Чревовещатель

Недавно, дня два назад, я разбирал рухлядь в доме одного малоизвестного и давно отошедшего в мир иной писателя. Имени уже не вспомнить, но это и не требуется. Его творения не так хороши, чтобы издаваться в журналах или сборниках. Все однотипны, тошнотворно банальны и лишены всякой идеи. Я прихватил пару тетрадей, чтобы не печатать по памяти, и вот несколько записей: "Ты ушла из жизни рано. Слишком рано для восьмилетнего мальчишки, едва выучившемуся читать. Я остался один. Пускай вокруг шумела детвора, охали няньки, и грязно ругался сторож, но этот мир явно был предназначен не для меня. Детский дом располагал к себе немногих, и я оказался в их числе. Днем его стены служили крепостью для сирот и страшной мукой для учителей. К дисциплине нас никто не приучал, мальчишки срывали уроки, за что поначалу сильно наказывались. Но вскоре взрослым это надоело, и они перестали обращать внимание на их выходки. Ночью дом напоминал устрашающий особняк из комиксов, но мне нравилось. Было что-то завораживающее в игре лунного света, в бликах на аквариуме, в жутких тенях.. Хотя я всё равно плакал. Нечасто, но бывало. Когда становилось особенно грустно, и сдержаться уже никак. К утру слезы высыхали, а вместе с ними исчезала и тоска. А знаешь, почему? Конечно знаешь. Ты же сама была там - я видел. Однажды ночью, в канун Рождества, пока остальные распаковывали подарки, ты пришла, и я снова плакал. В комнате никого кроме меня не было, поэтому это видела только ты. Вот только зачем ты приходила? Вся в белом, полупрозрачная, почти сливающаяся с бетонными стенами.. После той ночи я плакал реже. Боялся, что ты придешь и снова будешь смотреть." Следующие страницы были помяты, и так едва читаемые строки расплылись окончательно, пожелтевшая бумага кое-где протерлась. Ближе к концу второй тетради я, наконец, смог разобрать один отрывок. Кажется, это он написал уже в зрелом возрасте, но точно судить не могу. "Жить. Как же хочется жить. Выхватить бы глоток свежего воздуха, вынырнуть из бесполезной суеты.. Но дозволено ли? Решать не мне. Порой нужно только представить, что ты близок к долгожданному счастью, которое заслужил. Ради которого жертвовал, шёл на уступки, предавал и, наконец.. Потерял себя. Безвозвратно. Потерял там, где оно и не требуется. Нужен лишь покой. Я его обрел и ни о чем не жалею. Почти. Единственный промах - я верил в треклятое счастье." Дальше текст нельзя было прочитать даже учителю русского с двухсотлетним стажем, но изредка я выхватывал что-то из контекста: "Смерть - единственное, что связывает нас с Богом..", "Пустоту внутри меня начинает заполнять еще большее ничего." и прочие пессимистичные фразы. Впрочем, если вам интересен этот автор, можете написать мне на почту. Постараюсь найти его имя среди кипы бумаг.