За волосы в трясину

— А ты ещё кто такой? — нахмурился высокий мускулистый мужчина в кожаной броне, весь покрытый кровью — по большей части экзогенной, но и его собственная явно внесла вклад, судя по режущим ранам на смуглом теле. На широкий меч он опирался, как на простую тросточку. — Я тебя раньше здесь не видел. — Я, — произнёс человек в цветастом кимоно, — Аптекарь. Разница в росте заставляла того, кто назвался Аптекарем, глядеть на мужчину с мечом снизу вверх, и взгляд этот был безмятежен и пуст. — Кто? — не понял мужчина с мечом. — Продавец лекарств, — вежливо уточнил Аптекарь. — А, понятно, — легко смирился с новостью его собеседник. — И что конкретно ты продаёшь? На короткое время повисла пауза, во время которой мужчина с мечом нервно постукивал крупно потрескавшимися ногтями по навершию рукояти. Наконец Аптекарь заговорил. — Почему, — спросил он, щурясь, — вы не сотрёте кровь? Мужчина с мечом смерил его раздражённым взглядом, после чего ушёл, не произнеся ни слова. — Хм-м? — вслед ему недоумённо спросил у пустоты Аптекарь, после чего, должно быть, легко смирился с пропажей, предпочтя уделить внимание листьям ближайшего дерева. Сорвав один, он разломил его и растёр часть в руке; понюхал позеленевшие кончики пальцев. Выглядел он при этом крайне озадаченно. Острый кончик языка коснулся линии излома. Впрочем, одиночество Аптекаря продлилось недолго: минут через двадцать его собеседник вернулся в явной спешке, но уже почти чистым, и, тяжело дыша, окликнул: — Эй, ты! В смысле, этот… как тебя зовут-то? — Я Аптекарь, — получил он спокойный ответ. — Что заставило вас так спешно уйти… и так спешно вернуться? — Аптекарь, значит, — повторил мужчина с мечом. — Я Лу́о. Местный, сирота. Да что ты здесь стоишь-то? Пойдём, мои приёмные родители — люди не самые богатые, но без крыши над головой и куска хлеба не оставят… ай! — Ты чего злословишь? — спросила, выходя из-за спины Луо, пожилая женщина, едва дотянувшаяся ладонью до смуглой макушки, чтобы от души по ней треснуть. Было загадкой, в какой момент она возникла здесь, на обочине деревни. — Ты такими словами и впрямь достаток из дома спугнёшь. А это ещё кто? — Это Аптекарь, — пояснил Луо. — Понятно, — не удивилась женщина. — Я За́нфа. Проходите, господин Аптекарь, мы вас накормим. А то торчать вам ещё здесь — не переторчать. — Почему? — не понял Аптекарь. — Потому что время ваше ещё не пришло, — хмуро сообщил Луо и вдруг замер: — Занфа, я не могу дальше… ай! — Вот ведь, — уютно рассердилась Занфа, потирая ребро ладони, — я хоть тебе и не родная, а всё же это я тебя выходила и выкормила. А ты меня как подружку кличешь… простите, господин Аптекарь, — она обернулась к Аптекарю и поспешно поклонилась ему, — он у меня глупенький. — Нет-нет, — неискренне запротестовал Аптекарь. — Напротив, очень… любопытно. — Занфа, — хнычуще протянул Луо, — я дальше не могу, там Ани́тка пришла. — Ох, горе, — вздохнула Занфа, — иди, хоть поздоровайся с невестой. — Нельзя, — помотал головой Луо, — это я ненадолго забежал, чтоб… ой, совсем забыл, — спохватился он, — извините, господин Аптекарь… прости, не хотел обидеть. Я б и раньше пришёл, но, видишь, искал, где кровь смыть… — Так вы вернулись затем лишь, чтобы принести извинения за свою холодность? — удивился Аптекарь. — А вы, господин Аптекарь, — посоветовала Занфа, — не говорите об этом так, будто это мелочь какая-то. Луо — хороший мальчик. Жаль только… — тут она запнулась и повернулась к Луо, — так что, не встретишься с Аниткой? — Нельзя, — повторил Луо, качая головой. — Не успею. Мало ли что она увидит… — Ну и катись отсюда, — посоветовала ему Занфа. — Да, мам, — отозвался Луо и, махнув на прощание рукой, скрылся в направлении, обратном тому, которому вместе с Аптекарем и матерью следовал ранее. Занфа поманила Аптекаря за собой: — А вон, глядите, наш дом. Более она ничего не говорила, и Аптекарь покорно проследовал за ней до самого дома и внутрь него, с явным любопытством озираясь по пути. — Занфа, это ты? — раздался грудной, будто плачущий голос из глубины дома. — Гостя привела, — бодро откликнулась Занфа. — Опять? — простонал голос. — Ну, ну, — одёрнула Анитку Занфа, кивком указывая выбравшемуся из гэта Аптекарю на умывальник, — он и твой гость тоже. — А вот и нет, — ответила Анитка, — Луо на мне не женится. Она выглядела не так, как можно было бы подумать по голосу — детское тело и детское лицо, глубокие тени под усталыми взрослыми глазами. — Этот негодяй тебе так сказал?! — возмутилась Занфа. — Нет, — помотала головой Анитка, и горечь в её голосе стала очевидна. — Но он же опять не пришёл?.. — Это потому что он опять… — Занфа замялась. Повисла тишина. — Он опять — что? — спросил Аптекарь. Занфа оглянулась на него и вдруг шарахнулась, будто видела впервые; но тут же опомнилась и затараторила: — Ох, господин Аптекарь, садитесь, прошу! Что я за хозяйка… — Он, — прервала её Анитка резким высоким голосом, — одержим. — Одержим? — переспросил Аптекарь, резко приблизившись, и тут отшатнулась уже Анитка: слишком много страсти было в этом голосе, почти восторг. — Что вы имеете в виду? — Он т-так говорит, — собравшись с силами, ответила Анитка. — Иногда будто им кто-то владеет. За него ходит, за него говорит, за него… мечом машет… А сам он всё видит, слышит… а сделать и сказать ничего не может. Вот что он говорит. — Не обман это, — покачала головой Занфа, — то, что он делает, когда одержим… Человек так не может. — О-о? — заинтересованно спросил Аптекарь. — Так кем же… одержим господин Луо?