Законодательство

Глава 4 Он вернулся мгновение спустя с большим стаканом чего-то похожего на виски в одной руке и глянцевой черной сумкой- шоппером в другой. Он поставил сумку рядом с ней на кровать, сделал большой глоток из своего стакана и начал расхаживать по комнате. “Я ... у меня ни с кем не было с тех пор, как ты родилась, и я ... У тебя должен быть кто-то, кто знает, как тебе угодить “, - он оборвал себя, разочарованно махнув рукой, расхаживая перед ней. “Я родилась в 1979 году“, - поправила она. “Это не помогает”, - сказал он, делая еще один глоток. Она ухмыльнулась и начала рыться в сумке. “Ты ходил в секс-шоп! Маггловский секс-шоп!” Она уставилась на него, заглядывая в сумку. “Я использовал оборотное зелье, чтобы замаскироваться”- сказал он ей. “Оборотное зелье?” - она спросила: “В качестве кого?” “Люциуса Малфоя”- сказал он просто. “Люциуса Малфоя? Ты ходил в маггловский секс-шоп как Люциус Малфой?". Гермиона не смогла сдержать ни улыбки, ни смеха: “О, о, Северус, о, это великолепно! Люциус Малфой!” Она чуть не упала со смеху. Он перестал ходить и присоединился к ее смеху. Впервые услышав и увидев, как он смеется, Гермиона почувствовала тепло в груди. “Северус! Твои зубы!”. Она вскочила, схватила его за челюсть и заглянула ему в рот. Она раньше не замечала, но когда он засмеялся, она увидела, что его зубы были идеальными. Они не были большими или чрезмерно белыми, просто прямые ряды, похожие на ровные жемчужины. “Они идеальны. Когда ты это сделал? ” - спросила она сладко, потянув его за собой, когда она откинулась назад, снова встретившись с ним взглядом. Он покраснел, опустив взгляд на покрывало: “Я сделал это сегодня утром”. “Северус”, - прошептала она, понимая, что он сделал это добровольно, и для нее, она легко погладила его челюсть. Однако он не поднял лица. “Гермиона, я, как твой муж, буду делать все возможное, постараюсь не ставить тебя в неловкое положение ... “ Его голос становился все тише и тише, пока он говорил. Гермиона шикнула на него, притянув к себе, гладя его по волосам и целуя в лоб. Она потянула за одну сторону сумки и заглянула внутрь: презервативы, книга о женском оргазме, смазка, кольцо для члена, маленький пластиковый вибратор для клитора, а на дне лежала шелковая лента. Она вытащила шелк из сумки, чтобы изучить его. “Повязка на глаза”. Она медленно произнесла это слово, глядя на лоскуток ткани в своих руках. Ты не будешь плакать, ты НЕ БУДЕШЬ ПЛАКАТЬ. Она сказала себе. “Это...” Она не могла смотреть на него. Она зажмурилась, чтобы прогнать слезы. “Ты был так добр”, - ее голос дрожал от волнения. “Я, конечно, не откажу тебе, если ты не хочешь меня видеть“. Он придвинулся к ней ближе, накрыв своей рукой ее руку, в которой она крепко держала шелковую ткань. “Я думал, ты захочешь ее надеть”. “Почему я хотела бы, чтобы мне завязали глаза?” Она посмотрела на него в искренне любопытном замешательстве. Он уставился на нее, прежде чем взглянуть на себя. “Ты мой муж, и я буду смотреть на тебя”, - строго сказала она. “Взгляд на меня сделает ... совокупление неприятным для тебя”. Он опустил глаза. “Шрамы”. Когда он кивнул, она продолжила: “Они есть у всех. Но ты это знаешь, твоя компания и все остальное ”. Она сделала паузу: “Бальзам не действует на твои?” “Я им не пользовался. Я заслуживаю...“ Эмоции Гермионы снова вспыхнули: “Северус, ты НЕ заслуживаешь боли от магических шрамов, или спать в этой ужасной маленькой кровати, или любого из других способов, которыми ты наказывал себя!” Ее голос повысился в конце, магия потрескивала в ней, когда она думала о его страданиях, заставляя ее страдать. Мысль об этом причиняла ей боль, глубоко в сердце. Это было так больно, что она прижала руку к груди. “Гермиона!” он схватил ее за плечо, “Где?” Его глаза искали источник боли в ее груди. “Мне больно думать, что ты все это время", - всхлипнула она -"все это время ты мучил себя”. Она упала ему на грудь; его лицо ласкали дикие мягкие кудри и аромат абрикоса. Она обвила руками его шею. “Шшш”, - успокоил он. Он поднял одну руку и положил ее ей на спину; в другой все еще держал свой почти пустой стакан. Он поставил напиток на тумбочку и подвинул их обоих так, чтобы она полусидела на подушках, а он растянулся горизонтально к ней. Когда он пошевелился, чтобы сесть, он увидел, что от их движений ее маленький халатик наполовину распахнулся. Он замер при виде ее кремовой золотистой груди. Он обхватил ее тело своей бледной рукой, сдвинув ее со спины вокруг грудной клетки так, что большой и указательный пальцы обрамляли ее грудь. Не задумываясь, он наклонил голову и стал ласкать ее темно-розовый сосок кончиком своего длинного носа, а затем языком. Гермиона выгнулась, выражение его лица заставило ее почувствовать себя такой нужной, необходимой, желанной. И все это от этого человека, всего лишь ласкавшего ее грудь? Она задумалась. Она запустила одну руку ему в волосы, а другой обвила его спину, прижимая к себе его голову и плечи. Она ахнула, когда его рот накрыл ее сосок, и он начал сосать. Это было одновременно эротично и успокаивающе для него - ласкать грудь своей жены, когда она прижимала его к себе. Его член снова стал твердым, поскольку его сексуальная потребность возросла, когда его давняя потребность в заботе, в близости, наконец, была удовлетворена. Он долгие минуты он лежал в ее объятиях и позволил себе забыться. Гермиона извивалась под ним, ее бедра раскрылись, когда она прижимала его рот к своей груди. Все это было удивительно, время шло, и она осознавала, что это было необычно, то количество внимания, поклонения, которое он ей уделял. Его язык щелкнул, а губы пососали, его рука сомкнулась вокруг ее груди и нежно ласкала и сжимала. Она застонала от этого и приподняла бедра. Северус прервал контакт, удивленный тем, что он сделал. Рука Гермионы снова была в его волосах, мешая думать. Ее обнаженная грудь покачивалась в нескольких дюймах от его лица, когда она изгибалась, сосок торчал и был влажным от его слюны. Шелковая завязка ее халата образовала полоску на тонкой талии, остальная часть халата распахнулась, обнажив небольшую прядь коротких кудряшек и обнаженные нижние губы, ее вид и запах вызвали дрожь, пронзившую Северуса, его член подскочил. Он вздохнул, спрашивая себя, когда он стал таким человеком? Когда он стал мужчиной, которого сводил с ума простой вид груди? Часть его разума ответила: "Это ее грудь, ее тело, моя жена, моя прекрасная жена. Она выбрала меня". При этой мысли Гермиона снова услышала этот болезненный скулеж, тот же звук, который он издавал во время их предыдущей попытки. “Не смей останавливаться”, - выдохнула она. “Это, - он вытащил маленький пластиковый вибратор из сумки, - на тебе, я хочу посмотреть, как ты...” “Поцелуй меня”, - сказала она, когда он вложил устройство ей в руку. Он осторожно наклонил голову и коснулся губами ее губ. Ее рот немедленно открылся, язык лизнул, а затем она пососала его губу. Он застонал, звук отразился от ее рта. Она прервала поцелуй, глядя на предмет в своей руке. Она потянула его дальше на кровать, другая сторона ее халата полностью упала. Он даже не знал, что его рука двигалась, пока она не сомкнулась на ее груди, нежно лаская. “Пожалуйста", - прошептал он, бросив взгляд на устройство, а затем снова на ее лицо, -"пожалуйста", - умолял он. Она нажала на кнопку и почувствовала глубокую вибрацию в своей руке. Она притянула его ближе, обняв за плечи, и он крепко прижался к ней. “О! Это будет быстро ”, - сказала она при первом прикосновении грохочущего пластика к ее телу. Он смотрел, как она проводит им между губ, обводит клитор сверху, он даже не осознавал, что массирует ее грудь и трется о ее бедро, наблюдая, как ее рука двигает маленьким вибратором по ее влажной плоти. Гермиона уже истекала от его долгого и обожающего исследования ее груди, и когда она подняла бедра и прижала грохочущий пластик к нужному месту рядом со своим клитором, она почувствовала, что ее оргазм наступил через несколько секунд. Она повернулась, чтобы посмотреть на довольное лицо своего мужа, ее движение привлекло его внимание и привлекло его взгляд к ней, как раз в тот момент, когда она вскрикнула от удовольствия; долгий крик, меняющийся по высоте, а затем, наконец, закончившийся смехом, который показался Северусу звоном колокольчиков. Они задыхались вместе, когда их бедра, совпадающие в ритмичных толчках, начали замедляться. Она улыбнулась ему остекленевшими довольными глазами, и он улыбнулся в ответ. Это был самый интимный сексуальный опыт, который Северус когда-либо испытывал. Она потянулась к нему для глубокого, влажного поцелуя. “Я никогда не видел ничего более прекрасного”, - сказал он, когда поцелуй прервался. Гермиона внезапно отвернулась, слегка фыркнув, нарушая момент. “Тебе никто не говорил, что ты красивая?”- он спросил. “Северус, ты не должен...“ она покраснела, села и запахнула халат. Также поднявшись, он остановил ее руки, потрясенный собственной смелостью. Он потянул за конец пояска на ее талии и спустил одежду с ее плеч. “Гермиона, - сказал он, даже когда увидел и почувствовал, как его собственные большие, худые руки ласкают ее, - ты самая красивая женщина, которую я когда-либо видел”. Она снова покраснела и отвела взгляд. “Тебе никто не говорил, что ты красивая?”- снова спросил он, смущенный, удивленный и злой на всех предыдущих партнеров своей жены. “Невилл”- наконец, тихо сказала она, глядя вниз, когда воспоминание вспыхнуло в ее голове. “Он всегда был милым и добрым. Вот почему я хотела, чтобы это был он. В первый раз ”, - она покраснела, когда закончила, не уверенная, почему она раскрыла эту часть информации. “Лонгботтом?”- с удивлением спросил он. Она кивнула. “Невилл Лонгботтом?” - снова спросил он. Гермиона рассмеялась: “Не удивляйся так. Он переспал с половиной девушек на моем курсе ”. Внезапно он усмехнулся на мгновение: “Я чувствую себя полностью свободным от каких-либо угрызений совести, которые я испытывал за свое прежнее обращение с мистером Лонгботтомом”. “Северус”, - предупредила она, но он снова посмотрел на нее, его рука снова поднялась, и тыльная сторона его пальцев пробежалась по ее плечу, по груди и до прекрасного розового кончика. Он был настолько отвлечен, что не понял, как она развязала его халат и распахнула его.