч зашёл ко мне. Я рассказал, что случилось ночью, и он объявил, что проверит все датчики сам. А я должен немного поспать. Думаю, он прав, я действительно устал. Да, и ещё он сказал, что Дима посидит за меня сейчас — пока не принесли пробы грунта, ему заняться нечем. Так что я пойду попробую отдохнуть. 15.07.20xx. Вечер.       Я проснулся пару часов назад от того, что Василий Палыч носился по всему лагерю вихрем, сшибая всё на своём пути. Собственно, два часа назад он споткнулся о палатку, в которой я дрых без задних ног. Я выбрался наружу и обнаружил его ещё более мрачным, чем вчера, хотя мне казалось, что это уже невозможно. Я так и не понял, что за вещи он собирал, но не прошло и десяти минут, как он убежал в сторону ПГТ со здоровым рюкзаком.       Юрец позвал меня есть, и я только тогда заметил, что уже темно. Сколько же я проспал? Впрочем, не имеет значения. Дима заверил, что приборы не показывали ничего, кроме Сан Саныча и Василия Палыча, который пошёл с ним. Это меня немного успокоило. Вполне вероятно, что ночью, и правда, случился какой-то сбой.       Я спокойно жевал свою картошку, когда только обратил внимание, что парни какие-то смурные. Осмотревшись, я понял, что нас в лагере только четверо. Я, Юрец и Дима сидели у небольшого костерка, а Петро прыгал около лаборатории, заглядывая то в один, то в другой монитор. Сан Саныча не было. В тот момент я сильно напрягся, ведь он сам ввёл правило, что в лагерь нужно возвращаться до темноты, и теперь сам же его нарушил. Однако потом я вспомнил о сборах Василий Палыча и решил, что они, должно быть, что-то нашли, и скоро придут. Прошло ведь всего два часа… 16.07.20xx. 00:49 ночи.       Сан Саныча нет. То есть, его не просто нет конкретно здесь, но и, вероятно, нет вообще. Василий Палыч вернулся только что в довольно странном виде: у него оторван рукав, он очень бледен, и руки у него дрожат. Выглядит он так, будто бы сильно напуган чем-то. Юрец пытается его расспросить, но спасатель только трясёт головой и мычит, и совершенно ничего нельзя понять. Становится немного страшно — Василий Палыч не производил впечатления человека, которого легко напугать. И я даже представлять себе не хочу, что именно могло довести его до такого состояния.       Юрец сказал, что Василию Палычу нужно отдохнуть. Он спрашивал его, где Сан Саныч, но спасатель лишь отрицательно качает головой. И только сейчас мне в голову пришла мысль проверить записи с камер. До этого мы разбирали с Петро данные проб грунта, и я не был за своим постом. 16.07.20xx. 01:57 ночи.       Я даже не знаю, как это описать. Я настолько напуган и настолько в шоке, что просто не знаю, что и сказать.       Как только стемнело, камеры перешли в режим ночной съёмки. Сан Саныча было видно в поле зрения нескольких камер: он шёл со стороны завода, причём шёл не по главной улице, на которой стояли датчики, а по какой-то обходной. Внезапно прямо перед камерой мелькнула непонятная тень, и его отбросило назад так, будто в него автобус врезался! Изображение чёрно-белое, но брызги я видел. Уверен, это была кровь. Потом пробежал Василий Палыч. Он явно что-то кричал и пытался поднять Сан Саныча, но того как будто затягивало в тень — туда, куда обзор камеры не доставал. Потом Василий Палыч побежал сюда, в лагерь, это было видно по отметкам камер. Ещё минут через двадцать он уже бежал обратно. Спасатель остановился на том же месте, где упал Сан Саныч, и стал искать его. Он включил фонарик, и поле зрения камеры увеличилось. Там, где должен был лежать Сан Саныч, виднелись тёмное пятно на песке дороги и какая-то тряпка, самого его не было. Василий Палыч стал метаться меж ближайших домов. В одном из окон что-то блеснуло, и спасатель выбил дверь, чтобы войти внутрь. Обзор камеры тут же сузился, но не прошло и минуты, как Василий Палыч вернулся в её поле зрения. Одного рукава у него уже не было. И к тому же было заметно, что его рюкзак кто-то рвал — не так, как могли бы это делать животные. По крайней мере, мне так показалось.       Снова пищат датчики движения на главной улице. Посмотрю, может, там появится наш руководитель. 16.07.20xx. 03:02 ночи.       Чёрт! Чёрт-чёрт-чёрт!!! Он действительно там появился! И теперь мне стало уже окончательно страшно! Я никому до утра ничего не скажу, да и все спят сейчас, но самого меня колотит. Перед камерами сначала мелькали тени — так быстро, что я не удивлюсь, если они были и в прошлую ночь, но я их просто не заметил. Их было много, и они были разные, если можно так сказать про мгновенно проскакивающее непонятно что. Сан Саныча я заметил не сразу. То есть он на экране появился не сразу, поскольку только на главной улице камеры расположены так, что нельзя пройти, не попав в поле их зрения. Костюм Сан Саныча был изорван и весь в потёках чего-то тёмного, что камера не распознавала. Я видел его со спины, и он шёл прямо к проходной завода. И та самая камера, которую я сам лично ставил и которую сам же чуть и не снёс, когда зазвонил телефон, чётко показала, как Сан Саныч скрылся на заводе. Он прошёл близко к камере, и было видно, что идёт он так, будто у него куча переломов. 16.07.20xx. 7:12 утра.       У него нет глаз! То есть, они, может, и есть, но они не светятся! То есть, у любого животного или человека, когда его снимают в ночном режиме, всегда светятся глаза, а у Сан Саныча они не светятся! Когда я увидел это на экране, я заорал так, что всех разбудил. Чёрт. Чёрт! Мне страшно. Надо проваливать отсюда как можно быстрее. Чёрт. Чёрт! Чёрт-чёрт-чёрт! 16.07.20xx. Вечер.       И чего я так распереживался? Сан Саныч вернулся около восьми утра и выглядел вполне себе бодрым. Василий Палыч схватил, кажется, лихорадку — Юрец говорит, что спасатель сильно поранился, а рану вчера не обнаружили, так что придётся сейчас этим заниматься. Сан Саныч почему-то очень молчалив и загадочен, и когда я спросил его, что он делал на заводе, он посмотрел на меня с таким удивлением, будто я его женщиной назвал. Я решил показать ему записи с камер. Но когда мы подошли, генератор взбрыкнул, и все несохраненные данные стёрлись. В том числе и эта запись. Почему-то.       Петро говорит, что в почве здесь что-то странное, и, если надышаться пылью, могут быть галлюцинации. Он подробно объяснял, что там за вещества, но я не химик, так что почти ничего не понял. Дима тоже говорит, что состав почв здесь очень странный. Он думал, что здесь будет немало осадков от производства стали, но в пробах их почти не наблюдается. Зато очень много органических солей, которые можно встретить около фармакологических фабрик. Он определил, что их концентрация самая высокая не у завода, а на западной стороне — там, где холмы начинаются. Петро ушёл туда в обед, чтобы взять ещё пробы — хотят разобраться, что это такое. И сейчас они как раз занимаются анализом. Разговаривают они тихо, однако я уловил, что Петро там, в холме, будто бы видел железную дверь. Но Дима пресёк этот разговор, сказав, что галлюциногенов вокруг действительно много, и Петро могло показаться.       Юрец осмотрел меня на предмет галлюцинаций, но ничего необычного не нашёл. Он считает, что со мной всё в полном порядке, хотя сам я в этом очень сомневаюсь. Днём я поспал и вроде успокоился, да и присутствие Сан Саныча в лагере как-то вселило в меня немного уверенности. 17.07.20xx. 01:07 ночи.       Это не глюки. Это точно не глюки! Все разошлись спать около двенадцати, а я пошёл к мониторам, сам не зная, что хочу там увидеть. Я рассматривал неподвижные изображения на экране, когда вдруг заметил, что Сан Саныч вышел из своей палатки и направился к посёлку. Я окрикнул его, но он даже не повернулся. Я попытался пойти за ним, но меня что-то оттолкнуло, и я решил последить за ним через камеры.       Он снова ушёл на завод! А пять минут назад Василий Палыч тоже выбрался из палатки и ушёл в ПГТ! Днём он валялся с лихорадкой, не мог даже встать, а тут поднялся и ушёл. Я не знаю, что мне делать. Не знаю, что будет дальше. Но думаю, нам пора сворачиваться и уезжать. Здесь всё слишком странно и неправильно.       Василий Палыч идёт там же, где шёл Сан Саныч. По той же главной улице, вдоль всех расставленных камер. Его лицо не попадает в объективы, но я почему-то уверен, что на нём тоже тёмные пятна вместо глаз. Я и хочу, чтобы спасатель обернулся, и боюсь этого. Надо разбудить кого-нибудь, иначе точно за психа посчитают. 17.07.20xx. 4:56 утра.       Со мной рядом сидит Юрец. Я понимаю, что он зверски устал, но почему-то думаю, что Диму и Петро к этому привлекать не стоит. Что-то насторожило меня, когда они говорили про холм. Не знаю, кажется, им что-то известно, но мы от них ничего не добьёмся.       Юрец сидит на раскладном стуле со спинкой и дремлет. Я решил разбудить его, когда на экране будет какое-нибудь движение. Он убедился, что ни Сан Саныча, ни Василий Палыча в лагере нет, и сильно забеспокоился. Говорит, что это очень плохая идея — идти в ПГТ ночью. Я отмотал записи и показал ему, как они ушли. Юрец велел разбудить, когда они пойдут обратно, и я жду момент. 17.07.20xx. 6:12 утра.       Чёрт! Опять! Я своими безумными телодвижениями разбудил Юрца, и он пару мгновений таращился на меня как на полоумного, а я ни слова не мог сказать, только размахивал руками и тыкал в экран. Чёрт! Створки ворот и проходной медленно распахнулись, и оттуда вышли Сан Саныч и Василий Палыч. И у них опять не было глаз. Я был готов заорать, но Юрец поймал меня и не дал этого сделать. Он кивнул на палатку, где спали Дима и Петро. Меня начало трясти, я взмок. Наш врач посмотрел на меня с пониманием и повёл за собой к своей палатке. Он по пути говорил что-то, но до меня долетали только обрывки фраз про сон и отдых. А я просто пытался прийти в себя. Хоть немного.       Юрец дал мне водки, и в голове сразу прояснилось. Я подумал, что он вколет мне успокоительного и отправит спать, но он сказал, что нужно сделать резервную копию записей, и только после этого можно будет идти отдыхать. Я только кивнул и пошёл заниматься этим. А Юрец принялся за готовку завтрака. Теперь копии готовы, я убрал их в свои личные вещи.       Скоро будет готов завтрак, и Юрец говорит, что даст мне немного успокоительного, чтобы я лучше спал. А я вот не уверен, что мне хватит «немного». 18.07.20xx. 00:34 ночи.       Что за дерьмо?! Как я мог оказаться здесь? Почему именно здесь? Какого чёрта я не сплю в своей чёртовой палатке?!       Хорошо, что я догадался подключить коммуникатор в своему компьютеру, и теперь могу к нему обратиться. Посмотрим, что у нас там…       Дневные записи такие же унылые, как и всегда, а вот в сумерках происходит что-то странное. Что? Дима и Петро приволокли меня в один из цехов завода? С ума сдурели? Надо выбираться. Срочно. Бежать, пока не поздно. 18.07.20xx. 00:57 ночи.       Каким-то чудом мне удалось сбежать. Это было тяжело — казалось, что вокруг оживлённая улица, только я слепой и не вижу ни людей, ни машин. И это было так страшно, что я бежал, не разбирая дороги. Я только сейчас подумал, что если они следили за моими экранами, то видели мой побег. Но просто так вернуться в лагерь я никак не могу. Мне страшно. Я боюсь, что меня снова заставят идти на завод, а утром у меня не станет глаз. Чёрт. Чёрт! Чёрт-чёрт-чёрт! Почему я вообще попёрся в эту долбаную экспедицию?!       Сейчас я рядом с нашим лагерем и пытаюсь подслушать, что там говорят. Здесь только трое: Юрец, Дима и Петро. Сан Саныча и Василий Палыча нет. Видимо, они уже ушли. Чёрт, как же всё неправильно… 18.07.20xx. 01:45 ночи.       Кажется, меня обнаружили. Не знаю, чем я себя выдал, но Петро меня нашёл. Я слышал, что они говорили, и знаю, что Юрец не с ними. Его они тоже уговаривали сходить на завод, якобы за мной. Но Юрец сказал, что не пойдёт до утра. Говорил, что ему страшно и он видел, как Сан Саныч возвращался оттуда. Но это уже не важно. Меня нашли, и теперь я снова сижу на полу заводского цеха. Здесь так шумно, как будто завод полным ходом работает. Юрец тоже здесь. Мы оба связаны, у него сломана нога, кажется. В общем, встать и уйти мы не можем.       У меня садится батарея, но я думаю, этот коммуникатор мне больше не пригодится. Наверное, это моё последнее сообщение. Чёрт, как же страшно…

***

      — Петро! — позвал Дима. — Эй, Петро! Тебе их жалко, что ли?       — Они же просто любопытные исследователи… — пробормотал Петро.       — Нечего лезть туда, куда не надо лезть, — фыркнул Дима. — Если бы хоть один ушёл, Хозяин был бы очень недоволен.       — Не думаю, что для Хозяина принципиально три-четыре человека… — собеседник вздохнул.       — Не в том дело! — воскликнул Дима. — Пока тут тайна и все пропадают, будут идиоты, которые захотят исследовать это место.       — Значит, я этот дневник удаляю? — мрачно поинтересовался Петро.       — Оставь. Хорошо, он фотографий не добавил, а так даже интереснее будет — люди такое любят.       — Ты жесток, — вздохнул Петро.       — Я пёс самого Хозяина! — выпятил грудь Дима. — Я не могу быть мягким.       — Как скажешь, — пробурчал Петро, запирая за собой дверь, что была в холме.