Mechanical Memories

Спринг Бонни никогда не была идеальной. Не была и святой, ведь в какие-то моменты она обманывала саму себя и окружающих. Она лгала, лгала потому, что была вынуждена это делать. Ведь от её слов зависело очень многое, и страх всё ещё не позволял ей ослушаться... Не позволял отклониться от заданного сценария, как бы совесть не кричала о том, что это неправильно. Всё, что происходит, неправильно. Словно кто-то переписал тот самый сценарий на более ужасающий, более странный и запутанный. Словно некое искажение, это всё просто бред. Так хотелось, чтобы всё оказалось лишь кошмарным сном, но нет... Какой-то заученной, не своей речью она говорила то, что ей велели. Когда ещё одна златовласая фигура терпеливо сидела напротив кролика и внимательно слушала. Бирюзовые глаза не отрывались от неё, хоть и взгляд их был поистине непонимающим и каким-то отчужденным. Спринг Бонни представилась так, словно видела эту девушку впервые, однако, это далеко было не так. Дрожь в голосе выдавала её, но другой андроид не предал этому значения. Что же, по крайней мере, больше не было этого пустого и сломленного взгляда. Неведенье было благом для этого аниматроника, и Спринг Бонни понимала это. С момента инцидента минула неделя, память Фредбера была успешно отформатирована, и девушка продолжила своё существование с новым именем. Харриет, остальные сотрудники, и даже Лиллиан единогласно решили, что это лучший исход из всех возможных. По крайней мере, ещё и потому, что несчастная, наконец, стала приходить в себя. Никто не винил андроида в том, что случилось. Это был несчастный случай, и не более того. Слезы ребёнка попали под белоснежный ворот и упали на центральный пружинный механизм на шее Фредбера, после чего её заклинило, а открытый в изумлении от происходящего рот сомкнулся на лобной доле девочки. Всё произошло слишком быстро. И, к огромному несчастью ,та самая маленькая девочка была младшей дочерью Лиллиан Афтон. После того как скорая увезла малышку прошли сутки, и, к сожалению, её не удалось спасти. В тот день семья Афтонов понесла огромную потерю, а бедная Фредбер больше не могла вернуться на сцену, будучи окончательно и бесповоротно травмированной. Спринг Бонни в очередной раз вспомнила об этой ситуации и ушла в себя, незаметно даже для собеседницы. Безусловно, эти страшные события сказалась и на ней самой. И даже золотой кролик понимал, что решение создателей куда более гуманно, чем, если бы, они просто разобрали Фредбера, или же отправили на свалку. О подобном не хотелось даже думать. Нет, не так. Эти мысли безумно пугали Бонни, но, к счастью, опасения не подтвердились. – Так, значит, моё имя… – тихо начала девушка напротив. – Голден. – вернувшись в реальность, безэмоционально проговорила Спринг Бонни. – Ты будешь работать здесь, вместе со мной отныне. Миссис Эмили и Миссис Афтон позаботятся о тебе. – Понятно. – словно в неком бреду проговорила Голден, было ощущение растерянности на её лице, и в её голосе. Выходит, она действительно не помнила, кто она на самом деле. Это и к лучшему. – Тебе понадобится время, чтобы привыкнуть ко всему. – Спринг Бонни встала со своего места, отвернувшись от ещё одного аниматроника. Смотреть на него было просто невыносимо. Нет, не так. Было невыносимо осознавать, что Фредбера больше нет. Той, с кем она была ближе всего, и той, что встречала её в их небольшой комнатке с первыми лучами солнца. Родной, горячо любимой сестры. Её больше не было рядом. Всё разрушилось в один миг из-за одной маленькой, но ужасающей своими последствиями, ошибки. "Заставь её поверить в то, что вы незнакомы. Убеди. Как угодно, но убеди. Она не должна вспомнить". – в голове спонтанно всплыли слова миссис Афтон, и Спринг Бонни сжала кулаки, собираясь с мыслями, дабы не взболтнуть лишнего. Хотя безумно хотелось, и комок в горле, казалось, становился всё больше, так же, как ощущение того, что глаза начинает щипать от подступивших слез. – Я помогу, если понадобится. – проронила она тихо. – А пока отдыхай. Признаться, ей хотелось покинуть комнату как можно скорее просто потому, что присутствие "этого" андроида было для неё невыносимым. Это всё ещё была она, её любимая сестра, но... одновременно они были чужими. Она забыла Спринг Бонни, забыла их обещание. Она забыла всё, и ничего уже не будет как прежде. Бонни в очередной раз с усилием взглянула на Голден, а после в спешке покинула помещение. Реальность слишком болезненная, но она не в силах изменить хоть что-то. Она не в силах повернуть время вспять, даже если очень хочется... *** Спрингтрап резко распахнула глаза, когда некий панический сигнал ворвался в её разум. Словно окатили холодной водой. Она неспешно поднесла свои руки к лицу: те трясло, словно в лихорадке. Паническая волна медленно захватывала всё её существо, и всё из-за того, что было немыслимое желание закричать, или проговорить хоть слово, хоть что-нибудь. Девушка испуганно взирала на потрёпанные перчатки на руках, какое-то время наблюдая за тремором. Совершенно не понимая, что именно вызвало такое состояние. Она не понимала, и это пугало её ещё больше, заставляя дыхание участиться, вызывая некий озноб по спине. Чей-то смех вывел её из этого минутного замешательства, заставив немедленно повернуться на источник звука, но рядом никого не оказалось. Видимо, это был всего лишь очередной приступ. Хотя, признаться, желание заговорить всякий раз безумно пугало её. Словно кто-то наложил вето на то, чтобы андроид издала хоть звук со своей стороны. Она сама не понимала, почему такое происходит, ведь, порой, ужасно хотелось услышать собственный голос, дабы хоть как-то разбавить эту невыносимо давящую тишину вокруг. Кролик медленно поднялся с места, затуманенным взором осматриваясь и прислушиваясь. Не было понятно, сколько конкретно прошло времени с момента, как она оказалась здесь. Да и, на самом деле, это мало волновало. Девушка, кое-как поднявшись, продолжила свой путь куда-то в глубину коридоров, несколько раз натыкаясь на провода, раскиданные прямо по полу, и едва не споткнувшись об них. Тем не менее, какими-то усилиями она добралась в какую-то странную, отличающуюся от остальных, комнату. Здесь всё было покрыто кафельной плиткой, размещены пару раковин с зеркалами над ними, и были несколько кабинок с противоположной стороны. Андроид не спеша осмотрела комнату, стараясь вспомнить предназначение той, но безуспешно. Кажется, память подводила даже в такие моменты. Девушка тихо подошла к одной из раковин, тут же рефлекторно задрожав при виде искорёженного образа в зеркале. Не померещилось, значит. Кролик осторожно прислонил обе ладони к стеклянной поверхности, словно боясь отвести взор, и, тем самым, кажется, постепенно привыкая к своему виду. Через какое-то время страх отступил, хоть и желание обрезать слипшиеся от крови локоны волос никуда не делось. Спрингтрап тяжело вздохнула, пустым взглядом продолжая осматривать отражение. Опять попытки вспомнить и,... ничего. Девушка прикрыла глаза, касаясь лбом холодной поверхности зеркала, снова это чувство пустоты... – Бедняжка,... ты действительно не понимаешь, что здесь происходит. – раздалось внезапно, совсем рядом, словно кто-то проговорил это над самым ухом, или прямо в него. Спрингтрап встрепенулась, испуганно отскочив от зеркала и стремительно оглядываясь. Никого не было, она совсем одна, как и прежде. Тогда как? Кто? Кто говорил с ней? Серые глаза встревожено покосились на отражение. – Надо же, а я-то думала ты запомнила из вчерашнего знакомства хоть что-то. Ах, да, к чему нам знакомства? Когда мы уже ОЧЕНЬ ДАВНО знакомы. Вот глупость. – без намёка на удивление продолжил голос, с какой-то издёвкой выделяя последние слова, будто бы, делая акцент на них. Но, тем не менее, она всё ещё была одна. Совсем. Ни души вокруг. Но некто говорил так, будто находился рядом, как будто на расстоянии вытянутой руки. – Так, значит,… ты не видишь меня? Хм,... интересно. Девушка вытянула кисть руки перед собой, ощупывая, или же, вернее, стараясь нащупать хоть что-то, но снова безрезультатно. – Получается, я лишь в твоей голове, да? – продолжал голос, будто бы забавляясь от происходящего, пока андроид так и вертелась во все стороны, стараясь прикоснуться к чему-то. Умора, да и только. Подобное безумно забавляло владелицу голоса, когда аниматроник с неописуемым удивлением на лице расхаживал по комнате пару раз, даже чуть не споткнувшись о свою же ногу, и не соприкоснувшись носом с полом. Признаться, хотелось хохотать во всё горло, да только положение не позволяло. – Ладно, хватит уже. Ты не можешь меня увидеть, Спрингтрап, как бы ты не старалась. – проговорила неизвестная личность и, на этот раз, без каких-либо колких ноток. – Прекрати уже этот цирк, сейчас же. – приказал голос. Андроид замерла, поворачиваясь на звук. Послышался нервозный смешок. – Подумать только, должно быть, вчерашний день действительно вылетел из твоей головы, а, решетоголовая? Или же, ты лишь притворяешься дурой? Кролик оставил попытки обнаружить собеседника, казалось, смирившись с таким положением вещей. Спрингтрап вновь мельком заглянула в зеркало. Отражение не представляло из себя ничего особенного. Лишь её испуганное и ошарашенное происходящим лицо напротив, округлой формы глаза, что стали ещё круглее, и приоткрытый от непонимания рот, так, словно она так и хотела сказать что-то в ответ, да только мысль об использовании голоса всё ещё заставляла её отказаться от данной затеи. Андроид обречённо села на пол под раковиной, не найдя лучшей альтернативы поблизости. Ей всё ещё было страшно, и разум соображал очень плохо, но, по крайней мере, она постепенно стала успокаиваться. Пожалуй, плюс в её погружениях в себя и эти бесконечные мысли, всё же, был. Это спонтанное состояние позволяло расслабиться хоть немного и заглушить тревожность хотя бы на пару минут. Становилось спокойнее, но она упрямо продолжала попытки восстановить в своей слабой памяти хоть часть того, что происходило раньше. Снова безрезультатно... *** Лиллиан проснулась гораздо позже. Даже не смотря на то, что от тела женщины не осталось практически ничего, кроме нанизанной на железный каркас плоти и перемолотых в щепки костей. Каким образом она всё ещё была жива если она не чувствовала былой связи с собственным телом? А если и пыталась хоть как-то повлиять на своё положение, всё заканчивалось плачевно. Она не могла больше передвигаться самостоятельно, она не могла заставить остатки от мышц и сухожилий функционировать должным образом, и даже связки. Она потеряла какую-либо способность взаимодействия с собственной оболочкой в принципе, так, словно от неё осталась одна лишь душа. Душа без плоти и крови, но, одновременно, она всё ещё продолжала своё существование, как изуродованное и растерзанное нечто всякий раз, когда пыталась как-либо повлиять на ситуацию. Она знала. Каким-то образом помнила, что её изувеченные останки оказались заключенными в неживую оболочку андроида. Не какого-то иного, а Спринг Бонни. Иронично, она использовала кролика как костюм, и в этом костюме и осталась навеки. Но, даже не смотря на такое положение вещей, "новое" тело никак не принадлежало ей одной, и этот пункт, пожалуй, был самым удручающим, и, в то же время, избавляющим от страданий. Просто потому, что её собственное тело было бесполезно настолько, насколько это было возможно в положении мёртвого человека, кем она, по сути, и являлась. Однако мириться с этим всем ей просто не хотелось. Но её сил было недостаточно, чтобы полноценно подчинить тело аниматроника, и не только из-за невыносимой боли. Спрингтрап – так она собственноручно нарекла настоящего владельца этой оболочки. Она знала, андроида нельзя было отключить бесповоротно, и было логично предположить, что Спринг Бонни всё ещё была в сознании, даже если она не функционировала так много лет, будучи в состоянии подобному коме. Или чему-то вроде этого, точно нельзя было сказать. Однако, та, что проснулась ранее, чем сама Афтон, более не являлась Спринг Бонни, и тому был целый ряд причин, о котором, хоть и смутно, но темноволосая женщина всё ещё помнила. Память Спринг Бонни, или же Спрингтрапа, была безвозвратно отформатирована вследствие случая, что произошёл с самой Лиллиан. Андроиды имели много общего с живыми людьми, и их психология мало чем отличалась от человеческой. Это была лишь одна из условностей безопасности и стабильного продолжения своего функционирования. Немудрено, она помнила и то, что подобное произошло с Фредбером, или Голденом, но андроид каким-то образом восстановила свои воспоминания. Однако, случай Спрингтрапа был более серьёзен: эта девушка имела что-то на подобии хронической амнезии. И вернуть её воспоминания вовсе не представлялось возможным. Что же, это было и к лучшему для Афтон, потому что их отношения со Спринг Бонни были безвозвратно испорчены в тот самый миг, когда последняя прознала о том, для чего использовалась. Спрингтрап же была другой, более никчёмной и не шибко сообразительной, в отличие от своей предыдущей версии. По крайней мере, так считала сама Афтон. Она могла запросто использовать её амнезию против неё же и манипулировать, как, на первый взгляд, казалось, "слабым сознанием". Однако, вопреки ожиданиям, всё было не так просто. И кто бы мог подумать, что суть этого сломленного аниматроника оказалась куда сильнее предыдущего владельца этого тела. С каждым днём воздействовать на андроида становилось всё сложнее, конечно же, виной этому служила амнезия девчонки. Спрингтрап просто забывала каждый прожитый день, запечатляя где-то отдалённо и лишь обрывками. И от этого заставить её подчиняться было непросто. Лиллиан пробовала много способов, чтобы принудить андроида, но та, в какие-то моменты, и вовсе не обращала на неё внимания. Игнорировала, или же, не понимала суть происходящего? Афтон не могла ответить на этот вопрос. Точно так же, как и не могла предположить и то, что Спрингтрап действительно составит ей конкуренцию. Если бы только она могла найти способ управлять этим телом. И способ был найден, она могла бы без каких-либо проблем использовать андроида для обычного передвижения или осуществления своих собственных целей. Да только в нынешних условиях это не представлялось возможным, просто потому, что объяснить что-то было безумно сложно. Ей оставалось лишь ломать голову над тем, как заставить андроида подчиняться. Простые угрозы или шантаж никак не срабатывали, Афтон проверяла это, и ей оставалось лишь изучать другие, более действенные методы манипуляции этим хлипким сознанием. Что-то более весомое. Можно было довольно долго обдумывать эту тему, но их обоих прервали. Вдали послышались какие-то непонятные звуки, что моментально вырвали кролика из раздумий, какой-то грохот и чьи-то шаги. Так, значит, Спрингтрап, всё же, не была здесь одна? Девушка осторожно поднялась с пола. Тело всё ещё не годилось для каких-то длительных нагрузок, и андроид вновь чувствовала усталость, к тому же, её недавнюю отключку можно было назвать как полноценный отдых лишь с натяжкой. Всего несколько минут, а этого и вовсе недостаточно. Ею двигала одна лишь привычка, привычка выработанная отнюдь не ею, а кем-то до неё. Но разве сейчас это волновало? Совсем нет. Кролик вновь почувствовал, как слипшиеся, и оттого жёсткие пряди волос касаются открытых участков на плечах, и это заставило её съежится от неприязни. Ей всего-то нужно избавиться от них. Только вот, поблизости не было ничего, что помогло бы ей в этом. А внезапные звуки и вовсе заставили её отвлечься. Элементарное любопытство мигом охватило всё её существо. – "Хочешь проверить, что там?" – странный голос вернулся, заставив в очередной раз вздрогнуть всем телом, Спрингтрап слабо кивнула, неуверенная в том видит ли незримый собеседник этот жест с её стороны. – "Хорошо." Признаться, её, в какой-то момент, стала напрягать мысль, что этот голос не принадлежал Спринг Бонни: они отличались по звучанию и, более того, они имели непохожую между собой речь. Она была уверена, что не слышала этот голос ранее, но, тем не менее, особо углубляться в подробности просто не было сил. В конце концов, если это всего лишь галлюцинации, какая разница кому принадлежит голос?