Возьми ответственность!

***

Малфой с удовольствием хотел бы, чтобы это утро было таким же заурядным, как и все предыдущие дни последние пару лет. Но с той ночи, об этом можно только и мечтать. Прошло уже почти две недели, а кажется, что покоя своей души он не видел уже целую вечность. И он бы с удовольствием спихнул вину только на Грейнджер, но внутри себя он признавал, что сам стал причиной своих бед. Он просто хотел позлить Грейнджер, вывести её из себя и перекинуться парочкой добрых оскорблений, а получалось, что это Грейнджер злит его. Но оскорблениями они все же обмениваются. Гермиона Грейнджер работает у него под боком, и он пересекается с ней по несколько раз в день, каждый день. Это получается во много раз больше Грейнджер, чем он привык выносить. И всё было бы прекрасно, если бы они не переспали. Смотреть на неё по-другому представлялось с большим усердием. В каждом её действии, в каждом её взгляде он видел ту Грейнджер, которую видел под своими простынями. Он всячески отгонял этот образ полуголой нимфы, но стоило ему уйти в себя, как мысли сводились к ней. И всё было бы прекрасно, если бы он помнил хоть какую-то деталь. Это уже стало идеей фикс, разузнать у Грейнджер, что помнит она, вывести её на этот провокационный разговор. Но гриффиндорка молчит и не идет на эти провокации, чем еще больше раздражает. И Малфой даже не может назвать точную причину того, что так сильно выводит его на эти эмоции. Общение с Гермионой не было легким, оно было полно эмоций, криков, ссор, колкостей и обзывательств. Что ж, в этом был свой шарм. — Чего ты хочешь, Малфой? — четко выговаривала она каждое слово злобно смотря на него. В тот день он зашел к ней уже трижды, отвлекая от работы, постоянно намекая на её преступную деятельность. — Я хочу всего лишь следовать букве закона, Грейнджер, — с наигранной наивностью ответил ей слизеринец. — Убирайся из моего кабинета. — Технически, мы одолжили тебе этот кабинет. Он мог поклясться, что в этот момент где-то в её голове мелькают мысли, чтобы запустить в него один из этих огромных фолиантов. Но были и мирные деньки, когда им вполне хватало пустить друг в друга пару неодобрительных, полных презрения взглядов. Хотя чаще всего, гриффиндорка его игнорировала. Проходила мимо по утрам, слала записки только по острой необходимости и делала вид, что его не знает.

***

У Гермионы был четкий план: получить разрешение на работу с артефактами и больше никогда не выходить из своего дома. Избегать Малфоя и любые упоминания о нем. Но этот слизеринский засранец внес в него свои коррективы. Гермиону переполняла неловкость и стыд. Она должна была признаться, что подобный опыт случился у нее впервые. Она также не готовилась и к тому, что окажется в одной постели с Драко Малфоем. При встрече с ним она отводила глаза, потому что не помнила ничего и боялась, что совершила совершенно ей несвойственное. И чем дальше от того дня, тем больше пожирали её эти мысли. Не успокаивало и то, что Малфой был неуправляем. Или её эмоции по отношению к нему. Она заметила, что он пытается напомнить об их общей ночи, но она успешно обходила все эти острые углы. Ещё её волновало и то, каким он был с ней. Неужели, всё таким же противным, напыщенным и слишком самовлюбленным?

***

«Малфой, сегодня мне нужно задержаться после окончания рабочего дня» Свернув небольшой клочок бумаги, ведьма отправила эту записку в кабинет напротив. По счастливой случайности кабинет Малфоя оказался в такой преступной близости. Но она все равно отправляла записки, придерживаясь своего первоначального плана. Министерство подкинуло ей по-настоящему сложную и интересную работу, которая требовала большего времени, чем она тратила сейчас. Первую неделю она работала строго по рабочему времени Малфоя, чтобы не задерживать его, но сейчас поняла, что так она не управится в срок. В ожидании ответа Грейнджер просидела за работой около двух часов и не на шутку разозлилась, когда никакого ответа так и не пришло. Малфой решил с ней снова поиграть и испытать её терпение? Вопреки своему внутреннему голосу, она встала изо стола и отправилась на очередную перепалку с Драко Малфоем. Гермиона уже стояла у кабинета своего временного коллеги и намеревалась зайти, как её остановила секретарша, к которой Грейнджер успела проникнуться. — Мисс Грейнджер, — дружелюбно и аккуратно начала секретарша, — мистера Малфоя нет не месте, — замолчала и тут же добавила, — он с самого утра в хранилище, сегодня принесли на проверку пару новых артефактов. — Вот как, — только это она и смогла вымолвить. Злость тут же сменилась смятением и стыдом. Ей стало неудобно, что она сразу же пришла к определенным выводам без уточнения деталей. Гермиона и забыла, что Малфой приходит сюда на работу и тоже постоянно занят. На глаза гриффиндорке попалась открытая дверь в то самое хранилище и недолго думая, она вошла во внутрь. Место оказалось больше, чем она предполагала и сразу же напомнило ей маггловский музей с экспонатами. Повсюду стояли стеллажи с книгами, мелкими и большими артефактами, создавая лабиринты между собой. Гермионе здесь тут же понравилось. Она двигалась вперед и очень быстро наткнулась на Малфоя. Ведьма притаилась где-то в тени, наблюдая за разворачивающейся картиной. На большом столе было разложено пару больших предметов, больше напоминающие элементы декора. А над ними стоял и колдовал Драко Малфой, что-то местами записывающий в свой большой блокнот. Зная, что здесь никого не будет, он закатал рукава своей рубашки, открывая побледневшую черную метку. Он был сконцентрирован и спокоен. И этот вид был довольно сексуальным. Гермиона признается себе в этом без зазрения совести. — Я думала всем этим занимается отдел тайн, — Гермиона решила быстро сообщить о своем присутствии. Малфой резко поднял свою голову и обернулся на звук в легком испуге. — Грейнджер, тебе запрещено здесь находиться, — его голос был таким, словно он застал маленькую девочку на месте преступления. Заметив, что она подходит ближе, Драко попятился назад и поспешно опустил рукава рубашки. Компания Грейнджер прямо сейчас доставляла только дискомфорт, она подобралась тихо и застала его полностью непринужденным. Но Малфой старался делать вид, что ничего не происходит и вернулся к своей работе. — Так зачем ты здесь? Гермиона заметила его сосредоточенность и полную вовлеченность в работу, а еще явное недовольство тем, что кто-то нарушил его покой и смеет отвлекать. От этого ей стало ещё более неловко. — Я отправила записку, но ты не ответил, — она поспешила оправдать своё присутствие здесь, — твоя секретарша сказала, что я смогу найти тебя здесь. Он подозрительно смотрел на неё, как обычно родители смотрят на детей, когда знают, что они врут или недоговаривают. — Ладно, она сказала, что ты здесь, но я сама решила проверить тебя, как только она ушла. — Так что было в той записке? Его голос был по-прежнему спокойным, а сам он оставался сосредоточенным на своей работе. — Сегодня мне нужно задержаться после окончания рабочего дня, Малфой. Эти книги оказались сложнее, чем я думала. В этот раз Драко оторвался от своей работы с приподнятой бровью и доброй усмешкой, что совершенно сбило её с толку. «Что он вообще вытворяет?» — Гермионе Грейнджер тяжело прочитать книги, — он все так же улыбался, но голос был пропитан сарказмом, — звучит как что-то невероятное. Он продолжал посмеиваться, но заметив предупреждающий взгляд ведьмы, Драко принял весь свой серьёзный вид и вернулся к разговору: — По счастливой случайности, мне тоже сегодня нужно задержаться, Грейнджер, так что об этом можешь не переживать. После этого Гермионе и нечего было добавить, она так и не решилась сказать «спасибо», поэтому молча развернулась и ушла вся в своих размышлениях. Остаток дня сосредоточиться на работе было крайне тяжело. Вся эта ситуация с Малфоем застала её врасплох. Гермиона не считала себя предвзятой и никогда не делала выводов раньше времени, но Малфой был исключением. Портрет о нем сложился за все семь лет школы, годы войны и последние четыре года их жизни после Хогвартса. И то, что она видела сейчас никак не вязалось с тем, что она видела до этого. Между ними никогда не было близости и не пахло интересом в отношении друг друга. Однако, сейчас она чувствовала, что, если бы не та ночь, они смогли бы прийти к некоторому консенсусу в будущем.

***

Этот один раз с задержкой после окончания рабочего дня вылился в целые вечера в компании Грейнджер. Они оставались один на один в пустом отделе без лишних глаз и ушей уже около недели. Грейнджер задерживалась не меньше, чем на три часа, а один раз просидела до самого глубокого вечера. Драко не оставалось ничего, кроме как сидеть и ждать. По неизвестной ему причине он не хотел врываться в рабочий процесс гриффиндорки, поэтому просто ждал, пока она не закончит. Зато, благодаря ей, он завершил все дела, которые откладывал целыми неделями. Но он соврет, если совсем не устал. Драко как раз сидел за своим столом, упершись локтями в стол и сложив голову на руки. Это была небольшая минута спокойствия, когда он мог выдохнуть. Но кудрявая ведьма ворвалась без стука в его обитель и поспешила сообщить, что уже закончила. — Малфой, ты еще не закончил? Она вошла и сразу же застыла на месте. Гермиона не была глупой, чтобы понять, что он уже давно не работает и просто ждет ее. Над его поведением она будет думать еще очень долго, что случалось в последнее время чаще, чем хотелось бы. — Грейнджер, — не скрывая раздражительности в голосе, — а тебя не учили стучаться? Или на гриффиндоре решили, что манеры – это слишком сложно? — На гриффиндоре, мы учимся вежливо и уважительно относиться к своему собеседнику, Малфой. Его колкость сразу же вернула к реальности, заставив принять оборонительную позицию. Нет, ничего не изменилось. — Спроси любого слизеринца, Грейнджер, и он скажет, что это всё враки. — Просто проверь, что я ничего не стащила и пошли домой, Малфой. Гермиона не стала нарываться на еще более долгую перепалку решив, что пора убираться отсюда. — К тебе или ко мне? Она уже практически закрыла дверь с обратной стороны, как он остановил её своей похабной шуточкой. Что ж, этот день не мог закончиться так хорошо. Это было бы слишком большой потерей для Малфоя завершить этот день и не кинуть в её сторону какую-нибудь провокационную, гнусную шутку. Но Гермиона до последнего не оборачивалась, чувствуя, как горят ее щёки и покраснели уши. — Не думаю, что хоть что-то сможет меня впечатлить у тебя дома, Малфой. После этой фразы дверь окончательно захлопнулась.

***

Тишина между ними никогда не казалась чем-то неправильным и необычным. Это было в порядке вещей. Но прямо сейчас она только наращивала напряжение между ними в министерском лифте. «Этот лифт всегда был таким медленным?» И словно подарок небес, услышав все их молитвы, этот лифт остановился, чтобы подобрать еще одного усердно работающего волшебника. Гермиона уже хотела выдохнуть, но вместе этого ей захотелось расхохотаться от злой насмешки судьбы. Перед открытой дверью лифта застыл Энтони Голдстейн, который был не в меньшем смятении, чем сама Гермиона. — Гермиона? Он тут же осмотрел свою бывшую девушку, попутно замечая, что она не единственная в этом проклятом лифте. Как только его взгляд скользнул по Малфою, смазливая мордашка Энтони сразу же приобрела строгий и серьёзный вид. И это было взаимно. Они иногда пересекались по работе, но внерабочее время, даже не здоровались друг с другом. И Малфоя вполне устраивала эта тенденция. Для него было не секретом, что Голдстейн к нему неравнодушен и испытывает далеко не самые дружелюбные чувства. — Что ты здесь делаешь в такой час? Гермиона заметила, как он начал переводить взгляд с Малфоя обратно на неё, уже порождая какие-то теории в своей голове. Поэтому она поторопилась объясниться: — Я сейчас занимаюсь переводом для министерства в отделе Малфоя, мы просто немного задержались. И это вышло более резко и неожиданно, чем она думала. Но вот что касается самого Малфоя, несмотря на всю нелюбовь к Голдстейну, для него этот вечер приобретал более яркие краски. — Грейнджер, — Малфой наклонился к ее уху и начал шептать, чтобы не услышал Голдстейн, — эта сцена стоила каждого часа, на который ты задержалась. В любой другой ситуации она бы уже уничтожала его в своей ответной реакции, но сейчас ее больше волновал табун мурашек, который запустил Драко своим шепотом. Это было слишком волнующе. И Грейнджер уже было пришла в себя и намеревалась стереть ухмылку с лица этого нахала, как еще один придурок в этом лифте заговорил. — Рад видеть, что ты в порядке, Гермиона, — беззаботно начал Голдстейн, будто ведет беседу со старой подругой, — а то, знаешь, не хотелось бы стать участником нелицеприятных, вздорных сцен, — а он все не замолкал, — в будущем это может плохо сказаться на репутации и политической карьере. Это был контрольный выстрел в голову. Гермиона не могла вообразить еще более нелепой и глупой ситуации, чем эта. Ей казалось, что всё это какой-то сон. Но она не станет отрицать, что слова Энтони задели ее, как в прошлый раз, так и в этот. Он ожидал, что она будет истерить из-за него? Преследовать? Такого мнения он о ней был. Она для него была слишком взбалмошной и своевольной, лишенной элегантности и лоска ведьмы. Голдстейн хотел видеть в ней ту, коей она не являлась. — Ну что ты, Энтони, мы же взрослые люди, — Гермиона приложила все усилия, чтобы не кинуть в него парочкой заклинаний и оскорблений, но это бы только подтвердило его мнение о ней. От всей этой сцены Малфою стало плохо. Для него стало сюрпризом, что Голдстейн напрочь лишен чувства такта и мозгов. Хотя последнее, сюрпризом всё же не стало. — Рад слышать, что ты всё понимаешь, Гермиона, — его взгляд пал на Малфоя, а голос стал более приглушенным, — Советую быть более разборчивой в связях в будущем. Тебе тоже стоит задуматься о своей репутации. «Да какое он вообще отношение имеет к моим связям?» Гермиона была обескуражена. Голдстейн был умным, у него проглядывалась довольно успешная прямая по карьерной лестнице, но он был еще более самодовольным, заносчивым и высокомерным кретином, чем слизеринец за её спиной. Но она решила просто молчать, потому что была уверена, что повод отомстить еще найдет её. И эта поездка наконец-то закончилась. Она буквально первая выскочила из лифта и побежала в сторону каминов. Гермиона начала дышать полной грудью, потому что в том небольшом помещении ей катастрофически не хватало воздуха. Но Малфой с Голдстейном не отставали. Они довольно быстро ее нагнали, и у самых каминов Малфой первым поспешил удалиться, оставляя за собой последнее слово: — Кстати, очень жаль, что, ты тогда так рано нас покинул Голдстейн. Ты пропустил самое интересное! Зеленое пламя поглотило Малфоя, а Гермиона так и осталась ошарашенно смотреть в то место, откуда он исчез пару секунд назад. — О чем это он, Гермиона? Голдстейн озадаченно обернулся к Гриффиндорке.