Одержимость

When you feel my heat

Look into my eyes

It's where my demons hide

It's where my demons hide

Don't get too close

It's dark inside

It's where my demons hide

It's where my demons hide...

Мозолистые подушечки скользят по влажной коже, покрытой испариной... Жаркие губы исслледуют каждый сантиметр стройного тела, не оставляя без внимания ни одну впадинку, ни одну золотистую веснушку на пути. Горячий язык движется по плавной линии спины и спускается всё ниже... И ниже... Ягодиц касаются крупные ладони, слегка разводя в стороны, а язык, не останавливаясь, ныряет в глубину и осторожно дотрагивается... - Что ты делаешь... - Биг выгибается, судорожно вцепляясь в подушку. Язык исчезает, а в ответ доносится хриплое, ласковое, подрагивающее от сбитого дыхания: - Ты невероятный... Тебе нравится? И вновь прикосновение к сокровенному, не дожидаясь ответа. Биг чувствует, как заливается краской, - да, ему нравится! Ему так нравится, что он встаёт на колени и ещё сильнее прогибается в спине, чтобы дать бо́льший доступ. Но ничего не говорит, уткнувшись в подушку и почти разрывая на ней наволочку. А слов и не нужно. Таван делает всё за него, беспрерывно шепча нежности и продолжая такие стыдные и такие прекрасные ласки... Язык осторожно проникает глубже, а невозможная рука, приласкав мошонку, обхватывает давно стоящую и истекающую плоть... Биг ахает и протяжно стонет, не выдерживая. Ладонь, влажная от естественной смазки, начинает скользить, медленно наращивая темп. Слишком медленно, тягуче, ощупывая каждую венку, очерчивая головку, дразня дырочку, и начиная заново... Язык проникает глубже в кольцо мышц, и это так приятно... Биг закусывает многострадальную губу и теряется в ощущениях, ему невероятно хорошо, ещё немного и... Внезапно язык исчезает, а через секунду входа касается прохладная смазка. Откуда? У него давно ничего подобного не водилось... Биг инстинктивно сжимается. - Не бойся, малыш... Вот ещё. Он сам этого жаждет не меньше! Просто слишком неожиданно ощутить там холод после тёплой нежности... Биг слегка поворачивает голову и выдыхает: - Прекрати болтать и займись делом... Иначе я кончу первый. И слышит довольный хмык. Рука на члене исчезает, ко входу прикасаются вновь и уже совсем не языком... Биг замирает, понимая. Тело в капельках пота напрягается и каменеет. Он не боится, что бы там себе не надумывал этот балбес. Просто перерыв был слишком долгий... - Расслабься... Таван снова везде. Плоть вновь накрывает сильная рука, продолжая ласку, а на спине расцветают поцелуи от горячих губ... И шёпот... Нежный и страстный одновременно... Этого болтуна невозможно заткнуть, да и не хочется. Наоборот, хочется слушать. И чувствовать... Как его заполняет всё больше, - да, природа и вправду не поскупилась для некоторых... Как дикий зверь за спиной сдерживается изо всех сил, давая привыкнуть, потихоньку преодолевая сопротивление. И только почуяв, что Биг действительно расслабился, начинает крайне осторожно двигаться, моментально находя правильный угол... Как каждый толчок приносит с собой маленький взрыв, попадая именно туда, куда нужно... Биг не замечает, что стонет уже непрерывно, начиная двигаться навстречу. Он просто пропадает, из глаз льются слёзы - почему?.. Он не знает... Просто всё настолько ярко, что справиться с эмоциями невозможно. Тело превращается в расстроенный музыкальный инструмент и только его сволочь может сыграть правильные ноты... Темп увеличивается, рука исчезает, - но она уже и не нужна, достаточно ощущений внутри, - Таван ластится, поддерживает, прижимает. Кожа льнёт к коже, губы, эти невероятные губы, кажется, везде, снова оставляют свои метки, расписывая ими его тело, слизывая солёный пот с урчащим удовольствием. Тавану нравится всё. Лисёныш идеален и словно создан для него! Он ничего не боится и с такой страстью отдаётся, что внутренний зверь приходит в безумный восторг! Жажда обладания душит, хочется подчинить и привязать его к себе. Никуда не отпускать, никому не отдавать! Лисёныш только его, даже если ещё не смирился с этим. Он тихонько рычит, прикусывая сладко-солёную кожу до боли и двигаясь всё быстрее. Биг балансирует на грани. Легкая боль только добавляет остроты. Ещё чуть-чуть и он сорвётся в пропасть. Но он не боится, нисколько не боится, с ручным демоном ничего не страшно. Пусть пронзает его тело, пусть делает, что хочет, ему так хорошо!.. Биг вновь и вновь взлетает к вершине, не дотягивая самую малость. Теряя себя, отдавая себя, вверяя себя... Не зная, правильно это или нет, но понимая, что в эту секунду нет ничего более настоящего, чем дикий зверь за спиной, берущий его именно так, как надо. В одно из мгновений Таван покидает его, подхватывает и в долю секунды разворачивает к себе лицом, опрокидывая на кровать. Снова врывается в податливое тело, закидывая ноги на плечи, мимоходом целует лодыжку, сгибается вместе с ним, обнимает и рычит, как одержимый, не переставая двигаться: - Смотри на меня! Ты мой! Ты только мой! Слышишь?! Это рычание, боже!.. Биг вздрагивает от яростных толчков, пронзающих, кажется, самое сердце, неотрывно смотрит в горящие огнём глаза и не может оторваться. Он тоже одержим! Окончательно и бесповоротно. Ему нужен этот зверь! Его сила, его нежность. Биг не знает, когда это стало так важно, но он точно не собирается ни с кем делиться! Он тянется навстречу, зарывается в жёсткие волосы, впечатывая в себя до хруста костей, и губы тут же сминают другие, требовательные, властные, невыразимо прекрасные!.. Кровоточащая ранка снова прокушена... Поцелуи с привкусом крови - что может быть слаще? Таван накрывает его собой, безумный темп ещё больше убыстряется. Ласки не останавливаются ни на секунду, он целует, целует и целует губы, шею, грудь, родинку под левым глазом, раскосые лисьи глаза, - всё, что может охватить взглядом! Боже, лисёныш, как ты прекрасен в своей страсти и даже не знаешь об этом! И никто не узнает, никогда! Это сокровище только его! А Таван жаден, он хуже дракона, охраняющего вход в пещеру, у него нет несметных богатств, у него только одно, самое важное сокровище, самое нужное и необходимое! И пускай только попробует кто-то позариться - горько об этом пожалеет! Таван низко простонал, сцеловывая чужие слёзы, насилуя сладкие губы и бешено двигаясь, уже не контролируя себя, но чувствуя, что лисёнышу нравится, что он отчаянно отвечает, расцарапывая ему в кровь спину и взметая бёдра вверх в такт толчкам. Спрятать, укрыть, никому не отдавать и любить так, как никогда никого не любил! Ощущая приближение оргазма, к потолку взметнулся дикий рык: - Мой!! И тихий голос простонал, подтверждая: - Твой... Биг забился в судорогах, кончая протяжными толчками, в кольце любимых рук, почти теряя сознание и чувствуя внутри, что Таван тоже достиг пика. Душа раскололась на части, губы искривились, а из глаз пуще прежнего полились слёзы. Двое замерли на кровати, превратившись в единое целое, вцепившись друг в друга в невозможности отпустить и пытаясь восстановить сорванное дыхание... Спустя несколько минут, Таван осторожно выскользнул, лёг рядом и притянул к себе своё сокровище, укрывая, баюкая, успокаивая и тихонько шепча нежности. Биг закрыл глаза, повернулся и спрятался на груди своего зверя, обнимая и беззвучно всхлипывая. А сильные руки прижали ещё крепче, щедро даря ощущение покоя и защиты... *** В комнате стояла уютная тишина, нарушаемая лишь негромким обоюдным дыханием... Уличные фонари ещё горели, но уже вовсю занимался рассвет. Часы на стене показывали ровно 3:30. Биг без сил распластался под боком своей сволочи, уткнувшись ему в грудь и нагло перекинув через него руку и ногу. Чуть не мурлыча от того, что по спине опять вычерчивали круги, почёсывая и поглаживая. Иногда рука забиралась по шее в волосы, нежно массируя голову, и снова спускалась обратно вместе с миллионом мурашей... Во всём теле царила ленивая истома. Надо бы в душ... Но лень двигаться. Хорошо, хоть в спальне каким-то чудом отыскались влажные салфетки... А ещё ему безумно нравилось, как пах его мужчина после любви... Ведь его же? Его. И точка. Биг собственнически обнял свою сволочь сильнее. Внизу с непривычки немного тянуло. Но он не обращал внимания. Это была такая пустяковая расплата за незабываемое удовольствие. Ко лбу прикоснулись тёплые губы, даря ещё один поцелуй. Так уютно... Рука на спине замерла. Биг поднял голову. Таван явно о чём-то задумался, смотря в пустоту перед собой. Потом перевёл на него взгляд, протянул руку и прикоснулся к цепочке на шее, любовно погладив крестик. Это единственное, что сейчас было на Биге. На них обоих... Улыбнулся кончиками губ. - Мать вышла из комы. Вчера. Знаешь... Я так боялся... Он прерывисто вздохнул и замолчал. Биг приподнялся на локте, рассматривая вмиг ставшие печальными глаза. Нащупал чужую ладонь и сжал. - Это здорово. Я же говорил, она обязательно очнётся. Таван переплёл их пальцы и улыбнулся. Он не знал, зачем сейчас это сказал. Но хотелось поделиться именно с Бигом. Он вновь уложил его на себя и продолжил ласкать спину. Но через пару минут рука снова замерла, а Таван, поколебавшись, шепнул вполголоса: - Ты как себя чувствуешь? - Затраханным, - хмыкнул Биг, вспоминая слова Криса... Как бы даже и не соврал. Таван усмехнулся. Помолчал и ещё раз уточнил со скрытым беспокойством в голосе: - Я не навредил? - Ещё как, - Бига чёрт тянул за язык, - у меня теперь несварение будет от количества выкуренных сигарет, - он изо всех сил сдерживал улыбку. - Эй... Я же не об этом! - А о чём? - прилетело донельзя невинное и Таван запнулся, не зная, как спросить в лоб, и лишь крепче прижимая к себе своё языкастое сокровище, тихо вздохнув. Биг поёрзал, устраиваясь поудобнее и всё-таки не выдержал, с улыбкой проговорив: - Прекращай. Всё хорошо. Я вообще-то большой мальчик и сексом уже занимался. - Но у тебя давно никого не было, - уверенно произнёс Таван. Вот ведь наблюдательная зараза... - Что ж, надо будет это срочно исправить, желающие вроде были... - задумчиво парировал Биг, кусая губы, чтобы не рассмеяться. И тут же оказался скинут на спину, а над ним нависла крайне недружелюбная на вид сволочь, метающая глазами молнии после такого заявления. - Только попробуй! - шёпотом прорычал Таван, склоняясь ниже. Глаза грозно сверкнули в утреннем полумраке. - И что мне за это будет? - с вызовом спросил Биг. Потянулся навстречу, обнимая за шею, прижимаясь и чувствуя, как истома испарилась, а тело вновь охватывает возбуждение. Как ему нравилось дразнить своего зверя! Он остановился в миллиметре от желанных губ, не выдерживая и улыбаясь озорной лисьей улыбкой. Вот паршивец! Специально ведь напрашивается. Таван угрожающе шепнул: - Я. Я буду. Всегда, - и тут же накрыл его губы, затягивая в поцелуй. Биг охотно ответил, всецело отдаваясь и в очередной раз растворяясь в невыносимой нежности... Нацеловавшись досыта, оторвался, глотнул воздуха и, посерьёзнев, ответил, смотря прямо в потемневшие глаза: - Я согласен. Будь. Несмело улыбнулся. Поймёт или нет? В тёмных глазах напротив зажглось пламя. Таван сглотнул. А потом взял его ладонь, поцеловал и без слов приложил к своему сердцу. Он всё прекрасно понял.