SONG

      День начинался с первых лучей.       За окном то и дело было слышно оживленный город Сумеру, наряду с тонким детским смехом. Наверняка, снова играют возле чужого дома, используя просторную центральную площадь как игровую площадку.       Негодники… Однако Кавех не стал их винить.       Наоборот, ему уже давно нужно было проснуться, оценить вчерашний погром и как минимум представить в какой ситуации сейчас находится его партнер: помнил ли он хоть что-то?       Был ли он все-таки при своем уме?       И почему, конкретно вчера, его запах усилился притупляя все прочие запахи?       Рассуждения сняло рукой из-за тупой боли.       Ну и ночь… Кажется они оба уснули только под первые лучи солнца.       Давненько у него не было подобного, даже слишком давно.       Он уже не молод, не старый конечно, но подобный марафон прошелся тяжело.       Настолько, что Кавех хотел пролежать так целый день, окутанный чужим запахом, пыльной комнатой и отзвуком детишек за окном.       Увы, его организм предательски почувствовал еще один запах: еды.       Ценность с которой его мыслительный процесс приобрел новые грани, а желание подкрепиться становилось с каждым новым ароматом все яснее и яснее.       И кто же так его манит с самого утра?       Подорвавшись, блондин с гнездом на голове широко распахнул глаза не увидев соседа рядом.       Аль-Хайтам проснулся первым? Ну конечно этот придурок всегда был ранней птичкой, а вот Кавех кажется проспал пол дня, чувствуя себя поломанным.       Хах, а ведь на его месте должен быть Аль-Хайтам! Ох уж этот изнеженный ученый, что таким вот совсем не казался, узнай его только по лучше.       Вещи в ужасном состоянии, так прикрыть пах удалось только с помощью простыни, идя далее по следу ароматной еды.       Шаг за шагом и вот перед широко распахнутыми глазами представилась занимательная картина: Аль-Хайтам в просторной белой рубашке Кавеха, ничего большего.       Конечно его предпочтения в одежде шли всем, но Аль-Хайтам был божественен, а открытые области рубашки совсем не скрывали последствия вчерашней ночи.       Только бы не возбудится — кричал его голос в голове, последние грани благоразумия, пока не проснулась логика.       Стоп.       Аль-Хайтам готовит пищу? Этот ленивый ублюдок?!       Кавех был более чем удивлен, пока Аль-Хайтам все же заметил его, пощурившись оценивающим взглядом, а после возвращаясь к распределению блюд по тарелкам, садясь в последствии за стол.       — Э… Доброе утро?       — Уже обед. — как всегда холодно и сухо.       Неужели ему настолько было далеко произошедшее? В любом случае Кавех уселся за свободное место, осматривая типичный набор сумерских блюд, жадно сглотнув на месте.       — Приятного аппетита! — воскликнул он, немедля принимаясь к активному поеданию пищи. Секретарь же в свою очередь просто наблюдал за ним пару минут, а после и сам принялся за трапезу.       — У тебя кстати… ничего не болит? — облизывая сладкую мякоть отметил Кавех.       — Нет. — и снова тяжелый ответ за которым последовало молчание.       — Ничего не течёт там… Может чувствуешь себя как-то по другому?       — Кавех.       Он по струнки выровнялся, чувствуя как тональность Аль-Хайтама изменилась под стать напряжению.       — Со мной все хорошо. Хватит волноваться.       — ХА? Я? Волнуюсь? Не говори глупостей, ты уже слишком взрослый, чтобы я о тебе волновался. — продолжил он уплетать за обе щеки пищу, надламывая ломтик хлеба.       Молчание делу не поможешь.       Надо брать инициативу раз Аль-Хайтам был далеким от понимания обычного человека.       — Вчера… у тебя же началась течка да? Не подумай это вполне нормально и… ты, то есть омеги часто таким страдают. Конечно, если тебе было невыносимо то ты мог сказать, и я бы помог чем смог, но ты правда… вчера хотел.       — Кавех, вчера у меня не было течки. — перебил его длительный монолог секретарь, отставив ложку и принимаясь к объяснениям.       Судя по выражению лица Кавеха — он их буквально Требовал. — Исходя из вчерашнего разговора я решил попробовать вдохнуть по больше запахов и когда они все смешались...       — … То ты почувствовал себя иначе?       Аль-Хайтам лишь кивнул.       Еда стала совсем не аппетитной.       — Почему? Я не вижу в этом никакой логики. Ты мог подвергнуть, что себя, что окружающих колоссальной опасности.       — Мог, но расчёт был на другое.       Кавех не мог поверить сказанному. Смотрел как вкопанный, а после только вздохнул, более не ища человечности в этом создании.       — Я хотел попробовать с тобой.       Откровение, что пришло куда раньше, и к которому архитектор был максимально не готов.       Аль-Хайтам… видел в нём партнера?       — Из всех возможных вариантов, ты идеально подошел под все пункты. Спасибо.       И он продолжил есть как в ничем не бывало, озадачив Кавеха еще сильнее.       — Неужели случившееся для тебя было просто каким-то экспериментом с хорошим исходом?       — Верно, и мы оба хорошо с ним справились.       Хоть Кавех и был ученым, но чувства, отблески рассудка в тот момент исказились.       Аль-Хайтам был невыносим, его жизнь была чередой эксперементов в которых он находил лучшую часть. Так не должен жить человек… Да и тем более использовать ради достижения своих неизменных целей других, пытаясь что-то себе доказать.       Прочувствовать новое.       Кавех поднялся со стола, ему не хотелось видеть сегодня Аль-Хайтама вообще.       И он ушел.       Оставив его и те чувства подальше, желая их больше не испытывать к нему.       Они были не правильны.       В них не было взаимности.       Все было ошибкой с самого начала и ему нужно было сбежать, а не целовать его губы в попытке стать частью его удивительной жизни.       Кавех был разбит.       Аль-Хайтам так и не нашел сил пойти за архитектором, посчитав, что одиночество само подскажет ему ответ.

Или же нет?

***

      — Мое финансирование снова отменили! — воскликнул архитектор, что с незрелыми нервами подался прочь от кабинета временного Великого Мудреца академии.       Кавех же с улыбкой его провел.       Еще совсем зеленый… Хотя в свою очередь великий архитектор и сам был подобного десятка, не зная, что к людям нужен Особый подход включающий все очарование и ораторские способности.       Только тогда тебя выслушают, и как минимум не вышвырнут сразу же за дверь.       Так, что оправляя длинный алый плащ, поправив еще и заколки, Кавех с величественным видом направился к кабинету соседа, попытавшись достучаться до его совести хотя бы раз.       — Отказано. — как только Кавех вошел в кабинет, Аль-Хайтам тут же выдал лишь это, перебирая документы и моментально подписывая те, что значились куда полезными нежели все остальные.       Кавех чуть было архонту душу не отдал, но с громким стуком двери немедля подошел к рабочему месту, ставя перед Аль-Хайтамом бланк с рекомендациями и подписями разных преподавателей.       — На сей раз не отвертишься.       Даже зам великого Мудреца подписал этот документ, а значит ему нельзя было наплевательски относится к работе своих же коллег.       Аль-Хайтам тяжело смерил его взглядом, вздохнул и подписал бланк, слыша далее на фоне пронзительный писк, пляски и радость ребенка которому вручили его любимую конфету в момент нужды.       — Ты мог подать этот документ и без моей подписи.       — Конечно, но я хотел сделать все в идеальном виде, так еще и тебя позлить. Хи-хи.       Кавех прям светился от счастья все рассматривая утонченную подпись бывшего секретаря, пока он просто наблюдал за ним с небывалым интересом.       Как Кавех мог так беззаботно улыбаться над проектом, что провалиться в первые же дни своей жизни?       Почему он не видел в этом столько недочетов?       Аль-Хайтам желал всей душой понять как в его глупости кроется мудрость, но увы это было сложнее чем казалось на первый взгляд.       Ему нужен был перерыв.       Откинув перо, Аль-Хайтам моментально поднялся с рабочего места, подходя к радостному Кавеху, опуская с его лица до отвала заполненный бланк.       Слишком близко.       Кавех завис, не понимая, что от него хотят на этот раз?       А Аль-Хайтам просто на просто соприкоснулся губами с его, медленно проводя его задним шагом к стене, позволяя тем самым стать для них точкой опоры.       Блондин изумился.       Инициатива от холодного камня, так еще настолько робкая? Конечно он не делал этот поцелуй жарким или удушающим, но вся проявленная нежность вызывала свою, своеобразную атмосферу от которой у Кавеха были мурашки по коже.       — Почему ты… — Кавех желал спросить, но ошарашенно смотрел на то, как его пальцы измазанные в дорожках чернил аккуратно убирают его пряди с лица, полностью открывая обзор на широко распахнутые глаза рубинового оттенка.       — Тебе не нравится?       Отнюдь, нежность от подобного существа была до невыносимости приятной от чего Кавех и сам подался вперед, дабы поцеловать те манящие губы, отставив проблемы с финансирования на второй план.       Почему же… Не смотря на все невзгоды и недопонимания их все равно тянет друг к другу будто бы под воздействию магнита?       Почему он мог с грохотом уложить Аль-Хайтама на пол, чувствуя себя не в своей тарелке от возбуждения?       И почему же каждый подобный раз он не может отказать его глазам, целуя, кусая, снова повторяя события той ночи, напрочь забыв всю ту обиду, что он накапливает с каждым днем все больше и больше.       — Аль-Хайтам… — оголенная рука хватается за вытянутый подбородок, позволяя тому приподняться и с покрасневшим лицом оглянуть лицо Кавеха в самых мелких деталях.       Кавех был на грани саморазрушения даже в момент их близости.       Но он все равно не показывал эти эмоции напрямую.       Он лишь жадно целовал эти губы, пытаясь вдолбить в камень все свои внутренние чувства.       Дабы продолжить песнь       в которой сгорит он будучи одиноким…