Братик ~

       – Ах… мгх… Боже… ах… ахм… – Ким протяжно стонал, впуская в себя прохладную гладь фаллоимитатора. Это стало его тайным ритуалом, привычным способом утолить жажду, представляя, как вместо бездушного пластика его ласкает горячо любимый брат. Чон Чонгук, словно высеченный из камня бог, в свои двадцать три пленил сердце юного Кима. Тэхён потерял счет дням, когда братская привязанность переросла в нечто запретное, обжигающее. Сначала страх сковал его душу, но со временем он смирился с этим греховным влечением. Каждый раз, когда Чонгук, небрежно обнаженный, проходил мимо, Тэхён бежал в свою комнату, чтобы в тишине унять бушующее в нем пламя. И вот, восемнадцатилетний юноша, теперь уже без тени стыда, предавался тайному удовольствию, заменяя реальность жаркими фантазиями о брате, который сейчас, наверное, увлеченно играл за стеной. – Ах… Ч-Чонгук… ахм… – вырвался стон, когда игрушка вошла слишком глубоко. Запрокинув голову, Ким до крови прикусил губу, отчаянно пытаясь скрыть от брата причину своего томного шепота. Неподвижность стала невыносимой, и Ким, повинуясь внутреннему импульсу, сменил положение. Встав на четвереньки, выгнув поясницу, он вновь предался ласкам игрушки, стремясь к заветной грани. Дыхание участилось, кончики пальцев пронзили приятные покалывания – предвестники скорого освобождения. Ритм ускорился, рука уверенно направляла игрушку все глубже, навстречу блаженству. Глухой стон вырвался в подушку, когда волна наслаждения накрыла его, и семя обильно хлынуло из головки. Отбросив с лица влажную прядь волос, Ким поднялся с кровати, извлекая из распаленного тела игрушку, покрытую следами его страсти. Спрятав игрушку в ящик, где покоились его остальные интересные вещички, Ким принялся заправлять кровать, стараясь скрыть следы бурного, сладостно-грешного утреннего пробуждения. Да, сегодня Ким был разбужен слишком ярким и влажным сном. Тэхён всё бы отдал, лишь бы хоть раз почувствовать, каково это, когда в тебя входит. Огромной, кровью упитанный член родного брата, но, зная, что это невозможно, Ким лишь горько усмехается и закидывает грязную простынь в стирку. Быстро приняв душ, Ким натянул чистые боксеры, шорты и футболку. Он направился на кухню, чтобы хоть чем-нибудь заглушить голод. Налив в стакан свежевыжатый апельсиновый сок, Ким жадно выпил его большими глотками. Вымыв кружку, Ким захотел вернутся в свою комнату, так как чувство голода оказалось не таким уж и сильным. Когда Тэхён почти достиг двери своей комнаты, его резко прижали к стене. От неожиданности Ким вскрикнул и посмотрел на того, кто посмел нарушить его личное пространство. Это оказался его старший брат, Чонгук. Глаза Кима расширились от удивления, он уставился на брата, который почему-то ухмылялся. Тэхён был ошеломлен тем, что Чонгук вообще прикоснулся к нему. С самого детства старший брат, казалось, питал к нему необъяснимую неприязнь, стараясь уколоть или обидеть. Из-за этого маленькое, ранимое сердечко Тэхёна разрывалось от боли. – Ч-чонгук? – прошептал Тэхён, глазами, полными недоверия, взирая на стальные объятия, сковавшие его талию. Руки, казавшиеся ему чужими, принадлежали брату. Безмолвный, Чонгук потянул Тэхёна за собой, вглубь комнаты, куда прежде ему было запрещено ступать. Бедный Тэхён, словно марионетка, не понимал ни причины этой властной тяги, ни мрачной тайны, скрывающейся за порогом. Резким движением затолкнув брата в полумрак своей обители, Чонгук задвинул щеколду, отрезая пути к бегству. Хищный оскал искривил его губы, когда он повернулся к испуганному юноше, застывшему в нерешительности. Тэхён отступал, гонимый волной необъяснимого страха. Спиной он ощутил мягкое прикосновение кровати, а Чонгук, словно тень, надвигался, сокращая дистанцию. – Ч-что п-происходит? – пролепетал Тэхён, голос дрожал от ужаса. Горячее дыхание опалило его шею, вызывая дрожь мурашек на чувствительной коже. Решительно, но медленно, Чонгук коснулся его шеи губами. Искры пробежали по телу, внизу живота зарождался странный, волнующий узел. Сначала Тэхён не осознавал происходящего. Но когда мягкие, горячие губы брата прильнули к его коже, он блаженно прикрыл глаза, тщетно пытаясь подавить рвущийся наружу стон. Воспользовавшись замешательством брата, Чонгук опрокинул его на кровать, нависая сверху. Тэхён распахнул глаза, ощутив под собой податливую поверхность. – Чонгук? – Тише, малыш. Папочка ничего плохого тебе не сделает, – прозвучал хриплый голос, тронутый ухмылкой. И пока Тэхён тонул в смятении, Чонгук прикоснулся к его губам – к тем самым, по которым так долго тосковал. Поцелуй вышел невинным, почти детским, словно Чонгук лишь пробовал на вкус запретный плод, не смея углублять грех. Он лишь хотел узнать, насколько сладки губы его брата, не более. Тэхён, очнувшись от оцепенения, испытал настоящий шок, когда прикосновение Чонгука опалило его губы. Инстинктивно упершись руками в крепкую грудь брата, он попытался оттолкнуть его, но Чонгук, с удивлением взглянув на него, тут же опустился ниже, обжигая шею поцелуями, оставляя багровые отметины. – Что ты делаешь? – выдохнул Тэхён, тщетно пытаясь высвободиться из объятий. Его разум заволокло туманом, происходящее казалось нереальным. Неужели это шутка? Очередной сладостный сон, который закончится привычным самоудовлетворением? Но, увидев в полумраке жадный профиль брата, оставляющего алые следы на его коже, он понял: это не сон. И тогда, поддавшись искушению, Тэхён запустил пальцы в мягкие, шелковистые волосы Чонгука, слегка оттягивая их. Сейчас было плевать на всё: на то, что они братья, на то, что они мужчины. Всё это не имело значения. Единственное, что имело значение – это его брат, чьи поцелуи спускались всё ниже, к упругому животу. Чонгук, не теряя ни секунды, сорвал с него футболку и припал к одному из сосков, дразня его языком и покусывая. – Ах… ахм… Чонгук-и… аа-ах… – простонал Тэхён, чья грудь оказалась неожиданно чувствительной. Мгновение спустя, поддавшись внезапному порыву, он тоже захотел освободить Чонгука от одежды. Схватившись за край футболки, он потянул её вверх, обнажая рельефный пресс, о котором он тайно мечтал. Чонгук помог брату снять с себя футболку, продолжая осыпать поцелуями каждый сантиметр его тела. Устав от пассивности, Тэхён ловким движением перевернул брата, нависая над ним сверху. Чонгук удивленно вскинул брови и, вцепившись руками в его талию, начал сжимать её, оставляя красные отпечатки на нежной коже. Оказавшись на бедрах брата, Тэхён почувствовал твердый, горячий стояк. Не раздумывая, он подался вперед, прижимаясь пахом к возбужденному члену. Медленными, соблазнительными движениями он начал тереться о каменную плоть, вызывая у Чонгука стон, полный желания. Чонгук оскалился на брата, сжимая его талию с неистовой силой. Тэхён, с голодным томлением в глазах, изучал рельефный пресс брата. Заметив ухмылку Чонгука, он робко коснулся его живота, проводя кончиком пальца вдоль напряженных мышц груди. – Ну же, малыш… Не мучай меня. Иначе я сам возьму все в свои руки, – прошептал Чонгук, и его бедра подались вперед в дразнящем подобии толчка, отчего Тэхён невольно простонал. Томительное ожидание стало невыносимым – не для Чонгука, а для его тоскующего члена. Он резко перевернул Тэхёна, словно хищник свою добычу. Затем, не церемонясь, стянул с него шорты, влажные от предательских соков. Оставив брата лишь в облегающих боксерах, он с облегчением освободился от джинсов, болезненно стискивающих пах. Избавившись от ткани, он блаженно выдохнул и вперил в Тэхёна хищный взгляд. Младший брат беспокойно извивался, тщетно пытаясь унять нарастающий зуд в заднице. – Ого… Малыш уже потек? Неужели утренних утех оказалось недостаточно? – с лукавой усмешкой поинтересовался Чонгук, наблюдая за удивленным лицом брата, застывшим в немом шоке. – О-откуда ты… – пролепетал Тэхён, пораженный до глубины души. Неужели он все-таки попался? Черт, он всегда знал, что не стоит предаваться подобным утехам, когда за стеной находится всевидящий брат. – Детка, не стоит недооценивать своего старшего брата, особенно если у тебя в комнате установлены камеры видеонаблюдения, – с торжествующей ухмылкой произнес Чонгук и кивком указал на экран ноутбука, где в режиме реального времени транслировалась запись с камеры видеонаблюдения в комнате брата. – Ты… – Да. Мне известно каждое твое потаенное желание, каждая грязная фантазия, где я в главной роли. Неужели ты наивно полагал, что я никогда не узнаю, как ты ублажаешь себя, мысленно раздевая меня взглядом? М? – прошептал Чонгук, и похотливый огонь вспыхнул в его глазах. Его рука скользнула в прикроватную тумбочку, извлекая оттуда нечто, скрытое до этого момента. – Не возражаешь, если я позаимствую эту смазку и анальную пробку? Отлично. У тебя их, кажется, целая коллекция, – промурлыкал Чонгук, вертя в руках пробку, которую, как оказалось, он так долго искал, и поблескивающий флакон смазки. Тэхён, залившись краской, отвёл взгляд, проклиная свою рассеянность. Чонгук, поддразниваемый смущением младшего, не удержался от усмешки и продолжил. Рядом, наготове, поблескивала смазка и лежала анальная пробка. Чонгук попросил Тэхёна повернуться, выставив навстречу его взгляду соблазнительные изгибы. Смущенно повинуясь, Тэхён подался вперед, изгибая спину, являя взору влажный от предвкушения вход. Чонгук, оценив подготовленность брата, отложил смазку. Черная пробка, словно предвестник новых ощущений, скользнула внутрь под аккомпанемент сладостных стонов, срывавшихся с губ Тэхёна. – Можешь поворачиваться, – прошептал Чонгук, наградив брата дерзким шлепком по ягодицам. Когда Тэхён обернулся, Чонгук набросился на него с жадным, вызывающим поцелуем, полным обещаний и неприкрытого желания. Чонгук обхватил пробку своей большой ладонью и, с настойчивым давлением, начал вкручивать ее глубже. Тихий стон сорвался с губ Тэхёна, растворяясь в поцелуе. Когда Чонгук, наконец, отстранился, между их губами тянулась тонкая, серебристая нить слюны – свидетельство их пылкого объятия. Тэхён, жадно ловя воздух, бросил взгляд на набухший, как камень, член брата. В его глазах мелькнуло озорство, и он решил ответить на его страсть щедрым жестом. Он жестом пригласил Чонгука присесть на кровать. Как только Чонгук повиновался, Тэхён опустился на пол между его раздвинутых ног. Чонгук безошибочно угадал желание младшего и, коротко кивнув, словно давая отмашку, прошептал сдавленно: "Начинай, Тэхён… Я сейчас взорвусь". Тэхён судорожно сглотнул, и его дрожащие от нетерпения пальцы коснулись края боксеров брата, медленно оттягивая ткань вниз. Не в силах больше сдерживать растущее возбуждение, Чонгук утробно зарычал, требуя ускорить мучительную прелюдию. Повинуясь невысказанному приказу, Тэхён освободил томящийся член из плена ткани. Склонившись вперед, он обжег головку горячим дыханием, покрытую влажным предвкушением. Затем, высунув кончик языка, коснулся сочащейся смазки, бережно собирая ее капли. Низкий хрип сорвался с губ Чонгука в ответ на это дразнящее прикосновение. Услышав этот стон удовольствия, Тэхён уверился в правильности своих действий. Приоткрыв рот, он принял в себя почти половину возбужденного члена, плавно двигаясь вверх и вниз. Язык ласкал набухшие вены, оплетая их нежным кружевом. Чонгук запрокинул голову, и хриплый стон удовольствия сорвался с его губ, превращаясь в сладостную мелодию для слуха Тэхёна. – Детка, глубже… – прошептал Чонгук с мольбой в голосе. Его пальцы запутались в волосах Тэхёна, и он нежно надавил на затылок брата, направляя его. Тэхён, повинуясь, расслабил горло и принял толстый член брата глубже, чувствуя, как он заполняет его до предела. Когда член упёрся в самую глотку, Тэхён усилил напор, отдаваясь жаркому ритму. Чонгуку показалось, что этого недостаточно. Он резко поднялся, крепко сжимая волосы Тэхёна в кулаках, и начал яростно двигаться бёдрами, толкаясь до самого основания, безжалостно трахая брата, в каждом толчке находя всепоглощающее наслаждение. Слёзы давно уже не просто текли по щекам Тэхёна — они струились, как потоки растаявшего льда, но он не ослаблял хватки, продолжая дарить брату ласку. Сейчас для него существовало лишь одно: утолить жажду удовольствия в любимом Чонгуке, а собственные чувства и потребности отступали на второй план. Минуты тянулись, как вязкий сироп, и вот Тэхён почувствовал приближение кульминации. Чонгук был на грани. Превозмогая тошноту, он с новой силой отдался ощущениям, глубже принимая в себя пульсирующий источник наслаждения. И вот, словно вспышка молнии, его рот наполнила горячая, тягучая волна. Чонгук, издав утробный стон, излился в брата. Не отрываясь от Тэхёна, Чонгук медленно высвободил член, оставляя за собой влажный след. Остатки спермы он небрежно размазал по припухшим губам брата, словно ставя печать обладания. Тэхён поднял взгляд на Чонгука, в глазах которого еще плясали искры оргазма. С трудом поднявшись с колен, он жадно глотнул воздух, словно тонущий, впервые вынырнувший на поверхность. Каждое мгновение ласки давалось ценой прерывистого, сдавленного дыхания. – Господи, детка… Это был лучший минет в моей жизни, – блаженно проронил Чонгук, глядя на Тэхёна, который, казалось, готов был расплавиться от возбуждения. По секрету говоря, Тэхён едва сдержался, чтобы не кончить, пока ублажал брата. – Что ж, теперь моя очередь дарить тебе наслаждение, солнышко. Иди, ложись на мою кровать и раздвинь ножки так широко, как только сможешь, – промурлыкал Чонгук, нежно погладив щеку Тэхёна и коснувшись его виска поцелуем. Тэхён послушно кивнул и, повинуясь просьбе брата, раздвинул свои стройные ноги до предела своей гибкости. Чонгук навис над ним, мимолетно коснувшись его губ своими, и, быстро освободив эрегированный член Тэхёна от влажных боксеров, отбросил их в сторону, чтобы ничто не мешало их близости. Голодным взглядом скользнув по точёному телу брата, Чонгук коснулся его ног, лаская их восходящим движением. Прикоснувшись губами к бархатной коже бедра, он потянулся к анальной пробке. Нежно извлекая её лишь наполовину, а затем возвращая на место, Чонгук слышал в ответ сладостные стоны и мольбы о продолжении. С влажным звуком вытащив игрушку, он заменил её на свой горячий, жаждущий язык. Ощутив образовавшуюся пустоту, Тэхён издал тихий, тоскливый стон, который тут же перерос в оглушительный крик, когда почувствовал, как его заполняет язык брата. Чонгук предавался упоительному вылизыванию, доводя Тэхёна до грани безумия. Тот судорожно сжимал простынь в руках, не в силах совладать с нахлынувшей бурей ощущений. Тэхён тонул в блаженстве, не в силах описать словами, как это восхитительно – ощущать ласки длинного, горячего языка. Не выдержав сладкой пытки и десяти минут, он излился с громким стоном, отметив живот светлым следом. Чонгук нежно коснулся губами уже опустевшей дырочки и, подняв голову, залюбовался Тэхёном, чьё тело всё ещё дрожало в остатках экстаза. – В следующий раз, когда потянет на резиновые утехи, позови меня. Уверен, я смогу доставить тебе куда больше удовольствия, чем эти бездушные игрушки, – прошептал Чонгук с лукавой усмешкой, притягивая к себе любимого брата. Или теперь уже не просто брата…