Три дня и одна ночь, перевернувшая всë

      В эти бирюзово-аквамариновые радужки, отражающие в себе проблески зимнего рассветного солнца, можно было смотреть бесконечно. Итэр прекрасно знал это, сжимая пальцы в кулаки и набираясь смелости, что куда-то ускакала от него в закат.       — Я хотел поговорить с тобой.       Одна фраза, за которой последует ожидаемый крах. Итэр снова потеряет дорогого ему человека из-за своих глупых мыслей и догадок, но он сам виноват в этом. Не нужно было затевать этот разговор, ох как не нужно было.       — Я тебя слушаю, что ты хотел сказать? — Альбедо поднялся со своего складного стульчика и встал напротив Итэра, оказавшись вровень с ним. Несмотря на одинаковый рост, Путешественник чувствовал себя как букашка под микроскопом, так изучающе на него смотрели глаза напротив.              Итэр замялся, подбирая нужные слова, как назло вылетевшие из головы.       — Прости, если я покажусь невежественным или грубым, я ни в коем случае не хочу обидеть тебя. Просто ответь, кто я для тебя? Хороший знакомый, друг или… Кто-то особенный?       Итэр отвернулся, не желая видеть разочарование в чужих глазах. Но от него ускользнул совсем иной взгляд: словно загнанный, затравленный зверь, готовящийся к своей смерти, Альбедо прожигал им Итэра насквозь.       — Что, если я скажу, что ты для меня не просто друг?       Долгая пауза. Итэр восстанавливает резко участившееся сердцебиение, а алхимик опускает голову, готовясь в случае чего позорно убежать, спрятаться в лагере и больше никогда не подпускать к себе этого златовласого юношу. Нет, только не тогда, когда он начинает чувствовать то, что от природы не должен.       Спустя минуту, две, а может и пять, Путешественник переводит взгляд на лицо Альбедо. Сердце невольно защемило от этого грустного выражения потерявшегося щенка. Златовласый делает большой шаг вперëд, обвивая тонкую талию сильными руками, прижимая алхимика к себе, словно пытаясь спасти того из плена нахлынувших неизведанных прежде чувств.       И чувствует, как его обнимают в ответ.       — Украдëшь для меня ещё один одуванчик?

***

      Перед сном Итэр лежит в постели и прокручивает в голове события этого утра. Альбедо… Красивый? Умный? Привлекательный? Дружелюбный и вежливый? Всë вместе.       Было приятно вот так просто стоять в объятиях друг друга, не говоря ни слова. Альбедо тогда, на удивление Итэра, был тëплым, а кожа мягкой — она была сравнима с бархатом на ощупь, когда златовласый касался еë без перчаток.       И пусть они так ничего и не решили, но Итэр уверен, что у них ещё всë впереди. Нельзя торопить события. Неизвестно, к чему приведëт спешка.       Тейватский герой всю неделю не появлялся в районе Горного хребта: делами завалили так, что поесть некогда было. Паймон особенно страдала от этого. На выходных Итэра отправили в Ли Юэ для подписания какого-то безумно важного контракта, и тот в поисках Кэ Цин наткнулся — кто мог подумать — на самого Архонта контрактов. Удача даже позволила им поздним вечером под светом фонарей насладиться прекрасным вином с ягодно-фруктовыми нотками.       — Путешественник, расскажи о своей жизни сейчас. Были ли какие грандиозные события после той битвы с Фатуи?       Итэр крепко призадумался: новые захватывающие события и приключения у него происходили практически каждый день, но он не придавал этому особого значения.       — Ну, мы покорили Инадзуму и подружились с местным Архонтом, да и вообще, у нас теперь там много знакомых. Правда некоторые любят вставлять нам палки в колëса, но это не катастрофично, не раз выкручивались, — Итэр улыбнулся, вспоминая весëлые посиделки за ужином с Томой и забавные препирания Яэ Мико с главой комиссии Ясиро. Были же времена.              — Ещё… Как бы яснее выразиться, я нравлюсь главному алхимику Мондштадта.       Чжун Ли опешил: Итэр и парням нравится? Хотя, чего уж таить, даже сам Архонт моры крутил интрижку с приезжим иностранцем, так что такое уже не в новинку.       — А он тебе нравится?       Скулы подëрнулись румянцем, а глаза нервно забегали. Нравится ли ему Альбедо? Влюблëн ли он в него?       — Я… не знаю.       Это всë, что он мог ответить. Я не знаю.       Чжун Ли тяжело вздохнул, приложив указательный и средний палец к виску и помассировав его, словно страдая от мигрени. Немного погодя, его выражение лица сделалось неоднозначным.       — Так выясни это. — Выяснить? Что Итэру сделать для этого? — Предложи ему, гм, своеобразный эксперимент. Думаю, он будет не против. Если во время ваших, так сказать, «близких» взаимодействий ты почувствуешь брезгливость или отвращение к происходящему, то это не твоë, а если тебе понравится… Тогда поздравляю.       Чжун Ли по-доброму улыбнулся, словно наставляя несмышлëного внука в делах любовных. На самом деле только благодаря тому незабываемому опыту с Чайлдом он может дать какой-никакой дельный совет.       — И, прошу прощения за пошлость, если дело дойдëт до чего посерьëзней, не забывайте о хорошей подготовке. — Многозначительное покашливание, скрытое за ладонью в перчатке, только добавило румянца на заалевшие щëки юноши. Дойдëт до чего посерьëзней? Итэр никогда даже не думал о подобном, а теперь…       — Что ж, спасибо, учту ваши советы. Думаю, нам пора, нам с Паймон рано отправляться в путь.       Попрощавшись и обменявшись обещаниями однажды ещё раз посидеть за пиалой вина, Путешественник ушëл в свои покои. После принятия ванн постель казалась мягким облаком, что так пленило изнемождëнное за день тело.       Снилось Итэру разное: от нападения монстров Бездны на Мондштадт до… Альбедо. Златовласый сквозь сон ощущал на своей коже мягкие касания чужих кончиков пальцев. Ему казалось, что это в реальности с него снимают шарф-накидку, задирают топ и касаются горячими губами его груди. Пальцы алхимика скользят по подтянутому животу, щекоча, забираясь под резинку брюк, проходясь по выступающей тазовой кости. Дыхание спящего сбивается, Итэр чувствует, как тяжело дышит, покрываясь каплями пота. Альбедо в его сне говорит «Доверься мне», медленно, терпеливо стягивает свои перчатки, кладя на стол рядом, к которому в последствии и прижимает Итэра, заставляя того обвить ногами бëдра блондина. Они целуются глубоко, до искусанных опухших губ, изредка сталкиваясь зубами и переплетая языки. Чужеземцу казалось, что он стонет не только во сне, но и вслух в его маленькой комнате.       — Итэр? Итэр??? Ты меня слышишь??? — открывая глаза, первым, что увидел Путешественник — обеспокоенно летающая над ним Паймон. Еë перепуганные глазëнки так и норовились выкатиться из своих орбит.       — А? Что-то случилось? — юноша трëт глаза, отходя ото сна. Надо же такому присниться, да ещё и с кем…       — Ты как-то странно кряхтел и что-то бормотал во сне! Я испугалась, что это призрак решил вселиться в тебя и решила разбудить!       «Да уж, призрак решил вселиться» — подумалось Итэру.       — Всë в порядке, правда, просто… сон странный приснился, — чужеземец взглянул в сторону окна, щурясь от яркого солнца. — Я долго спал?       — Ну, сейчас около девяти утра… — замялась Паймон. Чëрт, они должны были покинуть гостиницу три часа назад!       Наспех перекусив и собрав вещи, они отправились в путь, обсуждая, что будут делать по прибытию в ставшие родными края. Уже на границе с Мондштадтом они поздоровались со знакомыми рыцарями Ордо Фавониус, что прочëсывали окрестности, и, добравшись до города, отдались во власть местным деликатесам и развлечениям. Дилюк, владелец таверны «Доля ангелов», угостил Путешественника выдержанным вином, что значительно повысило настроение второго.       Уже засыпая в постели после весëлого времяпровождения, Итэр пообещал себе на досуге наведаться к алхимику со скромным подарком. Нужно же с чего-то начинать.