Сборник зарисовок

      Ночь. Тилль лежит в своей постели, пытаясь уснуть, но сон никак не шёл. Весь уже изворочался пытаясь удобно улечься, кровать казалась то слишком мягкой, то слишком жёсткой, то холодной, то горячей.       Он лежал и думал о том, что неплохо было бы повеситься прямо сейчас, но к сожалению люстра не выдержала бы вокалиста, который был далеко не пушинкой. Невесёлые размышления Линдеманна прервал звук открывающейся двери,       — Тилль, ты спишь? — Рихард тихо вошёл в комнату и закрыл за собой дверь. — Я это, полежу с тобой немного? — спросил гитарист подойдя к кровати. — А в своей кровати тебе чего не лежится? — Недовольно ответил вопросом на вопрос Линдеманн. — Ну не ругайся, мне там холодно, а с тобой тепло вот, — сказал Круспе, залезая под одеяло и прижимаясь к Тиллю.       Лежать вот так вот, с любимым человеком в обнимку, чувствуя биение его сердца, ощущать его дыхание на своём лице, что ещё нужно для счастья?        — Ты у меня очень красивый, — начал Рихард гладя щёку вокалиста. — В каком месте? Никакого намёка на красоту во мне нет, — ответил Тилль съёжившись и опустив глаза. — Ну не надо так, Тилли ты один из самых красивых людей, которых я знаю. У тебя глаза красивые, — Рихард улыбнулся и чмокнул мужчину в губы. — Ничего не красивые, странные они какие-то, — Тилль не мог спорить с ним, но внешность свою он действительно не считал «красивой». — Ой, ну ничего ты в красоте не понимаешь, дурак, — Круспе повертелся ещё немного, пытаясь найти самое удобное положение для сна. Наконец он улёгся, положив голову на плечо Линдеманна и переплелтя их ноги. — Красивый ты, и всё тут, — повторил Рихард и закрыл глаза. — Ладно, ладно, я понял, — Тилль по-доброму усмехнулся и поцеловал гитариста в лоб, начиная засыпать.       Рихард считал его чертовски привлекательным, все его недостатки отчего-то казались милыми. Он хотел лежать с ним вот так вечно, в теплоте и уюте. Тилль превратил его из задиристого мальчика в заботливого мужчину. Но вредным и задиристым Рихард будет всегда.