Пересадка

Идиот, как я раньше не догадался? Конечно, она её убила. Она просто хотела помочь. Твою мать. Гая же сказала мне вчера: я помогала людям, но это преступление. Она просто хотела помочь. Бегом от метро к хостелу, через подземный переход налево, мимо кофикса, ларька с шавермой, мимо прозрачных витрин Вкусвилла, обещающих коммунальный рай без хлопот, забот и пластмассовых фруктов. Грёбаный город, почему он такой бесконечный, почему не даёт людям просто быстро встретиться? До всего нужно бежать, подниматься, идти, ехать на электробусе, твою мать, ну давай уже, быстрее! Арсен звонит совершенно невовремя: – Привет, Олег. Прости меня. – Блять, Арсен, это ты меня прости! Я повёл себя как полное говно. – Я тебе всякого наговорил... Возвращайся к нам. – Сейчас не могу, срочное дело… – Его зовут Олег. – Что? – Я не успел сказать тебе, что мы назвали сына Олегом. Водолазка ужасно давит на горло, не даёт дышать. Хочется снять её прямо посреди улицы, но некогда, надо бежать. Гая моет посуду, Аня вытирает поверхности. Сейчас нужно дышать по счёту и не выглядеть слишком нервно. Гаянэ, вот сейчас, пожалуйста, не встревай. Один раз сделай над собой усилие и дай вещам случиться без тебя, клянусь Аллахом, так будет лучше. – Аня, можно тебя на минуту? Мне помощь нужна. – Да, сейчас. Спасибо, Аллах, которого нет. – Я знаю, что ты сделала. Если нам неебически повезёт, то следователь догадается позже. Значит так. Давай сюда телефон, я отправлю его курьером в Одинцово. Сама быстро бросай в рюкзак пачку печенья и загран. У тебя, надеюсь, есть загран? – Есть. – Что она тебе сделала? Про ваше мелкое мошенничество пообещала настучать? – Она решила, что я жертва насилия. Что меня надо спасти, а Гаянэ – посадить. – Ясно. Значит так. Запоминай, как ты будешь добираться до Минска. В метро не вздумай спускаться. В хостел заходят двое: косоглазый следователь и какой-то амбал с наручниками в руках. На оценку ситуации уходят доли секунды. Уложить Романа Олеговича можно мизинцем, с амбалом тоже справлюсь. В тачке никого. Она успеет, и я успею. Потом я быстро доберусь до Питера. Я помогу тебе, Серёжа, обязательно, сейчас только быстро помогу девочке Ане… Вдруг понимаю: так же думала она. Лена, бедная детка, она же просто хотела спасти Аню. Время замедляется, амбал идёт в сторону Гаянэ, косоглазый следователь – к нам. Говорят, что перед смертью вся жизнь пролетает перед глазами, ничего подобного я в Сирии не видел. Да и сейчас – это не вся жизнь, а отдельные вспышки, как будто в перемотке: двухэтажная кровать в детдоме, «мы – одно целое», пропахший дымом свитер, Серёгино лицо в телевизоре, «использовал огнемёты». Аня просто пыталась спасти Гаю и убила. Лена просто пыталась спасти Аню и умерла. – Олег Давидович, отойдите-ка от Анны Константиновны. Делаю шаг в сторону. Следователь забирает из моей руки Анин телефон в ярко-розовом чехле. *** Олег орёт, надрывается. «Да когда же у тебя уже прорежется этот зуб!», нервно бормочет Ксения. Квартира в Бибирево пахнет яблочным пирогом с корицей. – Мы уезжаем в Армению. – Арсен, ты ебанутый? Ты не навоевался? Ксения закатывает глаза. – Навоевался. Я не воевать уезжаю, а жить. В Ереван. – Серьёзно? – Да. Там папа мой. Красивый небольшой город, вкусная еда. Олег будет знать не только русский, но и армянский. Мы давно хотели. Короче мы тут посовещались с Ксенией Александровной… Поехали с нами? Начнём новую жизнь. Кафе откроем.