Автор оригинала
haey1
Оригинал
https://archiveofourown.org/works/30695210/chapters/75743690#main
Пэйринг и персонажи
Описание
На седьмом году обучения в Хогвартсе Дамблдор объявил, что в замке будет проходить Турнир Трёх Волшебников. Когда Ремуса Люпина выбирают чемпионом Хогвартса, ему приходится участвовать в рискованных и смертельно опасных заданиях. Однако некий чемпион из Шармбатона по имени Сириус Блэк может сделать так, что все это будет стоить того.
Примечания
Не ярый фан Джили, но они здесь милашки, так что here we go..
Также, здесь вы увидите:
Еврея Ремуса
Алжирку Доркас
Индийца Джеймса
Оставайтесь с нами на мародер.тв
Основано на тиктоке от @verbalspells!
Посвящение
Не моя работа, чтоб её посвящать, но,энивей...
Посвящаю своему бро!! Ну и Алеаре, конечно же)
Первое испытание
17 января 2023, 10:00
На дворе стояло третье ноября, и первое испытание должно было состояться через два дня. Каждый день после Хэллоуина Ремус проводил в библиотеке с Лили, перебирая всевозможные заклинания, которые он знал, все сценарии, которые он мог придумать, в попытке хоть немного подготовиться.
Но сейчас было время первого часа ночи. Джеймс и Питер легли спать несколько часов назад, и Ремус не мог уснуть, думая о том, что каждая минута без изучения — это впустую прожитое время, и что не спать вот так — это тоже впустую прожитое время. Но от этого становилось только хуже. Заснуть невозможно, если чувствуешь, что должен заснуть.
Поэтому Ремус сделал то, что делал всегда, когда не мог уснуть: он схватил мантию-невидимку и карту и отправился на поиски Сириуса. Он находился в классе прорицаний — откуда он узнал об указанном классе, Ремус понятия не имел, — поэтому Ремус отправился в Северную башню.
Когда он вошел в класс, то обнаружил, что Сириус и Доркас лежат на полу класса, окруженные подушками, одеялами и дымом благовоний. Они даже не разговаривали, просто с ленивыми улыбками наблюдали, как дым клубится по комнате. Ремус скинул с себя мантию-невидимку и присоединился к ним на полу.
Когда он лег рядом с Сириусом, тот взял его за руку и переплел их пальцы.
— Привет, Ремус, — ласково сказал он, ничуть не шокированный тем, что увидел его.
— Привет, Сириус, — ласково ответил он, а затем помахал Доркас.
— Как ты узнал, что мы здесь? — спросила Доркас.
Ремус только пожал плечами.
— Он просто всезнайка, — ответил за него Сириус. Сириус достал флягу, покрытую замудрёнными скульптурными змеями и выгравированными буквами «О. П. Б.». — и передал ее Ремусу.
Ремус провел пальцами по надписи.
— Кто такой О.П.Б.? — спросил он и сделал глоток. Он почувствовал жжение огневиски в горле.
— Орион Поллукс Блэк, — произнес Сириус страдальческим голосом чистокровного. — Мой расчудеснейший отец, — Он протянул руку и сделал еще один глоток из фляжки. — Я украл ее у него, чтобы позлить.
— И получилось?
— Он даже не заметил, что она пропала, — сказал Сириус. Ремус не мог себе этого представить. Фляга, вероятно, стоила больше, чем вся посуда его семьи. Он задумался, какой у Сириуса дом — наверняка особняк, заставленный серебром, бриллиантами и хрусталем. Наверняка у них есть домовые эльфы, которые убирают и следят за чистотой и порядком на прилегающей территории.
— О, вот каково быть богатеньким, — размышлял Ремус. — Так в чем причина этой поздней ночной попойки? Пытаетесь разгадать первое задание?
— Сегодня у Сириуса день рожденья, — ответила Доркас. — Но я не пью. Просто пришла поддержать его.
— Что? — Ремус сел и ударил Сириуса в грудь. — Даже не сказал мне, кретин!
Сириус только ухмыльнулся.
— А что? Ты бы приготовил мне подарок?
— Да, приготовил бы! — он повернулся, чтобы посмотреть на Доркас с озорным блеском в глазах. — Сколько ему исполнилось?
— Восемнадцать, — ответила она, забавляясь.
Ремус взял подушку и начал бить ею Сириуса, считая вслух до восемнадцати с каждым ударом, пока другой мальчик визжал и смеялся под ним.
Когда Ремус наконец закончил, он с триумфом уставился на Сириуса.
— Ты злой, — сказал Сириус с улыбкой, которую Ремус запомнил — светлой, радостной и только для него.
Ремус посмотрел на Доркас, которая тихо смеялась, прикрываясь рукой. Ремус попытался выглядеть смущенным, но на самом деле ему было все равно.
Он попытался отодвинуться от Сириуса, но тот схватил его за руку и потянул вниз, чтобы уложить на свою грудь. Доркас приподняла бровь, но ничего не сказала.
— Ну и почему вы двое празднуете день рождения Сириуса в одиночестве? — спросил Ремус, — Я думал, Сириусу больше по душе вечеринки.
— О, это точно, — сказал Сириус.
— В Шармбатоне нас никто не любит, — объяснила Доркас.
— Мне трудно в это поверить, — сказал Ремус. Сириус был забавным, привлекательным и божественным чемпионом. Черт, половина Хогвартса была одержима Сириусом. Ремус плохо знал Доркас, но она была довольно остроумна, и Ремус не мог представить, почему люди могут ее недолюбливать.
— Французы — суки, Ремус, — сказала Доркас. — Они думают, что Сириус лишён воспитания. А мой хиджаб говорит сам за себя.
— Вот пиздец, — ответил Ремус.
— Да, просто там все по-другому, — продолжила Доркас. — Здесь, ребята, вы настолько отделены от маггловского мира и его политики. То есть, вы празднуете Рождество, но я никогда не видела, чтобы кто-то носил на шее крестик. В Шармбатоне все не так — религия, колонизация, войны маггловского мира. Они все еще влияют на нас.
Сириус кивнул, соглашаясь с тем, что говорила Доркас.
— Английские волшебники склонны думать, что они выше маггловского мира, что маггловская политика стоит ниже их, а Волшебный мир — единственное, что удерживает маггловский мир в целостности. В Шармбатоне все по-другому. В некоторых смыслах они не так уж и далеки друг от друга.
— Ты чистокровный, Ремус? — спросила Доркас.
Ремус покачал головой.
— Полукровка. Мой отец — волшебник, а мама — магл.
— Попасть в Хогвартс стало для тебя шоком? — спросила она.
— Определенно. То есть, мы пользовались магией дома, чтобы она помогала по хозяйству или на ферме, но ничего общего с этим, — Ремус жестом указал на комнату вокруг них, которая казалась практически живой от чар. — А что касается религии, то тут вообще всё с этим странно. Никто не говорит об этом, а если и говорят, то чистокровные стыдят тебя за то, что ты веришь в эту "маггловскую дурь", — процитировал Ремус. — Я уверен, что ты все это ощутила, Доркас, — продолжал Ремус. — Но было трудно соблюдать традиции, когда родителей нет рядом с тобой. Временами чувствуешь себя оторванным от мира.
— Но разве в Хогвартсе не празднуют Рождество, Пасху и все такое? — спросил Сириус. Его рука легонько играла с волосами Ремуса.
— Я еврей, — сказал Ремус. — И никто здесь не празднует Песах. Черт, я не знаю, слышали ли чистокровные вообще о нем.
Доркас фыркнула в знак согласия.
— Видел бы ты меня во время Рамадана. Как на меня смотрели все остальные девушки. Трудно делать это в одиночку.
— Иногда я думаю, что люди слишком рано отпускают детей в школу, — сказал Сириус. Он достал свою флягу и сделал большой глоток, а затем протянул ее Ремусу. Алкоголь обжег горло Ремуса, но он уже привык к этому.
Следующие два часа они провели втроем, лежа на полу и болтая ни о чем, пока Сириус и Ремус передавали друг другу флягу. Сириус показал ему некоторые чары, которым учат только во Франции, поправляя при этом его произношение. Это были пустяковые чары, создающие в воздухе световые узоры — те самые, которые Сириус делал, когда они встретились той ночью на Астрономической башне.
Ремус не мог представить себе, что через несколько дней ему придется сражаться с Сириусом. Он не мог даже представить, что вообще когда-нибудь будет сражаться с ним. Как можно бросать проклятия в мальчика, который так его обнимает? Кто заставляет его смеяться до боли в груди? Из-за которого все бессонные ночи стоят того? Он старался не думать об этом, сосредоточившись только на тепле груди Сириуса и мягкой улыбке на его лице.
— Если есть хоть один маленький шанс, — Ремус вознес тихую молитву к ночному небу, — то позволь нам обоим победить.
-
Первое испытание должно было состояться в субботу вечером, когда солнце уже опускалось за горизонт. Ремус встретился с Дамблдором после ужина, и они вдвоем отправились в Запретный лес, где он встретился с другими чемпионами и их старостами. Они встретились перед каменными стенами, которые были построены между густыми деревьями без намека на то, что находится за ними. Над ними возвышались трибуны, с которых люди могли наблюдать за ходом выполнения испытаний. Чемпионов отправили в палатку, чтобы размяться и переодеться в спортивную форму, а остальные ученики школы собрались, чтобы понаблюдать. Ремус не совсем понимал, что подразумевается под их «разминкой». Если это что-то и означало, то только то, что нервы у него сдают, а заунывный рев толпы становится все громче и громче. — Привет, — сказал Сириус, подходя к хогвартской части палатки. Он был одет в светло-голубую спортивную мантию и темно-синий свитер под ней. Ремус почти ненавидел то, как хорошо он в нем выглядел. — Тебе никогда не надоедал синий цвет? — спросил Ремус. Сириус просто пожал плечами, садясь рядом с Ремусом. — К нему привыкаешь в какой-то момент, — он не взял его за руку, как обычно, — вокруг было слишком много людей, особенно незнакомцев и работников министерства, — но он был рядом, и этого было достаточно. — Нервничаешь? — Да, — сказал Ремус, выпустив дрожащий вздох. Ему так хотелось прислониться головой к плечу Сириуса. Сириус только кивнул. — Я понимаю, что ты сейчас чувствуешь. Но эй, — Сириус ободряюще улыбнулся ему. — У нас все будет хорошо. Ремус изо всех сил постарался улыбнуться в ответ. — Давай надерём задницу Каркарову. Сириус издал звонкий смех, и Ремус мгновенно почувствовал, как тревога уходит из его тела. Сириус встал и повернулся, чтобы уйти, но прежде чем уйти, он оглянулся через плечо и встал рядом с тем местом, где сидел Ремус. Он взял руку Ремуса и сжал ее, отгородившись от всех блуждающих взглядов. Ремус улыбнулся ему, и он понял, что, возможно, немного влюблен в него. По какой-то причине этот факт его нисколько не испугал. Сириус вернулся в свой угол как раз вовремя, когда в палатку ворвались еще несколько взрослых. Во главе палатки стояла группа из трех мужчин средних лет в мантиях Министерства, а по бокам от них — светловолосая женщина и фотограф с комично большой камерой, похожей на что-то из 1890-х годов. (Да ей-богу, подумал Ремус, волшебникам следует почаще посещать магловские курсы. Некоторые из этих полубредовых изобретений становятся просто смешными). — Так, все собрались, — сказал один из министерских — тот самый, с нелепыми усами, — и три чемпиона присоединились к нему в тесном кругу. Последовала вспышка света, когда была сделана фотография — ослепительная и отталкивающая, Ремус был уверен, что выглядит ужасно. — Задача, которую мы ставим перед вами сегодня, — это своего рода полоса препятствий. Вы втроем пройдете по трем отдельным тропинкам в лесу и столкнетесь с различными испытаниями. Вас будут оценивать не только по скорости, но и по находчивости. То, как вы одержите победу, так же важно, как и то, как быстро вы ее одержите. Усатый мужчина с ручкой улыбнулся им, а затем пожал руку каждому. Намек вряд ли можно было назвать даже намеком, ничего особенного. Но что он имел в виду, говоря о том, как вы победите? Он хотел, чтобы они сражались с существами или перехитрили их? — И последнее, — сказал другой человек из министерства. У него было вытянутое лицо и причудливые одеяния, говорившие о его высоком статусе чистокровного. Ремусу он уже не нравился. — Рита Скитер из «Ежедневного пророка» будет освещать Турнир, — он жестом указал на молодую блондинку в ярко-зеленой мантии рядом с собой. Она выглядела в полном восторге, разглядывая их так, словно они были коллекцией драгоценностей. — У каждого из вас возьмут интервью перед заданием. Вы представляете не только свои школы, но также и свои страны, поэтому будьте уверены, что достойно презентуете себя, — взгляд мужчины упал на Ремуса, и Ремус подавил желание накинуться на него. Люди из Министерства исчезли, оставив трех чемпионов в руках слишком яркой женщины. Она постукивала пером по губам и рассматривала их троих. — Ну что, начнем с брата Блэка? — и она схватила Сириуса за запястье и потянула его в угол. Ремус пробормотал «удачи», когда она потащила его прочь, а Сириус лишь вымученно улыбнулся. Ремус не мог прослушать их интервью, поэтому он остался сидеть и размышлять о том, что они могли обсуждать. Может быть, спрашивали про его семью? Скорее всего. Всем хотелось узнать, что происходит за занавесью семейства Блэк. А может, это были более простые вопросы — вопросы о стратегии, характере, о том, что он будет делать с деньгами, если выиграет. Вопросы, которые Ремус никогда не думал задавать ему. Пока он ждал, в палатку вошел еще один человек. Приталенная темная мантия, черные волосы и высокие скулы — несомненно, это был Регулус Блэк. Ремус изредка общался с Регулусом на протяжении многих лет; невозможно не общаться, когда шесть лет учишься в одной школе. Он всегда считал Регулуса умным, но сдержанным. Он не часто общался с людьми посторонними. Поэтому для него шоком стало увидеть, как он подошел и сел рядом с Ремусом. — Привет, Регулус, — сказал Ремус и постарался, чтобы это не усугубило нервозность первого испытания. — Ремус, — сердечно ответил он. Он смотрел туда, где сидел его брат, у которого брали интервью. С этого угла Сириус не мог их видеть, и Ремус не знал, хорошо это или плохо. — Нервничаешь? — Забавно, твой брат задал мне тот же вопрос совершенно недавно, — сказал Ремус. Регулус только кивнул. — Мои родители сказали мне, что я должен прийти сюда и пожелать ему удачи. Им удалось протащить меня мимо охраны Министерства. — Я не знал, что твои родители придут на турнир. — Ремус даже не подумал пригласить своих. Он уверен, что у его матери случился бы сердечный приступ, если бы она увидела его на соревнованиях. — Они хотели поддержать репутацию семьи, — сказал он без явных эмоций. Ремус не мог не заметить, что он сидел с идеальной осанкой. — Это ставит тебя в затруднительное положение, верно? — сказал Ремус, изо всех сил стараясь продолжить этот странный разговор. — Пойманный между семейным долгом и собственными интересами школьной гордости и все такое. Регулус уставился на него, выглядя почти испуганным, хотя Ремус не мог понять, почему. — Да, верно, — тихо ответил он. Рита Скитер, похоже, окончательно покончила с Сириусом и перешла к разговору с Игорем Каркаровым. Сириус заметил этих двоих и бросил на них вопросительный взгляд. — Ну, я пойду поговорю с братом, — Регулус протянул ему руку для пожатия. — Желаю удачи, Ремус. Ремус взял его руку, но в ту же секунду зашипел от боли. На одном из пальцев Регулуса было серебряное кольцо с выгравированным фамильным гербом Блэков. — Прости, я думаю, твое кольцо просто зацепило меня или что-то в этом роде, — чистая ложь. На кольце даже не было ничего острого. Регулус бросил на него странный взгляд, но кивнул, а затем повернулся, чтобы поговорить с Сириусом. Добавьте это в список вещей, из-за которых Ремус должен был сойти с ума. Интервью Игоря, казалось, длилось вечность, пока Ремус был захвачен вихрем своих мыслей. Наконец, Рита Скитер подошла к его углу и опустилась на пол, слишком близко, чтобы это могло прийтись Ремусу по вкусу. Рядом с ней в воздухе парил блокнот и перо, которое, казалось, двигалось само по себе. — Итак, Ремус Люпин. Чемпион Хогвартса. Семикурсник Гриффиндора, — она произносила каждое предложение так, словно это был секрет, а не общеизвестные факты. — Скажи мне, Ремус, откуда у тебя эти шрамы? Вопрос застал его врасплох. Не то чтобы он не слышал его постоянно, но он не думал, что профессиональный репортер начнет с этого. — В свободное время я приручаю драконов, — это была излюбленная ложь Ремуса, и чаще всего она вызывала легкий смех. — Правда? И вы считаете, что это хорошо подготовило вас к этому турниру? — она наклонилась к нему с интригой. — Это была шутка, — поправил ее Ремус. — Ха, — пробурчала Рита, по ее лицу пробежала гримаса отвращения. — Боишься ли ты выступить против двух чистокровных, учитывая, что ты всего лишь полукровка? Ремусу захотелось ударить ее по лицу. Если бы это был кто-то другой, он бы так и сделал. Но он «представитель Хогвартса» и все такое. — Не совсем. Я не думаю, что статус крови влияет на магические способности. Рита хмыкнула, как будто она могла не согласиться. Ремусу очень хотелось, чтобы это интервью поскорее закончилось. — В Хогвартсе у Вас сложилась репутация книжного червя. Вы согласны с этим? — Я провожу много времени, занимаясь в библиотеке с моей подругой Лили. — О, Лили — это Ваша девушка? — Просто подруга, — уточнил Ремус. Ему было интересно, сколько еще это будет продолжаться. — Так значит, вы свободны? — спросила Рита. Ремус задумался на мгновение. У него действительно не было ответа на этот вопрос. Сказать «нет» было бы ложью, но «да» тоже казалось неправильным ответом. Он представил, как Сириус мог бы ответить на этот вопрос. А что? Я вас заинтересовал? Он бы, наверное, ухмыльнулся, может быть, даже подмигнул. Но Ремус не мог похвастаться таким уровнем харизмы, не тогда, когда половину интервью он играл со своим рукавом или смотрел вдаль. — Я не хочу это обсуждать, — сказал Ремус, пытаясь установить какую-то границу. — Вы очень загадочны, мистер Люпин. Ремус только пожал плечами. Рита окинула его аналитическим взглядом, как будто пыталась разгадать какую-то загадку. Ремус изо всех сил старался не ерзать на месте. — Каков ваш план на сегодняшнее испытание? — Рита казалась скучающей от собственного вопроса. — Пройти быстро. Не умереть, — сказал Ремус. Рита явно фальшиво улыбнулась. — Ну, это в принципе все, что мне от Вас было нужно. Удачи. Ремус практически услышал в ее тоне «тебе она пригодится». Честно говоря, ему было глубоко наплевать на интервью и на то, что подумает о нем эта странная репортёрша. Умение заставлять людей недооценивать его было чертовски полезно. Вскоре после ухода Риты Скитер вернулись люди из министерства и вывели их в лес. Сотня людей сидели на возвышающихся над лесом трибунах, и, когда они вышли, толпа почти громогласно взревела. Сотрудник министерства оставил стоять Ремуса перед каменной стеной, а всех остальных чемпионов — в нескольких метрах от него. Был и диктор, но его голос был слишком невнятным, чтобы его разобрать. Ремус пытался найти своих друзей среди толпы, но не мог заметить их с такого расстояния. — На счет три, — громко произнес чиновник. — Один, — Ремус крепко сжал в руке свою палочку и приготовился бежать. — Два, — Ремус посмотрел на Сириуса и улыбнулся ему. — Три. В стене появился проём, и Ремус вбежал внутрь. Сразу же его поразило, насколько дезориентирующим было это место. Ночное небо почти полностью окрасило растения в черный цвет, а каменные стены по обе стороны от него, казалось, почти изгибались внутрь, становясь все выше. — Люмос, — прошептал Ремус и, держа маленький огонек, начал быстро красться по тропинке. Стены сужались все больше и больше, а затем, из ниоткуда, вышли на открытую поляну. Сразу же Ремус почувствовал, что что-то не так. Хотя он мало что помнил, когда был в волчьей форме, иногда у него случались такие вспышки, когда ему казалось, что он уже где-то бывал. Что-то в Ремусе знало это место, и он также знал, что его здесь быть не должно. — Здравствуйте! — воскликнул он, остановившись у проема, что, вероятно, было глупым решением. Тот, кто проектировал это место, вероятно, хотел, чтобы он пробежал прямо через него. — Здравствуй, Ремус Люпин, — раздался глубокий голос, и из темноты Ремус смог различить фигуру возвышающегося кентавра с длинными светлыми волосами. Ремус никогда не встречал кентавров в реальной жизни — да и не помнил, — но он слышал истории об их силе в бою и смертоносном прицеле. — Тебе повезло, что луна уже на пути ко сну. — Да, я очень рад этому, — он ненавидел, когда люди говорили загадками. Почему-то он даже не удивился, что кентавр знает, что он оборотень. Еще один человек в списке, подумал он. — Так мне придется с тобой драться или я могу просто пройти мимо? Кентавр усмехнулся. Ремус был рад, что его противник, по крайней мере, находит его забавным. — Мне приказано остановить тебя. — Кем приказано? — спросил Ремус. Он осмелился подойти немного ближе к поляне. — Директор Альбус Дамблдор обещал нам много чего за наше участие. — Я думал, кентавры ненавидят волшебников. Считают ниже своего достоинства выполнять их просьбы, — каждый шаг по грязной земле ощущался как маленькая победа. — Звезды предупреждают нас о грядущей великой войне. Мы хотели бы остаться в стороне от нее, хотя нам говорят, что это маловероятно, так что, по крайней мере, мы хотели бы получить защиту. Звезды. Ремус подумал об отвлекающем маневре. — Защиту волшебников? — спросил Ремус. Главное сейчас, чтобы он продолжал болтать. Держа светящуюся палочку перед собой, Ремус попытался наколдовать беззвучные заклинания свечения, которые Сириус показывал ему раньше. Если он только сможет заставить их имитировать созвездия. Но ему нужно было, чтобы они оставались темными, пока не поднимутся достаточно высоко в небо. — Защита от волшебников, — поправил его кентавр. — И от глубины их зла. — Но разве дело не только в превосходстве крови? — спросил Ремус. Еще несколько метров. — Какое отношение это имеет к вам? — Ты действительно так наивен, Ремус Люпин? — слова кентавра словно пронзили его насквозь. Ремус попытался сосредоточиться. — От этой войны не спастись. Ни одному существу, — он посмотрел на Луну. Его смысл был ясен — оборотни тоже будут вовлечены в эту войну. Ремус воспользовался моментом, пока он смотрел на небо, чтобы произнести заклинание пробуждения, и вдруг созвездия были начертаны заново. Кентавр на мгновение растерялся, уставившись на звёздный небосвод, и Ремус воспользовался этим, чтобы пуститься бегом через лес, пока не достиг следующей каменной стены. Он услышал, как в воздухе просвистела стрела, но до него она не долетела. Ремус продолжал идти, значительно ускорив шаг. Ему казалось, что он потерял много времени с кентавром, и, возможно, это было сделано специально — кто не сражается, тот будет вечно болтать. Впереди показалась еще одна поляна, но на этот раз Ремус ожидал ее увидеть. В центре сидела бледная женщина, одетая в длинные темные мантии. Ее глаза встретились с глазами Ремуса, и она улыбнулась, обнажив острые клыки. Это было почти комично, так близко она была похожа на вампиров из тупых маггловских фильмов, на которые его таскали кузины. Ремус и Лили подготовились к этому, и прежде чем она успела произнести хоть слово, Ремус пустил вокруг нее Аква Эректо. Ремус перешел на бег и на ходу произнес католическую молитву, которой научила его Лили, чтобы вода стала Святой и удержала вампира на расстоянии. Он был уже на полпути к поляне, когда вампирша вышла оттуда мокрая и взбешенная. Очевидно, что менее чем благочестивого иудаизма Ремуса было недостаточно, чтобы сделать католическую святую воду. Тогда переходим к Плану Б, подумал он и наложил на землю чары выращивания растений, которым его научил отец летом. Полностью выросшие растения чеснока начали пробиваться из земли. Это не убьет вампира, но будет держать ее на расстоянии, и ей придется быть гораздо осторожнее, когда она будет гоняться за ним. Наконец Ремус смог добраться до следующего каменного коридора. Ремус почувствовал следующую поляну еще до того, как дошел до нее — несомненное жжение серебра поразило Ремуса. Оно не жгло, пока он не прикоснулся к чему-то, но по мере приближения к поляне ему становилось все более не по себе. Сколько бы серебра там ни было, оно, скорее всего, означало присутствие гоблинов. Ремус вошел на поляну, и свет его палочки отразился от серебряных нагрудных пластин, шлемов и мечей. В центре сидели два гоблина-воина в полной экипировке, выглядевшие как нечто из учебника Ремуса по Истории Магии. Ремус на мгновение понадеялся, что ему удастся проскользнуть мимо, но два гоблина встали и быстро бросились на Ремуса с богато украшенными серебряными мечами в руках. Ремус не думал, он просто бежал. Они с Лили готовились к битве умов — гоблины славились своим умом, — а не к сражению на мечах. Если бы Ремус не был оборотнем, он бы перехватил мечи в свои руки используя манящие чары, но это явно было не в его силах. Поляна представляла собой идеальный круг с каменными стенами, как и все остальные, и гоблины разделились надвое: один нападал на него сзади, а другой стоял перед дверным проемом. Ремус быстро придумывал все возможные защитные чары — усыпляющие, взрывные, даже чертовы школьные проклятья. Но ничего не помогало — должно быть, кованое гоблинами серебро укреплено против магии волшебников. Оглянувшись, Ремус увидел, что гоблин тянется к своему боку за серебряными метательными ножами. До Ремуса начала доходить реальная опасность ситуации, и он быстро попытался придумать, что можно изменить, если не самих гоблинов. Вспомнив о вампире и луке, Ремус решил наложить на землю вокруг гоблина чары «Роза-растение». Он вырастил столько роз, сколько смог, как можно плотнее. Меч гоблина легко перерубил их, но это замедлило его продвижение. Ремус воспользовался тем, что у него появилось время воспользоваться отвлекающим маневром, и вырастил лозу, которая протянулась через каменные стены. Он быстро ухватился за нее и начал карабкаться. До вершины было не меньше двадцати футов, но Ремус об этом не беспокоился. Он был уже на полпути вверх, когда лоза начала трястись. Ремус посмотрел вниз и увидел, что гоблин подрезает её снизу. Это сделало положение Римуса еще более опасным, но зато он находился подальше от гоблина и его серебра. Он продолжал подниматься, пока наконец не достиг вершины. Когда он встал, он смог увидеть пути других чемпионов. Казалось, что все они столкнулись с теми же проблемами в другом порядке — просто каменные стены и просеки. Но потом Ремус с тошнотворным чувством понял, что не видит ни Игоря, ни Сириуса. Они уже закончили, и Ремус был последним. Но с этим ничего нельзя было поделать, поэтому Ремус посмотрел на трибуны и помахал им рукой. Он не мог их слышать, должно быть, на арену было наложено заглушающее заклинание, но они, похоже, ликовали. Это отвлекло Ремуса, что было опасно, когда ты находишься на высоте двадцати футов на смертельно опасном турнире. Рядом с ним просвистела стрела, и Ремус понял, что кентавр с пути Сириуса начал атаковать его. Ремус бросился бежать вдоль узкой стены, стрелы продолжали пролетать мимо него. Ремус нашел место, где тропинка снова сужается, и прыгнул обратно. При падении он наложил на землю смягчающие чары и приготовился к удару. Он упал на бок, но, к счастью, заклинание подействовало, и он отделался не более чем несколькими синяками. Он добежал до конца тропинки и снова оказался на открытом месте, но на этот раз его приветствовало не какое-то существо, а министерский чиновник с накладными усами. В толпе снова послышались громкие возгласы, когда прозвучало бормочущее объявление. Сверкнула вспышка фотоаппарата, и человек из министерства подошел пожать ему руку. — Ты в порядке, сынок? — спросил он хрипловато. — Да, — ответил Ремус, задыхаясь. — Я не ранен. — Хорошо, — ответил мужчина и пошел к столу судьи. Ремус сел на землю, прислонившись головой к каменной стене, и закрыл глаза, пытаясь отдышаться и вернуться к реальности. — Не думал, что ты такой тормоз, Ремус, — раздался рядом с ним голос Сириуса. Ремус рассмеялся и открыл глаза. Сириус был в нескольких метрах от него, также сидя у стены, но в отличие от Ремуса, у Сириуса была повязка на ноге, а над ним стояла мадам Помфри с девочкой-хаффлпаффкой седьмого курса, помогавшей ей рядом. — Что, черт возьми, с тобой случилось? — спросил Ремус. Повязка была толстой, и все же Ремус мог видеть, как сквозь нее просачиваются частички красного цвета. — Оказывается, кентавры не любят, когда ты оскорбляешь их способности к гаданию и нападаешь на них, — слова Сириуса прозвучали со смехом, но Ремус услышал под ними болезненное дыхание. Он знал, что юмор был отвлечением от того, что скрывалось под ним. — Кто бы мог подумать? — ответил Ремус, стараясь сохранить легкомысленное настроение. — Ты в порядке, Ремус? — спросила мадам Помфри, стоя над Сириусом. — Я всегда в порядке, Поппи, — пошутил Ремус. Мадам Помфри поймала его взгляд и одарила его чем-то средним между строгой медсестрой и забавляющейся сиделкой. — Кто победил? — спросил Ремус. — Ну, результаты, конечно же, ещё не объявлены, — злорадное лицо Игоря появилось над ними, когда он проходил мимо в окружении своих друзей из Дурмстранга. — Но будьте уверены, победил я. Я вышел намного раньше, чем этот одноногий, и на несколько жизней раньше, чем появилось твоя шрамоголовая морда. Ремус подумал о том, чтобы ударить его, но он не хотел, чтобы с него снимали баллы, поэтому он решил просто послать его куда подальше, когда Игорь повернулся, чтобы продолжить идти, куда бы он ни направлялся. Даже мадам Помфри проводила его неприязненным взглядом. — Боже, я ненавижу этого парня, — сказал Сириус. — Да, он чертов мудак, — ответил Ремус. Он взглянул на Сириуса. — Полагаю, это значит, что мы должны его обыграть. Ремус наслаждался улыбкой, появившейся на лице Сириуса. Когда он так смотрел на него, трудно было почувствовать, что они соревнуются друг с другом, казалось будто они вдвоем против всего мира. В конце концов, усатый чиновник с Министерства (Ремусу действительно стоит узнать как его зовут) вернулся и усиленным голосом объявил результаты сидящей толпе. Зрители быстро затихли, услышав новости. — Я зачту результаты в том порядке, в котором они вышли — Игорь Каркаров из Дурмстранга с результатом 26 минут, Сириус Блэк из Шармбатона с результатом 29 минут и Ремус Люпин с результатом 35 минут. Но мы рассматриваем здесь не только скорость. Благодаря его изобретательности и умению выполнить задание, не причинив вреда ни одному существу, мы решили присудить Ремусу Люпину второе место, первое — Игорю Каркарову, третье — Сириусу Блэку. Толпа разразилась бурными эмоциями — одобрительными возгласами со стороны студентов Хогвартса и злобным освистыванием со стороны Шармбатона. Ремус только рассмеялся и посмотрел на Сириуса, радуясь тому, что его улыбающееся лицо веселится громче всех остальных.-
Этой ночью в Общей комнате Гриффиндора происходила дикая вечеринка, которую, Ремус был уверен, устраивали и в Дурмстранге и, возможно, даже в Шармбатоне, но ему было все равно. На самом деле, он улизнул еще до того, как все началось. Вместо этого Ремус провел праздничную ночь в больничном крыле вместе с Сириусом. Мадам Помфри потребовала, чтобы Сириус остался на ночь, чтобы осмотреть его ногу, поэтому Ремус остался, чтобы составить ему компанию. Ремус сидел у его кровати — странная смена ролей — и они вдвоем болтали о задании и шутили о том, как они чертовски ненавидят Каркарова и что им следует сделать, чтобы в следующий раз они оба его победили. В какой-то момент пришла мадам Помфри и сказала, что студентам пора возвращаться в общежития, но когда она подошла к кровати Сириуса, то просто улыбнулась Ремусу и спросила, не хочет ли он сладостей. — Ты ей очень нравишься, — заметил Сириус после того, как мадам Помфри поставила на прикроватный столик тарелку с печеньем и чаем. Ремус просто взял шоколадное печенье и начал есть. — Я частенько здесь бываю. — Почему? — Сириус был искренне обеспокоен. — Просто постоянно болею. Наверное, у меня слабая иммунная система. — Слабая что? Ремус закатил глаза. — Клянусь, волшебники ничего не знают. — Я знаю, почему она уделяет тебе особое внимание, — сказал Сириус и сделал глоток чая. — О, поделись с классом. — Это потому, что ты — Казанова Гриффиндорской башни, — Сириус оскалился в едкой ухмылке, а Ремус взял с тарелки одно печенье и бросил в него. — Я же ранен! — Сириус ответил со смехом. — Хорошо. В конце крыла Ремус услышал звук открывающейся двери и слабый разговор между мадам Помфри и незнакомцем. Сириус бросил на Ремуса вопросительный взгляд, и Ремус огляделся, пытаясь понять, кто это. Но тут мадам Помфри стала пробираться обратно, и он быстро развернулся. — Сириус, дорогой, — сказала мадам Помфри. — Твой брат стоит у двери. Не хочешь ли ты его принять? Сириус взглянул на Ремуса, как будто тот должен был понять, что происходит, но Ремус был застигнут врасплох так же, как и Сириус. — Эм, конечно, да, думаю, всё замечательно, — ответил Сириус и сразу же выпрямился. — Я пойду, — тихо сказал Ремус и начал вставать. — Вообще-то, — сказал Сириус, схватив его за запястье. — Может, останешься? — Ремус кивнул и сел обратно в кресло. Он переместил свою руку и сцепил их пальцы, быстро сжав их, прежде чем опустить. Регулус подошел к кровати, идеальная осанка, руки сцеплены за спиной. Он оглядел их двоих на мгновение. — Привет, Сириус, Ремус, — его голос не выдавал ни признаков привязанности, ни презрения, он был абсолютно нейтральным и дипломатичным. — Привет, Реджи, — ответил Сириус. — Как дела? — спросил он. — Хорошо. Они разместили меня тут на ночь только из предосторожности, — разговор был неуклюжим и неуверенным. Неловкость была почти болезненной. Регулус кивнул. — Мама и папа просили меня убедиться, что ты приедешь домой на Рождество. — Я всегда приезжаю, — сказал Сириус, хотя его тон выдавал, что это было последнее, что он хотел бы сделать. — Туда собирается… — взгляд Регулуса на мгновение переключился на Ремуса, и он перефразировал свой вопрос. — Близится время, когда ты должен будешь взять на себя ответственность и выполнишь свой семейный долг — Регулус выдержал взгляд Сириуса. — Я понимаю, — пробормотал Сириус. Регулус отрывисто кивнул ему. — Поправляйся, Сириус. Спокойной ночи, Ремус, — Регулус повернулся и вышел, и они молчали, пока дверь снова не закрылась. — Хочешь поговорить об этом? — спросил Ремус. Сириус уставился на место, где когда-то был Регулус. Сириус покачал головой. — Не мог бы ты просто полежать здесь со мной? — Конечно, — сказал Ремус и забрался на маленькую больничную койку с противоположной стороны от раненой ноги Сириуса. Он обнял Сириуса за плечи, и Сириус прильнул к нему. Ремус поцеловал Сириуса в лоб и провел рукой по волосам Сириуса. Он понимал, что испытывает судьбу, оставаясь здесь, но надеялся, что мадам Помфри будет с ним помягче, как обычно и бывало. — Спасибо, — пробормотал Сириус, уткнувшись в грудь Ремуса. — Засыпай, Сириус, — прошептал Ремус ему в волосы. Он взял руку Сириуса в свою и начал выводить легкие узоры на его ладони, пока они оба не погрузились в сон.