Вселенная бесконечна?

***

«Они изучали ночное небо через телескопы по средам в полночь, запоминая названия звезд и движения планет.»       Зима. Конец декабря. Время близилось к полуночи. Ясное и чёрное, как смоль небо было усыпано белоснежными кристаллами звёзд. Окрестности Хогвартса погрузились в долгожданную ночную тишину. Лишь вдалеке можно было услышать треск льда на поверхности замёрзшего озера и шелест утяжелённых снежным покровом листьев в лесу.       Студенты неохотно собирались в гостиной Гриффиндора, чтобы отправиться на лекцию в Астрономическую башню, где их уже наверняка ждала Аврора Синистра. В камине умиротворённо потрескивали дрова, распространяя жар огня по всему залу. Пламя свечей танцевало от сквозняка, а картины шептались между собой.       Грейнджер выходила из гостиной последней, чтобы проследить, не остались ли ученики, которые должны были посетить астрономию, лежать в тёплых кроватях в спальне, вместо того, чтобы по холодным каменным коридорам замка добираться до нужной башни. Подойдя к выходу и уже отодвинув картину Полной Дамы, Гермиону окликнул звонкий голос, полный озорства и веселья. – Возьмёшь меня с собой? – игриво спросил рыжий высокий гриффиндорец с хитрой улыбкой на лице. – С чего бы это? – удивилась Грейнджер, которую застали врасплох таким вопросом. – Нуу..мне скучно. Да и, ты же не хочешь, чтобы в твоё отсутствие я разнёс всю гостиную? – убедительно сказал Уизли, сделав серьёзное лицо и впоследствие многозначительно промолчав.       Опешив, Гермиона сдвинула картину обратно и развернулась к юноше. Подумав над его словами, староста кивнула в знак согласия и гриффиндорец поспешил за ней.       Если бы это был какой-нибудь другой студент, она бы наверняка отказала ему в просьбе и заставила бы сидеть в спальне, не высовываясь. Но Фред Уизли не был «просто студентом». Что-то было в этих ярко-рыжих волосах, кривой улыбке, веснушчатом лице и притягивающих голубых глазах. Что-то, что не давало Гермионе покоя. Староста часто украдкой смотрела на юношу, выискивая его взглядом при любом удобном случае. Ей хотелось как можно чаще заглядывать в глаза Уизли, чтобы узнать, что же скрывается внутри парня, играющего роль шута. По ночам образы Фреда, возникавшие у гриффиндорки в голове, не давали ей уснуть.       Добравшись до башни без происшествий, Гермиона разместилась за одной из парт, стоящей у окна. Девушка мечтательно смотрела вглубь поднебесья, рассматривая огромное скопление звёзд и других небесных тел, собранных вместе в полосу, похожую на незатянувшуюся рану. От мыслей старосту отвлекло чьё-то дыхание прямо ей в шею.       Повернувшись, Гермиона увидела перед собой никого иного, как Фредерика Уизли. Гриффиндорец с ухмылкой взирал на старосту, которая в ту же секунду залилась краской. Мысли в голове Грейнджер перемешались, собрались в кучу и рассыпались на мелкие осколки. Сердце девушки забилось чаще, по телу пробежались мурашки, а дыхание замерло. Из оцепенения её вывел всё тот же озорной голос. – Гермиона, – вкрадчиво шепнул Уизли на ушко девушке – Земля вызывает Грейнджер, – уже вполголоса сказал юноша, видя, что староста не реагирует.       Гриффиндорка вскочила со стула, но Фред сразу же посадил её обратно. – Что случилось, Грейнджер? О чём или о ком мечтала? – – Не твоё дело. Ты обещал не донимать меня, если я возьму тебя с собой. Будь добр, сдержи свое слово. – строго проговорила староста, развернувшись лицом к доске, возле которой уже стояла профессор Синистра.       Уизли, закатив глаза, отвернулся от девушки и принялся что-то писать на листе пергамента. Изредка он поглядывал на задумчивое лицо девушки, которое казалось ему таким привлекательным.       Лекция началась. Темой были древние мифы о происхождении вселенной. Одним из них была легенда, которая гласит, что бог Зевс принес Геркулеса к груди своей спящей жены Геры, чтобы ребенок мог поесть молока. Когда Гера проснулась и отпрянула прочь, грудное молоко брызнуло в небосвод и появился Млечный путь. Профессор также показала картину «Рождение Млечного пути» фламандского художника Питера Пауля Рубенса, созданную между 1636-38 годами, которая изображала этот греко-римский миф о происхождении галактики.       Гермиона завороженно слушала то, что рассказывает Синистра и аккуратно конспектировала материал. Это было для неё своего рода отдушиной. Выводя плавные, красивые линии на пергаменте, слыша скрип пера и шелест бумаги, девушка успокаивалась и ещё больше погружалась в свои мысли.       Уизли, на удивление, больше не мешал гриффиндорке слушать лекцию, не пытался её всячески отвлечь. Но время от времени она чувствовала на себе его пристальный взгляд.       По окончании урока, профессор выдала лист с домашним заданием на рождественские каникулы. Это был список работ про космос и вселенную магловских ученых Джордано Бруно и Николая Коперника, рекомендованных к прочтению. Книги можно было взять в библиотеке, чем Гермиона и собиралась заняться на следующий день, чтобы не откладывать дела на потом.       Попрощавшись, студенты вышли из класса и направились обратно в гостиную. Изнеможённые ученики еле передвигали ноги, некоторые даже засыпали на ходу. Но Фред бодро пробирался через толпу. Ему зачем-то скорее нужно было попасть в спальную, как он объяснил, пожелать доброй ночи брату. Гриффиндорец убежал.