«Она же не дура» или Другие приключения добавки к рамену

Пока Наруто усердно собиралась в большое путешествие, в которое её все-таки намеревалась сплавить Пятая и Какаши-сенсей заодно, как некстати наступил декабрь, а за ним и незаметно подкралась предновогодняя суета. Общим советом было решено сбавить обороты и отложить выступление до весны, или хотя бы середины зимы — не уходить же прямо под Новый Год из Конохи! Честно говоря, Наруто этот праздник не то чтобы отмечала — ей хватало «праздника» и на свой собственный день рождения, когда могло случится чего похуже, чем разозленный Ирука-сенсей, гоняющий её по территории всего селения, или пустой желудок. К тому же, у неё были важные дела! Узумаки всерьез увлеклась печатями, и рисовала их дни и ночи напролет, иногда забивая на такие базовые потребности как сон и еда. А ещё она окончательно подружилась с Тен-Тен, той самой спасенной девочкой-генином из команды Майто Гая. Юная джинчурики, конечно же, познакомила её с Тензо и тот со всей уверенностью заявил, что девочка сможет стать ирьенином, даже если Цунаде-сама утверждает обратное. Именно Пятая Хокаге внушила Такахаши, что контроль её чакры никудышный, тип совсем не тот, поведение хромает, да и вообще, путь в ирьенины ей закрыт, и точка! Курама авторитетно подтвердил слова Лисокота, что их любезная глава деревни просто запудрила новой подруге Наруто мозги, чтобы та к ней не приставала. Сама вышеупомянутая женщина взяла на обучение Сакуру и Ино из клана Яманака, и этим, собственно, ограничилась. Тогда же Наруто стала звать Тен-Тен с собой на тренировки — оказывается, меткость у неё была на порядок лучше чем у Наруто, чему Узумаки даже порадовалась, припомнив инцидент у оружейной лавки, после которой её попыталась отчихвостить Пятая. Должен же кто-то хорошо метать кунаи с сюрикенами, если уж не она? Так или иначе, Тен-Тен была очень усердной ученицей, впитывала как губка всё, что давал ей сердобольный Тензо, который, к тому же, был сильным джоунином. Именно он обучал её контролю над чакрой, учил очищать сознание и сосредотачиваться, а также определил её склонность к стихиям Молнии и Земли. Таким образом, в их небольшой «команде», в которой состояли Наруто, её «альтер-эго»-квартирант — Курама, сам Тензо и Тен-Тен соответственно, присутствовали все элементы. Наруто владела стихией Ветра, хоть пока и не знала ни одной техники, Кьюби — Огнем, он, Тензо, стихиями Воды и Земли, а умница Тен-Тен разучивала уже третью технику нескольких стихий. — Ну же, Тен-Тен, давай! — подбадривал Лисокот, войдя в учительский раж, — это не сложнее, чем Молния! — Я стараюсь, сенсей! — пыхтела от натуги девочка, медленно, но верно возводя небольшую каменную стену. — Ух ты! — воскликнула Наруто, которая наблюдала за их тренировкой, — я тоже так хочу, даттебайо! — У тебя стихия Ветра, — кинул на неё неприязненный взгляд Курама, который сидел на бревне рядом. Весь его вид источал брезгливость, когда он слышал восторженные охи-вздохи своей джинчурики, демонстративно кривя тонкое лицо. — Бестолочь малолетняя, если так нравится — учи техники Ветра. Если внимательнее вглядеться в Кураму всё становилось предельно ясно: ему, честно говоря, не нравилось, когда Наруто восхищалась чем-то кроме его способностей или чем-то, не таким уж и выдающимся. Та же небольшая каменная стеночка, возведенная её подружкой, не была чем-то выдающимся. — Не-е-е, — легкомысленно протянула Наруто, болтая ногами, — это мутотень! У Тен-Тен находится терпение, чтобы всë это аккуратненько возводить, и я за неë рада! Ты же знаешь, я с трудом научилась отсеивать чакру для фуинов, какое уж мне сосредоточение с техниками. — Как какое? — удивился лис, — ты что, собираешься одними печатками управлять? И только? — Ну да, — пожала плечами Узумаки, — а что не так? — Что не так? — переспросил еë взбудораженный Кьюби, — да тебя же, дуру такую, грохнуть могут в любой момент! За твою башку несколько лямов предлагают, и это только в стране Огня! Ты подумай, че с тобой будет, если на тебя объявят охоту какие-нибудь, сука, две объединившиеся страны! Что ты будешь делать? Прятаться в стенах Конохи? Плакать? Умолять о пощаде? Позорно сбежишь из селения ночью, чтобы точно не поймали, потому что ты владеешь только сраными печатями? — Я стану мастером фуиндзюцу, даттебайо! Такой же, как моя мамочка, и госпожа Мито! И тогда никто не сможет противостоять мне! — храбро выпятила грудь Узумаки, едва сдерживая себя от бранных слов. А вот Курама сдерживаться не желал. — Да как ты смеешь, малявка! А если тебе руки отрубят? Подрубят ток твоей чакры или у тебя не окажется нужной печати под рукой? Ты — джинчурики, помни об этом! Ты не имеешь права быть слабой, иначе сама себя и меня погубишь, и не спасет тебя, идиотку, твоя хваленая удача или заступничество кого-то из ебанных людишек! — Не ори на меня, рыжий пидорас! Иди нахер с такими запросами! — закричала Наруто и чуть не накинулась на такого же кипящего гневом девятихвостого. Хищное лицо Кьюби буквально сатанело на глазах, а распущенные волосы словно шевелились сами собой. Узумаки и биджу едва не сцепились в схватке, как вдруг… — Простите, я вам не помешаю? — раздался голос со спины. — Лисокот! — тут же вскрикнула Наруто и зажала рот руками. Он уже всё услышал! — Что я говорил по поводу бранных слов? — строго и сухо спросил Тензо. — За одно бранное слово — спарринг с тобой и пять кругов вокруг деревни, — покаянно опустив голову ответила Наруто. Тензо кивнул, и, в свою очередь, зыркнул на лиса. — Я не обязан перед тобой отчитываться, человечишко, — выплюнул Кьюби и, горделиво распрямившись во весь свой немалый рост, нарочито медленно зашагал в противоположную от тренировочного поля сторону. — Выпендрежник, — проворчала Узумаки ему в спину. Выглядели их перебранки, должен был признаться Лисокот, очень забавно. Мелкая Наруто, едва достающая злобному биджу до груди, так отчаянно с ним собачилась и кидалась на огромную тушу, что Тензо в голове окрестил их поединки «борьбой медведя с блохой» — соотношение сил было то же. Чтобы Наруто не придумывала, а Кураму ей победить не удавалось. К тому же, вредный лис мог перекрыть ей доступ к своей чакре, поэтому иногда Наруто ходила со сбитыми костяшками и коленками дольше положенного. — Наруто, ты опять поссорилась с Кьюби-доно? — подошла к Узумаки Тен-Тен. — Он снова зарвался и ходит, важный, как хрен бумажный! — надулась джинчурики. — Видеть его не хочу! — Не заводись, — положил ей на плечо руку Тензо, забывший о том, что Наруто ругалась несколько мгновений назад как портовый грузчик, — присоединяйся к нам. Тен-Тен научит тебя контролю, необходимому для стихийных ниндзюцу. — Я? — удивилась Такахаши, — что вы, Тензо-тайчо, я не смогу! — Сможешь, — тут же отозвалась Наруто. Глаза у неë загорелись — она явно заинтересовалась предложением Лисокота: — Давай начнем! * — Хошиака, — растерянно пробормотала Таджан, — всë таки, ты позвала меня только лишь для этого? — Что ты, Таджан-чан, не только! С нами будет Курама, Тен-Тен и Лисокот, скучать не придется! Проходи скорее! Таджан стояла на пороге дома Наруто. Обычно, девочка призывала еë для тренировок, разведки или для проведения качественного гендзюцу — принцесса не любила хвастаться, но иллюзии у нее получались просто замечательные. А тут — просто так позвала чаю попить… Ещë и нарядиться сказала. Принцесса птиц ещё многого не знала о мире людей, поэтому, пришла как обычно, в красивом церемониальном кимоно и белой заколкой цветка сливы на рыжих волосах, уложенных в традиционную прическу. Понадеялась, что всё сделала правильно, а оно вон как обернулось. — Таджан-чан, ты не будешь против? — обратилась к принцессе Наруто. Джинчурики была одета как обычно — длинная растянутая футболка до колен и драные мягкие шорты. Сейчас она скакала по гостинной босиком и все поливала какое-то странное дерево в уголке комнаты. Таджан подумала, что в этом что-то есть — смотреть на необычное игольчатое дерево и красную звезду, скачущую вокруг него. — Против чего? — уточнила принцесса, немного зябко поведя плечами — Узумаки распахнула окно. — Против моего вмешательства, конечно же, даттебайо! Я хочу переплести тебя, можно? — Зачем тебе это, Хошиака? — Очень-очень надо! Ну, пожалуйста, — принялась шмыгать носом и давить на жалость Узумаки, протягивая руки к роскошной шевелюре своего призыва. — Ладно, — вздохнула принцесса, сдаваясь, — только прошу, вымой руки и будь аккуратна… — Мы вернулись! — прокричал голос Тен-Тен из прихожей, стоило только Таджан полностью распустить свои волосы. — Проходите скорее, даттебайо! — крикнула им Наруто и вынула последнюю, незамеченную подругой шпильку из волос. — А что вы тут- ах, доброго вечера, Ваше Высочество, — тут же поздоровался всегда учтивый и заботливый Тензо. Он оставил пакеты на входе, подошел к сидящей на диванчике Таджан и стоящей рядом с ней Наруто. Одет он был в черную плотную водолазку и кофту поверх неё, в мешковатых темных штанах — на улице было морозно и снежно. — И тебе привет, Лисокот, — довольно улыбнулась Наруто, и вытащила пальцы из густой рыжей гривы, которая тут же рассыпалась яркими всполохами по плечам и груди принцессы. — Здравствуйте, — тихо поприветствовала Таджан, чувствуя себя скованно и неловко. Эта строгая прическа, в которую она всегда укладывала волосы, придавала ей какой-то мифической уверенности, непоколебимости и даже толику бесстрастности. А теперь она всë равно что обнаженная перед ними! Лисокот, то есть, господин Тензо, был так неизменно добр и всегда вежливо обращался к ней, что Таджан подумала, как неприлично она сейчас выглядит. Словно непристойная девица — она читала про такое, это являлось большим позор для девушек, особенно, если они появлялись с неприбранными волосами перед людьми, не являющимися родственниками, в частности, перед мужчинами. — Вам очень идет, Таджан-химе, — тем временем осторожно улыбнулся ей бывший член Корня и поцеловал еë правую руку. Таджан от неожиданности ахнула и дернулась, окончательно растеряв всю свою невозмутимость. — Лисокот, ты мешаешь Таджан-чан наслаждаться своей новой прической. И смущаешь еë вдобавок! Лучше позови мне Кураму, я хорошенько посмотрю, как у этого модника уложены волосы, даттебайо! — Конечно. — Хошиака, — шепотом проговорила Таджан, как только Тензо вышел из комнаты, а дверь за ним прикрылась, — пожалуйста, давай остановимся. — Что-то случилось? — тут же сдвинула темные брови к переносице Наруто и внимательно уставилась на принцессу. — Нет, — отмахнулась та, — но сейчас обязательно случится! Пожалуйста, давай ты отдашь заколки, а я соберу свои волосы обратно в подобающую прическу. Знаешь, молодой девушке не сто- — Че надобно? — послышался чуть хрипящий голос со стороны двери. В соседней комнате слышался смех Тен-Тен и воодушевленный голос Лисокота. Интонации же голоса, присоединившегося к девчачьей посиделки были отнюдь не такими дружелюбными. — О, Курама! Как хорошо, что ты пришел, проходи. Таджан чуть повернулась и лицезрела Кьюби во всей его красе. Тот, как обычно, стоял с хмурым выражением на хищном лице, скрестив руки на груди, поверх шикарного синего хаори, и едва не притопывал ногой от нетерпения. Волосы ярко-красного цвета продолжали лежать небрежными кровавыми росчерками по широким плечам биджу. Лис когда-нибудь собирает их? Или они живут отдельной жизнью? Биджу, к слову, был напротив, одет довольно легко, будто бы на улице было лето. Однако, это ведь биджу — существо, которому плевать, какой сейчас сезон и в какой он стране. — Чего тебе? — лениво спросил Кьюби, — давай быстрее, мне еще помогать человеку и девочке. — Подойди сюда и не ерничай, — подозвала его Наруто, — мне нужно кое-что понять. Курама послушно подошел к своей хранительнице и навис над ней огромной скалой — Узумаки своей макушкой доходила ровно до середины курамовской груди. Птичья принцесса затаив дыхание следила за ними. — Вот так и стой! Сейчас-сейчас, всё сделаю-ю-ю, — Наруто восторженно хлопнула в ладоши и принялась крутить головой в разные стороны. Ей хотелось со всех сторон рассмотреть шевелюру лиса — каким же образом алые пряди были уложены так тщательно и красиво? Таджан продолжала делать вид что её не существует и лишний раз не напоминала увлекшейся девочке, что она тоже сейчас здесь. — А теперь сядь и не вздыхай, — приказным тоном потребовала Наруто и усадила Кьюби прямо рядом с принцессой-птицей. Таджан замерла, как напуганная дичь перед хищным зверем. Быть может, всё обойдется?.. Может, девятихвостый её не заметит? — Сколько можно возиться? — недовольно отозвался лис и повернул голову влево. Прямо туда, где жалась Таджан, теперь стараясь, чтобы рыжие волосы прикрыли её лицо и обнаженные плечи — Наруто ослабила пояс, а вместе с ним и кимоно, которое немилосердно сползло вниз. Конечно, она не была Курамой — под кимоно у неё была легкая юката и исподнее, но находится в таком расхристанном виде ей все равно приходилось впервые. Узумаки продолжала что-то болтать, теперь перекручивая пряди биджу, и заставив столкнуться нос к носу свой призыв и девятихвостого демона-лиса. Таджан бы расхохоталась от глупости данной ситуации и от наблюдения за лицом Кьюби, если бы не была в патовом положении. Злое лицо Курамы было совсем недалеко от неё — на расстоянии вытянутой руки, не больше. Таджан, как последняя дура, немигающим взглядом смотрела на демона — как его алые глаза, прямо в цвет волос, быстро мечутся, оглядывая её со всех сторон. Как у него то поднимаются, то опускаются карминовые изящные брови и как он выглядит таким же ошарашенным, что и она. — Таджан? — Доброго дня, мастер Курама, — пропищала всё ещё сраженная принцесса и резко склонила голову, но тут же, опомнившись, вскинула её. Волосы, как назло, откинулись назад, оголив её лицо, шею и плечи. Наруто продолжала что-то говорить, но ни лис, ни птица не слышали её. Звери продолжали молча друг друга разглядывать. — Новая прическа? — наконец, спросил Кьюби. Лицо он вновь пытался сделать таким же скучающе-непроницаемым, каким оно было до того, как он увидел Таджан и практически умер на месте. — Наруто придумала, — ответила Таджан, забыв назвать Наруто «Хошиакой». Одна из коротких прядей, прямо рядом с прямым пробором, намагнитилась и прилипла к бледному лбу. Принцесса страшно взволновалась, потому ничего не заметила и продолжила глазеть. — Оригинально, — выдал Курама, — у тебя здесь- И потянул свою здоровенную руку к её лицу. Щеки у Таджан всё-таки не выдержали и стали совсем в цвет шевелюры Наруто, её клана и Кьюби, и почувствовав неожиданные эмоции и ощущения, она дернулась. А ведь это была Таджан, поэтому дернулась она на добрых полметра, игнорируя боль кожи головы. Каким-то невероятным образом ровненько за ней дернулся и Курама. Таджан подумала, что это её отмщение за создание иллюзий для девятихвостого демона. Вышеназванный вдруг поморщился и вернул ту руку, которой пытался загрести принцессу, на свой затылок. — Наруто! — заорал что было сил лис, — что ты сделала, паршивка! Таджан непонимающе похлопала глазами и будто бы начала приходить в себя. Оказалось, что Наруто уже была в дверях и звонко хохотала, уже подзывая к себе Тен-Тен и не намереваясь останавливаться. Курама рядом буйствовал и порывался накостылять своей джинчурики, но что-то его удерживало, поэтому он просто орал и что-то показывал руками. Принцесса глубоко вздохнула. — Дура, а если бы я сейчас вскочил и побежал? Ты думай иногда башкой-то, меня не ставишь ни во что, так подумай о химе! Если бы она сейчас воспользовалась телепортационным дзюцу и вернулась бы в свой мир? Дура! — кричал взбешенный Кьюби. Он злился и это не было нонсенсом — такое частенько случалось. Но обычно он тут же вставал и орал всегда из положения стоя. А тут эта туша продолжала сидеть в непосредственной близости от Таджан, которая не до конца понимала, что вообще происходит. Было даже как-то тревожно и страшновато. — Хошиака, — сообразила она кое-что и позвала воспитанницу, — что ты сделала? — Да почти ничего, даттебайо! — тут же отмахнулась Наруто, на лице которой всё ещё красовалась улыбка во все тридцать два, а глаза чуть щурились от едва сдерживаемого смеха: — Честно-честно, я не нарочно! То есть, я ничего такого не имела ввиду… — Что за шум, а драки нет? — появилось ещё одно действующее лицо во всей этой истории. Тен-Тен Такахаши, добрая и старательная девочка, сейчас широко раскрытыми глазами осматривала всю компанию, красноречиво задерживая взгляд на Кьюби Но Йоко и Микан-химе, таким был официальный титул принцессы Таджан. — Наруто… Аха-ха-ха-ха! — лицо Тен-Тен приняло самый непосредственный вид. Спустя несколько секунд она хохотала под аккомпанемент из ультра-громкого ржача Наруто. — Как ты вообще это придумала? Простите, Таджан-сама! Две девочки, практически задыхаясь от смеха вогнали в краску двух взрослых существ высшего порядка. Таджан казалось, что по цвету щёк она и впрямь может соревноваться с волосами подопечной. Курама же выглядел так, словно любое следующее действие может стать фатальным для всех, находящихся в комнате. И для Конохи. И страны Огня. Да и для мира в целом. — Что вы здесь устроили? Мне подключать к делу звукоизолирующие печати? — появился, наконец, Тензо. В руках он держал тарелку, которую заботливо вытирал несколько мгновений назад. — Ого, какая плотная коса получилась. Давно ты научилась, Наруто? — Я тебя убью, — дёрнулся в сторону упомянутой Кьюби, но тут же вернулся в исходное положение. Аура близкой кончины повисла над всеми, а над Наруто особенно. Но она совсем её не замечала, или, по крайней мере, создавала такую видимость. Лицо у неё было умильно-добродушным, видно было, что ещё чуть-чуть, и девочка продолжит заливаться соловьем вновь. Это взбесило демона-лиса ещё больше. Стало тяжело дышать. — Простите, Лисокот-доно, что вы имеете ввиду? — пискнула Таджан. Она была так взволнована стоящим рядом Курамой, что боялась даже глаза лишний раз поднять, и не совсем поняла, что имел ввиду их друг. Тензо растерянно посмотрел на неё и рукой взъерошил собственные волосы, будто бы показывая на себе. Таджан, тихо ахнув, подняла ладошку и потрогала затылок. Пальцы пробежались по сформированной толстой косе, которая всё никак не заканчивалась, так ещё и утекала куда-то в сторону… Кьюби тут же слегка повернул лицо к ней. Таджан так и замерла с поднятой рукой. Алые глаза сверлили её очень уж ожесточенно, пытаясь, видимо, овладеть силой взгляда, пронзающего насквозь и насмерть. — Эй, не смей мне тут пугать Таджан-чан! — тут же крикнула на него Наруто. — Простите, мастер Курама, — всё равно повинилась птичья принцесса и осторожно опустила руку. — Расплетай давай, дура, хватит смеяться, — рыкнул в сторону девочки демон-лис. На слова Таджан он никак не отреагировал, будто бы и не услышав их вовсе. — Будешь обзываться — я тебя ночью обрею, — вздёрнула нос Узумаки и демонстративно подошла поближе к Тензо. — А Лисокот мне поможет. — Чего?! Рядом продолжала хихикать в кулак Тен-Тен. — Вы все такие милые-е, — протянула она довольно. Таджан продолжала краснеть от смущения, Курама — от злобы, Наруто ухмылялась и показывала всем, что именно она — хозяйка положения, а Ямато-Тензо не знал, что предпринять. — Ой-й, пирог! — внезапно вспомнила Тен-Тен и за руку утянула Наруто на кухню. — Простите, Лисокот-доно, — вдруг обратилась к бывшему члену Корня принцесса, — в честь чего нас собрала Хошиака? — Так Новый год же, — развернулся Тензо, — Наруто решила, что будет хорошей идеей накрыть стол и отпраздновать по всем правилам. Даже шампанского купили, специально для нас троих. — Новый год? — удивилась Микан-химе. — Сенгацу, — со вздохом пояснил ей лис, — их местное празднование. Нравы людей очень переменчивы, особенно, это касается традиций и верований. Здесь принято наряжать хвойное дерево, готовить праздничную снедь и пить шампанское или саке под звон сигнальных колоколов. А ещё обмениваться подарками в кругу друзей и близкий. И загадывать желания под тот же звон сигнальных колоколов. Празднует вся страна Огня, насколько я знаю. — Да, надеюсь для вас это не стало слишком большой неожиданностью. Наруто, в конце концов, несильно расстроится, если вы ничего ей не подарите, но хоть немного времени проведете вместе, — ответил на невысказанный вопрос Таджан Ямато-Тензо. — Спасибо, Лисокот-доно, — вновь глубоко склонила голову птичья принцесса. Где-то сверху зашипел Кураму и принцесса тут же ойкнула. — Вам помочь? — предложил как всегда вежливый Тензо. — Сами справимся, — махнул на него рукой Кьюби, — следи за детьми, человек. Эта малолетняя что угодно угробить может. После того как бывший член Анбу понятливо выскользнул за дверь, Микан-химе потянулась распутывать их волосы. — Ты что, и впрямь ничего не почувствовала? — осведомился лис между делом. У него в голове не укладывалось, как принцесса ничего не заметила. Наруто ведь ощутимо прихватила её рыжие пряди прямо у роста волос, вплотную к тонкой шее. Да и тяжесть патлов самого Курамы сложно было не почувствовать. — Да. Мои волосы всегда уложены, я не ношу их распущенными, — просто ответила принцесса птиц, — сплю я в своём обличие, а каждый раз, когда становлюсь человеком, делаю прическу. — Тебе не лень? — подивился её словам демон. Его в дрожь бросало оттого, что всю его тяжелую гриву пришлось бы укладывать в этот ужас, именуемый «традиционной прической». Если так подумать, то принцесса оставалась в своём праве — аристократки как раз извечно изгалялись на эту тему. Но зрелище этих распущенных рыжих локонов оказало на девятихвостого какое-то нереальное воздействие. — Что вы, мастер Курама, — чуть улыбнулась Таджан, — как можно приличной девице ходить с распущенными волосами? Ведь это опасно и сложно: во время боя ведь могут ухватиться за них. — Но Наруто как-то ходит с распущенными, хотя и свои обрубки могла бы завязывать, за них ведь всё ещё возможно уцепиться. — Кьюби словно бы подшучивал над ней и только хотел тряхнуть своей роскошной гривой, да не вышло. — К тому же, некоторые мужчины всё равно ходят с распущенными. — Я изучила некоторые сведения, — задумчиво ответила на это Микан-химе, — и такими мужчинами были Хаширама Сенджу и Мадара Учиха. Во всяком случае, самыми известными. И сильными. По описаниям, волосы Хаширамы-сама достигали пояса, и были даже длиннее волос его супруги, родственницы Наруто. — Тц, — недовольно скрипнул зубами Курама, — ещё бы Учиху приплела. Мои волосы длиннее, чем волосы какого-то там Сенджу. И запомни: только максимально сильные и уверенные в своём превосходстве шиноби могут носить длинные распущенные волосы. И разные милые принцессы. — Вы всегда уверены в своём превосходстве, мастер Курама? — подозрительно осведомилась Таджан, словно бы забыв о стеснении и о последних словах лиса. — Конечно, госпожа принцесса, — с издевкой вернул ей биджу. Ему явно не понравилось, с каким сомнением был произнесен этот вопрос. Таджан казалось ему двуликой: одна часть её была прекрасной и нежной девушкой, пусть и слегка не совсем принадлежащей роду людскому, но ведь и сам Кьюби не человек! А вот вторая её сторона была чем-то вроде более зрелой Наруто с острым языком, что биджу категорически не нравилось! — Защищайтесь! — вдруг обронила она, и приставила к его горлу из неоткуда взявшийся кунай. Курама радостно зарычал. Раз прекрасная леди желает, так что ж?.. Славный бой всегда был его любимым развлечением! — Прости, птичка, — ехидно шепнул он, глядя глаза в глаза своей сопернице и рубанул своей ручищей прямо по середине их сплетенных волос. Таджан от неожиданности вскрикнула и дернулась в сторону, придерживая ладонью рассеченные волосы, укоротившиеся сантиметров на пять. Опаленные локоны медленно тлели в её маленькой ручке, а Курама только коротко и хрипло рассмеялся над её растерянностью. Волосы Кьюби были в идеальном состоянии и ничуть не горели от объятой несколько мгновений назад огненной чакрой руки. Микан-химе, откинув рыжие пряди за спину и поправив кимоно, решительно сделала шаг в сторону. Она отодвинула стул, а из левого рукава цветастого кимоно у неё мягко выскользнул заточенный танто. — Я всё ещё в оборонительной позиции, Птичка-чан, только если ты не хочешь сразиться на клинках, — усмехнулся ей своей фирменной усмешкой девятихвостый биджу. В мгновения ока в его руке материализовалась здоровенная отполированная катана. Таджан нахмурилась и перехватила танто поудобнее, глаза в глаза глядя на Кьюби. И всё же, она не выдержала и нанесла удар первой. Курама с удовлетворением отметил, что на силу она не поскупилась и сейчас, при более слабом противнике, могла буквально пробить его насквозь. Но танто прошёл мимо и Кьюби не упустил момента нанести удар катаной. Таджан едва увернулась и запнулась о полы своего кимоно. Быстро вернув себе равновесие, она с трудом успела отбить вновь летящий удар Курамы. Тот бил если не в полную силу, то вполне ощутимо, заставляя принцессу птиц неприятно вздрагивать и дергаться. Наконец, подгадав удачный момент, Микан-химе поднырнула под несущуюся катану и нанесла прямой удар танто, пришпилив полу хаори Курамы к стене. — А ты не промах, — с угрожающей веселостью кинул ей демон-лис. Глаза у него горели, словно драгоценные камни, а левая рука, которой он скинул с себя хаори, оставшись по торсу голый, чуть дрожала от предвкушения. Таджан на секундочку стало жутко — она будто воочию увидела кровожадную ухмылку на огромной морде исполинского биджу с девятью хвостами. Сглотнув, она вытащила из рукава кунай, в надежде всё-таки отбиться хоть чем-нибудь. Курама хищно улыбнулся и выдернул из дыры в стене её клинок. Повертев его в одной руке, он всё-таки бросил танто ей. Микан-химе перехватила его в полёте. — Берегись! — крикнул ей лис и рубанул катаной. Только чудо вновь уберегло Таджан, однако, Курама задел её кимоно и оставил на нём порез. Принцесса ушла от атаки и вновь отбила летящий клинок обычным кунаем. Затем тут же отпрыгнула на диван, удивляясь, как всё-таки мала гостинная Наруто, и как быстро девятихвостого биджу можно вывести из себя. Курама продолжал атаковать, но всё ещё контролируемо и не на смерть. Таджан старалась уходить как могла, используя свои ресурсы на полную мощность, и иногда даже контратакуя в ответ. Лис на это одобрительно хмыкал и растягивал кровожадную ухмылку ещё сильнее, что заставляло принцессу задумываться о его вменяемости. В очередной раз, отбив клинок своим коротеньким танто, Таджан поглубже вздохнула и скаканула наверх, чакрой крепясь к потолку. Курама, поняв, что она сделала, расхохотался во всю глотку и чуть было не разрезал девушку пополам — так она была близко к гибели. Впрочем, руку он ей всё-таки задел и из пореза выступили красные капли крови. Однако, Микан-химе продолжала уклоняться и резво взмахивать своим оружием, поймав азарт и с таким же остервенением пытаясь добраться до Кьюби. Ей захотелось рассчитаться с ним за травмированную руку. — Пойдемте скорее, там пирог испек- Ками-сама, вы чего! — в ужасе закричала Тен-Тен. Она появилась на пороге комнаты как раз в тот момент, когда Таджан-химе в изрядно потрепанном кимоно, свисая с потолка вниз головой отражала очередной удар клинка Курамы-сана, который с энтузиазмом кидался на призыв Наруто, будучи полуобнажен. В комнате витало ощутимое напряжение и давление двух ки, благо стол и три стула были перенесены в другие помещения. Только четвертый, опрокинутый стул и дыра в стене показывали, какое жаркое сражение развернулось здесь, пока сама Тен-Тен, Наруто и Тензо-тайчо были заняты на кухне. Таджан легким перекатом ушла от удара и, сделав сальто, спустилась вниз. Курама вновь, не теряя секунд, атаковал девушку катаной. Та увернулась и рыжие волосы в полете вновь легли ей на плечи и грудь, придавая какой-то сказочный, абсолютно нереальный вид. — Хватит, прошу вас! — ещё раз привлекла внимание Такахаши. Она очень переживала за принцессу из иномирья и демона-лиса, который мог не на шутку разойтись и привлечь ненужное внимание. Тем временем звери продолжали порхать друг вокруг друга с смертельно опасным оружием наперевес. Курама держал соперницу как раз на расстоянии вытянутого вперед меча, а кимоно Таджан в свою очередь шло по кругу, будто бы принцесса танцевала замысловатый танец. — Тензо-тайчо, Наруто! Сюда, скорее! Таджан, вся взмокшая и окончательно растрепанная, вновь поднырнула под длинную руку Кьюби и нанесла удар танто в опасной близости от него. Тот, в свою очередь, схватил клинок свободной ладонью и откинул его обратно, едва не вырвав из тонких пальцев Микан-химе. Взгляды их встретились. Курама глядел с азартом, легким налетом кровожадности и удовольствием. Таджан же была полностью сосредоточена, но определенно поймала тот самый боевой кураж, готовая скинуть с себя кимоно или вновь взбежать на потолок и наносить удары оттуда. Но тут Микан-химе почувствовала, как что-то крепко опутывало её тело, ощутимо сдавливая ноги, руки и плечи. Курама спустя мгновение тоже подозрительно завозился. Теперь до шеи его укутывали плотные болотные лианы, не дающие Кьюби дергаться и заставившие его уронить клинок. — Прекратите сейчас же, даттебайо! — послышался звонкий вскрик со стороны двери. Наруто, стоя в забавном переднике с рукавом для выпекания готова была убивать. Она зло взглянула на Кураму. Очень быстро сложила несколько ручных печатей, где удалось лишь разглядеть «лошадь» и «крысу». Кьюби принялся костерить джинчурики на чём свет стоит — она, как оказалось, начала тянуть из него чакру и пыталась затолкать внутрь печати. — Это не то, что ты подумала, Наруто, — вымученно улыбнулась ей Таджан, пытаясь переубедить девочку. — Ага, — фыркнула она, ничуть не впечатленная, — именно поэтому ты назвала меня «Наруто», а не «Хошиака». Отпускай этих имбецилов, Лисокот. — Ах ты соплячка! — тут же зашёлся Курама, намереваясь пересчитать своей хранительнице рёбра, не иначе. — Ох, прошу вас, — примирительно поднял руки Тензо и вновь из полы выросла живая стена, разделяя чуть не подравшихся биджу и джинчурики. — Пойдемте лучше чай пить, там и поговорим. Сидели все в итоге в некоем стеснении на небольшой кухне Наруто. Узумаки быстро отошла от недавней ссоры с лисом и сейчас весело болтала с Тен-Тен, продолжая изредка сверлить взглядом Таджан-химе. Та, на самом деле, была внутренне рада тому, что ей удалось сразиться с мастером Курамой. Он, хоть и не дрался в полную силу и был абсолютно слаб перед гендзюцу, оказался весьма и весьма достойным соперником. — Спасибо, мастер! — не замедлила обратиться принцесса птиц к девятихвостому биджу. — За что? — поднял карминовые брови лис. Ему вторил и непонимающий, но ужасно заинтересованный взгляд Лисокота рядом. — За бой! Вы преподали мне очень важный урок, и я рада иметь такого мастера! — Таджан-химе, вы любите рыбу? — тут же вклинилась в этот диалог Тен-Тен, не дав Кьюби и слова сказать. — Очень люблю, Тен-Тен-чан, — тут же ответила ей Микан-химе, и потянула свои ручки к протянутому блюду с запеченным тунцом. — Курама-сан, вы будете что-нибудь есть? — осторожно поинтересовался Тензо. Он незаметно съел уже с десяток моти с орехами, которые были приготовлены специально для него, а своенравный биджу так ни к чему и не притронулся. — Буду, — пробурчал лис. Затем, демонстративно отрезал себе кусок рыбного пирога и принялся сосредоточено перемалывать его челюстями. — Прошу вас, не злитесь на Наруто и Тен-Тен, — искренне попросил Лисокот. — Они ещё маленькие и глупые, да и я не хотел вас никак оскорбить, потому, тоже прошу у вас прощения. Мне невыносимо видеть, что вам плохо за праздничным столом. Таджан, услышав их диалог, умилилась. Наруто нашла верного человека. Ямато-Тензо так мило волновался за самого страшного биджу, который когда-то принёс множество несчастий и Конохе, и стране Огня, и самой Наруто. Но Тензо, казалось, действительно, всерьёз озабочен угрюмым видом Кьюби Но Йоко и не желает, чтобы тот и дальше молчаливо страдал и злился. — Хотите, я налью вам шампанского? — тут же подключилась Тен-Тен. Больно она стала общительной и даже нагловатой, переобщавшись с Узумаки. — А подлей, — улыбнулась Таджан-химе, подставляя бокалы и для наставника Наруто, и для её биджу. — Ух, скоро ведь полночь! Новый год-то почти наступил, даттебайо! — всполошилась Наруто, забыв про ссоры и споры. — Курама, я тебя прощаю! И твоё редкое чванство, Таджан-чан, уж извини меня, и на правду не обижайся! Тен-Тен и Лисокота мне не за что прощать, но я всё-таки если что с вами мирюсь, вдруг вы на меня в обиде! И вообще, ребята, я вас очень люблю! А потом Узумаки полезла их всех обнимать, чуть не перевернув новогодний стол и едва не устроив новый переполох. Но Тен-Тен и Таджан беззлобно хохотали над ней, Курама проворчал что-то не слишком цензурное, впрочем, без негатива, а Тензо вновь расслабленно улыбнулся. В кухне пахло выпечкой, хвоей и шампанским, полностью передавая новогоднюю атмосферу. Наруто здорово постаралась, ведь именно она приготовила практически все блюда, находящиеся сейчас на столе. Конечно, пирог ей помогала делать Тен-Тен, а Лисокот был занят с основными блюдами и регулированием роста ели, но тем не менее. — Я тоже всех прощаю, — взял слово бывший член Анбу, подняв бокал шампанского, — и хочу, чтобы все наши ссоры и споры остались в уходящем году. Чтобы ты, Наруто, не дралась с Курамой-саном, не доводила Таджан-химе и не мешала Тен-Тен тренироваться! Спасибо, что собрала нас всех здесь! — Чудесная речь, Тензо-тайчо! Я тоже хочу сказать, что всех вас очень полюбила и надеюсь подружиться и с вами, Кьюби-доно! —демон демонстративно закатил глаза на слова девочки, а остальные рассмеялись, — спасибо тебе, Наруто, ведь без тебя моя жизнь бы так сильно не изменилась. Всех с наступающим Новым годом! — Я не буду ничего говорить, че ты меня пихаешь? — огрызнулся лис на попытки Наруто вынудить из него праздничную речь. — В любом случае, я лучше буду с вами, идиотскими людишками, чем с другими идиотами-ублюдками, которые могли бы и не быть такими доверчивыми. — Как мило, Курама, не знала, что ты так нас любишь! — расплылась в милой улыбочке Узумаки и чуть не огребла от скорого на расправу биджу. — Спасибо вам всем! — тут же подняла бокал Таджан, переключив всё внимание на себя и прекращая драку. —Я надеюсь, я всё делаю правильно, и не нарушаю никаких запретов и традиций. Мне всё очень нравится, и я рада быть знакома со всеми вами. Вы открыли для меня неизведанный прежде мир. Я хочу сказать спасибо. С Новым годом всех нас! Сигнальный колокол начал звонить аккурат после окончания речи Таджан-химе. Наруто и Тен-Тен словно по команде восторженно завизжали и бросились обниматься: наступил долгожданный Новый год! Тензо смотрел на них с улыбкой, Таджан завороженно наблюдала, как за окном идет снег, а Курама внимательно прислушался к ощущениям. Что принесёт им этот год? Может ли их жизнь измениться ещё сильнее, чем она есть сейчас? Будет ли Наруто такой же оторвой, как и сейчас? Окончательно ли Тен-Тен останется с ними? Тензо так и продолжит баловать девчонку и вытаскивать с ним на пару её из передряг? Однако, ещё ничего не было известно. Наруто уже повисла на шее Лисокота, заставив того весело засмеяться. Тен-Тен что-то быстро рассказывала Таджан-химе, а та только улыбалась и иногда кивала, наслаждаясь обществом девочки. С улицы послышались радостные голоса и взрывы петард и фейерверков. Через распахнутое окно были видны яркие искры разных цветов и даже фонарики, запущенные какими-то неисправимыми романтиками. Все праздновали: кричали, смеялись, обнимались и целовались, запускали салюты и выкрикивали здравницы и поздравления. Курама улыбнулся сам себе. Всё было хорошо.