Ты был прав, Майкрофт

— Запоминайте, зафиксируйте, выжгите в памяти! Самый страшный ваш враг. Нет, не эти курята с белыми крылышками, что мечтают привести всех на стезю добродетели, болтая различные благоглупости. И даже не их старшие товарищи с сияющими мечами, что одним взмахом могут разделать вас на восемь частей. Самый страшный ваш враг живёт внутри вас. Точнее, он будет пытаться забраться к вам внутрь, как паразит. Сперва таким мелким, невинным червячком, что вы можете не обратить на это внимания. Но если вовремя не вытравить эту заразу, она вырастет и пожрёт вас изнутри. Больно, страшно и необратимо! Джим Мориарти вспомнил свой ужас, когда впервые услышал эти слова, представив себя в виде красного яблочка, с улыбающейся рожицей, из живота которого вырывается огромный противный червяк, и начинает отхватывать по куску, пожирая его дальше. — Имя этой заразе — эмпатия. Или же — сочувствие. Свойство врождённо присутствующее практически у всех людей, а ангелы буквально из него слеплены. Этим и живут. А постоянно общаясь с ними, постоянно эти самые чуждые вам чувства изображая, вы можете не заметить, как начнёте испытывать их на самом деле. Думая, что вошли в роль. Но на деле — вошли на дорожку, что приведёт вас прямиком к гибели! Долгой, страшной, болезненной гибели. Джим икнул тогда, мысленно вытягивая червяка из яблока. А червяк всё растягивался и вылезать не хотел. — Вам на роду написано обманывать их. Заманивать в сети, обрекать на боль, страдания, гибель. И как только вам станет их… жаль! — учитель треснул кулаком по столу так, что новорожденные демонята подпрыгнули на своих местах на полу, — считайте, что этот червяк уже вгрызается в ваши кишки. — Поставил себя на его место, пожалел — ты уже не демон. Ты — умирающий, вопящий в гиене огненной отброс! Стол под кулаком учителя вспыхнул, а Джим мысленно вытащил, наконец, червяка, и теперь думал, что делать с ним дальше. Ничего не надумав, запулил мысленно же в огонь. Что-то противно хлюпнуло, и дым стал чёрным и более вонючим. — Ты — никогда не должен быть на его месте! Только на своём! На месте победителя! Если он стоит на мете лоха, что поверил в твой обман — это только его вина и его беда. Их также как и вас учат — не верить демонам! Никогда ни единому слову не верить! Знать и понимать, что единственная ваша цель — обмануть и погубить. Всегда. Что бы вы не делали, и что бы не говорили. И те, кто этого не понимают — просто глупцы. А глупцы ничего не заслуживают, кроме как за эту свою глупость получить! Это — жизнь. Её законы и правила. Всем понятно? Стол догорел. Учитель сделал какой-то жест (сейчас, конечно, Джим понимал, что всё это было трюком, и сам умел взаимодействовать с ложной материей куда лучше), хлопнуло, пыхнуло, и стол возник опять, ничуть не пострадавший от сгорания. Как феникс. А тогда он смотрел открыв рот, радуясь, что смог спаси яблоко от червячка. И глядя в чёрную дыру в его алом боку, и знал — с собой он такого не допустит никогда. — Понятно… — пронеслось по рядам учеников, что сидели на холодном бетонном полу. Самые низшие, ещё даже парт и стульев не заслужившие… Очень многих их тех, что сидели тогда с Мориарти, уже не было в живых. Не дотянули до взрослости, куда уж там до зрелости, не смотря на все предупреждения и наставления. А вот Мориарти сумел. И шёл сейчас по улице, любуясь огнями ночи и компанией. Чуть скосил глаза на Шерлока. Этого юного ангела, что принял решение и теперь практически летел вперёд, чтобы не успеть передумать. Чтобы не дать никакой силе себя остановить. — Джим, а скажи, если бы твоему Морану грозила бы смерть, а ты мог спасти, ты бы это сделал? — спросил вдруг Шерлок. Мориарти хотел привычно отшутиться, но… но не стал. — Нет. — Понятно. Джим хотел было вспылить — понятно ему! Но не стал тратить на это силы и энергию. Они были уже в подъезде, и начали восхождение по лестнице. Мориарти мог не спрашивать, он знал это совершенно точно. Чувствовал. Чем ближе к квартире Джона они подходили, тем сильнее демону хотелось зажать нос. Пахло… Нет — воняло, смердело — просто невыносимо. Так могло бы пахнуть сдобное печенье, что забыли в ящике, а оно не просто испортилось и пошло плесенью, там уже новая цивилизация развилась, включая насекомых. Джим уже успел забыть, как отвратно воняет многолетняя онкология. Остановился и даже закашлялся. Шерлок удивлённо посмотрел на него, но вроде понял. — Чувствуешь, как всё плохо? Это было не просто плохо! У Джима от запаха слёзы выступили. Что будет, когда они в квартиру зайдут… А был сюрприз. Которого ни Шерлок, ни Джим не ожидали. Джон ничком лежал на полу поперёк коридора, сжимая в одной руке трубку стационарного телефона. Сам телефон тоже лежал на полу, сброшенный с тумбочки. Они услышали гудки. — ДЖОН! — Шерлок кинулся к своему человеку, а Джим мысленно выругался так, как не позволял себе уже много столетий. Демон буквально видел тело человека насквозь. Раковые клетки были буквально везде. Не было ни единого органа или системы, где не светились бы зелёные огоньки, которыми Джим подсветил себе поле деятельности. Это тело было живо исключительно ангельской благодатью, что вливалось в него регулярно. Синие искорки её тоже были повсюду, как стража, окружая огоньки зелёные, не позволяя им сжечь всё вокруг. На взгляд Джима, Джон хоть и был обеими ногами в могиле, сохранял довольно неплохой баланс между этим миром и грядущим и даже сильных болей не испытывал. Джим понял, что ухудшение случилось буквально недавно. Организм очень сильно ослаб в короткий промежуток времени. Потому что… потому что Джон подхватил пневмонию. Не иначе, когда разыскивал на холодных мокрых улицах сбежавшую Рози. И сейчас, в эту минуту, Джон умирал. И не от рака вовсе. — Твой выход! — Шерлок смотрел на Джима снизу вверх, держа голову Джона у себя на коленях. — Чудо, что мы успели! Исцели его, скорее! — Чудо… чудо… Воистину — чудо! — Джим заорал, подняв лицо к потолку. Ничто не могло уже спасти этого глупого ангелочка, и вот на тебе! Розовое перо было уже не просто в руках, в кармане! И тут такая подстава… И кто скажет, что случайность? — Шерлок, я не могу! — Джим почти завизжал, теряя самообладание, которым всегда гордился. — Сейчас, вот так, я его исцелить не могу! — Почему?! Мы же договорились! Ты собирался! — Да! Но это другое… Если я вмешаюсь сейчас — это будет спасение жизни. Реальное, вот в эту вот минуту! А такой фокус для демона — прямая дорога на уничтожение! Меня в эту же секунду распылит и к моим друзьям с котлами и вилами доставит. Им даже ловить меня не придётся. Искать. А там уж они оторвутся… — Джим… — Шерлок явно пытался успокоиться сам и успокоить демона. — Ты и так собирался ему жизнь спасти. Вылечить. — Как ты не понимаешь, гений! Это — другое! Ему в эту самую минуту ничего не грозило! А так — все люди смертны! А тут… не могу. Никак! — Ладно… но что можно сделать? Что можешь сделать ты, я? Что-то наверняка можно! И ты знаешь! Расскажи! Я за информацию заплачу! Хоть всеми крыль… Джим сам не понял, как это случилось, но он заткнул Шерлоку рот. Хотя это больше было похоже, что с размаху влепил пощёчину, и чуть промахнулся. Разбил глупому ангелу губы. Потекла кровь. Серебристая ангельская кровь. Закапала на Джона. Мориарти ничего больше не говорил. Только смотрел на глупого юного ангела. На человека, которого тот любил всей душой… или что там у этих, у пернатых? Что это за розовое облачко, что дрожит и колышется в середине груди. Как раз между тех мест, где растут крылья. Эмпатия, сочувствие, Джим всегда гордился, что был свободен от этой убивающей заразы. Каждый на своём месте, не на чужом. И не нужно ставить себя на чужое… Не нужно говорить, что ты однажды дал слабину, не дал разбиться в лепёшку одному байкеру, что б его… Не жизнь спас, так… от пары переломов уберёг. Позвоночника и таза. Глупый Моран остался бы жить. Хоть и лежачим до конца дней. И за это приговорён… — Ничего ты тут не сделаешь, — очень тихо сказал Джим, отходя подальше от окон, в самый тёмный угол за дверью. — Разве что в Белоснежку можешь поиграть… На прощанье. Не поймёт. Этот пернатый идиот, проспавший всё обучение, наверняка и знать не знает содержание человеческой сказки… Шерлок наклонился над Джоном, и поцеловал его, прямо так, не вытирая губ от крови. А Джим посмотрел на дверь. Он ясно слышал шаги. Что странно, так как ни ангелам, ни демонам, такие условности были не нужны. Но живя бок о бок с людьми, и те и другие поднабрались от них пафоса. Кто-то почти бежал сюда. И этот кто-то был даже не один. — Шерлок… — услышал Джим тихий голос, полный любви. Обернулся. Джон улыбался во всю ширь, изгвазданный в серебристой ангельской крови, будто вареньем испачкался, смотрел на ангела и даже чуть гладил по руке, что удерживала его собственную голову. — Я тебя вижу. Разве… уже рождество? — Для некоторых, да… — Шерлок наклонился, и поцеловал ещё раз. Крепче. Глубже. Сильнее. Заполняя рот Джона своей кровью, как только мог. Но вот отпустил, встал, выпрямился, вытянулся, явно готовый защищать хоть от всех полчищ Ада. И способный разве что только умереть даже от слабого щелчка того же Мориарти. А сам Мориарти не понимал, почему он до сих пор здесь. — Розовое перо, — сказал Шерлок. — Бери, если оно тебе поможет. Говори зачем оно, и убирайся. Сам бы вырвал, да не вижу. Навести своего Морана, как сможешь. Эмпатия, что б её… Сочувствие… Этот идиот явно верит, что демон способен любить человека, вот прямо как он сам! Джим протянул руку к крылу Шерлока, что было к нему ближе. А тот даже чуть распрямил его, что бы было удобнее. Розовое перо, того же цвета, и «душа». А может, и часть этой самой «души». Демон просто не успел. Да, ему просто не хватило времени. Думал, выбирал, как бы и перо вырвать, и информацию про него скрыть. Так объяснить, чтобы и не объяснять вовсе… Обмануть, как положено. А что он в боевой стойке между Шерлоком и дверью оказался, когда в той ключ скрипнул, и она распахнулась, так это чистая самозащита была. И подтверждение тому — что он сразу исчез. Испарился, как и не было его, когда гостей незваных увидел. Бросил глупого ангела разгребать последствия собственных решений. Одного. Как и положено демону.