Засыпает дом метелями

Любовь бывает разная. У кого-то любовь — бешеное неукротимое пламя, разрушающее все на своем пути. У кого-то — ровный огонь, который погаснет со временем. У других — спокойная водная гладь, не знающая штормов, разве что легкую рябь. Его любовь была океаном. Нежность и теплота, бившие через край, не знавшие берегов — то, что можешь чувствовать лишь к тому, кто по-настоящему близок. Она всегда была ему необъяснимо-родной — но Кот никогда не думал, что станет родной настолько. Всего год прошел — а он теперь даже не представлял, что ее в его жизни просто могло не быть. Не быть в нынешнем качестве… Ионову даже не верилось, что все началось какой-то год назад. Теперь казалось — это с ним было всегда, таким естественным, правильным, всеобъемлющим стало новое чувство. И он был уверен: уже никуда не уйдет. Потому что нельзя, невозможно лишиться того, что составляет часть тебя самого. Все сбылось. Так, как он и мечтал когда-то: большой уютный дом, любимая женщина рядом. Место силы и женщина, неизменно вдохновлявшая его, одним своим присутствием будто освещавшая все вокруг. Она стала его источником света — и он любой ценой готов был оберегать это пламя. Оберегать ее. Кот неслышно приоткрыл дверь, молча наблюдая. Тот же дом. Та же гостиная. Елка на том же месте. И Рита — здесь же, совсем как год тому назад. Точно также рассматривала украшения в большой жестяной коробке, доставала то одну, то другую игрушку, выбирая наиболее удачные сочетания. Красный переливчатый шарик рядом с маленьким золотым. Правее — смешной снеговик в полосатом шарфе. Чуть выше — варежка, усыпанная блестками… Рита расправила пышную еловую ветвь, обернулась, почувствовав взгляд.       — Ты чего?       — Любуюсь, — ответил Кот с улыбкой. Подошел к ней, тихонько обнял, смотря, как пляшут по комнате разноцветные огоньки гирлянд — и улыбнулся шире от приятно-сладостного воспоминания, теплой волной окатившего сердце. — Обед готов. Ты голодная? Багира прислонилась к его плечу, прижимаясь щекой к пушистому свитеру.       — Не очень. А мне помнится, кто-то обещал прогулку по лесу и даже белок, которых можно покормить, — заметила будто невзначай, нежась в кольце теплых рук. Вася улыбнулся, целуя ее в висок.       — Если обещал — значит будет. Я даже орехов купил, все по-научному, так что можем хоть сейчас прогуляться. Только оденься потеплее и про шарф не забудь!       — Слушаюсь, командир! — рассмеялась Рита, слегка толкнув его в бок. Расплата последовала незамедлительно: Кот схватил ее в охапку и, не обращая внимания на шуточное сопротивление, быстро поцеловал, с неохотой отпуская. Подозревал, что если эта игра затянется еще немного, о прогулке они вспомнят разве что ближе к вечеру…

***

Ночь неслышно подкрадывалась все ближе, похрустывая свежевыпавшим снегом. День пролетел незаметно. Почти два часа бродили по лесу, любуясь заснеженными березами и величественными елками в снежных мехах, фотографировали самые живописные виды, смеялись, ловили снежинки, кормили шустрых белок, мелькавших между густых ветвей… Потом обедали и пили чай с испеченным Ритой печеньем, сидели у горящего камина и просто болтали. Потом возились с нарядной бумагой и лентами, красиво упаковывая подарки — не забыли никого, даже Пригову был куплен какой-то навороченный художественный набор. Затем наводили порядок — избавлялись от ненужного, суетились с уборкой. Снова гуляли — на этот раз до ближайшего магазина; после пили горячий какао, смотрели какую-то бесхитростную новогоднюю комедию и смеялись от души… Уже в спальне, прижимая Риту к себе, Кот с каким-то тихим восторгом отчаянно пожелал, чтобы каждый их год был таким же — спокойным, счастливым, радостным. И главное, самое главное — вместе. Иначе он уже и не представлял…       — Ри-ит, — позвал тихо, целуя ее в плечо.       — М? — сонно отозвалась Багира, чувствуя его горячую руку на талии.       — А я тебе подарок приготовил, — шепнул Кот, крепче прижимая ее к себе.       — Какой подарок? Васька, чего ты еще задумал?       — Вот завтра и узнаешь, — пообещал тот, не в силах скрыть широкую, мальчишески-задорную улыбку. И страха почему-то не было — разве что сладкое предвкушающее волнение, как будто сам ждал подарка. Он отчего-то был уверен в ответе. Нет, не «отчего-то» — потому что он был уверен в ней. И красная бархатная коробочка, запрятанная среди других свертков с подарками, была лишним тому доказательством. Рита медленно развернулась к нему, улыбаясь в полутьме. Мягко коснулась его щеки пальцами, ощущая легкую колючесть щетины.       — А у меня тоже есть для тебя подарок, — протянула, пытаясь осознать, свыкнуться с волнующе-сладким привкусом неожиданной новости. Перемен, которые всегда приходят так неожиданно; перемен, на которые она давно уже перестала надеяться, давно поставив на этом крест. Но ведь не зря говорят, что в Новый год чудеса непременно случаются? Первое чудо случилось год назад — чудо невероятной нежности, теплоты и заботы, безоговорочно покоривших ее. А теперь из этого чуда расцвело еще одно — хотя, может быть, вовсе не чудо, а простая закономерность. Самое невероятное всегда случается там, где царит любовь…       — Расскажешь? — выдохнул Кот, крепче прижимая ее к себе.       — Завтра, — сонно пробормотала Рита, греясь в его объятиях. — Все завтра…       — Подождем, — согласился Ионов, чуть усмехнувшись. До нового года оставался всего лишь день. Всего лишь день до чуда, которое должно было стать реальностью. А после — много-много дней, обыденных в своих хлопотах и волнениях, заботах и радостях. Много дней — и целая жизнь впереди.