Юки-онна приносит метель

      Вечер последнего дня в году не блещет праздничной атмосферой так же, как не блистал ею Сочельник. На улице снова метель и, кажется, даже сильнее чем неделю назад, хотя все прошедшие дни стояла прекрасная, почти безветренная погода. Из окон видна только белёсая пляска снежных хлопьев и чёрное, будто бы надвинувшееся на верхушки деревьев небо. Связь снова желает оставлять лучшего, потерявшись где-то среди ветра и снега, и с настроением происходит примерно то же самое.       Хотя Тэхён даже включил гирлянду, заварил себе вкусный чай и сидит чистит мандарин. Просто грустно одному в Новый год. Но люди всё ещё сволочи, а связь всё ещё не ловит. Поэтому даже если бы Ким хотел провести этот вечер с кем-то, то вряд ли бы смог. Просто потому что люди по-прежнему идут нахуй.       Ветер под окнами завывает намного громче фильма в наушниках, и Тэхён сдаётся, ставя кино на паузу и просто вслушиваясь в происходящее на улице чёрт-те что. Где-то на горной трассе тарахтит захлёбывающимся в снегу двигателем проезжающий мимо автомобиль. Подозрительно долго тарахтит правда, но потом всё-таки затихает, потерявшись в шуме снегопада. Остаётся только вой ветра вперемешку со скрипом снега, и Ким сидит ещё пару минут в этой зимней тишине, прежде чем снова воткнуть наушники, не желая погрязать в собственных мыслях.       Около десяти минут спустя, когда чай в кружке почти заканчивается, а на столе валяются шкурки уже от трёх мандаринов, тишину дома прерывает звонок в дверь. Тэ сначала не обращает на него внимания, списывая на то, что это просто какой-то звук из фильма или ему вообще кажется, но звонок настойчиво повторяется ещё несколько раз, вынуждая омегу подняться и пойти в прихожую.       Стоя там перед закрытой и наглухо запертой дверью, Тэхён искренне жалеет о том, что на ней нет глазка. Открывать не пойми кому, тем более в такую погоду и в таком месте не хочется от слова совсем, но повторившийся в десятый, кажется, раз звонок всё-таки вынуждает отпереть дверь и снова распахнуть её наполовину, чтобы хотя бы увидеть, кого принёс холодный ветер.       На пороге стоит молодой человек в тонкой на вид чёрной куртке, почему-то наполовину расстёгнутой, светлых, покрывшихся слоем льда вниз от колен джинсах и тёмно-серой шапке, из-под которой торчат в разные стороны довольно длинные чёрные волосы с намёрзшим снегом на концах. Одной рукой парень прижимает что-то к груди, укрывая от холода, а другой всё ещё опирается на стену рядом с кнопкой звонка. В общем, вид у него для почти полуночного гостя довольно странный и порядком замёрзший.       - Здравствуйте, - неуверенно начинает парень, но осекается и на несколько секунд зависает при виде стоящего за дверью Тэхёна, - Эм… Я…       - Ты кто? - настороженно спрашивает Ким, прерывая его, и сильнее принюхивается, пытаясь сквозь холодный запах метели понять, кто вообще перед ним: альфа или омега, - И хрена ли ты звонишь мне в дверь?       - Я… - незнакомец явно теряется от настолько недружелюбного тона, но пару секунд спустя всё-таки выходит из ступора, - У меня машина заглохла, а на улице такая метель, что я не могу ничего сделать. Я увидел ваш дом и, ну, решил спросить, нельзя ли зайти погреться.       Тэхён ещё с минуту смотрит на совершенно растерянного парня, а затем всё-таки открывает дверь, впуская его в дом. Глупость? Глупость. Но он выглядит настолько потерянным и замёрзшим, что Ким просто не может послать его к чёрту и выгнать в метель. В конце концов куда он пойдёт здесь, в горах, за сотню километров от города? Да и на маньяка он вроде бы не похож, так что никаких проблем возникнуть не должно. Наверное.       - Спасибо, - произносит парень, пока Тэ закрывает за ним дверь и отряхивает плед от наметённого с улицы снега       - Не за что, - выдыхает Тэхён в ответ и внимательно оглядывает незнакомца, следя за тем, как он снимает с себя шапку, а за ней и куртку, всё ещё придерживая что-то одной рукой.       А потом это самое что-то звонко тявкает. Ким вскидывает брови, полными удивления глазами смотря на то, как парень осторожно разворачивает край тёплого зелёного шарфа и опускает на пол совсем маленькую пушистую собаку, всё это время сидевшую у него на руках. Животное снова тявкает и настороженно подходит к замершему на пороге омеге, внимательно принюхиваясь и оглядывая нового человека.       - Это ещё что за хрень? - удивлённо спрашивает Тэ, смотря на крошечный пушистый комочек на тонких лапках, стоящий посреди его прихожей       - Это не хрень, это щенок, - парень отвешивает куртку на небольшой крючок к хозяйским вещам и разувается, отставляя ботинки на резиновый коврик, - Прости, если он тебе помешает, но я не мог оставить его в машине.       - Ничего, - растерянно качает головой Ким, присаживаясь на корточки и протягивая к щенку руку, чтобы тот мог её обнюхать, - А как его зовут?       - Пока никак, - незнакомец пожимает плечами и внимательно наблюдает за тем, как Тэхён осторожно гладит собаку, слабо улыбаясь, когда та в ответ мелко лижет его ладонь, - Я его подобрал на дороге на выезде из Сеула пару часов назад.       - Ясно, - задумчиво тянет омега, а затем вдруг бросает на нежданного гостя смущённый взгляд и поднимается на ноги, - Вас самих-то как зовут?       - Чон Чонгук, - парень мягко усмехается чужому смущению, протягивая руку для приветствия, - А вас?       - Ким Тэхён, - Тэ пожимает его ладонь, снова обращая внимание на чужой запах, - И, думаю, удобнее будет на ты.       В лёгкие пробирается густой, но свежий запах сухого дерева и чего-то горько-травянистого, раскрываясь на выдохе нотами дыма, тёмного шоколада и мускуса. Тэхён подвисает на несколько долгих секунд, пробуя чужой аромат, привыкая к нему и ненамеренно оценивая. Чужой запах красивый, глубокий. А ещё альфий. Но Ким всё равно в нём тонет, позволяя себе просто восхищаться им в своей голове.       - Гальбанум и ветивер, верно? - спрашивает через некоторое время Тэ и, не дожидаясь ответа, проводит Чона на кухню       - Верно, - кивает Чонгук за его спиной, недоумённо рассматривая омегу в попытке почувствовать его запах, - Как ты узнал?       - Я парфюмер, мне положено, - Тэхён усмехается, щёлкая выключателем чайника и доставая из шкафчика ещё одну кружку, прежде чем всё-таки добавить, - Красивый запах.       - Спасибо, - машинально отвечает Гук на давно ставший привычным комплимент, следя за чужими немного скованными движениями, - Это может быть не моё дело, но… Почему я не чувствую твоего запаха?       Ким замирает, одной рукой держа будто нарочно соскальзывающий с плеч плед, а другой опуская на стол большую керамическую чашку, с глухим стуком припечатывающуюся дном о поверхность столешницы. Неприятный вопрос заставляет на несколько секунд остановиться, чтобы дать себе время на сдержанность, потому что внутри всё как будто леденеет от одного простого, случайного напоминания.       - Ты прав, это не твоё дело, - медленно вздыхает Тэ и тянется к вскипевшему чайнику, чтобы залить заварку кипятком       - Прости, если задел, - неуверенно извиняется Чон, когда омега ставит перед ним кружку, до краёв наполненную горячим чаем, и сметает разбросанные по другому концу стола ошкурки мандарина себе в ладонь       - Всё в порядке, - Тэхён качает головой, на несколько тихих минут полностью погружаясь в мелкие бытовые дела, но всё время чувствуя на себе пристальный неясный взгляд полуночного гостя       - Прости, я наверное ужасно не вовремя, - негромко произносит Чонгук, слабо улыбаясь наконец усевшемуся за стол напротив него Киму, - Я имею в виду… Странно отмечать Новый год с незнакомцем, заявившимся к тебе среди ночи.       - Да брось, - к собственному удивлению отмахивается Тэ и подавляет глупое желание улыбнуться в ответ на чужую совершено кроличью улыбку, - Ничего такого. Это просто обстоятельства, ты не мог повлиять на погоду. Ну, если ты конечно не полубог или, там, ёкай.       - Мило, что ты вспомнил именно о ёкаях, но я не Юки-онна, - Чон усмехается, отхлёбывая немного кажущегося невероятно вкусным с мороза чая, - И даже никакой не квисин. Так что до полубога, как ты понимаешь, мне совсем далеко.       - Что ж, значит ты точно ничего не мог поделать с метелью, - почти расслабленно пожимает плечами Тэхён, внимательно рассматривая альфу, откинувшись на спинку стула, - А жаль. Кстати, куда ты ехал в такое время? Обычно все встречают Новый год дома с семьёй или типа того.       - Я к семье и ехал, - свободно отвечает Гук и, взглядом спросив у омеги разрешения, тянется к миске с мандаринами, - Должен был быть в Пусане часам к трём утра и исполнить роль деда Мороза для своей малышни. Но видимо не судьба.       - О, это… плохо, - чуть сникает Ким, но абсолютное спокойствие Чонгука не даёт обеспокоиться слишком сильно       - Ничего страшного, - парень методично чистит ярко-оранжевый новогодний фрукт, кажется, совершенно ни о чём не беспокоясь, - Подождут меня немного дольше. Надеюсь, завтра погода наладится.       Тэхён ничего не отвечает на это. Не знает, что может ответить. Пару секунд повисшей тишины прерывает звонкое тявканье вбежавшего на кухню щенка, и Тэ уходит от возможного продолжения разговора, спасительно отвлекаясь сначала на собаку, потом на мытьё кружек, потом на то, что нужно разложить Чонгуку диван в соседней комнате, чтобы тот мог нормально переночевать и уехать завтра хотя бы выспавшимся. И Ким продолжил бы ускользать от разговора и отвлекать себя от совершенно странных мыслей в голове всякими мелкими делами, если бы не грохнулся на плечо сидящего на диване альфы, рассеянно запнувшись о край ковра.       - Блять, - несдержанно ругается Ким, растирая ладонью колено, которым болезненно вписался в угол дивана, - Чтоб тебя.       - Ты в порядке? - обеспокоенно спрашивает Чон, осторожно касаясь чужой руки, чтобы отвлечь часть мгновенно сосредоточившегося на боли в ноге внимания, - Аккуратнее же надо быть.       Омега вздрагивает и резко отстраняется, скидывая со своего предплечья ладонь Гука. По телу от неожиданного прикосновения пробегает волна противного электрического тока, и Тэ прекрасно чувствует, как какие-то составляющие его молекулы вибрируют от подскочившей тревожности. Противные, тягостно-болезненные воспоминания уже выстраиваются в очередь у кромки сознания, но Тэхён несколько раз медленно вздыхает, стараясь успокоиться и отогнать их.       - Надо, да, - всё-таки торопливо проговаривает Тэ, сильнее закутываясь в плед и полностью пряча под ним руки, - Только давай договоримся: никаких прикосновений, окей? Личные границы.       - Окей, - растерянно тянет Чонгук и удивлённо рассматривает нахохлившегося омегу       - Вот и отлично, - кивает Ким, стараясь как можно быстрее ускользнуть к себе в спальню       Поднявшись на второй этаж, Тэхён тупо падает на кровать в комнате, машинально растирая предплечье, которого коснулся альфа. В голове роятся тревожные обрывочные мысли, постепенно успокаивающиеся и замедляющие свой ход. Всё-таки ничего ведь не произошло. Это просто глупости, воспоминания, последствия пережитого страха и ничего больше. Это всё ненастоящее, фантомное, этого не нужно бояться. Всё в порядке.       Уходит несколько долгих минут на то, чтобы совершенно успокоиться и утонуть в других мыслях - не менее глупых и бессвязных, но по крайней мере не пугающих. Например, в мыслях о том, что Чимин, наверное, тоже сейчас едет в Пусан и возможно даже тоже где-то застрял из-за метели. Или в мыслях об этом альфе. О Чонгуке. Запах у него красивый. И сам он красивый тоже. С этой своей кроличьей улыбкой и добрыми тёмно-карими глазами. Чем не тот самый «симпатичный мужчина» из гадания? Тэхён тихо фыркает, усмехаясь. Нет, это всё, конечно, глупости. Чон ведь ехал к семье. «К малышне». Может у него и омега есть тогда. Правильный омега. Да даже если нет, то это всё равно глупости. Он ведь уедет завтра, и больше они никогда не встретятся, так что нечего надумывать себе.       Под странный, непонятно-изломанный поток мыслей Ким не замечает, как наконец проваливается в сон. Зато прекрасно замечает пробуждение, спровоцированное, кто бы мог подумать, лаем прямо на ухо. Первым, что видит Тэ, с трудом разлепив глаза, становится довольная мордочка щенка, нагло стоящего всеми четырьмя лапками-спичками у него на груди.       Из окна вопреки ночной метели светит солнце, искря укрывший абсолютно всё белый снег и почему-то немного поднимая настроение. Пушистый будильник ещё раз тявкает, как будто проверяя, действительно ли его человек проснулся, а затем мокро лижет Тэхёна в нос, заставляя мгновенно подскочить с кровати. Не самое приятное пробуждение, но на самом деле… Забавно. Лучше, чем снова в тишине и одиночестве.       Ким сонно потягивается и заправляет на удивление почти не измятую за ночь кровать, прежде чем спуститься на первый этаж. На кухне, медленно помешивая что-то в большой кружке, уже сидит Чонгук, хмурый, непроснувшийся и совсем-совсем вялый, с припухшим бледным лицом и не пойми откуда взявшимися синяками под глазами.       - Доброе утро, - немного вопросительно приветствует альфу Тэхён, пальцами осторожно проверяя, горячий ли чайник       - М? Да, доброе, - секунду спустя заторможено отвечает Чон и растягивает губы в вымученной улыбке при взгляде на омегу       - Ты плохо спал? - Ким заученными движениями заваривает себе чашку зелёного чая и садится напротив парня, пробегаясь по нему внимательным взглядом       - Нет, хорошо, - качает головой Чонгук, растирая лицо ладонями будто бы для того, чтобы не заснуть, хотя на самом деле просто стараясь унять головную боль, - Просто чувствую себя как-то… не очень.       - Выглядишь тоже, - признаётся Тэхён, и заскуливший где-то под столом щенок словно подтверждает его слова       - Ну уж… - Чон пожимает плечами и, сделав небольшой глоток противно горчащего кофе, проверяет время на телефоне, - Я посижу немного и поеду, хорошо?       - Уверен, что стоит ехать в таком состоянии? - неожиданно спрашивает Ким, но осекается под удивлённым взглядом, торопясь хоть как-то объяснить, - Ты говоришь, что плохо себя чувствуешь, а ехать до Пусана несколько часов. Это может быть небезопасно.       - Да брось, я просто ещё не проснулся или… - старается отказаться Гук, но вид искреннего беспокойства на чужом лице заставляет почему-то растеряться и затихнуть, - Не знаю. В конце концов я ведь вообще только погреться к тебе вчера зашёл, а уже и так остался на ночь. Не хочу мешать.       Тэхён ничего не отвечает, только качает головой и уходит на несколько минут к себе, возвращаясь вместе с градусником и негромким «Померяй температуру. Мне кажется, ты заболел». Высветившееся несколько минут спустя на маленьком электронном дисплее 38.4 вынуждает Чонгука всё-таки сдаться и никуда не ехать.       Следующие полчаса Ким хлопочет вокруг него, как птица-мать, ища жаропонижающие, заваривая всякий вкусно-согревающий чай и готовя завтрак, а после приносит домашние вещи. Большая чёрная футболка и широкие спортивные штаны, явно не Тэхёновы и насквозь пропахшие морской солью, вызывают некоторые вопросы. Но ещё больше вызывает их то, как омега отводит взгляд, передавая ровно сложенную одежду Гуку.       - Прости, я наверное опять лезу в личное, но… это вещи твоего альфы? - осторожно спрашивает Чон, уже переодевшись и сидя на диване, полностью завернувшись в одеяло, - Я к тому что… ничего, что ты дал их мне?       - Всё в порядке. У меня нет альфы, - отрезает Ким, стараясь игнорировать знакомый запах и подкатывающее ощущение инстинктивного, засевшего где-то очень глубоко внутри страха, - По крайней мере больше нет.       Острый похолодевший взгляд и поджатые губы явно сигнализируют Чонгуку о том, что не стоит лезть не в своё дело. И он правда не лезет. Не спрашивает ни про запах, ни про личную жизнь, ни даже про тонкий, почти выветрившийся аромат карамели, заполняющий спальню, которую Тэхён для него разобрал от каких-то вещей. Но вопросы копятся и заполняют плавящийся от температуры мозг мыслями едва ли не сильнее, чем трепетная, почти пугливая забота.       Первый день Нового года проходит как будто мимо, и если Чон ещё может объяснить это болезнью и полусном, то Тэ просто старается не обращать внимания. Домашние дела, на самом деле необязательные или даже ненужные, полностью поглощают время, и вынырнуть из их бесконечного потока Тэхёну удаётся только уже совсем вечером, когда он почему-то обнаруживает себя в отданной Чонгуку комнате.       Стоящая на прикроватной тумбочке лампа разгоняет полумрак, а в воздухе переплетаются запахи ветивера, гальбанума и сладкой карамели, отдаваясь странным ощущением холода где-то в животе. Гук полулежит на кровати, закутавшись в одеяло по самую шею, и, кажется, смотрит какой-то сериал. Ким при виде альфы застывает у входа в комнату, потому что вдруг совсем не может вспомнить, зачем пришёл.       - Тэхён? - Чонгук замечает его пару минут спустя и снимает наушники, устало улыбаясь, - Ты чего-то хотел?       - Нет, я… - едва слышно бормочет Тэ, отчего-то совершенно растерявшись, - Просто зашёл… Пожелать тебе спокойной ночи.       - О, - Чон немного удивляется, вскидывая на секунду брови, но тут же улыбается снова, - Это… довольно мило с твоей стороны.       Тэхён смущается от такой фразы, краснея, кажется, до кончиков ушей, но всё-таки заставляет себя подойти ближе к кровати и заглянуть альфе в лицо. Чонгук выглядит ничуть не лучше чем утром, такой же усталый, вялый и бледный, но по крайней мере уже не настолько разбитый.       - Как ты себя чувствуешь? – серьёзно спрашивает Ким и наклоняется, опираясь одной рукой на подушку чуть выше плеча парня, а другой касаясь его лба, чтобы проверить температуру       - Немного лучше, - голос Чона становится немного тише, когда он замечает, как омега слабо хмурится       Тэхён убирает ладонь и осторожно притрагивается ей к собственному предплечью, тут же морщась – холодная, где тут почувствовать температуру. Приходится наклониться и притронуться ко лбу альфы уже губами, ощущая чуть спавший жар. Скоро ложиться спать, так что таблетку жаропонижающего с такой температурой лучше не пить. Ким отстраняется и, поймав на себе чуть удивлённый взгляд, вдруг ужасно смущается. Со стороны Чонгука это наверняка выглядело странно, какого чёрта Тэ вообще позволил себе что-то подобное?       - Извини, - бормочет омега, выпрямляясь, но Чон ловит его запястье и останавливает, не давая сбежать       - За что? – с искреннем непониманием спрашивает альфа и подносит ладонь Тэхёна к губам, оставляя на кончиках холодных пальцев крошечный поцелуй. Потому что хочет. И потому что болеет и вообще у него температура – мозг работает с ошибками, - Это было довольно мило.       Ким смущается ещё больше и вытягивает руку из чужой совсем несильной хватки, всё-таки торопливо выходя из комнаты. Какого чёрта только что произошло? Тэ не считает, что это было хоть сколько-нибудь мило со стороны хоть кого-то из них. Потому что что вообще милого может быть в том, как он проверяет температуру? Или в том, что он смущается? Или в том, что этот альфа целует его пальцы? Придурок вообще.       Но приятно всё-таки. Тепло так. Ладно, может быть самую чуточку даже мило. Только самую малость. Но на следующий день Тэхён снова целует его в лоб совершенно не по этому. Потому что ему нужно проверить температуру, а руки как всегда холодные и ничего не почувствовать. И через день тоже. В этом ведь нет… ничего такого?       Нет. Не должно быть. Абсолютно точно не должно. Это не симпатия, совсем нет. Откуда вообще такие глупости в голове?

❄️❄️❄️

      Постепенно Чонгуку становится лучше. Да, у него остаётся немного высокая температура, а его голова всё ещё иногда кружится и ноет, но в целом уже через пару дней альфа чувствует себя лучше. Настолько лучше, что начинает обживаться во всех частях Тэхёнова дома, кроме разве что его спальни, и заполнять всё пространство следами своего запаха. И Ким почему-то даже не находит это раздражающим. Даже совсем наоборот – ему нравится чувствовать переплетённые запахи гальбанума и ветивера повсюду в своём доме.       Чёрт его знает почему. Почему омега так неожиданно быстро привыкает к Чону и его присутствию. Почему постепенно, шаг за шагом стирает собственные границы перед ним, целуя в лоб каждый вечер вместе с пожеланием спокойной ночи и допуская его прикосновения к себе. Почему всё чаще ловит в своей голове мысли о рождественском гадании. Но причины сейчас как-то отходят на дальний план.       И когда Чонгук рано утром заходит на кухню, заполняя пропахшее готовкой пространство своим ароматом, Тэ слабо улыбается себе под нос. Не признаётся даже самому себе, но всё равно радуется, краем глаза замечая, как альфа на пару секунд застывает в дверях, а затем подходит ближе.       - Уже хозяйничаешь? – вместо приветствия спрашивает Чон, приобнимая со спины и устраивая голову на прикрытом одной только футболкой плече       - Да, альфа, - с лёгкой усмешкой отвечает Тэхён и непроизвольно трётся щекой о щёку парня, чуть откидывая голову, чтобы взглянуть ему в лицо. Получается как-то странно трепетно и… правильно. Будто бы тысячу раз они уже так стояли утром у плиты. Будто бы это их привычный быт. Будто бы они проводят вместе каждое своё утро уже давным-давно и всё никак не могут от этого устать, - Я готовлю нам завтрак.       - И что именно? – Чонгук бросает внимательный взгляд на плиту, но, так и не обретя понимание, поворачивается к омеге. Их лица вдруг оказываются почти непозволительно близко, и Гук ловит себя на желании мимолётно поцеловать парня в уголок губ, проявить накапливающуюся внутри с каждым днём нежность, непонятно откуда берущуюся и никуда не уходящую, но сдерживается       - Узнаешь, когда приготовлю, - хитро тянет Ким и пожимает плечами в ответ на невнятное пыхтение альфы. Руки Чона от этого движения съезжают с рёбер чуть вниз, и парень пробирается ладонью под ткань футболки, щекотно оглаживая кожу на плоском животе Тэхёна.       Мягкое, почти нежное, как и всё остальное в это утро, прикосновение вызывает мурашки, и Тэ несколько секунд действительно наслаждается им, пока память не натыкается на запретные, запертые на множество замков воспоминания. Намджун когда-то делал так же. Ему нравилось так касаться. Особенно в первые пару месяцев Тэхёновой беременности. Тело мгновенно откликается на напоминание мнимой, фантомной болью во всех давно заживших синяках и острым покалыванием в сросшемся переломе.       - Не делай так, - тихо просит Ким, накрывая запястье альфы ладонью и возвращая его обратно на свои рёбра.       - Хорошо, не буду, - совершенно спокойно кивает Чонгук. Он тоже начинает к Тэхёну привыкать, и первое, что он усвоил абсолютно точно – что есть вещи, которые лучше не делать, и вопросы, которые лучше не задавать. И теперь приходится осторожно нащупывать эти неровные опасные границы, - Могу спросить почему?       - Лучше не стоит, - Тэ качает головой и тянется к небольшой круглой ручке, уворачивая огонь на конфорке до нуля и начиная снимать завтрак с плиты       Чон отлипает от его спины и отходит на пару шагов в сторону, щёлкая выключателем чайника. По-хозяйски уже достаёт две кружки, в одну засыпая немного растворимого кофе, а в другую закидывая пакетик зелёного чая, и помогает отнести к столу тарелки с горячей едой. Пару минут спустя Тэхён заливает в обе кружки кипяток и булькает в кофе альфы немного молока из холодильника, бросая следом две ложки сахара и параллельно выбрасывая свой чайный пакетик.       За стол садятся привычно молча, Чонгук сразу принимается за еду, а Тэ только отпивает немного чая, вытряхивая на ладонь из небольшого всегда стоящего на столе пузырька две таблетки и сверля их тяжёлым взглядом несколько секунд. Чон впервые обращает на это внимание, хотя два дня до этого Тэхён делал абсолютно то же самое – тяжело сверлил таблетки взглядом, затем выпивал их, заливая большим глотком чая, и только потом начинал завтракать.       - Что ты принимаешь? – осторожно спрашивает альфа, пронаблюдав Кимов утренний ритуал до самого конца и только потом решаясь произнести хоть что-то, - Это ведь… не подавители, надеюсь?       - Нет, - выдыхает Тэ и коротко болезненно усмехается. Чимин на Рождество спросил то же самое. И это ведь… действительно первая догадка, которая должна приходить им в голову, - Мне… незачем принимать подавители. Это наоборот.       - О… - растерянно выдыхает Чонгук, отводя взгляд в сторону. Не сказать, чтобы он ожидал, что омега действительно принимает подавители или что-то в этом роде, но «наоборот» он не ожидал уж точно, - Извини, что полез в личное.       - Ничего, - Тэхён ободряюще улыбается уголками губ и ненадолго теряется под чужим внимательным, растерянным, таким отчего-то сожалеющим взглядом, - Правда, Чонгук, ничего страшного. Это не тот вопрос… который был бы слишком. Всё в порядке, это просто лекарство.       - Хорошо, - кивает в конце концов Чон, вновь принимаясь за еду.       Завтрак заканчивается в молчании. Не тяжёлом, но и совсем не таком приятном, как ранним утром. Когда альфа уже поднимается из-за стола, тишину дома прерывает звонок телефона. Впервые за эти несколько дней не его – Чонгукова – телефона, на который названивали с Нового года и родственники, и друзья. Звонит преспокойно лежавший на кухонном уголке телефон Тэхёна, и омега почти подскакивает с места, одаривая Гука маленькой извиняющейся улыбкой и отвечая на вызов.       Чонгук уходит наверх к себе, а Ким, удостоверившись, что он ушёл, кладёт телефон обратно и включает на громкую связь. Потому что если разговаривать с Чимином не так – руки отсохнут. Их разговоры, незаслуженно забытые на несколько месяцев, - это всегда на пару часов как минимум.       - Кстати-кстати, - неожиданно тянет Пак несколько часов спустя, и Тэхён только негромко заинтересованно мычит в ответ. На что-то большее уже нет никаких сил, потому что разговор продолжается как-то невозможно долго. Не слишком долго, нет. Просто такую продолжительность трудно представить. Особенно Киму, привыкшему большую часть времени молчать. За окном уже начинает садиться солнце, - Знаешь, что я забыл тебе рассказать? Что моё рождественское гадание, похоже, сбылось.       - В плане? – переспрашивает Тэ, втыкая наушники, чтобы поставить кипятиться чайник. Скоро пора будет начинать готовить ужин, а для этого пригодится кипяток       - Ну, я по уши в любви, - Чимин усмехается, фыркая в трубку и заставляя Тэхёна сморщиться от резкого звука, - У меня вроде как появился альфа…       - И кто этот несчастный? – Ким улыбается, слыша чужое тихое негодование       - Сам ты несчастный! А это… - Пак затихает на несколько секунд перед ответом, явно обдумывая, что лучше сказать, но потом всё равно выдаёт всё как есть, - Это наш новый продюсер. Помнишь, я говорил в рождество о том, что нужно будет встретиться с ним? Ну так вот, он просто... не знаю, как тебе сказать.       - В общем, ты влюблён по уши? – по одному звучанию голоса друга определяет Тэхён и улыбается, слушая бесперебойную болтовню Чимина о его альфе. Ким надеется, что это у них надолго. И что это не просто влюблённость Пака и желание им попользоваться со стороны того альфы. Чим уже проходил через такое дважды, и лучше бы не повторять этого.       - Да, я влюблён по уши, - подытоживает Чимин и на несколько секунд замолкает, прежде чем задать вопрос, - А как с твоим рождественским гаданием?       - Ну, думаю, есть в нём что-то правдивое, - Тэ застенчиво замолкает, бросая взгляд на дверь в коридор. Только бы Чонгук не пришёл и не услышал, - По крайней мере симпатичный мужчина уж точно нашёлся.       - Ты серьёзно? – почти восторженно переспрашивает Чим       - Да, - кивает Тэхён, отвлекаясь на пару секунд на то, чтобы налить себе немного кипятка и забросить в него пакетик чая, - В общем, произошла случайность и… Я не буду объяснять всё, ладно? В другой раз. Просто… у него красивый запах. И сам он тоже… красивый. И, ну, мне с ним очень… комфортно.       Пак вместо ответа восторженно пищит в трубку настолько громко, что Тэ чуть не лишается слуха. Дальнейший разговор состоит из тысячи и одного вопроса от Чимина и сбивчивых стеснительных ответов Кима, всякий раз оглядывающегося на дверь, прежде чем начать говорить. Минут десять спустя Чим всё-таки прощается с другом, ссылаясь на то, что «его пинают готовить ужин», и Тэхён наконец отключает звонок, расслабленно разваливаясь на стуле и вынимая наушники.       - Не знал, что ты такая болтушка, - мягко усмехается от двери Чонгук, и Тэ ловит себя на мысли, что совершенно не знает, с какого момента альфа там стоит и что мог успеть услышать, - Кто звонил?       - Хороший друг, - чуть смущённо улыбается Ким, принимаясь готовить ужин, чтобы хоть как-то отвлечься от того, что его чуть не поймали на том, чего слышать посторонним ушам не положено, - Прости, ты из-за нашей болтовни пропустил обед.       - Всё в порядке, - Чон качает головой и проходит в кухню, вставая рядом с омегой у окна и несколько секунд просто смотря на него, всё ещё с лёгким румянцем на щеках занимающегося готовкой. Такой домашний и уютный. Невозможный, - Симпатичный мужчина нашёл, чем заняться вместо обеда, - фыркает Гук, с упоением наблюдая, как Тэхён останавливается и снова заливается краской. Альфа просто не может на него такого смотреть, хочется обнять, укутать своим запахом и зацеловать раскрасневшееся личико. Но Чонгук всё ещё удерживается от чего-то, что будет между ними слишком, как бы между делом бросая взгляд в окно, - На улице хорошая погода. Думаю, нам с Ёнтаном не помешает прогуляться, пока ты хозяйничаешь.       Тэхён только кивает, всё ещё избегая смотреть в сторону Чона, и заставляет себя заняться готовкой. Попутно, где-то между рубкой лука и его же жаркой, Ким успевает отправить Чимину сообщение с криками о том, что «тот самый симпатичный мужчина» услышал их разговор, и Тэ сейчас сгорит со стыда. Когда ужин наконец оказывается готов, омега выключает плиту и высовывается в коридор, ожидая услышать привычный шум Чона где-то в доме. Но тот, похоже, ещё не вернулся с прогулки со щенком.       Ким тяжело вздыхает и набрасывает на плечи куртку, выходя во двор. Им не стоит так задерживаться – на улице всё ещё холодно, зима в конце концов. Шум и лай доносятся с обратной стороны дома, и Тэ спускается с крыльца, тут же по щиколотки утопая в свежем снегу. Когда Тэхён обходит дом, шум подозрительно стихает, и за углом омегу встречает не Чонгук с собакой, а метко брошенный снежок.       - Ай, чёрт! – испуганно вскрикивает Ким и тут же находит глазами виновника этой выходки. Чон стоит в десятке метров от него и улыбается счастливой совершенно мальчишеской улыбкой, поддерживая Ёнтана на руках, чтобы тот не сильно замёрз, - Да я тебя закопаю, ты что, совсем охренел?! – негодующе спрашивает Тэхён, наклоняясь и быстро лепя мстительный снежок.       Несмотря на то, что первый бросок Тэ приходится абсолютно мимо цели, между ним и Гуком всё равно завязывается шуточная снежная баталия, итогом которой являются извалянные в снегу вещи и бегающий кругами вокруг хозяев, громко лающий щенок, которому явно понравилась человеческая игра. А, ну и ещё валяющийся в снегу Тэхён, прижатый Чонгуком к земле.       Всё в этот момент выглядит, как сцена из какой-нибудь переслащенной романтической комедии, но Киму даже нравится. Они оба разгорячённые и смеющиеся, и губы Чона всего в паре сантиметров от его собственных. Так хорошо. Холодно, тепло и сладко. Настолько желанно, что кончики пальцев покалывает от взбудораженного счастья в крови. Гук вдруг застывает, поняв, в каком они оказались положении, и заглядывает в глаза улыбающегося омеги, снова утопая в застилающей всё нежности к нему. Но нужно заканчивать эти глупости, а то ещё пара секунд, и Чон просто не сможет удержаться.       Но отстраниться Чонгук не успевает. Тэхён впутывает свои длинные холодные пальцы в волосы на его затылке, пуская по коже стайку зябких мурашек, и чуть приподнимается, осторожно целуя замёрзшие губы. Сам переходит грань. Потому что хочется слишком. И несмотря на то, что уже секунду спустя всё тело Кима горит от стыда, отстраниться и разорвать поцелуй, на который альфа так трепетно отвечает, он просто не смеет.       Только когда воздух заканчивается и момент ускользает, заставляя их отстраниться друг от друга и замереть, потерявшись в глубоком, растерянном, но всё ещё наполненном звонким счастьем зрительном контакте. Только тогда Тэ убирает руку на плечо парня и прикусывает губу, пытаясь понять, не было ли это слишком и для него, и для Чона одновременно.       - Пойдём в дом, - тихо выдыхает наконец Тэхён, найдя в себе силы не отвести взгляд, и мягко улыбаясь своей сладостной выходке, - Ужин стынет. И ты ещё не до конца выздоровел, чтобы так долго быть на холоде.       - Конечно, - соглашается Чонгук и в одно движение поднимает их обоих из снега, не в силах оторвать взгляд от омеги, которого своим хочется называть теперь во много раз больше.       Потому что у Кима в растрёпанном чёрном вихре волос снежинки, и губы нежно розовые, словно клубничная карамель. И потому что он улыбается уже почти смущённо, кутаясь в распахнутую куртку и торопливо топая к дому. И потому что он только что подарил Чону самый искренний момент счастья за последний год.       За ужином и вообще впредь они не говорят о случившемся. Будто бы ничего не было. Ни игры в снежки, ни леденяще-тёплого поцелуя после. Но Тэхён так же целует его в лоб на ночь, как и все предыдущие дни, и мягко касается плеча, прежде чем выйти из полутёмной комнаты, оставив Гука наедине с его мыслями. Ким и сам не уверен, зачем это сделал. Просто так отчаянно захотелось. И так было хорошо. Не сделать было, кажется, невозможно. Совсем-совсем. Просто нереально. Так же, как не привыкнуть к Чонгуку. Так же, как в него не влюбиться.