Химия...

Весь день Феликс ловит себя на мысли, что неимоверно хочет поцеловать пухлые алые губы Хëнджина и ничего не может с собой поделать, потому что течка это совсем не круто. Омега валяется в кровати, истекая смазкой и не прикрытым желанием. Он мычит и мечется по кровати, вздыхает, сминая простыни и хнычет от жгучей боли и томящего ощущения внизу живота. Вчера вечером, когда парни разошлись по домам, омегу внезапно накрыло, как это всегда бывает, а проснулся он буквально в луже в четыре часа ночи и уснул только после того, как принял таблетки, пускай больше ныл, чем вообще хотел их пить, но спать очень хотелось. Сейчас в мыслях он радуется тому, что без зазрения совести может представлять Хвана и делать всё, что угодно с его образом и никто не узнает. Но болью в сердце отзывается тот факт, что альфа о нём не думает. Вообще никак и ни в каких смыслах. От ужасных мыслей хочется выть, но омега лишь мычит в подушку и выдыхает горячо в свой кулачок. Телефон звонит, оповещая о том, что дополнительные занятия начнутся через десять минут, но после перестаёт, ведь омега отключает напоминалку и с тихим рыком падает обратно на кровать. Такой хороший день! И был испорчен течкой, которая продлится ещё дня три, не меньше, но завтра, когда чуть полегче станет, Феликс пойдёт а школу – он так решил – и будет просто учиться, залипая постоянно на Хëнджина, ведь завтра биология, которую тоже ведёт Хван. Идея, как думается Феликсу, шикарная, поэтому он со спокойствием закрывает глаза и выдыхает, думая, что завтра он найдёт приключения на свою шикарную задницу.

***

Фкликс был бы не самим собой, если бы не поставил будильник на 6:30, не сходил бы в душ, посидев там немного, пускай и не особо любит это дело, не умылся и почистил зубы, и уже в 7:30, сразу после завтрака, не вышел бы из дома. Знакомая машина стоит заведенная, ожидая хозяина, и Феликс со вздохом проходит мимо и тихо хмыкает, удивляясь тому, что Минхо ещё нет, но быстро убегает за поворот. Мокрые дорожки и асфальт оповещают о том, что ночью был дождь. Феликс лишь улыбается этому и вздыхает, качнув головой. Он подходит к зданию школы, оглядывает территорию и, наткнувшись на взгляды компании альф, лишь вздыхает и качает головой, думая, что всё это его задолбало. Задолбала влюблённость, задолбали все эти взгляды влюблённые, задолбал Хëнджин. Задолбал, потому что поселился чуть ли не в каждой мысли омеги и прогнать его просто невозможно. Пересекаться с ним не хочется, поэтому омега, дабы больше не задерживаться на улице, вбегает в школу и стремительно направляется в раздевалку. Конечно же его никто сегодня не ждал, а если бы и ждали, то попросили бы остаться дома, хотя бы сегодня. — Ликс! Ты чего здесь? Ты же… — Чанбин и Сынмин переглядываются и снова смотрят на него. Со тихо вздыхает и поднимается с лавки, подходит близко-близко и кладёт руку на лоб парня, отмечая, что горячки нет и это уже хорошо. — Я принял таблетки — отвечает тихо омега и наконец принимается раздеваться и переобуваться. Он слабо улыбается, чуть смущённо краснеет от осознания, что друзья переживают за него. Парень стучит носком ботинка по полу и встаёт, чтобы отнести все вещи на вешалку. Провожают его несколько недовольные взгляды. Чанбин лишь тихо вздыхает, думая, что Феликс сумасшедший, а Сынмин цокает и закатывает глаза, думая, что пора бы Феликсу обзавестись альфой, который хрен куда его отпустит во время течки, а то, ишь, учиться он вздумал. — Ликс, таблетки тебя не спасут, а от влюблённости уж точно — хмыкает Ким и качает головой, вздыхает. — Да что вы пристали? — цокает уже недовольно омега и мычит, словно обиженный ребёнок. — Нормально всё будет, если вы перестанете напоминать, мне и без вас хреново — хмыкает он и складывает руки на груди, излучая волнение и несколько злость, обиду. Ему вообще сейчас противопоказано слышать о Хëнджине и о чем-либо связанном с ним, иначе с ума сойдёт, а никто и не поймёт из-за чего. Чанбин удивленно вскидывает брови, покачивает головой и, дабы не сказать чего-нибудь ещё, переключается на Сынмина, теперь ругается на него за нерасторопность, но после конечно же нежно обнимает за талию и целует в висок. Омега смущённо мычит, приговаривая, что не надо таких нежностей, тем более в стенах школы, пускай и в кругу друзей (которого пока толком и нет). Чанбин его передразнивает, но всё же прекращает смущать парня и бесить его, ведь знает своего ангела лучше, чем кто-либо. Феликс тихо вздыхает, думая, что Минхо либо опять опоздает, либо не придёт вообще, хотя судя по тому, что и Хана нет, они всё же опоздают на историю и учитель снова будет недоволен таким поведением. Учить даты никто не любит и уж тем более сдавать экзамен по этому предмету. Это сколько нужно учить всяких дат, людей и прочего? Нет, это не для Феликса и уж тем более не для Минхо, который один раз в год по обещанию может открыть учебник. Феликсу проще считать и вычислять, учить формулы и выводить их, но никак не утруждать себя датами. Хотя признаться, по истории у него четвёрка, твёрдая и настоящая, какая и должна быть у почти отличника, но что поделать, если именно этот предмет ему не нравится. Звонок оповещает о начале урока и Феликс лишь раздражённо цокает, когда замечает Минхо и Джисона, спешащих в раздевалку, пока её не закрыли. Рыжеволосый альфа налетает на Феликса словно ураган и сносит к чертям, чуть ли не впечатывая в стену, хотя на деле просто обнимает крепко. — Быстрее давайте, только вас ждём — фыркает блондин и поднимается с лавки, оглядывает парочку и хмыкает тихо. Он оглядывается и тихо что-то бубнит, не заметив Чонина и Чана. Неужели тоже решили опоздать, лишь бы не сидеть на скучнейшем уроке? Да нет, Чонин не такой, он за волосы притащил бы Чана, значит, что-то случилось. Феликс набирает номер Яна и ожидает ответа, медленно выходя из раздевалки вслед за остальными. Чонин долго не берёт трубку, но вскоре всё же отвечает на звонок, а в трубке раздаётся тихий хрип и сухой кашель. — Иен-и, всё хорошо? Ты заболел? — Феликс ужасно волнуется. — Ликс-хëн, пожалуйста, передай классному, что нас с Чаном несколько дней не будет, заболели — выдыхает Чонин и снова заходится в кашле. — Выздоравливайте, — улыбается Феликс и отключается, тихо вздохнув. Он влетает в кабинет, словно ошпаренный, под непонимающими взглядами друзей и усаживается за парту, тихо мыча и пряча лицо в ладошках. И что же, ему теперь вечно от Хëнджина скрываться? Или просто прийти в себя и понять и принять жизнь. Историк входит в кабинет вальяжной походкой, оглядывает учеников и тихо вздыхает, садясь за свой стол. Первым делом он отмечает отсутствующих и, безмолвно кивнув, начинает рассказ об истории. Ученики не слушают, спят или в наушниках, разговаривают, но не мешают. Феликс тихо мычит, растягиваясь на парте, и совсем не хочет утруждать себя чтением параграфа и слушаньем.

***

Первая половина уроков пролетает незаметно и неожиданно весело для Феликса. Прогуляв биологию на физкультуре, погоняв мяч с параллельным классом, омега радостно возвращается в свой класс, ему предстоит отсидеть ещё один урок, где и сталкивается с Хваном, который недоволен до чёртиков. — О.. ой… — шепчет несколько испуганно омега и отводит взгляд, надеясь таким образом скрыться от пронзающего взгляда. Голова от мыслей идёт кругом, а действие таблеток постепенно сходит на нет, очень сильно волнуя и без того взволнованного Феликса. — Учитель Хван, у вас, вроде бы, урок в другом классе — выдыхает он и проходит к своей парте, куда кидает рюкзак и достаёт учебник корейского языка. — Привет прогульщикам — хмыкает всё так же недовольно альфа и вдруг тихо мычит грустно, но после возвращает себе прежний вид. — Я не прогулял, а провёл время с пользой, какое вам вообще дело? — раздражённо проговаривает Феликс и спешно закидывает в рот таблетку, запивает водой и заседает в телефоне, решив просто игнорировать присутствие Хëнджина. — Я, может, волнуюсь… — бубнит, кажется, сам себе Хван и машет головой, отгоняя странные мыслишки. Волнуется? За кого? Знал бы он сам, но понятия никакого не имеет. Хëнджин тихо вздыхает и поднимается из-за стола. Феликс следит за каждым его действием, хотя собирался просто игнорировать всё это, но понял, что не может. Для него это грех грешный не полюбоваться на широкую спину и подкачанную грудь. Что двигает им в тот момент, когда он поднимается из-за парты, подходит к альфе и жадно впивается в губы напротив, омега не знает, знает только что щеки его невыносимо начали гореть. Хëнджин в шоке раскрывает глаза и мягко отталкивает от себя омегу. Глаза его несоразмерно большими стали, а сердце готовое выпрыгнуть из груди, замирает. — Феликс! Ты что! — восклицает и отклоняется назад, выдыхая. — Это… что только что было? — выдыхает и прикрывает глаза, всё ещё ощущая фантомную приятную мягкость чужих губ и крышесносный аромат ванили. — Это? — омега немного смущённо ухмыляется и отводит взгляд. — Это… был поцелуй — говорит он и тихо хмыкает, думая, что Хван хуже маленького глупого ребёнка. Задаёт такие тупые вопросы, но Феликса это лишь забавляет. — Я понял! Но… — Хëнджин не знает, что сказать и лишь взмахивает руками неловко. Феликс его с ума сводит этими глазами, красными щеками и улыбкой, немного глупой, но такой очаровательной. — Тогда вопрос явно был глупым, — хмыкает омега и цокает языком. В груди расплывается боль от осознания того, что Хëнджин ну вообще никак на него не смотрит. Обида так и прет. — Феликс, так не делается, и вообще…! — хрипит будто обессиленно Хван и мычит, качая головой. Ну что за ребёнок! Феликс, ты сводишь с ума. — И вообще, что? Скажете, не нравлюсь вам, но я припоминаю совсем другие… слова — голос омеги стихает, переходит в шёпот, дрожит и, кажется, парень сейчас заплачет от переизбытка чувств и эмоций. Он сжимает и разжимает руки и на секунду думает о том, что это будет фиаско, если сейчас дверь откроется и кто-то зайдёт. Урок вот-вот начнётся. — Нравишься, — сдаётся Хван и думает, что он идиот, раз не умеет молчать и таить свои секреты и мысли. Да и от Феликса вообще не хочется что-либо скрывать, к тому же, главный секрет он уже рассказал. Омега всё знает и наверняка радуется, а его сейчас разорвёт от переизбытка чувств и эмоций, которые доставил ему этот парнишка поцелуем. — Феликс, ты мне нравишься. Скрывать нет смысла, верно? — Верно, и… — кивает Феликс и вздыхает, поджав губы. — Это же значит, что мы можем встречаться… разве нет? — глаза горят надеждой, заставляют поддаться искушению, но Хëнджин лишь вздыхает, жуёт губы и хмыкает. Недолго молчит, после говорит: — Можем. Я подвезу тебя до дома — улыбается лукаво, подмигивает и покидает кабинет, а омега остаётся один посреди него с оглушающий тишиной, даже его, как ему казалось, громкого дыхания не слышно. Но вскоре её разрезает звонок, омега поднимает трубку и вздыхает. — Ликс, ты где? Я же написал тебе, что мы отпросились с урока — голос Чанбина обрушается весельем и оглушающей громкостью, от чего омега невольно морщится и выдыхает. — Ну круто… а я… Повисает молчание и глупая улыбка застывает на омежьем веснушчатом личике и ещё не скоро собирается сходить. — Молчать долго будешь? Я не пойму, ты радостную весть несёшь или нет, алло? — Да я… встретимся около раздевалки, расскажу. Буду через полминуты — говорит омега и, забрав свои вещи, срывается на бег, сбрасывая звонок. Сердце его бьётся в груди, ухает вниз и уже задаётся в бешенном беге где-то в горле от радости. Феликс вбегает в раздевалку под возмущённое цоканье охранника, извиняется и бежит дальше, чтобы поскорее забрать вещи и встретиться с друзьями. Чанбин написал, что они на улице, дружно ждут его одного, и попросил побыстрее, во-первых, как-то прохладно, а во-вторых, им всем очень интересно. Омега спешно натягивает куртку, не переобувается даже, и вылетает птицей, обретшей крылья, из здания. Встречают его радостные возгласы, Джисон в ожидании смотрит и клонит голову в бок, Сынмин лишь бубнит что-то явно неодобрительное, а Минхо с Чанбином лишь переглядываются и приговаривают, что пора идти. Альфы хватают Феликса за локти и несут в нужную сторону, не добившись реакции на свои слова. — Ликс, ну что у тебя? — не унимается Минхо и в ожидании кидает взгляд на парня, а после на дорогу. — Отпустите – скажу. Немедленно ноги омеги касаются асфальта, с его губ срывается облегчённый вздох и улыбка украшает личико. Он поправляет волосы, смотрит в небо и вздыхает, радостно начиная: — Я… теперь… блин — и вздыхает, хлопая себя по лбу. — Нам надо срочно вернуться. Мне надо — омега со своей радостью совершенно забыл о Хëнджине и о том, что тот вызвался его подвезти, и отказываться не намерен. — Зачем? — Хëнджин обещал подвезти меня и… мы, как бы, в отношениях теперь — смущённо отвечает Ли и закрывает щеки руками, слабо улыбаясь. — Во-оу! — ор Чанбина способен распугать всех и вся. Альфа радостно подпрыгивает на месте, орёт, смеётся, приговаривая, что он был прав и спешно тащит всех парней в ближайшее кафе. Он обещает, что лично проводит Феликса до школы, а остальным говорит, чтобы по домам шли. Сынмин шикает на него и пихает в бок локтем, выгибает брови и качает головой. — Бин-и, ты слишком импульсивен — шипит он, явно чувствуя неловкость, и опускает голову со вздохом. — Я понимаю, ты главная тут сваха, но… некоторым твоя компания может и не понадобиться — говорит он и ловит на себе благодарный взгляд Феликса и лишь усмехается, кивает. Он знает, как усмирить этого свинлика. — Я… пожалуй, вернусь в школу, посижу там в коридое — улыбается блондин и клонит голову непонимающе, заметив осуждающий взгляд Чанбина на себе. — Что ты так на меня смотришь? — Мы идём в кафе, чтоб ты знал. До окончания урока ещё огого, а до школы дойти две минуты, так что шоколадный рулетик ты съешь — с тихим рыком проговаривает Со и хватает его за руку, тащит туда, куда надо и возражений не принимает. В кафе никого, тишина. Парни проходят к столикам, усаживаются за них и, сказав Сынмину их заказы, начинают болтать. А почему Сынмину? Потому что омега вызвался сбегать за чем-нибудь. Ему стало скучно и он решил чем-нибудь заняться. Феликс то и дело поглядывает на часы и чуть ли не секунды отсчитывает до окончания урока. Ещё двадцать минут, поэтому он успеет перекусить, а потом спокойно пойдёт к школе. Через минут семь Сынмин приносит заказы. Он располагается рядом с Чанбином, ставит перед ним маленький стаканчик кофе и хватает свой коктейль под надзирающим взглядом альфы. Чанбин точно против того, чтобы омега пил холодное в холодную погоду, но раз уж он уже купил, то и говорить нечего. — Ликс, я тебя не отпущу ни к какому Хëнджину, пока не слопаешь свой рулетик — хмыкает недовольно Со и цокает, поймав на себе недоумевающий взгляд и хмыканье. Феликс спешно закидывает сладость в рот, запивает какао и уже собирается убегать, хотя времени ещё полно, просто он волнуется. — Всё-всë, Чанбин-хëн, я побежал — Феликс встаёт из-за столика, благо, сел он с краю. Омега спешно покидает кафе и бежит до школы. На территорию школы Феликс вбегает за несколько минут до звонка. Он усаживается на лавку во дворе и чуть ежится от прохлады, но выдохнув, заседает в телефоне, чтобы убить время и не волноваться так сильно. Запрос в интернете как ведут себя влюблённые пары? появляется будто сам по себе, отчего омега невольно краснеет щёчками и усмехается. Знакомый голос заставляет вздрогнуть и поднять голову, а после кивнуть в знак приветствия. — У вас такой вид, будто… километр прибежали — услышав запыхавшееся дыхание и замученный вид, говорит омега и поднимается с лавки. Хëнджин лишь тихо смеётся, кидает усталое «замотался», целует омегу в щечку на своё и его удивление и тащит в машину, и приговаривает, что за пределами школы никаких «вы» точно быть не может, на что омега лишь соглашается кивком головы. Садясь в машину, Хëнджин тихо выдыхает и улыбается, удобно расположившись в кресле. Тут так тепло, в отличие от кабинета одиннадцатого класса. Там прям морозильник. И как дети там сидят? Хëнджин искренне им сочувствует. А ещё прикольно, когда автозавод есть и не надо выходить на холод. Завёл, прогрел и поехал куда надо в тепленькой машинке. — Феликс, не хочешь завтра покататься? — спрашивает альфа и, не сумев перебороть желание прикоснуться, кладёт свою руку на руку омеги. Тот улыбается и расслабляется от этого жеста, но лишь тихо вздыхает и отвечает: — Я… меня завтра не будет.. и послезавтра тоже. — Что-то случилось? Грусть тебе совсем не к лицу, улыбнись. Хëнджин и правда унывать не умеет. Он треплет парня по мягонькой щечке и переключается на дорогу. Холодный ветер нагоняет тучи, которые вызывают лишь два тихих вздоха. Феликс пугается на секунду, заметив молнию, дёргается и выдыхает, думая, что пора бы ответить на вопрос, а то Хëнджин подумает, что его вопрос проигнорировали. — Да так… омежьи дела — смущённо хлопает глазками, не поворачивая головы и всё же вздыхает, успокаивается, думая, что секретов такого характера между… влюблёнными не должно быть. — Тогда тем более не грусти, — строго говорит альфа и тормозит около дома омеги. — Это же природа, Ликси. Иди отдыхай, я тебе в директ скину номер свой — мурчащим тоном говорит он и оставляет мягкий поцелуй на носу, после переходит на губы и совсем не удивляется, когда омега отвечает, но немного вяло. Феликс приобнимает его за шею и отстраняется, спешно прощается и бежит домой. Хмурая мина отца совсем не поднимает настроение, а только ухудшает его, раздражает и добавляет головной боли, которая появилась сейчас. Отец складывает руки на груди, смотрит выжидающе и вздыхает, наблюдая, как омега спешно скидывает одежду и, болезненно морщась, убирает сапоги из под ног. — Феликс, ты бы не мучил себя. Зачем с течкой ходить на учёбу? — спрашивает альфа и тихо вздыхает, качает головой, получив лишь закатанные глаза и хмыканье. Феликс уходит в свою комнату, закрывает на замок дверь и падает на кровать, думая, что этот день и лучший и худший одновременно. Два в одном просто! Омега мычит, жмурится и хмыкает, думая, что на таблетках сидеть больше не хочет. Они может и безвредные, но головная боль ужасна. Телефон пиликает, оповещая о сообщении, и Феликс смотрит на экран, чуть улыбается. Интересно, откуда Хван знает его инстаграм? Может в предложенных попался или ему оповещение пришло о том, что Феликс подписался. Да, наверняка. Хëнджин пишет что-то весёлое, позитивное, желает сил и терпения, посылает поцелуйчик и выходит из сети, написав, что работа не ждёт. Феликс улыбается, откладывает телефон и прячет лицо в ладошках, болезненно вздыхает и хнычет. Горячая кровь приливает к паху, смазка мочит бельё насквозь, а мысли собираются в кашу, глаза закрываются. Омега ëрзает, мычит и хнычет. Он мысленно проклинает омежью природу и рычит в подушку. Удобно расположившись на животе, парень прикрывает глаза, вздыхает и иногда тихо мычит, вздрагивает, но в сон всё же уходит.

***

Ночь. 2:10. Феликс глубоко вдыхает разгоряченный вокруг себя воздух и силится открыть глаза, чтобы взять кружку и сходить за таблетками и водой. Пытается мыслями какими-то отрезвить себя, но лишь мычит и качает головой, думая, что бесполезно. Холодный пол коридора очень здорово и приятно ощущается под горячими ногами, отчего омега мычит блаженно и немного не вписывается в поворот между кухней и коридором. Он мычит что-то не связное, но явно неодобрительное и входит в кухню. Свет озаряет тёмную комнату, заставляет болезненно хмыкнуть и прикрыть глаза рукой, чтобы не было так больно. Феликс хватает таблетки, которые с вечера оставил здесь, достаёт одну пилюлю, наливает воды и запивает спешно, надеясь минут десять подождать, а после и уснуть спокойно. Чувствовать себя практически недееспособным ужасно, особенно когда мысли крутятся рядом с одним конкретным человеком. Омега возвращается в комнату, выдыхает и подходит к окну, чтобы открыть его на проветривание. Холодный воздух незамедлительно пробирается под одежду, холодит разгоряченное тело и не ощущается так приятно, как прохладный пол, поэтому омега спешно падает в кровать, прячется под одеялом, где тепло, и вдыхает собственный аромат, жмурится, думая, что слишком сладко, и делает маленькую щелочку, чтобы свежий воздух поступал. Сон окутывает, «отключает» мысли и мозг. Омега обнимает подушку, вздыхает и лишь вздрагивает от неожиданной боли.