Опиаты

     Первый день Стивен держится. Несмотря на, казалось бы, недавний приём, легче не становится. Что-то не так. И из-за этого "что-то" состояние только ухудшается. Даже последующую ночь он проводит, увы, не в постели. Все сознание заполнено одной и той же назойливой мыслью. Не сорваться ли? Не побежать ли прямо сейчас за очередной инъекцией? О, нет. Прошёл всего один день, Стив не собирается сдаваться так скоро. Все таки, если он не прекратит, последствия могут быть неисправимы. Речь идёт о жизни самого Адлера.      Как он рад, что никто не видит его сейчас. Таким унылым, уставшим. И самое страшное, что он не знает, что делать, когда станет хуже (а хуже станет в любом случае). Парень не уверен в будущем. Не уверен в том, будет ли он жить как раньше. Будет ли в нем хоть что-нибудь, кроме этой гребаной зависимости.      На второй день дела, как оказалось, не улучшились. Сначала, он подумал, что простудился. И это могло быть так, если бы не факт того, на каком пути он стоит. Все эти неконтролируемые слезы, насморк, озноб. О боже, как же жарко. Это точно не простуда.      Адлер уже давно перестал видеть какие-либо сны. По большей части это произошло из-за неспособности Стива ко сну. Какие бы снотворные тот не принимал, ломка всегда брала над ним вверх.      Третий день приветствовал Стивена прямо возле унитаза. Был бы человек, который помог бы ему хотя бы тем, что держал его волосы, во время того, как тот с характерным смаком выблевывал вчерашний ужин. Но ведь такой человек существует. Вот только, Адлер не хочет, чтобы именно он видел его в подобном состоянии. Унизительно.      Пробуя наркотики впервые, каждый убежден в том, что их не коснётся ничего серьёзного. Стивен давно слышал об этом, однако же, все оказалось совсем иным, нежели он себе представлял. Он до сих пор помнит свой первый опыт в подобных делах. Помнит, как сидел с друзьями, затянулся, а потом произошло нечто, что заставило его продолжать снова и снова. Сначала, парень игрался с наркотиками лишь на каких-нибудь вечеринках, посиделках. После же, каждые выходные. Ну а далее — каждый день. Но нельзя игнорировать многочисленные попытки бросить эту привычку. Как только стало заметно, что эта "игра" заходит слишком далеко, Стивен принял попытку отказаться. То-ли не сдержался, то-ли друзья уговорили. Это не имеет значения. Важно то, что ничего не вышло.      Четвертый день этого адского колеса стал для него последним днем "испытания". Эта боль распространяется по всему телу. Стив отчаянно вертится, метается, все пытается успокоить свои муки. Какую бы позу он не принял, какие бы таблетки он не выпил, ничего так и не помогло. Чувство, будто кости вот вот переломаются, а после разом рассекут до ужаса напряжённые мышцы. И так происходит каждый гребаный раз. Эта точка предела. На более он, к сожалению, не способен. Под вечер, когда боль достигла своего предела, парень бросается к единственной помощи. Сорвался, как пёс с цепи.      Не ясно, что было бы лучше, найдя он оставшиеся вещества или же нет. Страх скорейшей смерти был настолько велик, что не о чем другом Стивен и не думал. Чувствовал, как тело умирает. Как умирает он сам. И ведь, фактически, он был прав. В одиночку он в любом случае не поборол бы зависимость, а лишь погубил бы себя. Раз за разом, куда бы Стивен не шёл, везде у него была одна единственная цель. В любом случае, он нашёл, что искал. Ампулы и пакетики с веществами тот прятал на кухне, прямо под раковиной, в пространстве за мусоркой, либо за унитазом, либо ещё где нибудь. Обождав некоторое время Адлер уже заполняет шприц. Сосуд практически пуст, лишь на донышке виднеется малость вещества, и даже этот ничтожный остаток парень не упускает из вида. Вот только, наполнить емкость недостаточно для того, чтобы чувствовать себя лучше. Чтобы это произошло придётся пустить иглу в ход. Понимая, что в темноте сделать он ничего не сможет, он идёт к выключателю. Но стоило Стивену нажать на рычажок, как лампочка лопается, заставив его вздрогнуть, а после и вовсе обронить мединструмент на пол. Чувствуя, как мышцы умоляюще стонут, Адлер спешно забирает шприц и подходит к окну, в надежде на то, что лунного света хватит на то, чтобы не промахнуться.      Правой рукой парень хватает кухонное полотенце, перетягивая его чуть выше сгиба локтя левой, а оставшийся край хватает зубами. Наметить прицел дрожащими руками невероятно сложно, и Стив познал это на собственном опыте. Первый раз игла вошла чуть левее положенного. Это можно было почувствовать по тому, как та прошла всего одну "стенку". Второй раз вышел более удачным. Пройдя через кожу игла вошла и в вену, что ощущалось, как "прямое попадание в пустоту". Оказавшись на месте Адлер чуть оттянул иглу вверх, побоялся, что вена снова проскочила мимо него. Но нет, чуть втянув поршень на себя, и увидев внутри темно-красную жидкость, на душе словно бы стало легче. Далее все пошло по классической схеме. Неспешно поршень двигался вперёд, растворяя в крови наркотик. Где-то на середине процесса Стив расслабил целости выпустив полотенце изо рта, расслабляя затянутую имитацию жгута. Наконец-то прозвучал этот вздох облегчения. Боль ещё не окончена, но от одного осознания, что скоро муки его прекратятся, он становится самым счастливым человеком на земле. О том, чтобы обрабатывать место введения инъекций, или же просто менять иглы, Адлер позабыл давным давно. Все те зоны, что подверглись нарко-атаке уже не первый месяц перестали иметь нормальный вид. С абсцессом он сталкивался уже не первый раз.      Стивен потерял ту грань, когда употребление наркотиков перешло от желания до обязанности. Он был рад отказаться от них. Эти долгие четыре дня дали понять ему, что все зашло куда дальше, чем он думал. А бросившись колоться он лишь подтвердил то, насколько он загнал себя и свою жизнь. И сейчас, просиживая пьяное тело на кухонном полу, Стив задумался. Задумался о собственном предательстве. Предательстве по отношению к себе и к тем, кто ещё надеется на него. К тем, кто по прежнему верит, что Адлер отказался от прежней жизни. Ведь куда проще наврать, сказать, что закончил с этой хренью ещё полтора месяца назад, в то время, как ещё вчера, чтобы заснуть он упивался кокаином.      Глаза поднимаются вперёд, ловя на себе собственное отражение прямиком из зеркала. Кем ты стал? Явно не тем, кого раньше звали "Стивен Адлер". Нет, это определённо не он. От одного своего убитого вида по телу проходит дрожь. Яд уже давно подействовал, дал организму покой. Дышать стало легче, руки наконец-то перестали трястись. Парень закидывает голову назад, оглядывая потолок. Снова все такое странное, нечеткое, но радости от этого мало. Никакой эйфории он не чувствует. Давно перестал чувствовать. Казалось, одного физического расслабления хватило, чтобы он успокоился. Теперь он гонится не за кайфом. Он гонится за жизнью.      Стивен помнит, как ему было хорошо раньше. Когда он мог употреблять тогда, когда захотел, либо же просто не скрывать этого факта. Но когда настал момент ответственности, все пошло под откос. Он остался один, и единственный человек, что мог понять его, также ставил свои ультиматумы. В этом нет ничего плохого, если речь идёт о жизни и смерти. И даже ему Стив наврал. Как не хочется, чтобы кто-то знал. Он устал видеть это разочарование в глазах, что смотрят на него.      Через пару минут Стив вновь ощутил тяжесть в носу, влажность на щеках, почти как во второй день. Но причина кроется в другом. Просто чувства вышли наружу, не более. Как же больно. Снова он оказался на дне. На дне, где попытки выбраться зарывают парня ещё глубже. Медленно, но верно, тот делает шаг к собственной могиле.      И ведь надежда на отказ и вправду была. Если бы Стивен не хотел отказываться от прошлых привычек, он бы даже пробовать не стал. Но он пробует, и уже не в первый раз. Он устал от этого. Однако, что-то его все таки держит. Даёт уверенность в том, что если он постарается, то сможет жить как обычный человек. И, честно сказать, пока эти убеждения ничем себя не оправдали.      В отличие от других тяжёлых моментов, Стив не пытается успокоиться. Не пытается прекратить пускать сопли вперемешку со слезами, а после делать вид, будто ничего не было. Это не тот случай, где сдерживаться имеет смысл. Поэтому, он позволил себе немного расклеиться, чтобы после вновь вернуться в эту тоску.      И все таки, голову не покидают мысли о том, кто, скорее всего, действительно верит, что в эту ночь Стивен спокойно спит, как и всегда. Неприятно ощущать себя на месте наглого обманщика. Адлер пытается спать, пользуется случаем, когда у него "все хорошо". Но эти угрызения совести не дают ему и глаза сомкнуть.     Опираясь на ноги парень идёт в сторону домашнего телефона, после же набирает знакомый номер. Именно в такие периоды и просыпается внутренний эгоист. Однако, эгоизм это, или же обычные мольбы о помощи, каждый решает сам. — Не хочешь встретиться? Пожалуйста.