- "Последний выстрел будет за мной."

Милая блондинка давно не дышала. Это было так… Быстро и легко. У Ханмы просто не было слов, он ничего не чувствовал. Он уже пересёк черту дозволенного, и это было ужасно. Они сотрудничали, но Шуджи понимал, к чему это клонит.       — Прости уж, принцесса, но теперь я действую один. Передавай кому-нибудь привет от меня. — усмехаясь, Ханма поспешил удалиться. Не хватало ещё, чтобы его поймали из-за шума, наведённого им. Да начнётся переполох, из-за всё может рухнуть в мгновение ока, но ничего уже неважно.

***

Новость о кончине сестры главы быстро разошлась по Свастике, и чуть ли не каждый был обеспокоен этим. Каждый прекрасно понимал, насколько это серьёзно. Кисаки догадывался в причине, но старался особо не думать об этом. Практически всё время он держался рядом с Рюгуджи, а значит, рядом и с Манджиро тоже. С одной стороны это была удачная возможность приблизиться к Майки, но с другой это сильно влияло на и Кена. Спустя какое-то время Дракен отстранился ото всех. Одна лишь мысль о девушке, что сейчас закопана в земле не давая ему покоя. Он не успех сказать о своих чувствах и не замечал эти же чувства у неё, это было слишком убийственно. Это слишком давило на Кена, а Манджиро тем более не мог ничего сделать. Это некому разгребать, с этим остаётся лишь смириться.       — Чёрт, Дракен, где тебя только носит… Кисаки в свою очередь не раз пытался связаться с Рюгуджи, хоть и не желая признавать, что он волнуется. Мысленно смахивая всё к тому, что ему просто нужно вызвать доверие ради места в группировке, Тетта расспрашивал буквально кого угодно о местонахождении зама. Он даже обращался в бордель, но все были в замешательстве. Кое-как попросив сообщить очкастому, если Кен заявится обратно «домой», Тетте стало чуть спокойнее, но доля волнения вперемешку с сомнением к самому себе оставалась и словно тянула на дно. Дни шли как обычно, но тянулись так долго, будто парень переживал целую вечность. Он и сам отдалился ото всех, сам того не замечая. Кисаки хотел разобраться в том, что он чувствует к Рюгуджи и всему произошедшему, ведь ему должно быть плевать.

***

Кошмары.

Они не перестают донимать, наоборот, стали лишь сильнее мешать спокойно жить. Парень далеко не один раз пытался действовать по советам Кена, ведь раньше это помогало, но сейчас всё было тщетно. Каждый раз после сна он чувствовал, будто все его кости разом переломали, а потом резко и так же болезненно восстановили обратно. Нет, дело не в советах, дело в самом Дракене. Это он помогал с злосчастным воображением, что так донимало Тетту во снах. Он был рядом, от чего становилось легче.       — Бред какой-то… Кисаки просто устал, от чего в голову лезут такие догадки, верно?

***

Проснувшись от старого рингтона телефона, который он не менял с момента покупки, Тетта вновь ощутил это до ужаса неприятное чувство, которое преследовало его каждый раз, как только он просыпается. Но даже не смотря на это он не мог просто так проигнорировать вызов, хоть и хотелось.

— Тетта Кисаки? — спокойный и взрослый голос, который сам Тетта почти сразу узнал.

      — Слушаю. — еле как сонно пробурчав, парень пытался найти очки, которые должны были лежать на тумбочке рядом, чтобы хоть увидеть хотя бы время на настенных часах в комнате.

— Это администратор борделя, вы просили сообщить вам о приходе Рюгуджи. Он вернулся, но наотрез ни с кем не разговаривает и не впускает к себе. Мне показалось, что вам всё же следует знать об этом.

      — Да, спасибо вам. Я… Безумно вам благодарен.

— Спокойной вам ночи. Приношу извинения, если разбудил.

      — Не стоит переживать обо мне, как-нибудь переживу. Вызов был завершён, а на экране телефона время показывало 2:39. Хотя бы Кен живой, уже радует.       — И куда тебя только занесло, Дракен. — устало вздыхая, Тетта лишь отложил телефон обратно на тумбу, уже понимая, что до утра он не уснёт.

***

Жадно вдыхая воздух, парень не понимал, что ему делать. Он не смог сделать абсолютно ничего, чтобы защитить девушку, что так любил. Это было тем, что нельзя описать словами. Если бы он мог, то разорвал бы каждый возможный предмет в его комнате на мелкие кусочки, а те же стены разбил в дребезги. Злость на себя, злость на абсолютно каждого… Это вызывало слёзы горечи с очевидным привкусом отчаяния. Рюгуджи не скрывал эмоций, даже на похоронах он позволил себе пустить слезу, но сейчас это не просто слезинка. Кен прекрасно осознавал, что вероятно заставил много кого понервничать своим внезапным уходом неизвестно куда, но ему словно был необходим этот покой. Это был как глоток свежего воздуха, который позволял не умереть от его недостатка. Это было ужасно. И даже когда он слишком вымотался, чтобы хоть что-то чувствовать, он всё равно ощущал ком в горле, дающий понять, что это реальная жизнь, а не какой-то сон.

Почему именно она? Из всех возможных людей погибла именно Эмма, но что она такого сделала?

Почему?

***

Несмотря на то, что Тетта понимал, что Рюгуджи явно не в том состоянии, чтобы его сейчас трогать, первый всё же хотел получить ответы как можно быстрее. Как минимум, ему не давало покоя то, что Кен ночевал неизвестно где несколько дней. Пройти к комнате не составило особого труда, за столько раз Кисаки уже запомнил путь к нужной двери. Проблема состояла как раз таки в страхе хотя бы постучать. Он понятия не имел, чего ему ожидать. Раздался тихий стук о деревянную дверь.       — Дракен.. Это я, Кисаки. Нам нужно поговорить. — Не успев даже закончить предложение, дверь открылась и парень затащил очкастого внутрь. Как только эта самая дверь вновь закрылась, Тетта очевидно увидел Кена, но он был таким… Злым и уставшим одновременно?       — Дракен, что происходит?       — Это ты скажи мне, что происходит. Ты ведь тоже в этом замешан, верно?! Как только ты объявился, Эмма начала себя странно вести, но я старался игнорировать это… Но сейчас… Она мертва, Кисаки, мертва! В этом есть и моя вина, она явно что-то знала!       — Пожалуйста, Дракен, послушай меня.       — Зачем?! Чтобы в очередной раз послушать занудные и шаблонные слова о том, что всё в порядке? Мне вдоволь хватило подобного и от остальных!       — Кен Рюгуджи, приди в себя! — небольшой след от быстрой пощёчины оставался пару секунд на щеке Дракена. Казалось, будто она была сделана случайно, но она хотя бы заставила татуированного помолчать, — Я понимаю, что это больно, но, пожалуйста, послушай меня. Никто из нас понятия не имел, что случится нечто подобное. Ты никак не виноват, ты не знал, что всё дойдёт до такого. Никто из нас не винит тебя, и это правда. Я уйду, если ты сейчас скажешь сделать мне это, просто прими мои слова, как факт. По всему телу Рюгуджи пробегала дрожь, не дающая спокойно стоять.       — Кисаки... Нет, останься. Тетта лишь вздохнул, раскрыв руки, намекая на объятия. Им будто и не нужны были никакие слова, они прекрасно понимали друг друга и без них.       — Я… Прости, Кисаки. Я не знаю, что на меня нашло.       — Не стоит лишний раз извиняться. Где ты вообще ночевал?       — Ха-ха, а если не расскажу?       — Да иди ты. — несколько секунд молчания казались вечностью, которую в очередной раз нарушил Тетта, — В следующий раз не исчезай так внезапно, хорошо?

***

Даже после возвращения Дракен периодически ловил себя на мыслях по типу «Эмме бы понравилось это» когда он проходил мимо магазинов с одеждой или мягкими игрушками, и каждый такой раз ему не хотелось признавать то, что теперь больше нет никакой Эммы Сано. Когда все утихомирились и даже Манджиро вроде как пришёл в норму, все понимали, что до конца избавиться от этого горя не получится. Смириться это не значит отпустить, тем более забыть. Но тот же Рюгуджи должен был продолжать жить дальше ради того, чтобы защитить тех, кому ещё может помочь. Он проживёт эту жизнь за двоих, хоть это и будет очень больно.

***

      — Ты в этом замешан, верно?       — Ха? О чём ты?       — Смерть Эммы. Я знаю, что ты подозрительно быстро сблизился с ней, и тут резко она погибает. Ничего не хочешь сказать?       — Как и ожидалось от нашего гения! Даже если это правда, что с того? Да я в жизни не поверю, если ты скажешь, что это не было отличной возможностью пристроиться к Майки и Дракену.       — Я не отрицаю, что и вправду смог продвинуться, но, блять, Ханма, какого чёрта ты творишь?! Нам незачем лишние убийства, можно было обойтись и без таких жертв!       — С каких это пор тебя волнует нечто такое?       — Да потому что это опасно! А если бы они догадались?! Да ты хоть представляешь, как я перепугался только из-за того, что Дракен заговорил о том, что я тоже в этом замешен?! Разумеется, всё обошлось, но что, если бы мне не удалось его успокоить?       — Да понял, понял, не кипятись, Тетта. Раз всё обошлось, то и переживать незачем. Так уж и быть, в следующий раз такого точно не повторится! ~       — Слабо вериться.

…

      — И всё же… Зачем ты её убил? Я же знаю, что ты не настолько идиот, чтобы нарушать наш «договор».       — А? Что ты такое говоришь…       — Не строй из себя глупого, Шуджи Ханма. Зачем ты убил Эмму Сано? Это что, по твоему детская забава?! Ты издеваешься, верно?       — Хватит уже! Ты ничего не понимаешь! Я же хочу как лучше, как ты не можешь понимать столь элементарных вещей?!       — Как лучше для кого? Ты опять ничего не обсуждая со мной лезешь на рожон, а затем прикрываешься тем, что хочешь как только лучше. Мы много раз обсуждали то, насколько это может помешать моим планам и всё может пропасть зря только из-за твоих выходок. Прекращай уже с этим.

***

      — Спасибо, что пришёл. Для меня это правда важно.       — Я не мог не прийти после того, как ты резко заговорил об этом. Прошло уже несколько месяцев, но Рюгуджи продолжал думать о произошедшем. Кисаки же в свою очередь всегда старался быть рядом, но из-за этого его «идеальный» план длился всё дольше и дольше… Казалось, будто теперь ему и вовсе плевать на этот план.       — Ты дрожишь. — спокойный и тихий голос Тетты уже стал привычным. Он часто мог от нечего делать поглаживать голову блондина, пока слушал его.       — Я знаю. Кен почти каждый раз просто лежал на кровати, рассказывая о том, что он чувствует. Они и сами не поняли, как всё перешло в то, что они сейчас имеют.       — Хочешь, поедем к ней? Хоть сейчас, просто скажи. Ты недавно говорил, что боишься остаться один со своими мыслями, поэтому не можешь её навестить. Я могу быть рядом, чтобы ты не чувствовал себя одиноко.       — Не стоит лишний раз тратить время на подобное, правда. Я как-нибудь разберусь.       — Если бы мне было плевать, я бы не выслушивал тебя из раза в раз. Если окажешься от моего предложения сейчас то возможности принять его больше никогда не будет.       — Спасибо. Нет, правда, спасибо, для меня это очень важно.       — Да, да, давай обойдёмся без всех этих лишних благодарений?