Бумажные лебеди / Paper Swans

Было две вещи, о которых Сириус Блэк никогда не предполагал, что ему придется задуматься. Первая — потерять двух лучших во всём мире друзей. Вторая — провести три года в судах, борясь за законное место опекуна над своим крестником. Оба этих события произошли, и Сириус готов был поклясться, что если бы не его верный возлюбленный, он, скорее всего, полностью сдался бы. Джеймс закончил университет, чтобы стать адвокатом. Он ввязался в одно дело, раскрыл множество преступлений, от растраты до убийства, совершённых главой корпорации Волдеморт — Томом Риддлом. Бомба взорвалась посреди ночи, и каким-то чудом шестилетний Гарри Поттер в этот момент пробрался на улицу, потому что начался снегопад, и он хотел увидеть первый снег той зимы. Разумеется, он был ранен. Сотрясение мозга и восемь долгих дней в больнице. Сириус и Ремус забрали его к себе, пока однажды на пороге их дома не появилась женщина из социальной службы, заявившая, что опекунство над маленьким, убитым горем мальчиком будет передано Петунии и Вернону Дурсль. Сириус виделся с ними всего один раз, на праздновании первого дня рождения Гарри. Они вели себя ужасно, всё время поносили Джеймса и Лили, а потом ушли, раздражённые. Лили всегда рассказывала кошмарные истории о своей ужасной старшей сестре Петунии и её отвратительном муже. Сириус и представить себе не мог, что в то время, как он завязнет в своём огромном горе, он будет вынужден отложить его в сторону и бороться за Гарри. Он нанял официального представителя для всех слушаний. Но ему снова и снова говорили одно и то же. Сириус... хотя у него были деньги, чтобы обеспечить семью, состоял в однополых отношениях, а однополым парам не разрешают усыновлять детей вместе. Сириус был глухим, и общество считало его инвалидом. Поэтому он был непригоден, так как у него не было трудоспособного супруга, на которого можно было бы положиться. Всё это казалось сюрреалистичным. Он получал письма от Гарри, который утверждал, что спит в каморке под лестницей, полной пыли и пауков. Говорил, что они избавились от его одежды, что он ничего не делает, кроме работы по дому и школьных заданий. Это было ни что иное, как жестокое обращение. Гарри было восемь лет, когда Сириус наконец заставил социальные службы отнестись к нему серьёзно и провести расследование в доме Дурслей. Гарри, всё же, был хорошим мальчиком. И не лгал. Как раз в это время однополые браки также стали законными, и как только появилась возможность, Ремус и Сириус пошли и официально связали себя узами брака на всю жизнь. Ремус был признан достаточно дееспособным, и после долгого, затяжного судебного процесса, который, в конце концов, завершился за закрытыми дверями, Гарри смог собрать свои вещи и поселиться в доме Блэков-Люпинов. Они отпраздновали это событие мороженым и пиццей, а также глупыми историями о Джеймсе и Лили. Сириус унаследовал «Мародёров» и почти каждый день после школы брал Гарри туда, для помощи. Там Гарри многое узнал о своих отце и матери. Фред, Джордж и Тонкс делились с ним всем, что они когда-либо знали о Поттерах. Сириус мог сказать, что мальчик не был счастлив. И никогда не будет. Не после всего этого. Но ему было лучше. Ему становилось лучше, говорил себе Сириус. Он сделает всё, что в его силах.

***

Ремус приоткрыл один глаз, когда нежные ласки превратились в резкие тычки. Ремус, который в последнее время много работал в «Мародёрах», закрывая кофейню каждый вечер, наслаждался отдыхом и не был рад, что его разбудили в бог знает сколько времени. — Вставай, — настаивал Сириус. Ремус перевернулся и застонал: — Fiche moi le paix. Набросившись на Ремуса, Сириус поцеловал его, несмотря на утреннее дыхание, а затем ткнул пальцами в лицо Ремуса. — 'Не понимаю. Не волнует. Вставай! День ХОГВАРТСА'. Под днем Хогвартса Ремус знал, что Сириус имел в виду день письма из Хогвартса для Гарри. В этот день он получит свое расписание, список принадлежностей и, после тщательного теста, который Гарри пришлось пройти и который занял больше двух часов, он узнает, на какой факультет его распределили. Ремус имел лишь самое общее представление о давней семейной традиции, связанной с этой академией. Он учился в обычной школе во Франции, в которой не было ничего столь причудливого, как в этом месте, которое могло похвастаться традиционным образованием с упором на повышение осведомлённости ребёнка о том, кем он вырастет, как функционирующий взрослый. Факультеты были организованы таким образом, чтобы поместить сверстников в ситуации, которые принесут им наибольшую пользу. Ремус не совсем понимал, зачем и почему, но он знал, что Сириус с нетерпением ждал, момента, когда узнает, куда поступил Гарри. Конечно, существовало и соперничество. Вся семья Сириуса была на факультете под названием Слизерин. Сириус утверждал, что он намеренно солгал на экзамене на определение личности, чтобы попасть куда угодно, но только не на Слизерин, что и привело к дальнейшим неприятностям с семьёй, а также к его отказу ассимилироваться в мире слышащих. Вся семья Джеймса была на Гриффиндоре, насколько Сириус знал и рассказывал об этом Гарри. На самом деле, Поттеры были потомками одного конкретного основателя школы, которому было много лет. Ремус не мог сейчас вспомнить год, но это было гораздо дальше в прошлом, чем ему хотелось бы. Гарри, со своей стороны, казался сдержанным по поводу всего этого. Хотя мальчик редко бывал чем-то взволнован. Он хороший, этого нельзя было отрицать. Всегда вежливый, с хорошими манерами, никогда не доставлял хлопот Сириусу и Ремусу. Но бурные события, связанные с потерей родителей и пребыванием у Дурслей, наложили свой отпечаток на мальчика, и он превратился из весёлого ребенка, который любил устраивать шалости со своими крёстными родителями, в подростка, который никак не мог избавиться от своего горя. Но терапевты говорили, что это нормально, и, в конце концов, он выкарабкается из этого состояния. Ремус не был в этом уверен, но было трудно заставить своего возлюбленного отнестись к этому серьёзно. — 'Я душ', — показал Ремус, перекидывая ноги через кровать. — 'Ты завтрак. Готовь.' Сириус застонал, но правда заключалась в том, что он лучше готовил и всегда был дежурным по кухне. Он убежал, прежде чем Ремус успел дать ему ещё какое-нибудь задание, а Ремус занялся подготовкой своих вещей к утру. Когда он пересекал коридор, то увидел Гарри, высунувшего голову из своей спальни. — Сириус проснулся? Ремус кивнул. — Готовит. Ты готов к сегодняшнему дню? Гарри остановился вполоборота, его взгляд был тяжёлым и усталым. — Вроде. Он отошёл и закрыл дверь, а Ремус тихо вздохнул, прежде чем направиться в душ. Когда Ремус закончил и оделся, он вышел и увидел Сириуса у плиты, выкладывающего яичницу на тарелку рядом с кусками бекона. Там же лежала стопка тостов и заваривался кофе. Чайник Ремуса тоже стоял на столе вместе с его нынешним цветочным сбором, и он с удовольствием вдохнул аромат, наливая себе чай. Гарри сидел в конце стола, опираясь локтем рядом с тарелкой и подперев подбородок рукой. Он ковырялся в яйцах, но не ел их. Ремус уже собирался спросить подопечного мальчика, всё ли в порядке, но его прервал стук в дверь, и к ним зашли Фред в сопровождении Тонкс. В руках у него был большой свёрток, он размахивал им с торжествующей ухмылкой. Ремус приподнялся со стула и увидел, как изрядно потрёпанный и недовольный почтальон поспешил прочь по улице. — Боже правый, — сказал Ремус, качая головой, когда Фред передал массивный конверт Сириусу. — Надеюсь, ты хотя бы извинился. — Ни в коем случае, — сказал Фред и через секунду показал свой ответ жестами. — 'Он не отдавал письмо, я взял его сам'. Ремус закатил глаза и сел обратно, в то время как Сириус вскрыл пакет. Его глаза расширились, изучая приветственное письмо, затем он издал вопль и ударил кулаком по воздуху. — ГРИФФИНДОР! Фред зааплодировал, а Тонкс скорчила гримасу. — Жаль, что это не Хаффлпафф. Сириус сунул письмо Гарри, чтобы тот прочитал, а Ремус сунул нос через его плечо, но это было стандартное школьное письмо. Мистер Поттер, мы рады приветствовать вас в Академии Хогвартс и т.д. и т.п. Ремус продолжал читать, пока не раздался сдавленный звук, и, оглянувшись, он увидел Сириуса, который держал то, что выглядело как расписание Гарри, с широкими глазами и ярко-красными щеками. Обеспокоенный, Ремус выпрямился вполоборота и махнул рукой Сириусу, чтобы привлечь его внимание. — 'Что случилось?' Руки Сириуса дрожали, он так крепко сжимал расписание, что оно начало скручиваться по углам, а его челюсть напряглась, прежде чем он выдавил из себя: — Нюниус. Ремус почувствовал, как его обдало холодом. Прошло слишком много лет с тех пор, как он в последний раз видел своего ужасного бывшего сокурсника, но довольно неприятное чувство всё ещё оставалось. Хотя Снейп не добился того, чего хотел, Ремус всё ещё жил с воспоминаниями о том, как Снейп его унижал. — 'Снейп что?' — настаивали его пальцы. Вместо ответа Сириус ткнул в Ремуса расписанием, а затем принялся вышагивать и жестикулировать, объясняя свою тираду Тонкс и Фреду, которые пытались его успокоить, но безуспешно. Ремус, в свою очередь, прочитал расписание и добрался до химии, где увидел ненавистное имя. Профессор С. Снейп. Это не пройдет даром. Он знал это. Если мальчишеской вражды хватило, чтобы Ремус был унижен только за связь с кафе, которое когда-то принадлежало Джеймсу, то он мог только представить, через что Снейп заставит пройти Гарри. И всё же, прошло много лет. И раз Снейп был профессором — и, упаси Боже, этот человек учил детей, Господи, помилуй их всех — то, скорее всего, он, по крайней мере, был профессионалом. Хотя Ремус знал, что на это скажет Сириус. Он обвинит его в том, что он слишком большой оптимист, которым он и был. Совсем чуть-чуть. — Из-за чего он так расстроился? — спросил Гарри, забирая расписание у Ремуса. — Гарри, этот профессор... — Я знаю, кто такой Снейп, — сказал Гарри, его тон был почти скучающим. Он провёл пальцем по краю, затем поморщился, когда порезался бумагой, и сунул кончик пальца в рот, разговаривая сквозь него. — Я помню, как папа и мама говорили о нём. И Сириус, конечно. Я слышал все эти истории, Лунатик. Щёки Ремуса потеплели, как всегда, когда Гарри использовал его прозвище. Это было как тайное имя, что-то семейное. Его использовали в моменты привязанности. Гарри явно пытался заставить Ремуса почувствовать себя лучше. — Слушай, мы побеседуем с директором, прежде чем ты уедешь. Ничего публичного, обещаю, — добавил он, когда мальчик встревожился. — Просто чтобы убедиться, что он в курсе... старых проблем. — 'ДАМБЛДОР знает!' — Сириус щёлкнул пальцами перед лицом Ремуса, немного испугав своего возлюбленного. — 'Он знает. Мы звоним в школу. Ты представитель!' Ремус встал во весь рост и покачал головой. — 'Нет. Я не представитель. Не телефон. Ты хочешь поговорить, пиши текстом.' Не то чтобы Ремус не хотел помочь, но поскольку английский был его вторым языком, а язык жестов — третьим, часто что-то терялось в переводе, а это, очевидно, было слишком важно. Сириус не растерялся и повернулся к Фреду и Тонкс, которые таинственным образом пропали. Он хмыкнул, топнув ногой. — 'ИУДА.' Ремус закатил глаза от этого драматизма. — 'Я назначу встречу. Я организую встречу. Никакого телефона.' Поморщившись, Сириус согласился, хотя было очевидно, что он хочет получить результат немедленно. В конце концов, он сказал, что идёт в кафе с Тонкс и Фредом, а Ремус пообещал, что позже приведёт Гарри, и они смогут где-нибудь поужинать, чтобы отметить. После ухода Сириуса Ремус заметил, что Гарри дуется в своей комнате, и зашёл проверить мальчика. Гарри лежал на своей кровати, уставившись в потолок. Поверх него были наклеены светящиеся в темноте звёзды, только днём эффект пропадал. Но когда Гарри только приехал, они развесили их, составляя созвездия. Они использовали карту, чтобы правильно расставить созвездия Сириуса, потом Гарри, Ремус и Сириус сделали созвездия для Лили и Джеймса, потом для Ремуса, потом для Гарри. Для большинства людей всё это было большим хаосом, но для их маленькой семьи это имело смысл. — Всё в порядке, Гарри? Гарри вздохнул и перевернулся на бок, когда Ремус сел в кресло за столом. — Да. Ремус выдохнул и скрестил руки. — Как насчет того, что я обещаю сидеть здесь, пока ты не расскажешь мне правду. Глаза Гарри сузились, но он никогда не мог солгать Ремусу. Даже в детстве. Наконец, он приподнялся на локте и посмотрел в глаза своему крёстному. — Я не хотел попасть в Гриффиндор. Я пытался избежать этого. Брови Ремуса взлетели вверх. — Почему? Ремус понял, что никто никогда не спрашивал Гарри, чего он хочет. Все просто предполагали, что он захочет пойти по стопам Джеймса. Откинувшись назад, Гарри рассеянно почесал шрам, который он получил от мотоцикла Сириуса. — Все думают, что я буду таким же, как мои родители. Только... я даже не знаю, как это должно быть. Знаешь, что я помню об отце? Как смотрю футбол, а он тайком приносит мне пиццу, потому что мама запретила, и походы в зоопарк. Но... я не знал его так, как вы все. Я не знал Джеймса, на которого я должен быть похож. И мне должно быть жаль, что большинство моих воспоминаний о них исчезли. Все говорят о них так, будто они были величайшими людьми в мире, и, Лунатик... что если я не такой уж великий. Что если я не попаду в футбольную команду? Или я попытаюсь и провалюсь? Что если я буду дерьмово вести себя на всех уроках и не буду получать оценки, как мама. Что, если я не стану старостой? Он закрыл лицо, и Ремус почувствовал глубокую печаль в своем нутре. Соскользнув со стула, он переместился на кровать и улыбнулся, когда голова Гарри легла на его бедро. Они часто так делали, когда Гарри наконец забрали от тёти и дяди. Это был простой, успокаивающий жест. Сириус становился у ног Гарри, слегка надавливая на лодыжку. Гарри держал голову на бедре Ремуса, а Ремус обнимал его за плечи. Просто давая ему понять, что он в безопасности. И любим. И у него есть два человека, которые сделают всё возможное, чтобы никогда его не покинуть. — Мои родители умерли, когда я был совсем маленьким. Не так рано, как у тебя, но... — Ремус замолчал на мгновение. Он никогда не рассказывал о своей жизни до Сириуса. Вообще никогда. Он давал расплывчатые ответы, когда Гарри спрашивал, но эта тема никогда не поднималась. Теперь большие зелёные глаза смотрели на него сквозь стёкла очков в чёрной оправе. — Я потерял обоих родителей по отдельности в автокатастрофах. И у меня были проблемы в детстве из-за моего состояния. В школе у меня были плохие отметки. Еле-еле выкарабкался, а в университете было ещё хуже. — Из-за Снейпа? Ремус пожал плечами. — Частично. Но ещё и потому, что память у меня дерьмовая, и что угодно может вызвать приступ, если я не буду осторожен. У меня не было денег. Когда я впервые встретил Сириуса и твоего отца, я едва мог позволить себе один чай в неделю у «Мародёров». Но твой отец — несмотря на своё строгое правило "брать на работу только официально" — всё равно дал мне работу, и, по итогу, моя жизнь стала намного лучше. Твои родители были хорошими людьми. Как и ты. Гарри вздохнул и прижался щекой к брюкам Ремуса. — А что, если я не такой. Все будут ожидать, что я буду... таким, каким меня ожидают видеть. Но я слышал истории. Я не шумный, как мой отец, и мне плевать... — он остановился и покраснел от своего почти ругательства. — Мне действительно нравятся розыгрыши. Намного больше, чем чтение. Он поднял руку, взъерошив волосы, и Ремус вспомнил Джеймса. Его сердце сжалось. — Твой отец не всегда был хорошим парнем. Они с Сириусом устроили розыгрыш, который чуть не убил Снейпа. У него остались серьёзные шрамы. И временами он был немного придурковатым, даже после твоего рождения. А твоя мама была замечательной, доброй женщиной. Но у неё был вспыльчивый нрав и низкая терпимость к людям, которые хотели валять дурака, — Ремус провёл пальцами по чёрным прядкам Гарри. — Никто в этом доме не ожидает, что ты будешь кем-то другим, кроме Гарри Поттера. Ясно? Гарри сел, прижавшись затылком к стене, и долго смотрел на Ремуса. — Ты серьёзно? Ремус улыбнулся и кивнул. — Гарри, мы никогда не думали о тебе иначе, чем о Гарри Джеймсе Поттере. Он слегка вздрогнул от своего второго имени, но, несмотря на это, улыбнулся. — Хорошо. Наклонившись вперед, Ремус взял мальчика за локоть. — Знаешь, в том, что ты похож на своих родителей, тоже нет ничего плохого. Ремус не упустил крошечную улыбку на лице Гарри.

***

Сириус окончательно успокоился, когда смог подтвердить встречу с Дамблдором. Перед началом семестра предстояли родительские выходные, на которых родители всех первокурсников могли познакомиться с персоналом. Сириус должен был сделать всё, что в его силах, чтобы держать Снейпа подальше от Гарри. И он взял бы на себя обязательство перекинуться парой слов с этим слизеринцем, лишь бы обеспечить безопасность мальчика, которого он растил. Гарри, со своей стороны, казалось, немного оживился после того, как они отправились в магазин за школьными принадлежностями. Ему подобрали форму, и, хотя Гарри редко задавал вопросы о своих родителях и их пребывании в Хогвартсе, он стал немного любопытнее. Сидя за ужином в тот вечер, Гарри потянулся и коснулся локтя Сириуса. — 'Мои родители любить меня. Я знаю. НО...', — он показал это слово по буквам и заколебался. — 'Я нравиться родителям? Я сейчас, а не в прошлом?' Глаза Сириуса расширились, и он взглянул на Ремуса, который перестал есть и смотрел на мальчика. — 'Нравиться?' Гарри вздохнул. — 'Я не... такой же. Не читаю. Не шучу. Не футболист. Другой. Им нравиться другой я?' Сириус почувствовал, как его грудь слегка сжалась, когда он понял, о чем спрашивает этот мальчик. Тогда он понял, как сильно он давил на Гарри, чтобы тот был похож на Джеймса. Был похож на Лили. Когда спасение от Дурслей закончилось, часть его думала, что он получит кусочек Джеймса обратно. Он прищурился, обдумывая свой ответ. — 'Ты нравишься своим маме и папе. Поверь мне.' Гарри сглотнул, затем обвёл ободок своего бокала пальцем, прежде чем снова поднять взгляд. — 'Ты такой же. Ты им нравишься. Ты такой же. Ремус такой же.' Ремус покачал головой и отложил вилку. — 'Не такой же я. Я другой. Теперь другой. Сириус не такой же, Фред, Джорд, Тонкс не такие же. Я тихий. Стесняться. Бояться. Я очень нравиться Джеймсу, Лили.' Сириус кивнул. — 'Многое. Джеймс любил Лунатика не из-за меня. Джеймс любил Лунатика, потому что Лунатик хороший. Добрый. Милый. Приятный. Ты нравишься Джеймсу, Гарри. Потому что ты такой же, как Лунатик. Потому что ты замечательный.' Ремус и Гарри посмотрели друг на друга, и щёки обоих слегка покраснели. Ремус перевёл взгляд в свою тарелку, а Гарри слегка ухмылялся про себя. Сириус подумал, может быть, он облажался где-то по пути, где не следовало. Он знал, что не был идеальным. Он никогда не хотел быть отцом. Джеймс и Лили оставили его с задачей, которую он не был уверен, что сможет выполнить, и, если бы не Ремус, неизвестно, что стало бы с мальчиком. Он встал и отправился в туалет, стоя перед раковиной и глядя на себя в зеркало. Он старел. В уголках глаз появились морщинки, а там, где раньше был насыщенный цвет волос, теперь оставалась лишь седина на висках. Он был уже не тот, что прежде. Не тот беззаботный шутник. Он был ответственен за этого мальчика, и ему нужно было привести себя в порядок. Он любил Гарри до беспамятства, не мог представить, что будет любить собственного ребёнка больше, чем этого мальчишку в очках. Так что пришло время привести его в порядок. Он знал, что нужно поговорить с Ремусом. Умыв лицо, Сириус вытерся насухо, а затем вышел и увидел, что их тарелки убраны, а на столе стоит небольшой десерт. Гарри уплетал пудинг, а Ремус кивнул на чашку кофе с маленьким горшочком сливок. — 'ДЕКАФ?' Ремус кивнул. — 'Ты Бог.' Ремус усмехнулся и пожал плечами, когда Сириус сел обратно, налил немного сливок, затем взял сахарницу и добавил несколько чайных ложек. Он помешал и увидел, что Гарри наблюдает за ним, пока подхватывает немного шоколада. Сириус улыбнулся, решив стать лучше для этого ребёнка. Вздохнув, он постучал ложкой по краю чашки, поднес её к губам и сделал глоток. Он тут же выплюнул его, немного поперхнувшись, и его глаза расширились. Что, чёрт возьми, было не так с его кофе! Но тут он увидел, что Ремус и Гарри смеются, и до него сразу же дошло, что пошло не так. Опустив палец в сахарницу, он сузил глаза. — Соль! Гарри откинул голову назад и застонал, а Ремус захихикал. Сириус хотел рассердиться, но это был первый раз, когда Гарри разыграл его с тех пор, как умер его отец. И, хотя Сириус поддерживал иллюзию своего гнева, внутри его сердце громко стучало. Мальчик возвращался. На это ушла целая вечность, но он возвращался.

***

Позже той ночью Гарри крепко спал, а Ремус приходил в себя после того, как его сильно и быстро впечатали в матрас. Сириус вытер пот со лба, прислонившись спиной к изголовью кровати, и посмотрел на своего любимого. — 'Гарри в порядке?' Брови Ремуса поднялись вверх. — 'Что?' Закрыв на мгновение глаза, Сириус сделал несколько глубоких вдохов. — 'Я плохой родитель?' Ремус принял сидячее положение, его глаза расширились и стали обеспокоенными. — 'Нет! Почему ты спрашиваешь?' Сириус потёр лицо, расстроенный звук сильно вибрировал в его горле. — 'Гарри раньше был другим. Тихий. Часто грустит. Может, боится?' Ремус склонил голову, затем поднял руки, чтобы объяснить разговор, который он провёл с их крестником. Он рассказал Сириусу о том, что Гарри беспокоится о том, что он недостаточно похож на своих родителей. Об ожиданиях, возложенных на него. Обо всём, что, как боялся Сириус, он делает с мальчиком. Это была его вина. Но, возможно, ещё не было слишком поздно. — 'Гарри в порядке', — настаивал Ремус, когда увидел страдальческое выражение на лице Сириуса. — 'Счастливый, хороший мальчик, радуется школе. Он в порядке.' Сириус кивнул, доверяя Ремусу, если быть честным. Конечно, ему нужно было разобраться в ситуации со Снейпом. Это не изменилось. Но он также будет стараться лучше. Он будет больше стараться узнать, что нравится Гарри. Что Гарри хотел бы делать. В Гарри было очень мало высокомерия Джеймса, но оставалось всё его сострадание. И Гарри не обладал почти никакими книжными качествами Лили, но почти всей её страстью, когда мальчика что-то волновало. На следующее утро Ремус пошел открывать «Мародёров», а Сириус и Гарри остались завтракать хлопьями. Они мало что говорили друг другу, но между ними было комфортное молчание. Сириус взял этот день для рисования, но теперь он задавался вопросом... — Гарри? Гарри поднял голову, удивлённый тем, что Сириус подал голос, так как он делал это редко и только для эффекта. — 'Что случилось?' — Ничего, — продолжал он в голос. — Хочешь порисовать со мной сегодня? Гарри удивлённо моргнул. В мастерскую Сириуса никого не пускали, и хотя Гарри проявлял любопытство, он никогда не поднимал этот вопрос. Это было личное пространство Сириуса, и все уважали его. — 'Хорошо. Ты ок?' Сириус кивнул. — 'Я хочу поделиться с тобой.' Щёки Гарри порозовели, и через некоторое время он переоделся в старую рваную футболку и джинсы, затем осторожно прошёл в третью комнату, где Сириус всё расставил. Здесь действительно царил организованный хаос. Холсты были абсолютно везде, палитры бессистемно валялись по комнате в разном состоянии испорченности. Там были ящики с тюбиками, наполненными цветными красками разных оттенков. Сириус установил два мольберта вдоль стены, рядом с открытым окном, и осторожными движениями показал Гарри, как устроиться. Он выбрал что-то простое — дерево с несколькими птицами на ветвях. Маленькие руки Гарри, следуя его указаниям, сделали набросок. Затем Сириус показал ему, как рисовать фон, а после — накладывать слои. Это был, по меньшей мере, двухдневный проект, но Сириус был поражён талантом Гарри. Он никогда раньше не брал в руки кисть, но теперь было очевидно, что у Гарри есть к этому способности. И Сириус никогда не подозревал об этом до сих пор. Одиннадцать лет, а он так и не спрашивал. Ещё один прилив вины охватил его. Но лучше сейчас, чем никогда. — 'Весело?' — спросил Сириус, когда они вышли за чаем. Гарри кивнул, в уголках его рта заиграла маленькая ухмылка. — 'Мы снова будем рисовать? Может быть, завтра?' Сириус засиял, понимая, что он дал что-то ребёнку, которого воспитывал. Что-то, что нравилось Гарри, что было только для Гарри. Не для кого-то другого. — 'Завтра. Потом. Всегда.'

***

Они ехали в Хогвартс на поезде, Ремус забронировал отель в маленькой деревушке под названием Хогсмид по интернету за несколько недель до этого. Это будут долгие выходные, в течение которых они будут знакомиться со всеми. Не все родители посещали такие мероприятия. Хогвартс был традиционной, древней академией, и родители многих студентов учились в ней. Но для Ремуса это было впервые. И, хотя поездка на поезде заняла целую вечность, увидеть его впервые было захватывающе интересно. Массивный замок, превращённый в школу, стоял на берегу огромного озера, а в долине под ним располагалась маленькая деревушка. В гостинице, которую они забронировали, под названием "Кабанья голова", Ремусу показалось, что они попали в старый фэнтезийный роман с буфетчицами и медовухой, и в любой момент на них может напасть тролль или великан. Однако, многие магазины были модернизированы. Здесь можно было купить сладости и безделушки. Неподалёку находилось несколько кафе и ресторанов. Они зашли в помещение, и женщина, владевшая этим заведением, узнала Сириуса. На самом деле, многие люди узнавали его, и косвенно узнавали Гарри и выражали ему свои соболезнования, прежде чем начать говорить о том, как сильно он похож на Джеймса. Ремус видел, как это действует на его крестника, и к тому времени, как они добрались до своей комнаты, мальчик был угрюм и молчалив. — 'СЛАДКОЕ КОРОЛЕВСТВО', — показал Сириус, глядя в окно. Он постучал пальцем по стеклу, указывая. — 'Мы идём.' Гарри пожал плечами. — 'Устал.' — 'Сон', — быстро показал Ремус. — 'Ужин. СЛАДКОЕ КОРОЛЕВСТВО, может, завтра.' Сириус был недоволен, но Ремус твёрдо стоял на своём, и, в конце концов, они устроились в своих кроватях и смогли немного поспать перед ужином. Они поужинали в баре внизу, еда была неплохая, а пиво еще лучше. Сириус, казалось, хотел немного побродить вокруг, но, учитывая настроение Гарри и то, что Ремус чувствовал себя защитником, они отложили это до следующего дня. Утром принесли завтрак: кофе и чай для взрослых, сок для Гарри и жареную картошку, которая была очень желанной и удивительно вкусной. Гарри принял душ, потом Сириус, за ним Ремус, и к тому времени, когда они были готовы идти, до приветствия, на котором Дамблдор велел присутствовать родителям, оставалось всего полчаса. Они быстро дошли до замка, и когда подошли к входу, Ремус заметил пожилую женщину в зелёном кардигане, её волосы были собраны в строгий пучок, а глаза были сощуренными и похожими на кошачьи. Она устремила свой взгляд на них троих и тут же направилась к ним. Когда она заговорила, её руки изобразили жесты, не совсем правильные, но достаточные для того, чтобы Сириус мог её понять. — Мистер Блэк, а это, должно быть, молодой мистер Поттер? Гарри застенчиво поднял на неё взгляд, пока она внимательно разглядывала его. — Гарри, — сказал он через мгновение. Он взглянул на Сириуса, который, к удивлению Ремуса, выглядел почти запуганным. — Мой крестник, — сказал Сириус, поразив всех, когда он перешел на речь в голос. — Да. Мои соболезнования, — она сделала шаг назад. — Я — профессор МакГонагалл. Я глава факультета Гриффиндор, заместитель директора, и оба ваших родителя были очень дороги мне, мистер Поттер. Я скучаю по ним. Ремус был ошеломлён её внезапным переходом на что-то личное, но он все равно оценил это. — Мы все скучаем. МакГонагалл, казалось, впервые заметила его, и Сириус вмешался: — Мой муж, Ремус Люпин. Хотя Ремус ожидал, что она, возможно, удивится тому, что Сириус женат — или, как минимум, с мужчиной — она просто протянула руку в знак приветствия, а затем провела их внутрь, чтобы закончить направлять других родителей новичков. — 'Ты хочешь, чтобы я был посредником?' — спросил Ремус, когда они вошли в главный зал. — 'Тебе не нужно говорить.' Сириус махнул рукой. — Приходилось говорить все семь лет. Чего стоит ещё немного, а? Но в его тоне прозвучала резкость, которая заставила Ремуса напрячься. Это было место, которое объединило Сириуса и Джеймса как друзей. И подарило ему приятные воспоминания. Но, очевидно, не все они были хорошими. Если большую часть этих семи лет его заставляли быть вербальным, неудивительно, что он говорил как можно меньше. Даже знаки МакГонагалл были мизерными по сравнению с начинающим учеником. Ремус почувствовал небольшой прилив гнева, но подавил его. Если Сириус не против устной речи, он не собирался спорить. Однако, на всякий случай, он оставил предложение в силе. Они вошли в огромное помещение, и Сириус пробормотал: "Большой зал", когда Ремус удивлённо огляделся вокруг. Это была огромная площадь, на которой стояли четыре стола для учеников, как он предположил, а спереди — огромный стол, за которым сидел весь персонал. Глаза Ремуса просканировали переднюю часть и остановились на ехидном человеке, которого он был вынужден терпеть слишком долго. Взгляд Снейпа остановился на Сириусе и Ремусе, затем переместился на Гарри, который держался за рукав Сириуса, оглядывая место, которое он вскоре назовёт своим домом на большую часть года. Рот Снейпа искривился в усмешке, а Ремус толкнул локтем Сириуса, кивнув ему. Сириус перевёл взгляд, а затем издал небольшой рык. — 'Подожди', — запротестовал Ремус. У них была назначена встреча с директором школы, когда приветствие будет закончено. Со стороны школы всё прошло эффективно. Им предоставили информацию, дали время задать вопросы, Ремус и Гарри по очереди подстраховывали Сириуса, пока МакГонагалл и другой учитель говорили. Дамблдор выступал последним, и Ремус от его вида чуть не упал со своего места. Он был массивным, громадным, с длинными белыми волосами и огромной белой бородой. Его голубые глаза мерцали за стеклами очков в тонкой оправе, а одет он был в учебную мантию очень яркого бордового цвета. Его голос был мягким и добрым, и Ремус надеялся, что этот Дамблдор обеспечит физическое и душевное здоровье Гарри. — 'Идём', — показал Сириус, жестом приглашая Ремуса и Гарри следовать за ним. Учеников пригласили на экскурсию за старостами своих факультетов, в то время как родители могли встретиться и поприветствовать некоторых сотрудников. Дамблдор посмотрел на Сириуса, затем медленно кивнул, и это было их сигналом. Гарри вышел в сопровождении пары высоких студентов, выглядевших явно нервными, но в то же время взволнованными. Ремус взял Сириуса за руку и последовал за своим возлюбленным по лабиринту коридоров, пока они не достигли массивной деревянной двери с вырезанным на фасаде грифоном. — 'ДИРЕКТОР?' — спросил Ремус. Сириус кивнул. — 'Провёл много времени здесь. Слишком много.' Ремус закатил глаза от смеха, Сириус ухмыльнулся и поднял кулак, чтобы постучать. Ремус услышал, как их позвали, поэтому он толкнул дверь, и они вошли. Кабинет был старинный, каменный, немного прохладный, если честно, но в углу горел камин, и когда они прошли все полки с книгами, то оказались в тёплом, уютном кабинете с несколькими мягкими креслами. Дамблдор сидел за своим столом и улыбался. — 'Мистер Блэк,' — показал он. Сириус кивнул головой. — Альбус. Рад снова тебя видеть. Это мой муж, Ремус Люпин. Дамблдор, казалось, не был обеспокоен словами Сириуса, поэтому Ремус решил, что это стандартная процедура. И он понятия не имел, сколько жестов знал Дамблдор. В любом случае, он шагнул вперед, чтобы пожать старику руку. — Enchanté. Затем им предложили сесть, и Дамблдор наклонился вперед. — Итак, у вас есть некоторые опасения. Ремус знал, что из-за бороды Сириус не может читать по губам, поэтому он быстро пересказал слова старика, и на лице Сириуса появилось выражение смутного облегчения, прежде чем он приступил к объяснениям. Похоже, Дамблдор был хорошо осведомлён о том, что происходило в школе между Снейпом, Сириусом и Джеймсом, но не знал о проблемах Ремуса. — Ты знаешь, какой он, Альбус. Я не могу поверить, что он работает здесь. Дамблдор издал небольшой вздох. — Он уже не тот человек, которого ты когда-то знал, Сириус. Он сильно изменился. Ремус пересказал, а затем покачал головой, когда Сириус громко рассмеялся. — Он хотел убить нас одним взглядом. Он мелочный и жестокий, и поверь мне, я не буду стоять в стороне, пока мой крестник терпит ещё одну боль. Он уже достаточно натерпелся. Сердце Ремуса сжалось при этой мысли, и он кивнул головой. — Ему... лучше. Но это тяжело. Сириус наблюдал за руками Ремуса, глаза сузились, щёки порозовели от разочарования, затем он снова повернулся к Альбусу. — Присмотрите за ним. Через некоторое время было решено, что его взаимодействие со Снейпом будет контролироваться, что МакГонагалл будет поставлена в известность об обновлённой ситуации с Гарри — хотя это будет держаться в тайне, и Гарри не будет знать, насколько пристально за ним наблюдают — и если что-то произойдёт, это будет немедленно рассмотрено. На этом всё и закончилось. Сириус и Ремус попрощались с директором и вышли из кабинета. В коридоре Ремус остановил Сириуса. — 'Он не знает жесты?' Сириус покачал головой. — 'Нет. Персонал раньше немного учился. Не много. Не разговаривают.' — 'Как ты понимаешь? Терпение?' Сириус насмехался. — 'Писал всё.' Глаза Ремуса расширились, он вспомнил, как быстро Сириус перешёл к письму, когда они впервые встретились. Но Ремусу не потребовалось много времени — даже без официальных уроков — чтобы сделать всё возможное, чтобы использовать язык Сириуса. Представить себе, что все семь лет, проведённые здесь, завалены тетрадями и догадками. Это было ужасно. Если бы не Джеймс, было бы ещё хуже. Ремус очень скучал по своему другу, зная, что Джеймс сделал для его возлюбленного. Сириус тоже почувствовал это, или так показалось, потому что он крепко притянул Ремуса к себе, целуя его шею. — Тяжело быть здесь, Лунс. Я скучаю по ним. Горло Ремуса сжалось, и он поцеловал Сириуса в висок. Когда он отстранился, тот кивнул. — 'Я знаю. Я тоже.'

***

В квартире было слишком тихо. Не считая того, что из студии Сириуса доносилась музыка, которую он использовал, чтобы справиться с разлукой с Гарри. Сейчас было 3 сентября, и Гарри не было уже семьдесят два часа. Ремус не знал, чем себя занять. Помимо работы в «Мародёрах», он время от времени брался за работу учителя, но из-за его болезни школы часто не хотели идти на риск того, что у него случится припадок посреди урока. И это было вполне справедливо. Теперь это случалось лишь изредка, но риск того, что ему понадобится отгул, был слишком велик. Поэтому он делал всё, что мог. Сириус стал больше заниматься искусством, и Ремус понял, что это похоже на синдром опустевшего гнезда. Не так плохо, как может быть, когда Гарри достигнет совершеннолетия и поступит в университет, но всё равно тяжело. Гарри, конечно, приезжал на выходные, на половину семестра и каникулы. Но в остальном школа была слишком далеко, для чего бы то ни было, кроме того, чтобы он жил в ней на полном пансионе. Это было похоже на то, что он вырос и переехал, а они этого не заметили. Нуждаясь в утешении, Ремус встал со своего места, где он просматривал эссе, и подошёл к студии Сириуса. Прижав руку к двери, он толкнул её и просунул голову внутрь. Сириус стоял спиной к холсту, склонив голову, а его ноги отбивали ритм музыки. Ремус потянулся и зажёг свет, и Сириус поднял голову: — 'Ты в порядке?' Ремус кивнул. — 'Я войду?' Сириус жестом головы пригласил его, а затем отложил кисть: — 'Ты выглядишь грустным, почему?' Ремус выдохнул, затем пересёк комнату и обнял Сириуса. Это были тёплые объятия, просящие утешения, которое Сириус тут же подарил. Он ненавидел, когда его прерывали, Ремус знал это, но он также знал, что Сириус даст ему всё, что он попросит. В том числе и это. Когда Ремус отступил, он поднял руку. — 'Одиноко,' — Сириус сразу же стал обеспокоенным, взглянув на свою картину, как будто понимая, сколько времени он проводит вдали, но Ремус быстро махнул рукой, отбрасывая эту мысль. — 'Скучаю по Гарри. Тихо.' Голова Сириуса склонилась вперед. — 'Я тоже,' — он притянул Ремуса к себе для ещё одного поцелуя, немного более горячего и страстного, чем прежде. Его руки прошлись вверх, обхватили шею Ремуса, а затем забрались в лохматые волосы. — 'Ты чувствуешь как?' — небрежно показал он одной рукой, а другой осторожно перебирал мягкие локоны. Затем он прижал пальцы к виску Ремуса, спрашивая о его состоянии. Сириус был вознаграждён волчьей улыбкой, поскольку Ремус ничего не ответил, только потянул Сириуса через дверь в студию, минуя теперь уже пустую спальню крестника, к их собственной. Прошла целая вечность, целых три года, с тех пор как они могли быть громкими. О, они могли получить быстрый перепихон после обеда, когда Гарри был в дневной школе, но это... Возможно, этим они могли бы компенсировать тишину. — О, — Сириус задохнулся, когда пальцы Ремуса проникли прямо под пояс его треников. Его ладонь прижалась к тёплой коже Сириуса, пропуская его мимо резинки штанов к тёплому, ждущему члену, который уже был совсем твёрдым. Ремус провёл основанием ладони по затвердевающей плоти, затем прошёлся пальцами по тёплым яичкам, сидящим в гнезде волос. Голова Сириуса на мгновение откинулась назад, затем он сильно толкнул Ремуса в сторону кровати, и Ремус рассмеялся, упав на спину. Его смех был поглощён поцелуем, Сириус одной рукой прижал Ремуса обратно к подушкам, а другой пополз по груди Ремуса. Его пальцы играли с нежными, старыми шрамами от падений в детстве. Шрамы, которые никогда особенно не привлекали его внимание, пока Сириус не пришёл и не дал ему понять, что он красив, несмотря ни на что. 'Как искусство', — однажды показал Сириус, проводя языком по каждому шраму. На все ушло около часа, но к тому времени, как он закончил, Ремус испытал самый долгий и громкий оргазм в своей жизни. Теперь это было просто то, что делал Сириус. То, что Ремус старался не принимать как должное. Что-то, что было их частью. Они целовались, и в какой-то момент в дело вступила смазка. Пальцы Сириуса были покрыты ею, и он осторожно скользнул одним меж ягодиц Ремуса, обводя колечко мышц, пока не погрузился внутрь. Ремус откинул голову назад и застонал, пальцы Сириуса нежно надавили на его горло, чтобы почувствовать его, а другая его рука занялась любовником. Он быстро нашёл его простату, дразня и поглаживая её кончиками двух пальцев, пока Ремус не начал задыхаться и умолять по-французски, что заставило Сириуса напрячься ещё сильнее. — Je…je… — Ремус задыхался, запрокинув голову. Глаза Сириуса были прикованы ко рту Ремуса, и Люпин почти ничего не видел кроме расширенных зрачков. — S'il te... Всего лишь полуфраза, Сириус желал большего, но не хотел заставлять Ремуса ждать слишком долго. — Луни, — прошептал он на ухо Ремусу. — Ты хочешь меня? В ответ Ремус двинул бёдрами навстречу руке Сириуса, вызывая у того долгий, медленный стон. Сместившись, художник быстро расположился напротив упругого ануса Ремуса и вошел в него. Медленное, но уверенное движение, и после одиннадцати долгих лет он знал правильный угол, чтобы Ремус умолял и кричал. Сириус наслаждался вибрацией в своей ладони, расположенной у груди Ремуса, когда он толкался всё сильнее и быстрее, а Ремус наслаждался ощущениями того, какой он заполненный, нужный и, ох... о, как хорошо. О, такой желанный. Такой любимый. Они кончили почти одновременно, с разницей в несколько мгновений, а потом рухнули, немного липкие и болезненные, потому что они уже не были молодыми парнями. Но тепло не пропало, любовь не пропала, и Сириус быстро накрыл их своей футболкой, прежде чем натянуть одеяло. Было слишком рано для сна, но слишком поздно, чтобы заниматься продуктивной деятельностью, поэтому вместо этого Сириус провёл рукой по волосам Ремуса, по коже его лица и плеч. На протяжении многих лет этот жест использовался по разным причинам. От любви до утешения и успокоения. Сейчас это был простой жест, напоминающий Ремусу, что Сириус здесь. Присутствует. Рядом с ним во время всего этого. Всё было непросто. Они будут вечно оплакивать потерю своих друзей. Они будут лучшими отцами, какими только могли быть, учитывая обстоятельства. Возможно, их жизнь ещё не была полной. Может быть, ещё многое впереди. Но пока они будут делать всё, что в их силах.

***

Первый e-mail от Гарри пришёл через две недели после начала семестра. Первокурсники должны были заслужить право на интернет, и Сириус не удивился, что Гарри понадобилось столько времени. Письмо появилось как раз в тот момент, когда Ремус выходил из душа, и Сириус, увидев, что дверь в ванную открылась, повысил голос. — Лунатик! Письмо! Он почувствовал вибрацию ног Ремуса своими, когда его любимый поспешил войти. На нём по-прежнему было только полотенце, обмотанное вокруг талии, но его глаза были широко раскрыты, когда он склонился над плечом Сириуса, чтобы почитать. "Бродяга и Лунатик, Мне назначили отработку, поэтому пришлось ждать ещё неделю, чтобы написать. МакГонагалл сказала, что у неё не было выбора, хотя Снейп и был тем ещё гадом. Вы были правы насчёт него, но он не доставляет мне особых хлопот. Кроме всего прочего, здесь очень здорово. У меня появилось несколько друзей. Одна очень умная девушка по имени Гермиона, думаю, она тебе понравится, Лунатик. Она очень начитанная. Не ладит с другим моим приятелем, и о! Это Рон. Младший брат Фреда и Джорджа. Он слабослышащий, но говорит жестами (да!), так что мы оба учим Гермиону. МакГонагалл застала нас за этим занятием на уроке и выглядела не очень довольной. Сказала что-то про папу. И самая лучшая новость. Оказывается, я неплохо играю в футбол. Меня взяли в команду, даже не пришлось проходить отбор. МакГонагалл практически заставила меня, сказала, что это у меня в генах. Показала мне папин трофей. Но я вратарь, а не центральный нападающий, как папа. Она сказала, что это, в любом случае, даже лучше. На последней тренировке ни один мяч не прошёл мимо меня. Капитан немного сумасшедший. Парень по фамилии Вуд. Я о нём ничего не знаю. Но она разрешила мне посещать дополнительные занятия по искусству по выходным. Я пришлю тебе фотографии, если смогу. Вот, собственно, и всё. Я рад, что я здесь. Это место... иногда я думаю о папе, который бегал здесь с ребятами в свой первый год, как я сейчас, и это... приятно. Я чувствую связь с ним каким-то странным образом. Может, это просто безумие. Не знаю. Не могу дождаться встречи с вами. МакГонагалл сказала, что пришлёт тебе приглашение на наш первый матч. Он против Хаффлпаффа. Не знаю, насколько они хороши. Я всё ещё учусь. Но я скучаю и люблю вас обоих. Очень. Не могу дождаться встречи с вами. Пожалуйста, скажите, что придёте на матч. Выходные дома — это целая вечность. Xx Гарри"