Обелинская Ведьма

      Тот несчастный день, казалось, что-то переломил между этими двумя. Ганс с течением времени всё чаще проводил время с Анджеликой по возвращению со службы. Потихоньку жизнь в семействе Фогель начала налаживаться, но...       После очередного приступа сердце барона не выдержало. И так чуть меньше чем через год Гансу пришлось организовать похороны дедушки. На похоронах он не плакал, поскольку в душе была словно... пустота, как и в голове.       Следующий месяц выдался на редкость паршивым: разбирательство с наследством, включая наследование титула барона; та ещё морока с переоформлением опекунства над Анджеликой, поскольку, как ему сказали, у них недостаточная разница в возрасте; ну и остальное по мелочи. Но всё же этот месяц привнёс и что-то хорошее.       В канцелярии в Отделе Семьи Ганс познакомился с Адель, графской дочерью, которая работала там. Именно она и облегчила рыцарю переоформление бумаг. Сначала парень просто хотел поблагодарить женщину и пригласил её на встречу. А потом ещё на одну и ещё... По итогу через где-то месяца два таких встреч Ганс сделал Адель предложение, на что она сразу согласилась, правда позже из-за этого окончательно рассорилась с отцом. Её коллеги же, те, что были ровесниками или около того, наоборот поздравили её. Даже шутили, что «нашу старую деву наконец-то кто-то забрал», а кто-то ещё упоминал, что она на четыре года старше своего новоиспечённого жениха. Однако Адель не обижалась, она знала их и была рада такой компании.       Свадьба прошла скромно, со стороны Ганса присутствовали его самые близкие сослуживцы, Фредерик и Анджелика, а со стороны Адель — те её шутливые коллеги. Самое запоминающееся, наверное, было то, что в Фредерика каким-то чудесным образом прилетел букет невесты. Хотя его бросили чисто символически, из холостых девушек была лишь самая молодая коллега Адель. Ну и, естественно, Анджелика, она ведь даже дебютного возраста ещё не достигла.       С женой своего брата девочка сразу же нашла общий язык ещё до свадьбы, когда Ганс только-только их познакомил. Адель с первой их встречи стала относиться к Анджелики как младшей сестрёнке.       Теперь в семействе Фогель по-настоящему всё наладилось. И года до дебюта Анджелики пролетели мирно и незаметно.       ...За исключением, правда, одного случая.

***

      Фредерику нужно было ненадолго отлучиться на кухню к отцу, так что двенадцатилетняя Анджелика встала за прилавок. Посетителей в это время суток практически не бывает, так что в кондитерской сейчас было тихо.       Но тут раздался звон дверного колокольчика. В кондитерскую зашла девушка с каштановыми волосами, богато одетая, что показывало её аристократический статус. — Добро пожаловать, Госпожа, — поприветствовала её девушка и слегка поклонилась. — Так девочки не наврали, описав кого-то столь похожего на тебя. Но... «миленькая»? Хах.       Анджелика напряглась всем телом, услышав знакомый женский голос. Подняв голову, которая до этого всё ещё находилась в поклоне, девушка увидела... Пенелопу. Перед глазами сразу стали мелькать все сцены издевательств. — Расслабься, я пришла на тебя просто взглянуть разок, — Пенелопа выдержала паузу, после чего словно с торжествующей улыбкой произнесла, — Всё равно скоро я породнюсь с императорской семьёй, так что у меня не будет времени на такую мелкую сошку. — П-Поздравляю вас. — Поздравлять стоит когда я стану невестой императора, а не... принца, — последнее она произнесла с таким презрением, как будто говорила о каком-то мусоре.       Сердце Анджелики сжалось за принца, поэтому она задала вопрос своей «сестре», хотя вообще не планировала этого делать: — Прошу прощения, но... не слишком ли это будет жестоко по отношению к принцу? Уход к его брату... — Ох, жалко себе подобного? Хотя... тебе то и он не светит, — тихо посмеявшись от собственных слов, Пенелопа продолжила, — Грязной крови никогда не бывать императором. Неужто из-за него я должна губить себя и свои амбиции?       За этими словами воцарилось неприятное безмолвие, но, к счастью, уже вернулся Фредерик. Что-то почувствовав, он встал перед Анджеликой, как будто пытаясь огородить её. — Приветствую, Госпожа. Вам что-то нужно? — Да нет... ничего, — она оглядела мужчину, — А ты красив... Только жаль, что, похоже, простолюдин, — и после этого Пенелопа вышла из кондитерской. — К чему были эти слова... — пробубнил себе под нос Фредерик, после чего взглянул на девушку, — Анджелика, это была «та сестра»?       Ответом на вопрос послужил кивок. Фредерик, ничего больше не говоря, прижал к себе Анджелику и стал качать её в своих объятиях как маленького ребёнка, которого нужно было успокоить.

***

— ...ка? Анджелика? Ты как? — Прости, Адель... Я просто призадумалась. — Нервничаешь перед дебютом? — женщина добродушно улыбнулась, — Ничего, я тоже перед своим дебютом нервничала, всё пройдёт хорошо, вот увидишь. А теперь взгляни на себя в зеркало.       Когда её развернули к зеркалу, девушка так и сделала. Она сразу пришла в восторг от сделанных Адель макияжа и причёски. Совсем лёгкий макияж, казалось, подчёркивал миловидность Анджелики. А причёска хоть и была очень проста, распущенные волосы, красиво спадающие на оголённые плечи, и коса ободком, но очень нравилась девушке. — Адель, ты просто волшебница... — Ох, да ладно тебе, милая. Ты бы и без всего этого была бы прекрасна.       Смущённо улыбнувшись, Анджелика, продолжила смотреть на своё отражение и прикоснулась к ожерелью. Оно было очень простым, с зелёнными камнями, которые идеально подходили к её салатовому платью с короткими объемными рукавами. Как Ганс сказал, его бабушка носила в юности, и, зная это, Анджелика словно ощущала её поддержку.       После этой небольшой сентиментальности Адель сопроводила девушку к ожидавшему внизу мужу. Передав её в его руки, она поцеловала Ганса на прощание, и за этим они скрылись в карете, которая вскоре отправилась в путь.

***

      Когда стоящий на входе проверил их бумаги, они наконец смогли войти в бальный зал. И хоть он не располагался в императорском дворце, менее прекрасным в глазах Анджелики от этого не становился.       Играла приятная музыка, дамы и кавалеры стояли группами и вели между собою беседу. К Гансу пару раз подходили его сослуживцы, что не находились на службе. Когда разговор с очередным закончился, девушка спросила брата: — Ганс, а когда мы сможем уже станцевать? — Поскольку на это празднестве будет присутствовать Его Величество, то все подобные действия начнутся после его прибытия.       При упоминании императора по телу Анджелики прошлись мурашки. За эти года она с Гансом так и не приблизились даже самую малость к разгадке её «видения». Мужчина искал информацию об её виде магии, но про него ни единого упоминания. Насчёт Обелинской Ведьмы тоже не особо густо было.       Она оказалась не одна. Многие столетия назад так стали называть девушек, уличённых в тёмной магии. Имён или краткого описания событий не было, лишь пару строк временами всплывали в исторических книгах. То же самое было и со случаем во времена правления Аетернитаса де Эльджео Обелия, хотя он был назван как самый громкий. Словно кто-то намеренно уничтожил про него всякие записи. «Моя магия не похожа на тёмную... Что вообще значило увиденное мною?» — ...Прибыл Его Величество, император Анастасиус де Эльджео Обелия, и дочь маркиза Джудит, Пенелопа Джудит!       Все собравшиеся повернулись в сторону откуда огласили. Через раскрытые двери вошли мужчина и женщина. Увидев их, люди одним за другим склонили голову, Ганс с Анджеликой были в их числе. Хотя находились и те, кто слегка приподнимал головы, чтобы взглянуть на пару. Девушка тоже не устояла перед искушением.       Увидя императора, Анджелика ощутила благоговейный трепет. Видимо, юное девичье сердце покорила красота его лица, что даже на этот миг девушка позабыла о своей боязни владельцев топазовых глаз.       Но, будто придя в себя, Анджелика вновь опустила голову. «Нет, хватит. Не хватало бы, чтобы это заметила Пенелопа...»       Вскоре за этим начались танцы, в том числе и дебютанток. Первый танец у девушки был с Гансом. Названые брат и сестра словно плыли по залу, пышная юбка красиво развивалась, когда мужчина приподнимал Анджелику или кружил, а стук белых туфель при всей симфонии звуков не слышался.

***

      Принц, отложив меч, присел на пустой тренировочной площадке и взглянул на тёмное небо. Вспомнив брата, его руки непроизвольно сильно сжались.       Сегодня император отправился на бал... с его невестой. Это вызывало в парне отвращение и злость. Те, кому он доверял, предали его.       Дорогой братец с годами переменился до неузнаваемости, от того доброжелательного мальчишки не осталось и следа. Когда принц подумал, что наконец-то нашёл кого-то, кто будет с ним, то не прошло много времени, как она оказалась в постели его брата. А ведь до этого Пенелопа клялась, что всегда будет с ним... «Тошнит от всего этого...»       И сейчас эти двое снова отправились вместе на бал, даже несмотря на то, что девушка по-прежнему ещё числилась невестой принца.       Но никто ни её, ни императора не осудят. Все лишь в очередной раз посмеются над Клодом, над тем, насколько жалкий грязнокровный принц, что даже невеста от него бежит. «Один сплошной крысиный рой.»       На этой мысли парень убрал меч в ножны. Надев обратно камзол, который снимался перед тренировкой, принц направился в сторону дворца, намереваясь навестить свою мать. Встречи с ней всегда успокаивали его душу, что бы её ни терзало.       Однако когда он добрался до покоев матери, то увидел, как суетятся слуги. — Что тут происходит? — грозно спросил Клод. — В-Ваше Высочество...       Промямлившая служанка даже не смела на него смотреть, она только теребила подол своей юбки. Другие слуги, заметившие принца, своим поведением и разговорчивостью тоже особо не отличились.       Не тратя время на ожидания объяснений, Клод врывается в комнату. Служанка, накрывшая с головой тело женщины тканью, тут же склонилась.       Взглянув на кровать, Клод замер на месте. — Мама..?       После принц подбежал к постели и раскрыл лицо женщины. Закрытые глаза, пересохшие губы и кожа, что казалась бледнее обычного. Грудь не вздымалась. — М-Мама..?       Он приложил уху к её груди. Стука сердце не было слышно. Ни одного. Лишь одна ужасающая тишина. — Нет, мама... Проснись, я прошу тебя... проснись...       Клод упал на колени и, уткнувшись в руку женщины, зарыдал. Он никак не мог принять смерть матери, самого дорогого человека на свете. Его слабая матушка смогла пережить даже злую императрицу. Так почему же сейчас..?       В таком состоянии он находился достаточно долго, а когда слёзы иссякли, парень встал и вытер глаза. Печаль и скорбь сменились бушующим гневом. Принц был уверен, что кто-то виновен в её смерти. — Кто последний заходил сюда? Отвечай! — крикнул Клод, наконец обратив внимание на служанку.       Её голос, не переставая, дрожал. — П-Перед тем... как м-мы... обнаружили в-вашу матушку... в таком с-сотоянии... её на-навестил Его В-Величество... «Анастасиус?»       После этого что-то щёлкнуло в его голове. Ничего ей не ответив, Клод стремительным шагом покинул комнату матери. Увидевшие его вновь слуги только больше задрожали от ужаса, ведь гнев, исходивший от принца, насквозь пронизывал иглами их тела. — Карету, живо!