Мой дом — моя семья, мой долг — моя судьба

      Лойд Форджер плохо помнил рождение своего сына — потому что примерно на полпути потерял сознание. Медсестра, бросившаяся к нему, чтобы подхватить его, пока он не ударился головой о металлическое приспособление, пробормотала под нос раздраженное «да, мужики». Лойд правда хотел яростно защитить свой пол и самого себя, хотел как никто другой! Но вот только свет вокруг него погас прежде, чем он успел доказать ей свою правоту, и когда он очнулся распростертым на пластиковой скамейке в больничном коридоре, то, что должно было стать важным событием для любого будущего отца, уже закончилось, и он не испытал ничего, кроме глубокого унижения.              — Папа, — Аня, сидевшая рядом с ним и изучавшая комикс «Шпионские войны», подняла голову, когда он зашевелился. — Это было не элегантно.              Это действительно было не так. Но видеть Йор в такой боли, слышать ее стоны, проклятия и слезы, видеть, как она истекает кровью… О боже. Ему стало тошно.              — Брат Ани очень некрасив, — заявила Аня. — Он похож на яйцо. Но ничего, Аня защитит его от хулиганов.              Лойд резко вскочил на ноги. Его сын здесь! Его сын!              — Осторожнее, папа, — пробормотала Аня, когда он пошатнулся и вынужден был опереться рукой о стену.              Он все еще чувствовал слабость. Или, может, ему снова стало дурно. Он был, бесполезно отрицать это, совершенно ошеломлен тем, насколько грандиозным был этот день.              — Где… — пробормотал он, борясь с комком в горле. Во время родов многое шло не так. Так много женщин погибло.              — А, доктор Форджер, — медсестра вышла из палаты напротив, где он стоял на дрожащих коленях. — Вы наконец-то очнулись.              — Они…              — Все прошло очень хорошо, — улыбнулась ему медсестра с благожелательной снисходительностью. — Ваша жена — исключительно храбрая женщина. И мать, и ребенок чувствуют себя прекрасно.              Лойд глубоко вздохнул. У них все отлично. Они прекрасно справлялись… без меня. Больше всего он боялся стать бесполезным отцом, каким был его отец. Отцом, которого не было рядом со своей семьей, когда они больше всего в нем нуждались. Отцом, который прятался в пещере в горах, пока его беременная жена и их невинная дочь боролись в одиночку в новой обстановке. Отец, отец, который был в обморок, пока его жена рожала его сына в муках.              Мне так жаль, Йор. Мне так жаль.              — Вы можете зайти к ним, — медсестра приподняла свои строгие брови. — Они ждут вас.              Лойд размял конечности и сглотнул охватившее его беспокойство. Он был шпионом мирового класса, обученным решать каждую ситуацию в свою пользу. Все будет хорошо, верно? Ему просто нужно было шаг за шагом идти вперед, в неизвестность. Это было начало, а не конец. Его маленькая семья — все они были здесь, на Западе, вместе с ним. Они были в безопасности, они были счастливы. Мир вокруг них вступил в эпоху мира — настоящего мира, который с каждым днем будет крепнуть на почве надежды.              — Хорошо, — его голос звучал отрывисто и механически. — Спасибо. Аня, хочешь пойти со мной?       — Да, — Аня спрыгнула со скамейки. — От малыша вкусно пахнет! Спорим, Бонду понравится вылизывать его яйцевидную головку?              Собравшись с духом, Лойд толкнул дверь… и замер. Они были там. Освещенная солнечным лучом, пробивающимся сквозь жалюзи, Йор сидела в кровати с распущенными волосами, держа на руках крошечный сверток. Лойд мог только смотреть. Она выглядела бледной, но такой чистой и сияющей. Вид ее красоты поразил его, как стрела в сердце.              Такой, как он, не заслуживал этого.              Это был факт, а не прихоть. Йор даже не знал его настоящего имени. Он продолжал жить в удобной лжи под именем доктора Форджера, которому пришлось покинуть Берлинт из-за опасного пациента-убийцы. Его долгое отсутствие? Уловка, чтобы пациент поверил в его смерть и снова оказался за решеткой.              Йор, милая, доверчивая Йор… Она все еще верила его безумным россказням. И с каждым днем, проведенным в ее великолепном присутствии, становилось все менее вероятным, что он когда-нибудь найдет в себе мужество рассказать ей, кем он был на самом деле. Кто, кроме абсолютного глупца, поставит под угрозу такое счастье ради чего-то столь преходящего, как правда?              Агент Сумрак, добро пожаловать обратно на Запад. Оставайтесь в режиме ожидания и ждите дальнейших распоряжений.              Как и ожидалось, прибытие в Весталис не помешало ему прихватить с собой кое-что в рукаве, в виде правительственного документа Остании с грифом «совершенно секретно». Получив его, весталийская разведка приняла его как ни в чем не бывало. Будучи агентом, можно научиться не задавать вопросов своей организации. Они хотели сделать вид, что ничего странного не произошло? Отлично, он будет делать вид, что ничего не произошло.              Или, по крайней мере, попытается это сделать.              Сильвию Шервуд перевели на восточный аванпост. Зная ее, можно было предположить, что рано или поздно она вернется — наверняка у нее есть грязные секреты на многих западных политиков. Затаил ли Лойд на нее злобу? Как ни странно, нет, хотя она играла с его жизнью, использовала его как ничтожную пешку. Может быть, он стал слишком мягким из-за того, что играл в семью, но он не мог набраться достаточно злости, чтобы представить, как накажет ее в будущем. Ему еще предстояло встретиться с Полночь, но с ней все было точно так же. Никаких обид. Прошлое — это прошлое. Нужно двигаться дальше. Жить хорошей жизнью.              До тех пор, пока ему позволяют. Следующее задание, вероятно, было не за горами. Он чувствовал это всем своим существом.              — Соси, — умоляла Йор своего новорожденного, не обращая внимания на мужа, стоявшего у двери и беспомощно озиравшегося, — соси сильнее, малыш!              Крошечный кулачок высунулся из-под одеяла и стал размахивать в воздухе. Ребенок издал тоненький, нуждающийся хнык… а затем прильнул к груди Йор с голодным сосущим звуком.              — О, — в голосе Йор звучали удивление и восторг. — О!              — Йор, — прохрипел Лойд.              — Лойд-сан! — Она подняла лицо, ее глаза засияли. — Лойд-сан, смотри! Он пьет у меня молоко!              — Очень элегантно, — пробормотала Аня, подходя поближе, чтобы взглянуть на умения брата.              — Йор, мне очень жаль, — Лойд не смог сдержать слез, собирающихся в его глазах, неужели его бесхарактерности не будет конца? — Я должен был быть рядом с тобой.              — Не волнуйся, — улыбнулась она ему, а затем снова посмотрела на их грудного ребенка. — Ничего страшного, мне просто пришлось сильно тужиться, но это было не очень больно. Люди все время преувеличивают.       Его храбрая, отважная Йор. Лойд осторожно присел на край кровати. Ему хотелось обнять ее и прижать к себе так крепко, как только возможно. Но что он мог сделать, чтобы показать ей глубину своих чувств? Он любил ее с неистовой нежностью и страстью, которые смиряли, восхищали, а иногда и пугали его.              — Он совсем крошечный. Но доктор сказал, что он быстро вырастет.              — Он… — сглотнул Лойд. Очень красивый. Мудрый, древний, свирепый. Его сын с закрытыми глазами, крепко сжимал маленькие кулачки и сосал грудь Йор с выражением сосредоточенного блаженства на лице.              — Я же говорила, что он некрасивый, — радостно вставила Аня.              Лойд протянул палец, чтобы благоговейно коснуться головы младенца. На ней была крошечная пушинка, похожая на перышко.              — Он будет похож на тебя, — радостно пробормотала Йор. — Он будет таким же сильным и красивым.              — Матери никогда не видят, как некрасивы их дети, — заговорщицки прошептала Аня на ухо Лойду, — конечно, нет, иначе в семье никогда не было бы больше одного ребенка. Тебе повезло, что у тебя есть Аня.              — Да, — улыбнулся Лойд, чувствуя, как в его груди разжимается что-то, когда он прижимает Аню к своей груди. — Мне повезло, мне очень повезло.              Йор протянула руку и сжала ее. Он вскрикнул от боли — ее хватка была как тиски, — она извинилась с большими глазами, но теперь его было уже не остановить: из него вырвался смех, заставивший Йор и Аню присоединиться к нему, а нового члена их семьи наморщить лоб, — и вместе со смехом пришло всепоглощающее чувство неразбавленного счастья.              Это было начало чего-то прекрасного. Что бы ни случилось. Эта семья? Она значила для него весь мир.              ###              — Ты полностью выздоровела? — Лавочник позволил своим темным глазам скользнуть по ее телу, словно проверяя, нет ли видимых изменений.              — Не было ничего серьезного, — пожала плечами Йор. Вся эта суета была совершенно излишней. Единственным неудобством были ее груди: они были больше, тяжелее и гораздо более чувствительны. И еще немного лишних складок на попе и животе. Но против этого она не возражала.              — Хм, — изогнул губы Лавочник. — Мальчик процветает?              Луи. Так звали мальчика. Луи. Звучание этого имени в ее голове заставило Йор улыбнуться. Лойд и Луи. Они позволили Ане выбрать, она утверждала, что Бонд сказал ей, как назвать ребенка. Разве такое возможно?              — Вижу, вы счастливы, — взгляд Лавочника на мгновение стал отсутствующим, и Йор задумалась, действительно ли он просто ослабил бдительность или это была уловка, чтобы одурачить ее. Мгновение пролетело в одну секунду, но тень промелькнула на лице ее босса, когда он снова обратил на нее свое внимание. — Я хотел бы сделать тебе и твоему мужу подарок. Вам что-нибудь нужно?              Йор потребовалось время, чтобы подумать. Но нет, ей ничего не было нужно. У нее было все, о чем она и не подозревала.              — Может, мне помочь вам найти квартиру побольше?              Йор уже обдумывала это. Поскольку Юрия большую часть времени не было дома — как бы он это ни отрицал, было ясно, что, когда он не приходил домой, он оставался ночевать у «Виолы Вельвет», — места хватало и для ребенка, и для Ани, и для них самих. Спать в одной постели в одной комнате с Лойдом было просто чудесно, чувствовать его сильное, стройное тело рядом с собой всякий раз, когда она просыпалась ночью, прижиматься к нему, чтобы согреться… Нет. Ей не нужна была большая квартира.              Это было забавно здесь, на Западе. Лавочник мог встретиться с ней в оживленном кафе, не слишком скрываясь. По его словам, он просто приехал в гости и хотел увидеть ее. «Неужели ты не скучаешь по Берлинту?» — пошутил он при встрече. На самом деле, не очень, и это ее удивило. Люди здесь были не такими уж плохими, а истории о том, что они едят белых котят на счастье, были выдумкой. Кровь младенцев они тоже не пили. А теперь, когда Лойд был здесь… С ним любое место будет казаться домом.              — Или что-то другое?              Еще что-то… Йор отпила глоток мятного чая, давая себе время подумать. Принцесса шипов знала, что не стоит задавать вопросов. Но иногда Йор задавалась. О той ночи, о ее последней работе перед тем, как все изменилось, перед исчезновением Лойда, перед тем, как ее уволили и отправили на Запад.              На той крыше было двое мужчин.              Ей было приказано убить иностранного агента, который, как знала Сад, попытается убить Донована Десмонда и его семью. Лунное свечение то появлялось, то исчезало, пробиваясь сквозь тучи. Двое мужчин. Один умер. Другой выжил.             Решение о том, кого из них уничтожить, она приняла за долю секунды. Много позже она поняла, почему: второй напоминал ей Лойда. Очень сильно.       Правильно ли она поступила? Должна ли она… должна ли она спросить своего босса? Но было очевидно, что миссия увенчалась успехом! Донован не погиб. Мир стал более спокойным.              — Интересно, захочет ли твой муж когда-нибудь работать на нас? — размышлял Лавочник, наблюдая, как воробей прыгает к его ногам.              Йор поперхнулась чаем и быстро потянулась за салфеткой, чтобы выплюнуть жидкость.              Лойд? В саду?!              — Он всего лишь врач! — выпалила Йор, чувствуя, как ее первоначальный шок сменяется гневом. Лавочник просто пошутил, не так ли? Но это было не смешно, совсем не смешно.              — А? — Лавочник проницательно посмотрел на нее, затем пожал плечами. — Ну, супружеские пары могут добиться гораздо большего, чем другие. И перестань так пялиться на меня. Я согласен с тобой, он не готов.              — Я не хочу, чтобы Лойд убивал людей, — сказала Йор в чашку с чаем.              Лавочник ничего не сказал, но наклонил свою чашку с горячим шоколадом на максимум, чтобы очистить его до последней капли.              — Что ж, — Лавочник поставил чашку и скривился. — Держу пари, он тоже не хочет, чтобы ты убивала людей. К счастью, он не знает. Будем надеяться, что так и останется. Иногда секреты — это основа крепкого брака.              Он достал из нагрудного кармана конверт и переложил его через стол так, чтобы он оказался у нее под рукой.       — Принцесса Шипов, у меня есть для тебя цель. Имей в виду, что наше присутствие здесь, на Западе, еще не сильно, поэтому будь особенно осторожна. Здесь тоже есть предатели, а ты один из моих лучших оперативников.              Йор кивнула. Она была готова. Лойд никогда не узнает об этом.              — Ты будешь связной для тех, кого я пришлю сюда, — Лавочник взял с соседнего кресла свой серый пиджак. Было слишком тепло, чтобы носить пиджаки, но сегодня он был одет в костюм. — Отнеси их Макмахону, как только они дадут о себе знать. В конверте также есть кодовое слово, которое меняется каждый день.              Какая-то часть ее хотела сказать Лавончику, что она больше не хочет работать наемным убийцей. Вполне разумно было прекратить эту работу, имея дома грудного ребенка. Однако другая, гораздо более сильная часть была в восторге. Быть матерью было прекрасно. Быть любимой своей семьей было чудесно. Но ничто не могло сравниться с тем трепетом и целеустремленностью, которые давала ей работа Сада. Где она могла быть Принцессой шипов. Ей этого не хватало.              — Мы ведь убиваем только плохих парней? — выпалила Йор.              — О да, — кивнул Лавочник. И улыбнулся. — Конечно. Удачи и до следующего раза. Я еще подумаю над подарком для тебя и твоей семьи.              Йор наблюдала, как он оплачивает счет и уходит по улице. Она посмотрела на часы — пора возвращаться к работе, но ненадолго. Сегодня она закончит пораньше — Лойд обещал быть дома в четыре часа дня. Хотелось надеяться, что Луи поспит после дневного ужина, и у них с Лойдом будет немного времени, прежде чем Аня вернется из школы.              Она была хорошей женой. Возможно, она никогда не станет великим кулинаром, но, как она поняла, это не то, что нужно мужьям для счастья.       Размышляя обо всем, что она хотела бы сделать с Лойдом сегодня днем, Йор вышла из кафе с бурлящим внутри счастьем. Ее семья? Она значила для нее весь мир.