Когда багрянец затмевает восход

      Светало. Казалось, яркий, почти белый свет, пробивающийся сквозь окропленную бурыми каплями ель не может быть чистым воздухом. Самым желанным. Но он был. Сумасшедшая, абсолютно нереальная ночь подошла к концу, сняла оковы. Она вдохнула. Воздух сырой, полный мерзкой гари и вони железа. Лора дотронулась до своего лица. Настоящего. Человеческого. Покрытого толстой коркой крови и прочей грязи. Подняла глаза к небу — не мутному, чёрному, как глаза этих тварей, а голубому.       На ней не было одежды. Она рассеянно огляделась. Вокруг стояло месиво из кусков плоти, крови и сухой листвы. Прохладный утренний ветер вызвал крупную дрожь, заскользившую по телу. Отлепившись от дерева, к которому она всё это время доверительно прижималась, Лора медленно поплелась куда-то вперёд, паралельно клубам дыма, тянущимся от Хэкеттс-Куорри.       Не прошло и получаса, как ей удалось дойти до самого поворота в лагерь. По пути она подобрала брошенную кем-то огромную красную кофту (она искренне надеялась, что это не кровь) доходящую ей до середины бедра и сейчас, с тихой опустошенность наблюдая за пожарными машинами, Лора не могла сделать и шага вперёд. Горящие и зудящие от порезов ступни не давали здраво мыслить, а низкие кроны деревьев, заботливо скрывающие её от чужих взглядов извне словно не давали совершить ошибку. Действительно, что она могла им сказать? «Я пережила ад, спасите»? «Я оборотень, который превратится через месяц, помогите»? А может, «чокнутый коп держал меня взаперти два месяца»? Ты гениальна, Лора. Так тебя без колебаний посадят в психушку и ещё обвинят в окружающем хаосе. Журчащий адреналин отступал, раскрывая объятия истерическому веселью. Хотелось хохотать от факта, что теперь её мечта стать ветеринаром словно песочный замок, была разрушена одним точным ударом с ноги. Не будет будущего, не будет нормальной жизни. Теперь она сама — пёс.       Она хотела уже было отвернуться, как на плечо легла чья-то рука, а рот рывком зажали. Лора выгнулась в попытке высвободиться, но её резко развернули. Трэвис Хэкетт, вымазанный весь в своей и чужой крови грозно нависал над ней всего несколько секунд, прежде чем потянуть за собой. Лора не сопротивлялась. Тело вдруг расслабилось и отекло. — Нужно найти остальных. — Сайлас? — Нет. — рыкнули в ответ и комментариев не требовалось.

***

— Мы никуда не пойдем с вами! Мы уходим. Достаточно. — Кейтлин выглядела не лучше остальных: вся помятая и грязная, с надтреснутым голосом и срывающимися каплями из глаз. Лора с сожалением опустила голову. Она сама не чувствовала ничего кроме оглушающего опустошения и ядовитого, гудящего отчаяния. Разум кричал, что ничего не кончено, полиция подъедет с минуты на минуту и начнет прочесывать лес, но состояние амёбы, которую куда потянешь туда она и поплывет никуда не исчезало. Лора пригляделась к Хэкетту: нервно оглядываясь по сторонам, тот готов был пристрелить каждого из них и увезти отсюда хладные трупы, лишь бы не устраивать скандал в переломный момент. — Ты — игнорируя Кейтлин, шериф пальцем указал на Дилана, покачивающего ноющую конечность. — Забудешь обо всем, что здесь произошло и уйдешь, куда глаза глядят. Остальные со мной. — Я не брошу их. — настойчиво произнес парень. — Неужели не наигрался? Отсечение руки мозгов не прибавило? Иди, пока можешь.       Дилан отвернулся, качая головой. Не в его принципах бросать друзей, находящихся в глубочайшей жопе. Он уже влип в эту историю по уши и бежать, в прямом смысле на легке как Эбигейл, он не намерен. Дома его никто не ждёт, а если и заждались, то как он явиться? С отрубленной рукой? — Я не могу. Я остаюсь.       Кейтлин шагнула ближе, в ярости сжимая кулаки. Почему никто не понимает? Они справятся сами, но только не с чертовым копом, жаждущим вновь уйти от правосудия. — Дилан. — её голос, похожий на шипение, был едва слышен. — Что ты творишь?!       Он обернулся через плечо. — То, что должен. Вам нужен кто-то находящийся в здравом уме на следующее полнолуние. — Мы уйдём отсюда и через месяц сами разберёмся. Нам больше не нужна ни чья помощь.       Ничего не кончено — вновь напомнила себе Лора, сквозь мутную пелену в ушах следя за диалогом. Сайлас жив, они больше не люди, мест, куда можно спрятаться нет. Единственная надежда это человек, стоящий впереди и пытающийся их вразумить. Их — глупых, напуганных подростков, до дрожи в коленях боящихся за свое будущее, боящихся опять сделать неверный выбор. Почему-то Лора не сомневалась. Теперь нет. Он — их шанс. — Да что вы? Конечно, валите, давайте! — мужчина вскинул руку и схватил азиатку за плечо, толкая в сторону характерного для пожарных шума. — Но когда рядом с посторонними на вас рана заживёт как на собаке или после пьянки вас собьёт машина и вы очнетесь в морге — только попробуйте явиться ко мне на порог в соплях и просьбах помощи! Валите, я сказал!       Если бы не треск веток и трель птиц, то молчание можно было счесть оглушающим. Переглядываясь друг с другом в надежде отыскать очередные воинственные искорки, вожатые не находили ничего, кроме страха. Кейтлин сжалась под натиском и буркнув что-то невразумительное скрылась за спиной Райана. Тихо прочищая горло, Лора кивнула, решаясь. Подобравшись, она обратила на себя внимание шерифа. — Что нам делать?       Тяжело дыша, мужчина перевел на нее усталый взгляд. Не знай его Лора чуть больше, чем другие, то первым же делом подумала бы, что он хочет сдать их полиции, лишь бы отвязаться. — Мы уходим. — он сощурился, взглядом касаясь лица каждого. — Все. Уезжаем отсюда как можно быстрее. — На чем? — подал наконец голос Райан, переминаясь с ноги на ногу в отдалении. — Фургон сломан, а других машин нет.       Лора почувствовала на себе жгучий взгляд и у нее в груди забурлило, спирая дыхание. Вот она, её очередная ошибка. — Лора, где моя машина?       Хотелось заклеить себе рот изолентой, не давая ни единому звуку скользнуть из сухих, приоткрытых губ, но она вскинулась и хрипло ответила. — Я её утопила. — Утопила… — тихо вторил он ей, смотря как нельзя прямо. Его губы искривились в непонятной эмоции, не то похожей на смешок, не то на разочарование и вновь приобрели безразличный вид. — В миле отсюда есть машина для такого случая. Пойдем пешком, по лесу.       Не давая никому опомниться, Хэкетт обернулся вокруг своей оси, определяя юг и резво направился в противоположную от лагеря сторону. Как только он оказался на добрых 10 ярдах, вожатые опомнились и с некоторой опаской, устремились за ним, невольно возглавляемые более активным Диланом. С выдохом пошла и Лора, вот только наступившее умиротворение быстро разрушилось подхватившим её под руку Максом. — Лора, подожди. — энергично зашептал он, наклоняясь чуть ли не к самому уху и прижимая к себе. — Детка, ты правда хочешь следовать словам стрёмного копа, который запер нас в стрёмной клетке и чуть не прикончил в стрёмном лагере?       С силой удерживаемая в объятиях, Лора упёрлась ладонями в грудь перед собой. Удушливый запах пота и крови, проникающий в самый мозг, а сейчас — ставший в разы более сильным вызывал неприятные позывы. — Макс, отпусти. — выдавила она, извиваясь в руках. — Лора, мы же сейчас сбежим, да? У нас есть пара минут, пока мудозвон опять не проверит наше наличие.       Бежать? О чем он говорит? Дышать было нечем.       Словно что-то почувствовав, Бринли отлепил её от себя и крепко схватил за плечи, удерживая подле. — Лора?       Он так и не понял? Бежать некуда. — Нет, Макс. — раскрывая сковывающие её плечи тиски, с трудом произнесла она. Силы с неимоверной скоростью покидали ее. Два месяца в камере, ночь, достойная самого длинного марафона забрали все ресурсы, которые имело ее тело. — Куда мы пойдем? — подняла на него глаза, встречаясь с дикой расстерянностью. — Мы голые, грязные, без связи, денег и транспорта. Нет, Макс. Мы следуем за ним.       Не теряя больше ни секунды, Лора нагнала новых знакомых и подстроилась под их спешный шаг. Почему-то сердце не кольнуло, когда она отбросила его руки и разум не воспротивился её резким словам. Теперь странным казалось то, с какой решимостью она раньше следовала за ним: взбалмошным и резким, забывая о своих принципах и желаниях. Пару месяцев… Кому она врёт? Неделю назад Лора была готова идти наперкор всем, лишь бы покинуть клетку и спасти Макса, но сейчас идея о том, чтобы вновь бороться со взрослыми и бросаться сердцем на кол не вызывала преждего запала. Кирни желала отдать всё за то, чтобы взрослые решали за нее серьезные вещи и говорили куда идти.       Внутри была пустота. И не больше.