Все, что нам дорого

Выйдя из лифта Сяо Чжань почувствовал вибрацию телефона в кармане. Он отошел в сторону, и вытащив его, увидел сообщение от Чию.       Паспорт дяди ВИ не был замечен ни в одном аэропорту, порту, или наземном пограничном переходе. Он вполне мог покинуть страну нелегально. Буду держать тебя в курсе. Он вздохнул, не зная, считать ли это хорошей или плохой новостью. Он рассказал Чию о дяде Ибо, и пропавших деньгах, и она сразу же согласилась помочь. Пока он работал, она сделала несколько звонков, и еще до конца дня заявила, что эта проблема теперь в надежных руках. Он не был уверен, что она имела в виду, но не стал спрашивать ее об этом в присутствии посторонних. Теперь же увидев ее сообщение, он внезапно осознал, что у нее должны были быть весьма высокопоставленные друзья, чтобы она могла получить такую информацию за такой короткий срок. Если она с такой легкостью вращалась в высшем свете, это объясняло, как она могла позволить себе такой номер. И тем не менее, он был поражен тем, что он до сих пор ничего об этом не знал. Наверное он был слишком поглощен самим собой, чтобы что-либо заметить? Он засунул телефон обратно в карман, и направился к палате Ибо. Подойдя к медсестринскому посту, он увидел девочку младшего школьного возраста, сидящую за стойкой. Она сосредоточенно выполняла что-то вроде домашней работы. Она, должно быть, услышала его приближение, потому что подняла голову, и поприветствовала его сияющей улыбкой, как только он подошел достаточно близко. Подойдя ближе, он заметил, что у нее синдром Дауна. Обрадованная его появлением, она начала что-то говорить на корейском языке. Он понятия не имел, о чем она говорит, но изо всех сил старался внимательно слушать, и поддакивать, когда считал нужным, когда она показывала ему картинки с изображениями различных животных в своей тетради. В конце концов Сяо Чжань понял, что она пыталась научить его некоторым словам, и стал повторять их за ней. Когда он неправильно произносил их, она хихикала, и хлопала в ладоши, будто это была самая забавная вещь в мире. И он не мог не рассмеяться вместе с ней. Внезапно, словно материализовавшись из воздуха, за стойкой появилась старшая медсестра Ли. И прежде чем Сяо Чжань успел что-либо сказать, она выхватила тетрадь из рук ребенка и отругала ее. Вздрогнув, девочка заплакала, и вместо того, чтобы возразить, или убежать, обхватила медсестру Ли за талию, и не отпускала, рыдая еще громче. Старшая медсестра проигнорировала ее, и склонив голову перед Сяо Чжанем, принялась извиняться, упорно избегая зрительного контакта. Он попытался сказать ей, что все в порядке, но они не понимали друг друга. В конце концов она взяла девочку за руку и отвела в комнату, находившуюся позади медсестринского поста, закрыв за собой дверь. Сяо Чжань все еще слышал приглушенные звуки рыданий девочки, и не мог не пожалеть ее, спрашивая себя, что он может сделать в этой ситуации. Потом он вспомнил, что медсестра Чан рассказывала ему о том, что у старшей медсестры Ли есть ребенок. И судя по тому, как она обращалась с этой девочкой, это была ее дочь. Он решил, что было бы неразумно вмешиваться. Он постоял еще немного, ожидая, что старшая медсестра выйдет к нему, когда ребенок успокоится, но потом просто отправился дальше, к палате Ибо. Этот инцидент выбил его из колеи, поэтому вместо того, чтобы постучать, подойдя к открытой двери, он просто открыл ее и вошел. Все еще держась за дверную ручку, он с удивлением обнаружил, что оказался лицом к лицу с медсестрой, раздевающей Ибо. Он был обнажен ниже талии, и хотя его поднятая нога скрывала его промежность из вида, Сяо Чжань тут же покраснел и отвел глаза. — Извините меня! — выпалил он, разворачиваясь, чтобы уйти. И тут же наткнулся на медсестру Чан, почти сбив ее с ног. — Извините! — повторил он, повернувшись, чтобы подхватить ее за руку. Встретившись с ней взглядом он сразу вспомнил о ее недавней перепалке с Субин, и смутился. — Доброе утро! — сказал он более высоким голосом, чем обычно. Она нахмурилась. — Что с вами! — спросила она, поправляя униформу. Прежде чем он успел ответить, дверь открылась, и из нее вышла медсестра, которую он видел внутри. Она взглянула на него, а затем заметила медсестру Чан, и обменялась с ней несколькими словами. Она несколько раз указала на него рукой, а медсестра Чан только кивала в ответ. Затем она повернулась к нему. — Это медсестра Ким. Она одна из медсестер, ответственных за этот этаж. — Приятно познакомиться, — сказал он. Он протянул руку, и она крепко пожала ее. — Она собиралась помыть господина Вана, и хотела бы воспользоваться этой возможностью, чтобы научить вас. — Оу. Я не думаю, что это было бы уместно… — пробормотал он, его внезапно кинуло в жар, и он стащил с себя куртку. Медсестра Чан склонила голову и внимательно уставилась на него. — Я не вижу причины, почему это может быть неуместно. Обычно это является зоной ответственности семьи пациента. Вы записаны у нас, как член семьи, и тетушка сказала мне, что вы как старший брат для господина Вана. Сяо Чжань внезапно понял, что он смотрел на это с точки зрения своих близких отношений с Ибо, о которых она ничего не знала. И тем не менее, он не мог представить себя делающим это. — Не лучше было бы, если бы это сделала тетушка Ван? Ведь она его мать… Медсестра Чан, явно не желая объясняться с ним сама, перевела его слова медсестре Ким, которая сразу покачала головой, и что-то быстро и решительно ответила. — Она уже научила госпожу Ван, но она говорит, что, поскольку вы определенно выглядите сильнее, будет лучше, если по возможности, этим будете заниматься вы, чтобы избавить ее от лишних усилий. Услышав этот аргумент, Сяо Чжаню оставалось только согласиться. — Тогда ладно. Он неохотно последовал за двумя женщинами внутрь. Следующие двадцать минут медсестра Ким через медсестру Чан учила его, как правильно мыть и переворачивать тело Ибо, не беспокоя его травмы, опоры для ног, и кабели различных машин, к которым он был подключен. Поначалу Сяо Чжань очень неловко прикасался к нему, он не только боялся причинить ему боль, но и не знал куда деть свои глаза, когда прикасался к частям тела, которые никогда не видел так близко. Он прекрасно понимал, что медсестры наблюдают за ним, и опасался, что они в любой момент могут раскрыть «истинную» природу его отношений с Ибо. Однако вскоре он сосредоточился на поставленной перед ним задаче, и его разум успокоился, а ощущение, что он делает что-то нехорошее, исчезло вместе со всеми его иррациональными страхами. Затем он начал замечать то, чего никогда раньше не видел. Около подмышки Ибо, возле его груди, находились три маленьких родинки, которые образовывали небольшой треугольник. Его правое колено было покрыто маленькими шрамами от частого скольжения по полу во время танца. Каждое из этим небольших открытий наполняло его сердце теплом, и он старался запоминать все эти детали, откладывая их в особое место в своей памяти. Все это время он изо всех сил старался не обращать внимания на большие черно-синие синяки, которые, хоть и начали уже бледнеть, по-прежнему покрывали большую часть тела Ибо. На них было очень больно смотреть В конце концов, спокойствие Сяо Чжаня подошло к концу, когда настало время мыть место, которого он изо всех сил избегал. Как только медсестра Ким убрала полотенце, закрывающее промежность Ибо, Сяо Чжань сразу отвел глаза. Это, казалось, позабавило медсестер, которые не могли не обменяться понимающими взглядами людей, для которых это было просто рутиной. Наконец медсестра Ким заговорила, и он сосредоточил все свое внимание на ее лице, сжимая в руках полотенце, которым пользовался до сих пор. — Смотрите внимательно. Так как у него введен катетер, вы должны быть с ним очень нежным и осторожным, — пояснила медсестра Чан. Он глубоко вздохнул и попытался выкинуть из головы слово «нежный» и все его возможные значения, в то время как все его лицо обдало жаром. Сяо Чжаню показалось, что медсестра Чан наслаждается его дискомфортом. Поэтому он изо всех сил старался игнорировать ее присутствие, и повернулся к медсестре Ким. — Покажите мне. Теперь ему ничего не оставалось, как смотреть на промежность Ибо, но он сделал все возможное, чтобы сосредоточиться на катетере, руках медсестры, и больше ни на чем другом. Конечно, он и раньше видел его голым, но никогда раньше он так сосредоточенно не смотрел на его гениталии. К тому же в душевых никто не обращался с гениталиями подобным образом, и уж точно никто никогда не наблюдал за тем, как он смотрит на то, как с ними обращаться. Это было так странно и смущающе, что Сяо Чжань подумал, если тетушка Ван войдет в этот момент, он, вероятно, просто умрет на месте. Закончив показывать ему процедуру, медсестра Ким подняла на него взгляд, и кивнула, давая добро приступать. Поэтому он взял себя в руки, и приступил к делу. «Не думай. Не думай. Не думай. Не думай. Не думай. Не думай. Не думай». Его пальцы дрожали, пока он повторял свою безмолвную мантру, и сопротивлялся желанию отвести взгляд. — Было бы очень неловко, если бы он проснулся сейчас, — сказала медсестра Чан с такой широкой улыбкой, что он буквально мог ее слышать. Руки Сяо Чжаня замерли на долю секунды. Вот она, месть за сегодняшнее утро. До этого мысль о том, что Ибо может проснуться, не приходила ему в голову, но теперь это было все, о чем он мог думать. «Пожалуйста, не просыпайся. Пожалуйста, не просыпайся. Пожалуйста, не просыпайся. Пожалуйста, не просыпайся». Пока он мысленно повторял свою новую мантру, Сяо Чжаню пришлось проявить поистине геркулесово терпение, чтобы не торопиться с выполнением его задания. Когда он, наконец, закончил, он чуть ли не швырнул полотенце в медсестру Ким, прежде чем отвернуться, и уставиться в окно, пока она снова укрывала Ибо. Глядя на серое утро, и лениво падающий снег, он понял, что весь взмок, а его руки мелко подрагивают. Он сжал их в кулаки, чтобы остановить дрожь. Болтовня медсестер позади него, ощущалась как белый шум. Он не был уверен, что чувствует по поводу своего нового умения, но мысль о том, что ему, возможно, придется делать это на глазах у тетушки Ван, ужаснула его. Он был не против мыть остальные части его тела, но это… что могут подумать люди, если узнают, что он только что сделал? Что, если медсестра решит поговорить с репортерами? Он уже мог представить себе этот заголовок: «Медсестры признались, что мыли гениталии Ван Ибо вместе с Сяо Чжанем». Слухи мгновенно разлетятся по всему миру, и могут даже положить весь интернет трафик. Возможно, он просто устал, но его смущение внезапно сменилось весельем, когда он представил, как Чию приходится иметь дело с таким заголовком. Чем больше он об этом думал, тем смешнее ему становилось. Он сжал зубы, чтобы не расхохотаться вслух, чтобы медсестры не приняли его за сумасшедшего извращенца. Однако он не смог сдержать улыбку, и прикрыл рот рукой, чтобы отражение в окне не выдало его. Легкое постукивание по руке вернуло его к реальности. Он обернулся, и увидел, что медсестра Чан протягивает ему бритву. — Вот, возьмите, — сказала она. Сяо Чжань оглядел комнату, Ибо снова был полностью накрыт. — Где медсестра Ким? — спросил он, беря предложенный ему предмет. — Я сказала ей, чтобы она продолжала обход. Старшая медсестра Ли держит их на коротком поводке, с тех пор, как вернулась на работу, и я не хочу, чтобы у нее были неприятности. Я могу показать вам все остальное. Она подошла к противоположной стороне кровати. — Вы когда-нибудь брили другого человека? Он покачал головой и приблизился к изголовью. Выражение лица Ибо никак не изменилось. Он почувствовал легкое покалывание в животе, когда вспомнил, как чуть не поцеловал его приоткрытые губы. — Позвольте мне сначала помыть ему лицо, — сказала она, прерывая его задумчивость. Медсестра Чан немного приподняла верхнюю часть кровати, затем взяла чистое полотенце, и намочила его в горячей воде. Затем она начала протирать лицо Ибо, начиная со лба. Он наблюдал за тем, как ловко двигаются ее маленькие руки. Когда она коснулась шрама над его губой, он поразился тому, насколько эффективными, и в то же время нежными были ее движения. Внезапно она напомнила Сяо Чжаню мать, ухаживающую за больным ребенком. — Вы, действительно, хорошая медсестра. Слова сорвались с его губ прежде, чем он успел их остановить. Она замерла, и их взгляды встретились над кроватью Ибо. На долю секунды он подумал, что она сейчас скажет что-нибудь саркастическое, но она лишь искренне улыбнулась ему, прежде чем вернуться к своему занятию. Впервые, с тех пор, как они познакомились, улыбка коснулась ее глаз, делая ее лицо мягче. Он поймал себя на том, что надеется еще не раз увидеть ее искреннюю улыбку. Закончив, она снова намочила полотенце, и положила его на нижнюю часть лица Ибо, избегая касаться его травм. — Для начала, вам нужно будет согреть его кожу, иначе вы его порежете. Он прекрасно об этом знал, так как и сам регулярно брился, но позволил ей говорить, опасаясь нарушить хрупкий момент перемирия. Убрав полотенце, она нанесла на лицо Ибо крем для бритья. — Не наносите слишком много крема, и обходите стороной его рану. Мы не сможем побрить его там, пока она не заживет. Ладно, а теперь начинается сложная часть. Волосы на лице господина Вана не такие уж и густые, но вам все равно придется разобраться с тем, в каком направлении брить, иначе вы только зря потратите время, и можете поранить его. Начинайте отсюда, — сказала она, указывая на правый висок. Сяо Чжань взял бритву и приложил к коже Ибо. Он боялся порезать его, поэтому проведя бритвой первый раз, он лишь собрал крем для бритья. Медсестра Чан фыркнула. — Вы недостаточно сильно надавливаете. Эти бритвы довольно безопасны, и мы не пытаемся добиться идеальной гладкости кожи, достаточно только держать ее в чистоте. Так что, если вы не надавите слишком уж сильно, вы не сможете причинить ему вред. Попробуйте еще раз. Второй раз получился не намного лучше первого. Он внимательно осмотрел бритву, задаваясь вопросом, правильно ли он ее держит. — Позвольте мне помочь. Не предупреждая заранее, она положила руку на руку Чжаня, направляя ее, и давая ему более четкое представление о необходимом давлении. Ее пальцы были теплыми, и он не мог не бросить на нее быстрый взгляд. Она была полностью сосредоточена на своем занятии, и не обращала на него внимания. На этот раз, совместными усилиями, у них все получилось. Он протер его полотенцем, и попробовал проделать это сам, успешно сумев побрить Ибо. А потом взглянул на медсестру в поисках одобрения. — Отлично. Продолжайте дальше. Но прежде чем он успел провести бритвой еще раз, он услышал писк ее пейджера. Она посмотрела на него и тихо выругалась по-корейски. Тем самым словом, которое Сяо Чжань узнал от Ибо. — Мне нужно присутствовать на встрече тетушки Ван с доктором Кан, — сказала она, направляясь к двери. — Кто такая доктор Кан? Она остановилась в дверях и обернулась. — Она является лечащим врачом господина Вана, пока он находится в этом отделении. Вы встретитесь с ней рано или поздно. Она тесно сотрудничает с доктором Паком. Это просто обычная встреча. — Мне продолжать? — спросил он, указывая на лицо Ибо. Она посмотрела на него так, что ему стало ясно, что он задал глупый вопрос. И тем не менее, она ответила. — Просто побрейте его, протрите кожу, и нанесите на лицо немного увлажняющего крема. Бутылка стоит на столике. Медсестра Ким подойдет попозже, чтобы забрать все это. Она исчезла за дверью, но спустя несколько секунд снова появилась. У Сяо Чжаня даже не было времени, чтобы перевести взгляд на крем для лица. — Забыла сказать, что я не вернусь сегодня, если ничего не случится, так что, если вам понадобится помощь, напишите мне. С этими словами она ушла, на этот раз закрыв за собой дверь. И Сяо Чжань не мог не почувствовать, что это было их самое лучшее общение, из всего случившегося до сих пор. Он повернулся к Ибо и возобновил свое занятие. Несколько раз пройдясь бритвой по лицу, ему осталось побрить только шею, и места, где он сам часто резался при бритье. — Это явно будет непросто. Большим пальцем свободной руки он провел по брови Ибо. — Не ненавидь меня, если я тебя порежу, хорошо? Ответа, как обычно, не последовало, и Сяо Чжань печально улыбнулся. Глядя на лицо Ибо, он чувствовал, как его грудь переполняет тепло. Он был не против того, чтобы брить его, и надеялся, что Ибо позволит ему делать это и после того, как ему станет лучше. Он покачал головой. «Сфокусируйся». Сяо Чжань склонился над лицом Ибо, и начал брить подбородок. Ему потребовалось несколько заходов, прежде чем он нашел самый удачный угол для бритья. Затем он перешел к шее, и быстро обнаружил, что было бы гораздо легче, если бы он мог запрокинуть его голову назад, но это было невозможно. Поэтому он осторожно сделал все, что мог в данных обстоятельствах. Закончив, Сяо Чжань отступил назад, чтобы полюбоваться своей работой. Кое-где остались одиночные волоски, но он справился со своей задачей, не порезав Ибо. И решил объявить свою миссию успешно завершенной. Он принялся вытирать лицо Ибо чистым полотенцем, пытаясь подражать движениям медсестры Чан, но у него не получалось делать это так же быстро. К тому же он втайне просто наслаждался возможностью прикоснуться к нему, и надеялся продлить этот момент. Но к его сожалению, вскоре на лице Ибо больше не осталось крема для бритья. Отложив полотенце в сторону, Сяо Чжань замер на месте, любуясь Ибо. Даже с раной над губой и перебинтованной головой он оставался красивым. Внезапно его поразило осознание того, что, чтобы ни случилось, Ибо всегда будет великолепен в его глазах. Как будто в его голове прояснилось впервые с тех пор, как начался этот кошмар, и он понял, что будет любить Ибо несмотря ни на что. Он будет любить Ибо, и сделает все, что в его силах, чтобы сделать его счастливым, даже если это будет стоить ему всего. Он потянулся к его руке и сжал ее. Сяо Чжань задавался вопросом, почему он никогда не признавался себе, что любит Ибо. Симпатия, да, он всегда знал, что испытывает к нему симпатию. Но любовь? Он избегал этого слова, хотя теперь, оглядываясь назад, он мог с уверенностью сказать, что силу его чувства нельзя было описать иначе. Его глаза защипало, и он слегка встряхнул руку Ибо, перед тем, как отпустить ее. — Я должен закончить свою работу, прежде чем ты скажешь мне, что я отлыниваю, — сказал он, смущенно усмехнувшись. Взяв бутылку с увлажняющим кремом, он выдавил немного на кончики пальцев, и нежно помассировал шею Ибо. Его кожа быстро разогрелась от его прикосновений, и он снова замедлился. Большой палец ненадолго задержался на кадыке, весьма отличительной части тела Ибо. Сколько раз Сяо Чжань мечтал поцеловать его? Задумавшись об этом, он выдавил на пальцы еще немного крема, и перешел к челюсти, нежно проводя по ней пальцами, прежде чем перейти на другие части лица. Пока его пальцы занимались своим делом, он задумался над тем, касался ли он когда-либо лица Ибо так интимно? Скорее всего, нет. Ведь даже в домашней обстановке Сяо Чжань всегда в какой-то степени сдерживал себя. Он сказал себе, что теперь все будет по-другому. Закончив со своим занятием, Сяо Чжань убрал бутылку, и вытер руки полотенцем. Он не мог отвести взгляд от лица Ибо. Не в силах сопротивляться своему желанию (но все равно убедившись, что вокруг никого нет), Сяо Чжань склонился над ним, закрыл глаза, и мягко поцеловал Ибо в лоб. Он позволил своим губам задержаться на его мягкой коже, когда почувствовал, как участилось его сердцебиение. Он слегка отстранился, и его губы скользнули между бровями Ибо, и он легко поцеловал кончик его носа. Сяо Чжань продолжал двигаться вниз, и в конце концов остановился над его губами. Однако несмотря на всю смелость, которую ему придало осознание собственных чувств, Сяо Чжань не осмелился прижаться своими губами к его губам, просто зависнув над ними и смешивая их дыхание. — Когда ты проснешься, я обещаю брить тебя каждый день, если ты этого захочешь. Он обхватил ладонью правую сторону его лица, поглаживая его щеку большим пальцем. — Я буду брить тебя. Мыть. Заботиться о тебе. Я сделаю все, что ты захочешь. Он подвинулся, чтобы снова поцеловать его в лоб. — Я лю… Он пока не мог заставить себя произнести эти слова вслух, поэтому просто поцеловал его. Сяо Чжань отстранился, и взяв стул, сел возле кровати. Когда он посмотрел на Ибо, то заметил, что по бокам его лицо блестит от влаги. Неужели он не до конца вытер его? Он схватил полотенце, и быстро вытер лицо. И из уголка глаза Ибо тут же снова скатилась слеза. Сяо Чжань в панике поднялся на ноги. Он посмотрел на другую сторону лица Ибо, и увидел, что из его глаз текут слезы. И во внутреннем уголке левого глаза уже скопилась небольшая лужица из слез. Разве люди, находящиеся в коме, плачут? Может, ему было больно? Была ли в этом его вина? Он каким-то образом потревожил одну из машин, подключенных к нему? Должен ли он позвать медсестру? Сяо Чжань постоял еще некоторое время, а затем достал телефон, и написал сообщение медсестре Чан.       Ибо плачет!! Он просыпается?! Должен ли я позвать медсестру??? Казалось, прошла вечность, прежде чем прошел ответ.       Это случается с коматозными пациентами. Он не просыпается. Нет необходимости звать медсестру. Сяо Чжань опустил плечи, когда вместе со страхом, что, что-то не так, его покинула надежда на то, что Ибо может проснуться. Он вздохнул, и снова сел, глядя на экран, словно ожидая еще одного сообщения от медсестры Чан. Но она больше не писала. Когда он, наконец, снова посмотрел на Ибо, то встретился взглядом с его глазами. Они были открыты, и его темно-коричневые зрачки растерянно смотрели на него.