Нежелательная свадьба

      Откланявшись, Томас удалился, оставив молодую чету на "поворковать" — так он сам сказал. Ему очень повезло, что он успел закрыть дверь за собой прежде, чем в него полетело бы что-то тяжелое. Впрочем, Теодоре нравилась это его умение сохранять чувство юмора всегда: и в радости, и в горести. Без него ситуацию сложно было бы так легко воспринимать.       Чтобы не сидеть без дела и не сойти с ума в бесполезном ожидании, Теодора помогала мужу в разборе и переписи карточек пациентов. И она впервые за все время с их бракосочетания участвовала в его работе с таким вниманием. Он иногда рассказывал ей подробности диагнозов семейными вечерами, поэтому она даже что-то понимала.       Когда дверь в кабинет открылась спустя целый час с ухода Томаса, а на пороге показалась утомленная Йоке, Робертсы не могли не повскакивать со своих мест. — Йоке! — ахнула Теодора и поспешила обнять подругу. — Скажи мне, что все не так серьезно. — Мне нужно ехать... — она попыталась продолжить, но не смогла и сорвалась на рыдания. Было просто понять, что именно случилось. Она потеряла кого-то близкого.       Теодора помогла ей присесть, все время держала за руку, успокаивающе поглаживала. Джон держался на почтительном расстоянии, но было видно, что все происходящее беспокоило его не меньше. — Вот, — с трудом собравшись с силами, что невозможно было не отметить, Йоке протянула измятый конверт, до того хранившийся у нее меж складок платья. — Прочти, — шепнула она и отвернулась к окну, чтобы скрыть свои слезы.       Теодора открыла письмо и там прочла несколько до безумия простых, но от этого не менее ранящих строк. Уведомление о смерти Яна Ван Дер Люссе, отца Йоке. И этого было достаточно для того, чтобы понять такое безумное рвение ее на родину, в оккупированный Химворде. — Хэй, милая, — позвала Теодора. — Посмотри на меня! Ну же!       Следующие несколько минут пришлось потратить на то, чтобы успокоить Йоке, прежде чем она бы смогла поддерживать какой-никакой разговор. А иначе в этом не было бы смысла. — Послушай, — ласковые, подобные материнским, поглаживания рук. — Я знаю, что ты чувствуешь — сама недавно потеряла мать, — поэтому, пожалуйста, попробуй понять мои слова правильно, ладно? — Ладно, — она всхлипнула. — Я знаю, что утешения и "время" не помогут тебе пережить твою боль — проходила, знаю, — Теодора громко выдохнула. — Помогут люди. Это, конечно, не значит, что кто-то заменить тебе отца... — Никто и не сможет, — с усмешкой отметил Джон и вернулся за свой стол. Даже в такие минуты он не забывал о своих обязанностях. — У тебя есть мы, Томас, Бруно, — она просветлела при упоминании о сыне. — Он нужен тебе, а ты — ему. И ты не должна оставлять его.