Кровоточащие раны

Кристина вздохнула и отвернулась, чтобы ненароком ничего не сделать. – О, пришла блять, – сказала Кира, хрустнув пальцами пару раз. – Не обращайте внимание, – попросила брюнетка, подвинувшись к Кристине поближе. – В смысле? Нужно умерить её пыл, а то что-то корона жмёт походу, – проговорила Кира. – Просто ничего не делайте. Так будет лучше. Не нужно опускаться до её уровня, да и тем более Лиза не хочет что бы с ней что-то случилось. Я знаю, что отец очень оберегает Арину и может нажаловаться из-за неё, – сказала Василиса. – Ну ладно, пусть ходит пока что. Звонок. – Пошла я, увидемся ещë, – поцеловав блондинку, проговорила Кира. – Естественно. Урок прошёл нормально, не считая того, что Арина постоянно оборачивалась с недовольным лицом. Когда урок подошёл к концу, все вышли из класса и направились в другой, только одна Виолетта ушла в совершенно другую сторону от девочек. Она направилась на крышу, которая всегда помогала ей в одиночестве. Ступив на крышу, Виолетта увидела, что на краю кто-то сидит. Девушка осмотрелась, а после медленно подошла к рыжеволосой. – Опять ты. Сказала же, не подходи ко мне, – возмутилась Соня, мимолетно посмотрев на татуированную. – Я и не искала тебя, – опровергла девушка, присев рядом с Соней. – Проехали, – сказала рыжеволосая, негромко всполохнув. – Ты... плакала? – спросила девушка, увидев красное лицо Сони. – Тебе какая разница? – огрызнулась девушка, отвернувшись. – Большая. Как ты не понимаешь, мне не похуй на тебя! – начала вскипать шатенка. – Хватит орать, голова болит. – Да потому что ты по-другому не понимаешь, – проговорила Виолетта, посмотря на девушку. – А знаешь почему? Ты сама создала такое впечатление. – Я что, настолько неприятна тебе? – внутри шатенки всё сжалось, после этого вопроса. – Блять, в том-то и дело что нет... – поникла рыжеволосая, говоря. – Тогда почему орешь и даже слушать меня не хочешь? – Потому что не могу иначе. Я не хочу привязываться к кому-то, потому что знаю, ничего хорошого из этого не выйдет, – девушка нервно ковырялась свои короткие ногти. – Что за хрень? – шатенка окончательно запуталась. – Это не хрень, а чувства. Я не могу ни с кем быть. Мне нельзя... – С хуяли? – Мне нельзя, – повторила рыжеволосая, будто пытаясь вбить это сама себе. – Кто так сказал? – Тот, кто трахает меня почти каждый ебанный день! –крикнула та, встав. – Это трудно... очень трудно знать, что ты не можешь даже представить себе любовь! Очень трудно жить в одном сером дне, что длится уже полгода! – Я не понимаю... – не соображала девушка, параллельно вставая. – Да, не понимаешь, потому что никто не понимает. Никто меня не понимает. Все думают, что я чокнутая дочка директора и всё. Больше ничего. Никто не знает, что мой «любимый» папаша продаёт меня какому-то мужику уже полгода, чтобы получать деньги, которых ему никогда не хватает. А знаешь для чего фотки? Для того чтобы все подумали, что я шлюха, которая даёт каждому прохожему, – со слезами на глазах сказала рыжеволосая и закрыла лицо руками. Виолетта посмотрела на девушку, что пыталась успокоить себя. Татуированная молча подошла к девушке и обняла её. – Я уже не могу, не могу, – сказала шёпотом Соня. – Я знаю, как помочь тебе. – Как? – Моя тётя работает в полиции, расскажи всё ей, она поможет тебе. – Нет, я не могу подставить своего отца. – А кто сказал про отца? Расскажи про этого упыря, с которым ты... поняла короче. Она посадит его за секс с несовершеннолетней, так ещё и за деньги. – Мне... – замолчала Соня. – Страшно? – Да. Я не знаю, что сделает мой отец, когда об этом узнает. – Я... – пыталась найти решение в голове шатенка, – можешь пожить у меня некоторое время. Всё равно одна живу. – Что? Нет, нет. – Что тут такого? Я хочу помочь тебе, а не сделать чего-то криминального. – Спасибо тебе, правда, – сказала рыжеволосая, подняв голову вверх и посмотрев на девушку. – Если я поцелую тебя, это не будет выглядеть так, будто я делаю это из-за помощи? Хоть это и не так, _ проговорила тихо девушка. – Не будет, – сказала девушка, накрыв своими губами губ рыжеволосой. – Тебе не кажется это странным? – Что? – Мы не встречаемся, а уже успели и переспать, и раз десять поцеловаться, – ухмыльнулась девушка. – В смысле не встречаемся? Ты уже моя, смирись, детка, – сказала с ухмылкой Виолетта и вновь поцеловала девушку. – Теперь и сопротивляться не хочу. – Конечно, как можно сопротивляться такой девушке, как я? – самодовольно фыркнула та. – Как-то можно. Я ведь сопротивлялась. – Ты исключение. Девушки посмотрели друг на друга. – Блять, не уж-то любовь с первого взгляда? – спросила с улыбкой татуированная. – Ты мне не понравилась сначала, – спокойной опровергла девушка. – А, тогда ладно. – А я что... понравилась тебе с первого взгляда? – с довольной улыбкой спросила рыжеволосая. – Да, и в этом нет ничего такого. Девушки простояли на крыше ещё пару минут, а после спустились назад. Учебный день прошёл обычно, без каких-либо проблем. Когда прозвенел звонок с последнего урока, Кристина с Лизой отправились домой к брюнетке. Придя, Лиза пошла переодеваться, а светловолосая прошла на кухню. – Василиса с Кирой сегодня идут в какой-то клуб. Странно, – сказала Лиза, зайдя на кухню. – Что-то случилось? – спросила девушка, увидев бледную Кристину, которая сидела за столом и смотрела на свои руки. – Ты хотела узнать про мою семью. Я настраиваюсь. Лиза села напротив девушки и взяла её руки в цепочку со своими. – Моя мать обычная. Ничего криминального, а вот брат с отцом... другие. Отец постоянно устраивает, так называемые «концерты». Он: орёт, кричит, кидается и почти всегда бьёт. Сейчас не так часто, а вот раньше это случалось регулярно. Всегда больше получал брат, а не я, но... из-за этого мне доставалось от самого брата. Его ударил отец – он ударил меня. Так было всегда, абсолютно всегда, но это не самое страшное... – сказала светловолосая, дрожаще вздохнув со слезами на глазах. – Когда мне было шесть лет, после очередного избиения, он пришёл ко мне и заставил... сделать ему приятно, можно так сказать. Это продолжалось до одиннадцати лет. Когда он понял, что я могу дать сдачи, перестал это делать, но бить нет. Кристина закрыла лицо руками, чтобы Лиза не видела её слезы, которые то и дело что лились. – Крис... – брюнетка не знала, что ей сказать. Единственное чего желала девушка – это убить брата Кристины. Лиза встала со стула и подошла к светловолосой, обняв её. Кристина опустила руки, начав плакать в кофту Лизы. – Теперь я понимаю, почему ты сбегала из дома и почему ничего не рассказывала мне. Я была дурой, что давила на тебя. Прости, я не хотела. – Нет, нет, я должна была уже давно рассказать, а не тянуть до последнего. – Ты ничего не должна, Крис. Посмотри на меня, – попросила брюнетка, сев на колени напротив девушки. Кристина открыла глаза и взглянула на Лизу. – Я с тобой. Самое главное – мы есть друг у друга. Мы со всем справимся. Кристина не так сильно плакала, потому что была сильной и давно смирилась со всем, хоть в душе и было черно. – Ты права, – согласилась светловолосая и поцеловала девушку. – Я... люблю тебя. – Я тоже люблю тебя, Крис. ..... Прошло три месяца. Сидя возле качель на детской площадке, которая находилась около дома брюнетки, Кристина красила качели в оранжевый цвет. Те самые качели, возле которых произошла неприятная ситуация с Лизой. Нежно проводя кистью, Кристина закрашивала все ненужные и плохие воспоминания, чтобы в голову поступали только счастливые, какие и являются все моменты с Лизой. За три месяца вроде бы ничего не произошло, но случилось многое. Как и обещала Виолетта, её тётя помогла Соне с её проблемой и того мужчину посадили. Тот промежуток времени сплотил их и они стали не разлей вода. Отец Василисы решил, что в этом городе ему делать нечего и уехал на совсем в Питер, где ему предложили новую работу. Для девушке это было больше радостью, чем горем. Всё своё свободное время она проводила с Кирой, которая почти и не отходила от неё. Лиза долго думала над ситуацией Кристины с братом и решила, что жить с таким отвратительным человеком девушке не стоит и предложила светловолосой переехать к ней. Через множество уговоров Кристина всё же согласилась и девушки стали жить вместе. Шесть лет назад раны Лизы сильно кровоточили и жутко болели, не оставляя девушке надежды на что-то лучшее. Эти кровоточащие раны и стали путём её счастье, которое теперь будет с ней всегда.