Девять лет до леТрагической любви

Убей в себе ту часть, которая ищет ангелов в местах, где существуют только демоны. Эрин Ван Вюрен.

23 января 2006 года. Главный новостной канал Америки NBC. — Здравствуйте, уважаемые телезрители. С вами главный новостной канал NBC и я, его ведущая Карен Шейн. Мы начинаем. Красивая брюнетка на экране улыбнулась в камеру. — Вот уже неделю Калифорния находится в трепетном ожидании сегодняшнего дня. Именно сегодня, в Пасадене, на стадионе «РоузБоул» состоится долгожданный концерт группы «DeStiel», завершающий мировое турне в рамках выхода нового альбома. Это самая популярная рок-команда нашего времени! Их последний альбом «Heaven» взрывает все чарты! У нас в студии ее фронтмен и основатель Дин Винчестер. Здравствуйте, Дин! Красивый молодой человек, сверкнув зелёными глазами, очаровательно улыбнулся ведущей. — Здравствуйте, Карен! Брюнетка, расплылась в ответной улыбке и особенно ласковым голосом продолжила: — Дин, сегодня завершается ваше мировое турне в поддержку нового альбома «Heaven». Грандиозный концерт в Пасадене — то, чего ждали тысячи зрителей. По предварительным подсчётам сегодня ваша команда осчастливит своим выступлением 70 тысяч зрителей. В чем секрет вашей популярности? Дин откашлялся. — Видите ли, Карен. О вкусах не спорят. Есть гораздо больше людей, которые ненавидят нашу музыку. Но есть и те, кому она близка. Именно они сегодня будут с нами. — Дин, думаете? Вы вот уже 20 недель возглавляете самый главный хит-парад Billboard 200. Ваши диски становятся мультиплатиновыми, ротация на радио и музыкальных каналах просто зашкаливает, а в прошлом месяце вас внесли в «Зал славы рок-н-ролла». Вы думаете, что это просто так? Дин слегка удивился. Чего она от него хочет услышать? — Мы много работаем, пишем музыку, которая нравится людям. Что здесь необычного? — Поговаривают, что вы связаны с высшими силами. Именно они дают вам возможность покорять людские сердца. — Карен смотрела на собеседника проникающим взглядом. — Как вы любите во всем искать мистику! — засмеялся Винчестер. — К сожалению, вынужден вас огорчить, Карен, все просто до банальности. Нужно любить то, что ты делаешь. Однако Карен такой ответ не устроил. — А как вы объясните невероятные происшествия с вами? Поговаривают, что вы умеете входить в транс на концерте, и даже, что вы неоднократно…умирали. Тут уж Дин не выдержал. Он захохотал в голос. — Господи! Ну чего только люди не придумают! Я — обычный человек, такой же, как и сотни других. И ни в какие трансы входить не умею. Да и умирать мне не приходилось. Иначе, как вы объясните, что я сейчас сижу перед вами? — Речь идёт о летаргии или клинической смерти. Говорят, что вы это испытывали? Дин нахмурился. Ох уж эти журналюги! Ну всех скелетов из шкафов повынимают. — Да, вы правы. — вздохнул он. — Это было. В детстве. Я получил травму. Отсюда и последствия. Но в этом нет никакой мистики. Карен поняла, что из него ничего она больше не вытянет. — Ну что ж. Сегодня большой концерт, которого так ждут сотни людей. И он почти совпадает с вашим днём рождения. Насколько мне известно, он завтра. Это ваш подарок самому себе? — Можно и так сказать. Я очень люблю моего зрителя! Для меня нет большей радости, чем петь для тех, кто любит мое творчество. Завтра действительно мой день рождения. А сегодня я спою так, как никогда не пел! — Спасибо, Дин! С нетерпением ждём вечера. У нас в гостях был фронтмен группы «DeStiel» Дин Винчестер. А сейчас к другим новостям… Винчестер вышел из студии и вдохнул полной грудью. Держись, Калифорния! Сегодня он будет петь для 70 тысяч зрителей. Но. Главное, что сегодня он будет петь для него! Ведь завтра…

18 лет назад. Город Лоуренс, штат Канзас. Дом Винчестеров

Дину было девять. Ну или почти девять. Точнее, исполнится завтра. Девять лет, когда отец Джон редко ночевал дома, пропивал все деньги и избивал его маму Мэри. Что чувствует ребёнок, когда видит эту картину перед глазами? Пьющий отец, избитая мать и маленький Дин, который в добавок пытается защитить своего младшего брата. Он готов был отдать всё, лишь бы защитить его. Сэмми было всего 5, но он прекрасно всё понимал. Поэтому, когда домой возвращался Джон, он бежал к старшему брату, пытаясь спрятаться за него. И Дину приходилось принимать удары за двоих. А иногда и за троих. Мэри не могла ничего сделать. Она привыкла к боли. Её сердце разрывалось на куски только в одном случае, когда Джон подходил к детям. Она слышала, как Дин пытается закрыть своего брата, переводя весь удар на себя. И совершенно ничего не могла сделать. Совсем ничего.

***

Однажды братья сидели в своей комнате. Старший пытался научить Сэма считать. Сложное, однако, занятие. Но он привык всему обучать своего брата. Сэмми был довольно смышленый, поэтому обучение продвигалось более мягко. Мама готовила суп в кухне напротив. Прошлые синяки наконец начали проходить, что радовало. Послышался резкий хлопок от входной двери. Дин замер. Сейчас начнётся шоу. Он приказал Сэму спрятаться под кроватью, а сам в это время тихо пошел закрывать дверь. Подойдя к ней, он решил выглянуть в коридор. Высунув голову, Дин остановился. Происходящее повергло его в шок. Отец уже был на кухне. Он прислонил мать к стенке, грубо держа её за шею. Мать пыталась оттолкнуть его, но ни сил, ни воздуха не хватало. Дин не мог медлить. Он подбежал к родителям и попытался оттолкнуть отца. Но как можно сравнивать силы мужчины и ребёнка? Джон отбросил сына, ещё яростней схватившись за шею Мери. Дин отлетел в сторону, больно ударяясь об острый угол стола. Он наблюдал за сценой, которая стремительно развивалась у него перед глазами. Зажавшись в угол, он обнял себя руками, прижав ноги к телу. По его щекам потекли слезы, смешиваясь с кровью, тёкшей из раны чуть выше виска. Он тихо всхлипывал, боясь пошевелиться. Внезапно стало тихо. Будто кто-то нажал на паузу. Дин открыл глаза и медленно поднял голову. Он увидел, как отец медленно отстранился от матери. Джон схватился за сердце. Мэри успела вырваться, быстро подбегая к Дину и хватая его. Они забежали в детскую и закрыли дверь. Послышался истерический плач Сэма под кроватью. Он принял позу эмбриона, полностью сжавшись и дрожа. Как ещё пятилетнему ребёнку на это реагировать? Мэри еще несколько секунд постояла около двери, пребывая в шоке. А после, немного отошла от нее. Медленно закрыв рот дрожащей ладонью, она сползла по стене, крепко зажмурила глаза и, обнимая себя, зарыдала. Она устала. Дин подошёл к ней. Он понял, что нельзя медлить. Совершенно нельзя. Старший присел на пол рядом с мамой. Он поцеловал её в макушку, медленно поглаживая по плечу. Это максимальная поддержка, которую мог оказать Дин в данную секунду. Нужно быть сильным. Он понимает это. И абсолютно наплевать на свою сломленность. Свою кровь. И свои переживания. Сейчас самое главное — успокоить свою семью. И отец в неё давно не входит. Спустя некоторое время Дин решил осмотреть квартиру. Отца давно не было слышно. Проведя по голове рукой, он ещё раз убедился, что кровь уже не так хлещет, как раньше. Перекрестившись, он тихо нажал на дверную ручку. Было тихо. Он осторожно высунулся, вновь прислушиваясь к звукам, но тут же увидел следующую картину: на полу лежит его отец, а одна его рука покоится на сердце. Кажется, он не дышит. Насколько бы плохо Джон не обращался со своей семьёй, Дин чувствовал себя обязанным перед ним. Так его научил сам отец. С самого раннего детства он говорил о том, что тот ест, спит и просто живёт благодаря отцу. Именно это чувство заставило Дина подбежать к Джону. Пытаясь привести его в чувство, сын неуверенно похлопал ладошкой по щеке отца. Но тот не просыпался. Дин закричал во всё горло. Первая реакция. Паника. И нет. Ему не было жаль. Он просто устал наблюдать все эти картины на постоянной основе. И в его душе действительно не осталось даже малейшего места для сожаления. Он слишком устал. А дальше всё, как во сне. К нему подбежала мать, всё ещё задыхаясь от слёз. Она набрала номер скорой, крича в трубку. Отец не двигался и не дышал. Возможно, все уже потеряно. Но его, того кого он называл отцом, Дину было абсолютно не жаль. Не осталось для него жалости и у матери, и младшего сына. Сейчас Джон пожинал плоды своей беспутной жизни.

***

Скорая приехала мгновенно. Дин сидел будто в прострации. Он не понимал, что вообще происходит до того момента, пока к нему не подошла медсестра. Он вздрогнул, переводя на неё взгляд. — Милый, как ты? — ласково прошептала она. И тут Дин сдался. Он буквально упал в её объятия, крепко сжимая медицинскую форму. Он больше не мог терпеть. Горькие слёзы полились из глаз, попадая на одежду обоих. Девушка прижала к себе рыдающего мальчугана и тихо гладила по голове. Пусть плачет. Так легче.

***

С отцом всё будет в порядке. Хорошо ли это? Дин не знает. Единственное, что его радует, это то, что в больнице подтвердили его эмоциональную нестабильность. И после того, как он немного придет в себя, его переведут на лечение в психиатрическую больницу. (Туда ему и дорога). Здесь даже нет половины, за что он должен расплачиваться. Мэри, Дин и Сэм были уже дома. Старший пытался осмыслить происходящее. Но больше всего его волновал сам факт резкой смены здоровья у отца. Он никогда не жаловался на сердце. Хотя, кто его знает… Бухать надо меньше. Но не слишком ли спонтанно это произошло? Разве не должны быть никакие предпосылки? Но он настолько часто бухал, что это можно было просто списать на алкоголь. Хоть немного он получил по заслугам. Но Дину кажется, что тут всё равно что-то нечистое. Будто в это дело замешаны высшие силы. Может, его молитвы всё же были услышаны? Или это просто совпадение… Его всё ещё немного потрясывало. Но было уже поздно, нужно ложиться спать. Сэмми умоляюще просил остаться в одной кровати с Дином. Он очень боялся того, что отец вернется ночью домой. Это невозможно, но как это объяснить запуганному ребенку? Дин придвинулся к стенке, похлопывая по свободному месту, как бы приглашая брата лечь. В глазах Сэма все еще читался страх. Старший понимающе улыбнулся, громко вздыхая. Трудный был день. Он доставил всем одни неприятности. Слишком много нервов было потрачено за такой короткий промежуток времени. Дин закрыл глаза, пытаясь думать о чём-то хорошем. Ему вновь вспомнились его рассуждения о помощи высших сил. Он искренне на это надеется. И, наверное, то, что он сейчас больше всего хотел — это уснуть и больше не проснуться. — А ведь завтра мой день рождения, — подумал Дин, прижавшись щекой к подушке. Девять лет. — Подарков, конечно, не будет. Ну и не надо! Сейчас лучшим подарком для него было спокойствие. Просто немного тишины. Это все — чего он хотел. Странное желание для ребенка, но это так. Он устал. Устал от вечных скандалов, пьянки отца и слез матери и братишки. Вот бы добрый Боженька услышал его и послал немного покоя. Оказывается, нужно быть осторожнее со своими желаниями. Особенно если загадывать их в свой день рождения. Это может повлечь за собой плохие последствия.