Законодательство

Глава 2 Две недели спустя Гарри и Джинни сопроводили Гермиону в Министерство. Она была рада, что Снейп согласился на ее просьбу о частной церемонии в кабинете министра. Они прибыли поздно вечером, когда почти все сотрудники уже ушли. Когда они вошли в кабинет министра, Гермиона была удивлена, увидев, что Снейп привел Драко и Нарциссу Малфой в качестве свидетелей. Она надела красивое платье, попросила Джинни помочь ей с прической и макияжем, надеясь донести до своего нового мужа, что она серьезно относится к их браку. Северус подумал, что она была красива, как видение. Он не был уверен, почему она так заботилась о нем; он все еще не был уверен, почему она не вышла замуж за Уизли или даже за Драко вместо него. Она была такой вежливой и формальной, и он вел себя так же. Ни один из них до конца не верил, что это происходит на самом деле, пока церемония не закончилась, и они не обменялись легким поцелуем. Когда министр объявил, что они официально поженились, Нарцисса подошла и поцеловала Гермиону в щеку: “Поздравляю, дорогая”,- прежде чем перейти к поздравлению Северуса. Гермиона на мгновение была шокирована, и поэтому, когда она подняла глаза на звук мягкого смешка, она внезапно посмотрела прямо в серебряные глаза Драко Малфоя. “Удачи, Грейнджер”,- сказал он мягко, прежде чем наклониться к ее уху, чтобы прошептать: “Я никогда так не сожалел о том, что был таким ужасным дерьмом, как сегодня”. Он оставил легчайший поцелуй на ее щеке, но больше не смотрел ей в глаза, когда отошел, чтобы пожать руку Снейпу. Малфои ушли, и министр предложил Снейпу и Гермионе свой камин, чтобы избежать репортеров, которые, как сообщил его помощник, скрывались внизу. Гермиона попрощалась с Гарри и Джинни и была удивлена, когда Снейп пожал Гарри руку, прежде чем жестом показать Джинни, что он понесет корзинку Живоглота. Как только Гермиона начала говорить: “Он очень разборчивый, он царапается ... “ Снейп уже держал корзину, громкий мурлыкающий звук теперь исходил изнутри. Снейп вывел Гермиону из камина в красивой гостиной. Дом был безупречно чистым, с полами из темного дерева, нейтральными стенами и мебелью. “Я выбрал простую мебель, но подумал, что вы, возможно, захотите дополнить обстановку по своему вкусу”, - он наблюдал за ней, пока она осматривала комнату. Он показал ей большую открытую кухню, сад на заднем дворе с пристройкой, которая, по его словам, была его лабораторией и офисом, гостевую комнату и, наконец, красивую, залитую солнцем комнату, которая, по его словам, была ее кабинетом. Гермиона чувствовала оцепенение от продолжающихся потрясений этого дня. “Тебе не нравится этот дом?” - спросил он, искренне обеспокоенный тем, что ей не понравится его выбор; он никогда бы не признался в этом, но он нервничал. Он поставил корзину, и Живоглот тут же выпрыгнул, дважды обвился вокруг его ног, а затем запрыгнул на мягкое сиденье у окна в новом кабинете Гермионы и свернулся калачиком на солнышке. “Я даже не знаю, чего я ожидала, но это ..." - сказала Гермиона, снова оглядывая комнату, - Это абсолютно идеально. Все абсолютно идеально”. Она последовала за ним вверх по лестнице, не подозревая, как ему понравилось ее одобрение дома. Он провел ее в огромную главную спальню, снова выполненную в нейтральных тонах, с занавесями из небеленого льна и мебелью из прекрасного темного дерева. Эта комната была украшена несколькими вазами с яркими живыми цветами. “Я не знал какие твои любимые”, - сказал он, когда она понюхала один букет за другим; сначала ваза с розовыми розами, затем с огромными белыми пионами, и так далее. “Я не думаю, что у меня есть любимые, они все такие милые”- сказала Гермиона. Они неловко стояли , прежде чем он начал говорить: “Вы знаете, что нам нужно ...“ “Правильно. Я подумала, что сегодня будет лучше всего" - сказала она, борясь с некоторой застенчивостью. “Вполне”. - сказал он. “Я дам тебе распаковать вещи, а потом, возможно...“ “Да, я согласна”- она кивнула. Закон дал им 48 часов на завершение брака, но Гермиона была не из тех, кто медлит. Когда Снейп вернулся через несколько часов, Гермиона уже распаковала большую часть своей расшитой бисером сумки. Она сидела на низком мягком табурете, любуясь букетом полевых цветов в маленькой вазе на туалетном столике. Она не слышала, как он вошел, и испугалась, когда он спросил: “Они тебе нравятся?” “О! Да, очень нравятся, я думаю, что, возможно, нашла фаворита ”. Она улыбалась, когда повернулась к нему лицом. Он только что принял душ, был одет в черные тапочки, черные пижамные брюки и жесткий черный халат, который выглядел таким новым, что она могла видеть складки от того, когда он был сложен (вероятно, меньше минуты назад). Ничто из этого не подходило ему должным образом, и он выглядел неуютно. Было ясно, что весь ансамбль только что был надет впервые. “Они из сада”. Он пытался не пялиться на нее, когда она сидела там в короткой мерцающей ночной рубашке и халате, ее волосы были собраны в пучок на макушке. Он не мог не глазеть, когда она встала. Гермиона поймала его взгляд и предположила, что он смотрит на ее наряд. - Джинни подарила мне его на мой девичник. Она потрогала кружевной край, заставляя шелковистую материю скользнуть по верхней части бедер. “Ты... у тебя был девичник?” он спросил. “Только Джинни и я”, - ответила она, на мгновение опустив взгляд, собираясь с духом. “Для меня это настоящий брак, Северус - я буду называть тебя Северусом, и мне бы хотелось, чтобы ты называл меня Гермионой. Как это началось, не имеет значения, важно то, что мы честны и уважительны ”. “Конечно”. Он кивнул. Неловкое молчание, наступившее после, заставило ее почувствовать, что он все дальше и дальше от нее, по мере того, как секунды бежали. Северус прочистил горло и начал разговор на тему, которой он больше всего боялся. “Я думаю, прежде чем мы начнем, было бы лучше, если бы ты сказала мне ...“ “Я не девственница”- прервала она: “И я знаю, ты ненавидишь когда перебивают, но в данном случае это показалось лучшим выбором”. Он сделал несколько шагов вперед, подойдя вплотную к ней и подняв руку, как будто собирался коснуться ее плеча, прежде чем отдернуть ее и снова позволить ей упасть. “Спасибо ... Гермиона”, - она улыбнулась, услышав свое имя, исходящее от него, ей нравилось, как его глубокий голос ласкает буквы. “У тебя есть”, - начала она, покраснев. “То есть, если есть что-то, что ты находишь особенно ... приятным ...“ Гермиона не хотела, чтобы они притворялись влюбленными, то, как они с Роном форсировали события и пытались игнорировать неловкость между ними, только ускорило конец их попытки быть более, чем друзья. Она не хотела начинать свою супружескую жизнь на такой основе, и поэтому она подумала, что прямой подход к поставленной задаче был бы лучше. Северус довольно много думал об этом. Он также не хотел разочаровывать свою новую жену. Он вымылся в душе и убедился, что его волосы были очень чистыми и лежали как шелк, расчесанные до плеч. Он купил халат и пижаму, ни того, ни другого у него ранее не было. Он не привык много спать и никогда раньше не позволял себе наслаждаться прикосновением мягкой ткани к своей коже. Его кожа, которая сильно беспокоила его, была покрыта шрамами, которые время от времени причиняли боль. Очевидный ущерб был гораздо больше, чем кто-либо знал, потому что он скрыл большинство из них. Даже мадам Помфри видела повреждения только рядом с его раной на шее, когда лечила ее, в лазарете. Он ушел, как только смог, благодарный за то, что она была слишком занята, чтобы остановить его. Он решил завершить исцеление самостоятельно, под своим присмотром, рискуя наполовину потому, что никому не доверял, а наполовину потому, что ему было стыдно при мысли о том, что кто-то увидит его тело, когда он лежал там беспомощный. “Закон довольно сложный, но нужен только самый основной ... контакт, который необходим для выполнения требования. Возможно, завершение ... соединения таким образом, чтобы ты могла определить продолжительность и ... количество контактов, было бы лучшим выбором". Гермиона кивнула, когда он заговорил, она задавалась вопросом, может ли он так же нервничать, как и она. “Все, что ты считаешь ... практичным”, - закончила она с улыбкой. “Существует также требование о рождении ребенка, которое запрещает использование зелий или заклинаний в течение первого года брака, но, как обычно, Министерство не учло маггловскую контрацепцию”. “Да, я обнаружил ту же лазейку”. Северус был вполне доволен тем, как она вела разговор до сих пор. “Я купил немного маггловской ... защиты, на случай, если ты предпочитаешь, чтобы я ее использовал”. “У меня есть внутриматочная спираль, и все тесты, как маггловские, так и магические, дали отрицательный результат, так что, если ты предпочитаешь не носить защиту, мы можем обойтись без нее”. Северус кивнул, благодарный ей за предусмотрительность, а также за то, что он не был уверен, что помнит, как надевать презерватив, не повредив его. “У меня тоже все тесты отрицательны”,- сказал Северус, прежде чем затронуть свою последнюю проблему: “Я подумал, что, возможно ...“ он не знал, как продолжить, не зная, как сказать ей, что он не хотел заставлять ее смотреть на него. Гермиона обдумывала идею о том, что у ее мужа могут быть особые симпатии и антипатии, в конце концов, они есть у всех, но их нынешний разговор укрепил ее в мысли, что ему нравится то,что, по его мнению, может не понравиться ей. Она думала, что это может случиться, и поэтому она нырнула, надеясь убедить его, что она поддержит его предпочтения. "Ну, кроме некоторых вещей, которые я не собираюсь допускать, муж он или нет",- подумала она. Она протянула руку и взяла его ладонь, прикоснувшись к нему впервые с момента их мимолетного поцелуя на церемонии. “Если есть что-то, что ты предпочитаешь, я с радостью попробую это с тобой”. Она посмотрела на него, пытаясь выразить как можно больше одобрения одним взглядом. Ее брови на мгновение нахмурились, когда она мысленно перебирала возможности, и неуклюже добавила: “Единственное основное правило, которое я упомяну, это то, что в мою задницу не входит ничего больше пальца”. У Северуса отвисла челюсть, он этого не ожидал. “Я БЫ НЕ СТАЛ!” Он пробормотал: “Я не ... вещи такого рода?!?!” Он в шоке отдернул руку от ее заявления. “НЕТ! Я, ну, кое-кто однажды упомянул, что хотел бы, но я никогда этого не делала! Никогда. Я просто хотела убедиться, что ты не хочешь..." - попыталась уточнить Гермиона. “НЕТ! Нет, я не ... ”- прервал он. Гермиона улыбнулась через мгновение: “Ну, что бы ты ни хотел сделать, я думаю, можно считать, что я сговорчива”. “Вполне”. - Сказал Северус, все еще потрясенный. Он был рад узнать, что его жена не совсем невинна, но не мог не задаться вопросом, почему какой-то олух вообще спрашивал ... Он не мог поверить, что ее поколение было таким прямолинейным. То, как он был воспитан, он был довольно невежествен в таких вопросах, и, будучи одиноким, плюс ужасное сексуальное образование, доступное в Хогвартсе, короче говоря, он понял, что она вполне может быть более опытной из них двоих. Он обнаружил, что в своем шоке он сел на пуфик у ее туалетного столика. То самое место, которое, по его мнению, могло бы стать лучшим местом для их ... спаривания, так он решил назвать это. Он снова откашлялся и посмотрел на нее, решив, что, возможно, лучше просто спросить. Он пытался быть настолько прямолинейным, насколько мог, и при этом оставаться джентльменом. “Я подумал, что, возможно, если я сяду так, а ты ... встанешь лицом в ту же сторону, и ты сможешь ... контролировать количество времени и ... ну, если ты захочешь прекратить ... контакт, тебе нужно будет только выпрямиться и –“ Гермиона подошла, встала рядом с ним и провела рукой по его волосам, лишая его способности говорить, пока он отчаянно пытался не потереться головой о ее руку, как гигантский кот. “Как пожелаешь, Северус”. Она улыбнулась ему. Это была немного странная просьба, но она отметила, как много контроля это дало ей, и была благодарна видеть, что он действительно оказался таким джентльменом, как она надеялась. “Я думаю, что я достаточно готова, если мы будем двигаться медленно. Видите ли, это было давно ”. Она сбросила с плеч маленькую мантию, заставив Северуса задержать дыхание. “И у меня тоже. Давно”- выпалил он, пытаясь скрыть свою реакцию на то, что увидел еще больше обнаженной золотистой кожи своей молодой жены. Гермиона заметила, что, хотя она сняла мантию, он не пошевелился, чтобы сделать то же самое. На самом деле, он, казалось, изо всех сил вцепился в края мягкого стула. Она не хотела быть обнаженной, когда он был почти полностью одет, поэтому она оставила свою очень короткую ночную рубашку, когда она встала между его ног, положив руки ему на плечи и опустив свои губы к его для одного сладкого поцелуя. Время остановилось для Северуса, он не мог пошевелиться, не мог остановить ее, не мог ответить взаимностью. Она так нежно поцеловала его, а затем снова встала, заправив прядь волос ему за ухо. Она так легко прикасалась к нему, и это совершенно сбивало его с толку. Никто не прикасался к нему, никто не прикасался десятилетиями, ни в каком смысле, который не был бы жестоким. Гермиона хотела продолжить поцелуй, но, похоже, ему было неудобно. Он напомнил ей Гарри, когда они впервые встретились. Изголодавшийся по прикосновениям, подумала она. Это что-то пробудило в ней, и она не могла остановить свои руки от того, чтобы потянуться к нему, приласкать его. “Я бы хотела пока остаться в ночной рубашке, если ты не против”. Сказала она, продолжая нежно гладить его волосы одной рукой, а другую положив ему на плечо. Северус сглотнул: “Конечно”. Он пытался вернуть себе самообладание, но она продолжала прикасаться к нему, ее маленькие нежные руки были такими нежными. Он использовал все, что знал, как окклюмент. “Твой комфорт превыше всего, и если ты захочешь остановиться в любой момент, пожалуйста, сделай это”, - искренне сказал он. Она улыбнулась ему, как будто он только что сделал ей большой подарок, и наклонилась, чтобы поцеловать его в щеку. “Спасибо, Северус”. Она подняла руки, чтобы взять его лицо, поглаживая большими пальцами его скулы: “Итак, что я могу сделать, чтобы помочь тебе подготовиться?”- и она посмотрела на его колени. Окклюменция подвела его. Его милая красивая жена смотрела на него своими прекрасными карими глазами, в которых не было ни намека на злобу или коварство. “Я готов ”. Он запнулся. “Ты ...“ она посмотрела на его колени, прикрытые этим ужасным огромным халатом, она не могла видеть ничего, кроме ткани. “Повернись!”- вырвалось у него изо рта. Гермиона подчинилась ему и отвернулась. Она услышала шорох ткани, а затем его неуверенный голос: “Твои... гм, твои трусики”. “О, я ничего не ношу”. Она услышала резкий выдох с намеком на поскуливание. Она была рада, что думала о сексе практически весь день, и в результате была физически более чем готова. “Хорошо”, - сказал он напряженно. Гермиона распустила волосы из пучка на макушке, и до него донесся аромат абрикосов. Она подвинулась назад, начиная опускать бедра, пока не почувствовала шелковистую кожу его эрекции на тыльной стороне своего бедра. Он вскрикнул от прикосновения, и она замерла, полусидя у него на коленях. “Северус!?” она попыталась повернуть голову, чтобы посмотреть на него через плечо. “Я в порядке... ммм, продолжай”. Он говорил так, как будто ему было больно, но она сделала, как он сказал. Она слегка раздвинула ноги; она покачала бедрами назад, а затем вперед, чувствуя, как его пенис опускается между ее половыми губами и скользит там сквозь влагу. “ААААААААА!!!!” - закричал он. Слишком много, слишком много, подумал он, он не мог, не может, ощущения были ошеломляющими. “Северус!”- Гермиона вскочила, разрывая контакт и вызывая у него болезненный вой. “Что?! Что я сделала? Я причинила тебе боль !!! ” -она плакала, боясь прикоснуться к нему. Его лицо застыло в середине крика, прежде чем он, наконец, втянул воздух. Одна из его рук поднялась сама по себе, чтобы схватить ее, но в ней был только воздух. С глотком воздуха появились слезы, так много неконтролируемых слез вырвалось наружу. Он потерял равновесие на подушке и соскользнул на пол, Гермиона немедленно встала на колени рядом с ним. “Северус! Северус, скажи мне, что происходит! ” - умоляла она, пытаясь сохранять спокойствие, чтобы помочь ему. Она потянулась к нему, к его плечам, и прежде чем он смог остановить себя, он схватил ее, уткнувшись лицом в ее грудь, пока рыдание за рыданием сотрясали его. “Прости, прости”, - смогла разобрать она, но остальные его слова были неразборчивы. Она обняла его и прижала к себе, гладя по волосам и баюкая в своих объятиях, изгибаясь всем телом, чтобы поддержать его. “Шшшшш, все в порядке”,- она прошептала, надеясь, что это действительно так, надеясь, что ему не было больно. Она поцеловала его в макушку и качала его, пока он плакал. “ ... мне было слишком хорошо, я не ... “,- наконец-то дошло до ее ушей, когда его слова стали яснее, а рыдания начали стихать. Она прижала его к груди и потянулась одной рукой к туалетному столику, чтобы достать коробку с салфетками. Она поставила его на пол и начала вытирать слезы и грязь с его лица. Северус почувствовал, что внутри него что-то сломалось. Он знал, что это должно было случиться, потому что часть его осознавала, что он лежит на полу с высунутым членом, весь в слезах и соплях, а Гермиона вытирает ему лицо. Это казалось сюрреалистичным; все это было слишком сюрреалистично. “Северус, - сказала она очень тихо, вытирая его лицо, - ты должен сказать мне, когда ты в последний раз занимался сексом?” -она сказала это так мягко, но это было почти приказом. Он не мог не ответить. “Весной”. Он чувствовал, что все это происходит вне его,- " ммм, 1980 года”. Гермиона вздохнула; она мило улыбнулась ему, когда закончила вытирать его лицо. “Итак, это та информация, которую я хотела бы, чтобы ты рассказывал мне с этого момента. Хорошо?” Она кивнула, когда спросила последнее слово, все еще держа его, когда он лежал на полу. Северус обнаружил, что соглашается, кивая: “Хорошо”,- повторил он. Она поцеловала его в лоб, и он позволил себе почувствовать это, принять сладость. Еще больше слез потекло из его глаз.