Ментол

Стоять на открытом балконе шестнадцатиэтажки в середине осени, оказывается, прохладно. Тэхен бы слинял отсюда поскорее, да недокуренную сигарету жалко. Ежится от ветра и рукава безразмерной худи к кончикам пальцев тянет по мере возможности, пока в голове, словно заевшая пластинка, крутится образ сопящего на его плече Чонгука. Обидно все это. Ким вроде пытается, внимание переключает, сообщения игнорирует, а толку? Да никакого. Сердце вцепилось в умиротворенный образ чужой улыбки и отпускать не хочет, как ни тяни. Мало того, что обидно, это ведь еще и глупо. Так наивно настроить воздушных замков, которые приходится ломать своими же руками. Может, это не просто обидно и глупо, но и бесполезно? Тэхен понимает, как подозрительны эти чувства. Но если горит сарай, на очереди хата. Затягиваясь «со вкусом», как учил когда-то Юнги, парень смотрит вдаль других многоэтажек. В конце концов, что он теряет? У него в контактах симпатичный одноклассник, который поддерживает его флирт. Меж пальцев ментоловая сигарета, которая морозит нёбо, а по венам — молодая кровь юности и безрассудства. Он облокачивается на бетонные перила и заходит в профиль Чона, с легким прищуром рассматривая фотографии. В первую очередь было бы неплохо узнать, интересуют ли его парни. После пары неловких случаев на вечеринках Тэхен предпочитает знать наперед (внимание: никогда не соглашайтесь на минет парню, если есть вероятность, что вместо взаимного отсоса вы получите «ой, а я не гей так-то». Да пошел нахуй, он не гей, а пидорас). Балконная дверь со скрипом открывается, и Киму даже оборачиваться не нужно — он и так знает, кто пришел. Высветленные чуть ли не добела пряди ерошит ветер. Юнги встает рядом и поджигает мальборо голд — единственное хорошее, что можно найти на прилавке его ссанной работы. Ту даже работой как таковой назвать сложно. Мин отсиживает ночные смены и посетителей особо нет. Основной поток вечером, потому что захаживают все, кто не успел в обычный магазин до десяти. Ну или какие-то гурманы. Вторые чаще всего со своей «дамой» и Оскаром за свое актерское не мастерство. Чимин в шутку называл их «сомелье сосало мне». Тупо, но суть в том, что ни черта они в алкоголе не шарят. Мин молчит, не одарив Тэхена ничем, кроме кивка, и курит, вглядываясь в ряд соседних домов. Привыкший к его нелюбви на душевные разговорчики, школьник так же кивает и продолжает скролить ленту чужих постов. Надолго его не хватает. — Как ты узнал, что Чимину нравятся члены? — хмурясь, спрашивает Ким. Юнги переводит слегка озадаченный взгляд на друга и хмыкает. — Ну, не члены, а член, — он кивает на свой пах, а после продолжает, — да и не узнавал особо. Когда мой язык оказался в его рту, несложно было сложить два плюс два. С такими вопросами я обратно переименую тебя в куколда, — вскидывает бровь. Тэхен шипит и машет рукой, мысленно посылая Мина куда подальше. — Мне для себя надо. Ясно? — О, я не сомневаюсь, — хрипло смеется он, возвращая внимание к высоткам. — Парень один нр… — Ким спотыкается о слово и меняет его на другое, — симпатичный попался. Хочу узнать, по парням он или нет. — Спроси, — пожимает плечами Юнги. — Ты дурак? Как ты себе это представляешь? — выдыхает Тэхен, хмуря брови. — «хей чувак, я, конечно, понимаю, что нас связывает только проект по-английскому, но я бы хотел отсосать твой член. Ты не против?». — Ты хочешь отсосать член Чонгука? — спрашивает блондин, и школьник вздрагивает. — Вы, блять, сиамские близнецы? Почему если я что-то говорю одному, второй априори в курсе? — бесится Ким. — И не хочу я сосать его член, — следует небольшая пауза, — пока что. Юнги вздыхает и тушит сигарету о бетон. Сигарета Тэхена, к слову, давненько потухла. — Слушай, во-первых: да, мы сиамские близнецы, как тебе угодно. Во вторых: не тяни кота за яйца и просто спроси, не нравятся ли ему парни. Записывай, — он кивает на мобильник и Ким открывает заметки, — «привет, меня интересует один вопрос. если тебе некомфортно, ты можешь его проигнорировать, но я был бы рад узнать ответ. ты показался мне…», как ты там говорил? симпатичным? — Тэхен угукает, — «…ты показался мне симпатичным, потому я хочу спросить, не нравятся ли тебе парни»… хотя слишком много. Лучше будет, если ты просто отправишь вопрос, а после сможешь уточнить детали, — Юнги поджимает губы и переводит взгляд на Кима. — Нет, блять, не делай такое лицо. Оно значит «я конечно, все записал, но все равно сделаю по-тупому». — Нет у меня такого лица в арсенале, — хмурится школьник, блокируя экран. — Ну, может быть. — Завали. Совесть ты, может, и обманешь, а вот меня вряд ли, — Мин закатывает глаза и отстраняется от перил. — Хватит жопу морозить. Пойдем, сделаю тебе чаю и делай че хочешь. Губы Тэхена растягиваются в довольной улыбке, и они заходят в квартиру. Ким не был бы собой, если бы не сделал пусть и по-тупому, но по своему. Излишняя честность и прямолинейность друга может упростить жизнь, но не для того школьник ее себе запутал. Мир был бы проще, действуй все искренне. Мир был бы проще, не будь у людей чувства стыда или неловкости. Мир был бы, но не когда в душе война.

***

Самый чудесный план, или как прокомментировал его Чимин — «ты конченый, блять?», наконец приходит в действие. Первый акт Тэхен начинает с простого. С информатикой у него может и были проблемы, но вот с базами данных… хаха. Ладно, слишком громко он себя величал. Скроллинг чужой ленты и псевдо анализ не делали его великим хакером. Узнал он немного, но достаточно. Для начала он проверил все его подписки. Музыка, каналы с аккордами, разные исполнители… Исполнители, то, что нужно! Заперев комнату, дабы создать иллюзию изоляции от внешнего мира и уже видящей пятый сон матери, он посильнее укутался в одеяло и надел наушники. Треклист Чонгука начался с чего-то настолько убаюкивающего, что в условиях тепла одеяла и темноты Кима потянуло в сон. Гитара с тихим рядом битов не вписывала в себя голос, скорее наоборот. Мелодия сочеталась с лирикой, а глаза закрой — увидишь море. Волнующиеся так робко, словно пристыдили, и парня на его берегу. Тэхен не был силен в английском, но хорошей музыке текст не нужен — все решает интонация. Парень чувствует себя там, рядом с кем-то кто беседует с морем. Сторонний наблюдатель, что нагло вторгся в личный диалог — так Ким себя ощущает. Мелодия заканчивается на миноре и он стремиться переключить песню. После нее остается странное соленое послевкусие на языке. Пластинка резко меняется на канадский рок. Лирика оказывается чуть проще и Тэхен в состоянии разобрать слова, но от контраста бас гитары, вынуждающей двигаться, и строчек о жизненном кошмаре вновь становится не по себе. Он не особо любит музыку, в которой есть личные переживания автора, ведь те всегда цепляют. Киму не повезло уродиться эмпатом, а Чонгуку не повезло с плейлистом. Школьник ставит песню на паузу и дает себе передышку. Да какого черта этот чувак в водолазке такой грустный? На телефон приходит уведомление, и от громкого звука в наушниках Тэхен вздрагивает. Член Чимина: — Мы с Юном у падика, вылазь. Вы: — Придурок, ты опять телефон посеял? Член Чимина: — Мне лень его вытаскивать. Вы: — Из своей задницы? Нихуевая дамская сумочка. — А, стой, как раз-таки хуевая: D Член Чимина: — Если тебя не будет через пять минут, красный мальборо всосу в одиночку. Вы: — ТЫ НА СВЯТОЕ ТО НЕ ПОСЕГАЙ, ВЫХОЖУ. Член Чимина: — 8==з — Это хуй. Тэхен практически в подробностях визуализирует, как его друг растягивает губы в улыбке и мурчит довольным «доставай пачку» своему парню, поэтому ворчит и слезает с кровати. Натягивает джинсы, которые еще не успели высохнуть после стирки, но ему похуй, потому что для него это стиль. В футболке идет домашней, с принтом рика и морти, чтобы заранее показать, кто на вечеринке псевдоинтеллектуал. Он редко заморачивается над внешним видом, особенно если речь идет о сборище левых людей на хате. Главное, что хата не его. Зато его алкоголь, ну как одна десятая часть в виде в друх тысяч вон, которые он отдал Мину. Понапихав в карманы мятных леденцов и зажигалку, он выходит из своей комнаты. Хватает ключи с небольшой красной мисочки и закрывает дверь, с титаническим усердием проворачивая каждый оборот, лишь бы чутко спящая мама не проснулась. Не то чтобы она не была в курсе о ночных похождениях сына, в принципе отношение у нее было простое: «чем б дитятко не тешилось, главное, что б не вешалось» за что ей крепкое спасибо от лица подросткового алкоголизма. Тут ситуация другая. Мама то в курсе, но это не освобождает Тэхена от ответственности за ее сон. Тянуть на себе ипотеку за двухкомнатную квартиру и семнадцатилетнего сына не самое простое занятие, особенно когда этому сыну еще и есть что-то нужно. Но Ким приспособился. Да, разговаривают с мамой они редко, да и видятся, если честно, тоже, но от того дань уважения к этой женщине не становится менее обязательной. Ему пришлось вовремя понять, что как раньше, уже не будет. И что если он хочет жить хоть на долю счастливее, придется отпускать детские обиды. О прошлом он не вспоминает. Разве что иногда, пусть и лучше не о семье. Сегодня, например, он четко планирует дозвониться до бывшего. Не потому, что сердечко болит, а потому, что тот должен ему как раз таки две тысячи вон. Так сказать, ушел в минус в два раза больше, чем планировалось. Дверь подъезда открывается с тяжелым скрипом, и ночная улица встречает его Чимином, выдыхающим дым прямо в лицо. Тэхен перехватывает из его руки сигарету и проходит мимо, перед этим обязательно кивнув Юнги с пакетом алкашки в руках в знак приветствия. Пак достает вторую сигарету и поджигает, догоняя друга. — Как твой план по расхитительству чужих аудиозаписей? — не первый раз на Чиминовой практике Тэхену нравится симпатичный парень с последней парты. Дело, конечно, не в парте, но не об этом. — Он слушает очень грустное дерьмо, — констатирует Ким, делая затяжку. — Прям таки дерьмо? — жмурится друг. — Ну не дерьмо, нормально. Но если включить его трек лист сегодня, то утро мы встретим не головной болью, а головной болью и слезами о своей никчемности. — Надеюсь, ты гиперболизируешь, — хмыкает Пак. — Гипер че? Я тебе не Мин Юнги, чтобы клеить меня словами с википедии, — он закатывает глаза, и трое поворачивают во дворы. Идти не так уж и долго, все собираются с одного района. — Вообще-то, я научил его ей пользоваться, тебе тоже не помешает. Вдруг твой объект вожделения умный, — встревает блондин. — То, что ты читаешь википедию, не убирает тот факт, что ты работаешь в алко-маркете, — поджимает губы Тэхен, разводя руками. — Гиперболизация — это намеренное преувеличение, — проигнорировав чужой смолток, отмечает Чимин. — К слову о умных, что еще про Чонгука узнал? — Музыкант он. — У-ля-ля, дединсайд с гитарой. Знаешь, мне кажется, что твоя тяга к ментально нездоровым личностям тебя погубит. Перед тем, как пускать его в свою обитель, узнай, не обмазан ли его хуй мефедроном. — Противные вы, — щурится школьник, и тушит бычок о при подъездную мусорку. — Скорее объективные, — отвечает Юнги. — Чихена мы еще не скоро забудем, — он вздыхает и набирает номер квартиры своего друга, щедро решившего пустить к себе человек пятнадцать за бутылку дорогого виски. — Это омон, мы пришли вас повязать за просмотр детского порно, — говорит он в домофон, на что ему отвечают «пошел нахуй, Юнги», и открывают дверь. Ковылять пешим им аж на пятый этаж в дань поломанному еще года три назад лифту. Хосок впускает их, находясь уже немного под шафе, и сразу ретируется к новенькой в компании девчонке, которая еще не в курсе его вкладок в браузере. Разумеется, детское порно он не смотрит, Мин так называет аниме, которых у него за последний год в заметке «просмотренные» набралось свыше двух сотен. Человек, искренне привязанный к своим увлечениям. Сегодня он похвастается ей, своей коммуникабельностью и съемной квартирой, а завтра попросит надеть чулочки и помурчать. Тэхен заходит в квартиру последним, сразу принимая рукопожатие у Сокджина, самого старшего в их компании. Присоединился он к ним так же относительно недавно по причине того, что является коллегой Юнги. Откровенно говоря, Юнги эту компанию и собрал. Все друг друга знают. Не факт, что любят, но принимают. Поздоровавшись, пообнимавшись, пооблизавшись со всеми, кого Ким увидел, он подсаживается на диван к Хосоку и его сегодняшней даме сердца. Через это все проходили. Чон — человек достаточно… тактильный. Его заинтересованность и дружеский флирт принимают за подъездную романтику. Но Тэхен предполагает, что девушка быстро втянется. — Йоу, — приветствует ее, протягивая руку. — Тэ, будем знакомы. — Минни, — ее волосы окрашены в ярко рыжий, а на пальцах непонятные татуировки. «Миленько» — думает красноволосый. — Фанат рика и морти? — спрашивает она, оценив взглядом футболку. — Никогда в жизни о них не слышал, — шутит он, и Минни смеется с глупой шутки так, словно ей правда понравилось. — Кто тебя к нам затащил? — Сокджин, я его младшая сестра, — кивает она и тянется за бокалом, в котором уже что-то налито. — Но, я не думаю, что часто буду захаживать, живу далеко отсюда. А тебя? — Мы и не часто собираемся, тем более, у старших сейчас какой-то пиздец на курсе, — жмурится Тэхен, заранее предпочитая с этим словосочетанием не сталкиваться. — Меня притащил Чимин, — он оглядывает гостиную в поисках своего друга, и когда находит его лыбзающегося в объятиях Юнги, возвращается к зеленым линзам напротив. — Вон там в углу, — головой кивает в сторону двоих, — наша главная гей-пара. К старшему не лезь, младшего не трогай — ебанутые. — Поздняк метаться, мы уже знакомы, — усмехается девушка и решает передать Тэхену бутылку пива «за знакомство». — Сочувствую, но понимаю. Один из них мой лучший друг, — школьник принимает алкоголь и откидывается на подушки, рванные в некоторых местах, пока Минни снова смеется. В следствии того, что ранее упомянутая гей-пара Тэхена вновь бросила, предпочитая пубертатные потребности Чимина, Ким остался в компании девушки на всю последующую ночь. Хосок конечно пытался ее выкрасть, но школьник четко и по понятиям объяснил ему, что он сам ему в голосовое лучше помурчит, чем отправит клевую девчонку на растерзание. Ну еще у Тэхена флешка с заблокированным на территории Кореи хентаем, такое добро на дороге не валяется. Первая преграда в виде чужого члена была преодолена, оставалась вторая, а там и третья с четвертой понавалились. Ким не знает, сколько в нем алкоголя, но слышит звук расстегнутой ширинки. Дух авантюриста еще никогда в нем так громко не играл. — Ты уверен? — спрашивает Минни, снимает с бедер кожаную юбку. Тэхен обращает взгляд на ее аккуратные ноги, обтянутые черными капроновыми колготками, и сглатывает. Следует уверенный кивок. — Окей, — выдыхает она и стягивает ткань вниз. Школьник пускает в след свои джинсы и девушка тянется за телефоном. — Только аккуратно, если порвешь — ты труп, — серьезно произносит она и Ким максимально сосредоточенно хмурит брови. Он берет в руки капроновый материал и оценивающе смотрит. В принципе, он не слишком большой, а Минни не слишком маленькая, чтобы что-то пошло не по плану. В первую очередь, чтобы что-то пошло не по плану, нужно его наличие, а так как им они не владеют… — Аккуратнее, блять! Ты слишком сильно тянешь, — возмущается девушка и тянет руки, чтобы помочь. Натянув колготки на ладонь, она взяла ногу парня к себе на колено и осторожно растянула ткань. Та же махинация была проделана со второй. С тем, чтобы натянуть себе все это на задницу, а сверху примерить юбку, Тэхен справился сам. Расправив низ, он подошел к зеркалу и пьяно улыбнулся. — Твою мать, да я красотка, — констатировал парень, уперев руки по бокам. — Еще и удобно что пиздец. — Тебе реально идет, — поддакивает Минни, фотографируя Кима со спины, — повернись по-брацки, — просит она и наводит камеру на подол юбки, который достаточно элегантно очерчивают тонкие пальцы. — Чувак, ты ходячая эстетика, — комментирует и после тянется за стоящей на тумбочке бутылкой, делая пару глотков. Перестраиваясь на настроение кокетки и «ходячей эстетики», Тэхен ставит ногу на стул и подушечками пальцев цепляет край юбки. Минни на этот жест присвистывает и делает еще пару фотографий. — Сгодится для торгов с пользователями веб-кама? — хихикает школьник и берет из рук девушки свой телефон. — Детка, сразу кидай анкетку для поиска папочки, — подмигивает Минни и падает спиной на кровать, при этом умудряясь не вылить и капли из бутылки. — Ну или этому, как его там? — Своему бывшему нарику? — Да не, музыканту. — Ага, щас, — хмыкает парень и перехватывает у нее спиртное. — Надо кстати бывшему позвонить. Интересно, переименовал ли он меня в коллектора? — хихикает он и роется в списке контактов. Заприметив заглавную букву «Ч», он нажимает на иконку вызова. — Хз че по колекторам, но я пойду искать Сокджина, этот пидр наверняка уже пьян, — бурчит она и тянется за джинсами Тэхена, чтобы натянуть их на себя. Затягивает ремнем и вот тебе модный оверсайз. — Джин любит члены? — Ким вскидывает бровь, пока в трубке гудки. — А? Нет, он просто так пидр, — она пожимает плечами. — Ладно, валяй, потом за юбкой вернусь, моя принцесса, — напоследок Минни посылает воздушный поцелуйчик и закрывает за собой дверь. В момент по ту сторону звонка слышится далеко не Чихеново хриплое «Ало», но Тэхен пока пьян, чтобы это заметить.

***

— И я ему говорю: «сходи-ка ты нахуй со своей травой, парень, я твои бе-ме, — он вальяжно ведет руками, придерживая сигарету меж пальцев, — не выкупаю», понимаешь? — и взгляд на Чонгука, серьезный такой, сосредоточенный, словно историю не про торчка ему затирает, а что-то сокровенное. Одноклассник глядит уже более потерянно. Юбку чужую поправляет, чтоб не задиралась — джентельмен, знайте ли, — а смотрит как сквозь. Может конечно спать хочет, все-таки четыре часа утра, но Тэхен об этом сейчас не сильно думает, про свое продолжает и продолжает. — Ну и короче, — падает на чужое плечо и вздыхает, — заебал меня он, не в прямом смысле, к сожалению, и пошел на все четыре стороны. Ну, как пошел, на деле он никуда не ходил, просто я его везде в чс кинул, а как вспомнил, что он денег должен — разблокировал. Деньги в наше время на дороге не валяются, — затяжку делает долгую и драматичную, философом себя ощущает. С ним так всегда на третьей стадии опьянения. Вроде и выветриться должно, а не отпускает, и к счастью. Окажись Ким сейчас трезвым, щеки в цвет волос перекрасились бы. Перед объектом обожания про бывших затирать, стыд какой. Но это утром, еще пожалеет. — Чонгук, — поворачивается к однокласснику после небольшой паузы и глаза щурит. В ответ мычат бессвязно, ему подушку дай — прям здесь, на лестничном пролете уснет. — А ты когда-нибудь целовался? — спрашивает красноволосый, пялясь на чуть влажные губы «собеседника». Чон укладывается на скрещенные на коленях руки и залипающий взгляд к Тэхену обращает: — А что? — Научи меня, — и лыбу давит, ну и дурак. Он же ему, ну вот только что, про свои неудачные любовные похождения рассказывал, разве можно подумать, что он целоваться не умеет. Умеет, конечно. И целоваться, и языком чесать, и других этим языком затыкать, причем, не всегда в одной позиции. Изобретательный же мальчик, а главное, опытный какой. — Так, по дружески, по парто-соседски, по… Одноклассник хмыкает — смешно ему, — и к Тэхену тянется, пока у того сердце замирает, а улыбка на лице куда-то теряется. Губы мягкие, язык с привкусом зубной пасты. Кима по ступенькам топит и мажет, Чон придавливает, наступает. От рук по оттягивающему капрону мурашки на спину лезут, а пальцам цепляться не за что. Цепляются за кого-то. За кого-то, кто своим весом к перилам прижимает, в поцелуй смеется и не мечется совсем, будто всю жизнь это планировал. От этой непринужденной уверенности взвыть хочется, в теплых прикосновениях затеряться и целовать-целовать-целовать. В голове пусто. Мыслям места не осталось, один пульс по вискам нечто андеграундное отбивает, с грязными громкими клэпами и бочкой каждую миллисекунду. Тэхен ноги предательски сводит, а их раздвигают, чтобы по бедру вдоль провести. Ему кажется, он так больше не сможет. Предохранители слетели. Занавес опустился, а за ним — взрывы, петарды искрят неугомонно, по всему подъезду разлетаются и наводят хаос. И даже когда Чонгук отстраняется, проведя по губе языком, у Кима внутри так щемит, будто в лесу костер разожгли и не потушили — на деревья перешел. В глаза напротив не смотрит, а пялится. В них все объято огнем. — Так ты же умеешь, — издевается.