Смерть не разлучит?

Прошло все скромно, мирно...

      [DD: Жду тебя вечером в гараже.]       По небу тянутся тяжелые, словно бы сотканные из стальной ваты тучи, гоняемые ветром, разрываемые нещадно им же на части, что сливаются друг с другом в новые.       Облачное полотно над головой неравномерное, в светлых трещинах, сквозь кои пробивается неясная синева вечера. Воздух холодных, подвижный. Раскидывает мусор по всему периметру улиц, как шаловливая ворона выкидывает его из мусорных контейнеров в поисках чего-то съестного.       Наварро выходит из здания генштаба после напряженного, как и, в принципе, остальные, рабочего дня. Наполняет легкие прохладой и шумно выдыхает, глядя на небо.       Сзади раздался грубоватый мужской голос. Девушка резко обернулась и обнаружила сзади одного из ребят Дугласа. Славный парень, но испугал своей неожиданностью. Заболтались с ним на минутку и разбрелись по своим сторонам. Задержалась немного.       — Знаешь, кто меня к себе на ковер вызвал?       В гараже, возле Тортона, стоит Дэниел, скрестив руки на груди и глядя на Джей спокойным, ничем непоколебимым взглядом. Донельзя спокойным, почти что бесчувственным. Даже непривычно.       — Догадываюсь.       Догадки нехорошие лезут в голову, как полчище тараканов в угол через щели. Поэтому она дальше ничего не говорит, дает продолжить повествование.       — Расскажу по дороге, посмеешься.       По дороге куда-то. Не в сторону дома нетраннера, куда они ранее ездили постоянно. Куда-то в противоположную. И это вызвало вопросы.       Дэн не рассказывал до самого конца, что у него происходило за все это время, что они не могли никак нормально встретиться, только если за обеденным перерывом на работе, и то – часто он куда-то пропадал, уезжал. Иногда, когда не было чрезвычайных ситуаций, пропускал работу на полдня или даже на день. Даже показалось сначала, что он отдалился, охладел. Пока не то сообщение о встрече в гараже.       Как оказалось, за все это время проходили суды. Дуглас судился со своей женой. Тесты на родство были чертовой подделкой за кругленькую сумму. Не хотелось остаться без пособия. Откуда взяла деньги на подделку? Черт ее знает. Откуда-то взяла. В итоге, мать лишили родительских прав за употребление наркотиков, а девочка направлена учиться в интернат-корпус военной академии. Она стала приезжать к отцу в его выходные и должна была приехать на предстоящие каникулы.       И вот, они едут в новую квартиру Дэниела. Как и обещал когда-то – тут же позвал на новоселье. Пускай и спустя еще несколько месяцев после.       — Прости, что не посвящал тебя в это. Не хотел, чтобы ты волновалась.       Естественно, Джей это не особо понравилось. И они договорились, что не будут таить ничего друг от друга, даже если это что-то будет тревожным.       — Ты родителям рассказала про наши отношения?       И тут девушка значительно помрачнела. Кто знает, что они могли наговорить. Ей одно скажут, а ее мужчине… Могли другое.       — Пришлось. Отец вызвал меня с этим разговором. Вынюхал все. А я… не могла отрицать очевидное. Что он тебе сказал?       — Они вызвали меня по отдельности. Сначала мать, потом отец. А потом мурыжили меня вместе. Я понял, что они пытаются меня отвадить от тебя. Хотя… По поводу твоей мамы не уверен, кажется, она даже не так уж и против, но отец… «Никакой вшивый капитан не достоит руки моей дочери», — реплику мистера Наварро оперативник даже выделил в кавычки, указав их жестом двух пальцев свободной от руля руки. — «Сначала до майора дослужись». Вот… Но он не знает, что приказ о повышении уже подписан гендиром. Короче, я взял с него слово, что если дослужусь до полковника, то женюсь на тебе.       А ее забыли спросить, конечно. Нет, ну вообще, даже если спросят – только за. Надеется, что дослужится.       — Я же просила их не лезть. Блядь… — обычно не ругается. А тут не сдержалась. Выругивается. Тихо, шепотом, так привычней. — Когда они отъебутся от меня? Я устала.       — Малыш… Ну, ты чего? — спрашивает взволнованно, мягко погладив возлюбленную по коленке. — Твои родители, конечно, те еще коршуны, но ведь они тебя любят. Даже очень сильно любят. Так, что даже душат. У меня отец был такой же… Так что я прекрасно тебя понимаю.       — Я жалею, что у меня вообще все это есть. Просто… дышать уже нечем. Я не живу толком своей жизнью. Живу так, как хотят они. Только начала делать то, что хочу, и… Теперь они трогают тебя. Это… — судорожно вздыхает. — Я устала. Просто устала.       — Рано или поздно они бы узнали. Что бы ни происходило, оно все к лучшему. К тому же, если так глянуть, хотя бы твоя мама не совсем против. Просто она под влиянием отца.       — Именно. Он никому покоя не даст. Все равно лезть будет. И вообще… у тебя есть сигареты? Я ужасно хочу курить.       Курит, когда сильно нервничает. На памяти Дэна это второй раз, посему этот вопрос и озвучание желание его малость ввели в изумление.       — Только окно открой, — вопреки недовольству редким проявлениям вредной привычки своей избранницы, протягивает стакан из-под кофе в качестве пепельницы и свой портсигар со встроенной индукционной зажигалкой.       — Спасибо, Дэн, — девушка вяло, но все еще не совсем натянуто улыбается и открывает окно нажатием кнопки снизу от ручки-рычага. Зажимает одну вытянутую из портсигара сигарету в зубах и зажигает. С первого вздоха пару раз давится в кашле с непривычки, но дальше все идет нормально. — Извини. Распустила нюни.       — Ну бля, Джей, ты живой человек. Испытывать и выражать эмоции – более, чем нормально. Сама же говорила мне об этом. И ты прекрасно знаешь, что я всегда готов тебя выслушать. Мы с тобой ведь уже почти семья.       Наварро делает глубокую затяжку и замыкается на секунды в себе, сознание расплывается в раздумии.       Почти семья.       На этих его словах сердце едва ли не пропускает удар. И тут же она говорит Дугласу, что любит его. Просто так. Люблю тебя. И все. Без каких-либо вообще лишних слов.       — И я тебя люблю, малыш, — улыбается искренне. — Кстати! В новом доме еще кое-что тебя ждет…       Кое-кто, если быть точнее. И это он уточнил. Но что и кто – не сказал. Держит интригу до последнего момента. И вот они заворачивают на придомовую парковку за огражденной территорией. Машина останавливается на одном из мест, обозначенных трехзначным номером. Видимо, номер квартиры. Мотор затихает, хлопают двери.       Проход в просторный подъезд новостройки, подъем на лифте и вот, двери в новую квартиру.       — Ну-с, узри. Та-да! Моя новая берлога.       Маленькой ее не назвать, а уж берлогой и подавно. Не сказать, что шибко просторная, но комнат достаточно много. Первый этаж из себя больше представляет гостиную с кухней, отдельный санузлом и еще одним небольшим помещением, а на второй больше “жилое”.       — Берлога? Ты серьезно? Теперь моя выглядит, по сравнению с твоей, как клоповник.       — Я брал так, чтобы всем места хватило.       И тут Дэниел протягивает запасную ключ-карту. Глаза Джей заблестели поначалу в непонятной эмоции, а после она отвела тут же взгляд.       — Ты точно уверен, что хочешь жить со мной? Ну… мало ли… Совместная жизнь – очень серьезный шаг.       Она то вот хочет жить вместе. Готова. Но ох уж эта неуверенность.       — Я точно готов на него пойти. Если ты не готова – пойму. И буду ждать столько, сколько потребуется. Кстати… — говорит тихо, следом уже достаточно громко выкрикивает на весь дом. — Эшли!       В сердце екает. Эшли. Дочь Дэна. Джей стало так неожиданно и волнительно одновременно, что она встала, как вкопанная.       Со второго этажа спустилась девчушка лет двенадцати-тринадцати. Очень похожая на своего отца, но что-то унаследовавшая и у матери. Например, черты лица все равно значительно округлее, мягче. Но вот цвет глаз точь-в-точь, как у папаши. Такие же, сравнимые с светлым пасмурным небом.       Как оказалось, Эш уже знает про Джей от Дугласа. Он ни раз рассказывал о своей новой женщине дочери, когда та прочухала, что ее папка ни один. Ей самой интересно, кто же дама сердца ее родителя. И, как ни странно, девчонка не стала расценивать Наварро, как девицу, которая разлучила ее родителей, как часто бывает это в психологии детей. Девочка она умная, все понимает. И, по рассказам отца, новая его пассия оказалась ей заведомо симпатичной. В отличии от мамаши-наркоманки. Так оно и вышло. На общем ужине за разговорами обе получше узнали друг о друге. Самое забавное, что их сближает общее дело – если Наварро уже состоявшийся нетраннер, то Дуглас-младшая еще только учится на программера.       После ужина Джей и Дэниел остались на едине, когда Эш ушла в свою комнату. Пора уже готовиться ей ко сну.       — Думаю, большую спальню мы займем. Пока тут почти ничего нет. Маленькую комнату я Эшли выделил, уже даже немного обустроил, а вот нам еще предстоит. Кстати… ты ведь не против, что она будет жить с нами время от времени?       — А почему я должна быть против? Она – твоя дочь, и я не могу быть против совместного проживания. К тому же, она славная девочка. Мы нашли, вроде, с ней контакт.       С этими словами следуют объятия от оперативника. Он искренне рад, что они могут жить целой семьей. Что может быть лучше? Рядом любимый ребенок и любимая девушка. И оба ладят. Наверное, большую часть своей жизни он мечтал, что у его дочери будет нормальная мать. Пускай и по возрасту та больше как старшая сестра.       — Если мы собрались жить вместе, я должен учитывать и твое мнение.       И вообще… дабы перекинуться с одной темы на другую, более приятную, Дэн предлагает разобраться с мебелью и интерьером, поискать что-то, выбрать вместе. Сесть на кухне и устроить время обустройства. В итоге, спустя поиски и подборы, решили, что общая гамма будет примерно в серо-зеленых тонах с элементами декора под дерево. Как раз и кухонный гарнитур изумрудно-зеленый с черной в разводах столешнице, а-ля черный мрамор.       — Кстати, у тебя же нет аллергии на кошек? — внезапно спрашивает Дуглас.       Джей даже растерялась.       — А… Вроде бы нет, — она пожала плечами. — Я животных то толком никогда не видела. Ну, вживую. Даже если вдруг есть… Если что, есть антигистаминные.       — Не сажай иммунитет раньше времени только, а. Если что, мы найдем, куда пристроить.       Ночь прошла за обсуждением дальнейших планов и сном на надувном матрасе посреди большой будущей спальни.       И, со следующего рабочего дня после долгожданного выходного, вновь трудовые будни. В очередные дни отдыха и иногда после работы – ремонт. Больше косметический, без особых изменений в конструкции, не считая пары перегородок.       А вот аллергии на кошек, все же, у Джей не оказалось.       Ремонт сделан. Лицензионная кошка заведена на радость домочадцам. А Дугласа повысили на несчастье отцу Джей. Не жизнь, а малина. Как в сказке. Да и Дэн же обещал, что женится на своей девочке, как только дослужится до определенного звания. И, как ни странно, мистер Наварро препятствовать не стал, хоть и очень недоволен. Но предупредил, если что-то случится, то Дэниел – труп.       В совместной жизни пришлось немного притереться друг к другу, но с этими бытовыми мелочами удалось справиться. Не без ругани, конечно. Какая жизнь без конфликтов? Благо, они были улажены.       Как в народе водится – раз пережили ремонт, то союз точно крепкий. Гарантировано. А уж пребывание на одной территории – дело привычки. Свыклись. Притерлись. Да и вдвоем даже в быту гораздо легче, чем по одиночке. И вот, в один из выходных, уже весной, Дуглас повел Наварро туда, где они провели свое первое свидание. Та самая набережная. Ничем не изменилась.       — Здесь так хорошо, — он облокотился на поручень ограждения береговой линии и умиротворенно загляделся на преломления света закатного солнца на воде. — В дали от суеты, тихо, спокойно. Знаешь…       Они стоят рядом друг с другом, поначалу вплотную, бок о бок. Дэниел отстраняется на шаг от ограждения и поворачивается к Джей.       — Уже год прошел, а вместе мы уже столько смогли преодолеть. Спасибо тебе за это. За то, что ты даешь мне силы и поддерживаешь меня. Один… я бы не справился. Понимаю, что мало что могу предложить тебе в этой жизни, но могу предложить самое дорогое, что у меня есть…       Волнение переполняет, что руки трясутся в мелкой предательской дрожи. Что у одного, что у другой.       Оперативник, как по классике, встает на одно колено и достает из кармана небольшой бархатный футлярчик изумрудного цвета, и, открыв его, демонстрирует взору аккуратное колечко из белого золота с маленькими камушками на лицевой половине. Может, не очень дорого-богато, но в это вложено достаточно много чувств.       — …свою жизнь. Ты хочешь провести ее вместе со мной?       Это было ожидаемо. Да. Ведь даже сам Дэниел говорил об этом. Сначала еще сказал: как повысят, так сразу. Но, тем не менее, это все равно оказалось, в какой то мере, неожиданностью именно в этот день. Его слова заставили отреагировать, несомненно, положительно. Еще бы. Иначе может быть вообще?       Сначала будто из ведра окатили ледяной водой. Потом, следом, тело наполнило фантомным жаром. Так, что щеки загорели. Глаза, что в свете заката выглядят и вовсе ярко-травянистыми, заблестели от накатывающих слез. Ни слова больше. Конечно согласна. Но не говорит. Просто, не дав даже встать, сама присаживается и обнимает мужчину, что тот еле удержался, дабы не свалиться на асфальт.       Все хорошо, а дальше обещает быть еще лучше.       После предложения, вечером, оба решают перекусить в той самой маленькой кафешке. Жаль, что того мороженого со вкусом жвачки не оказалось, как тогда. Но заказали что-то еще, устроившись на местечке у окна. Сели и, пока ожидается заказ, у них снова завязался разговор о чем-то ни о чем и обо всем одновременно.       До тех пор, пока к ним не подсел третий и, естественно, лишний. Здоровый мужик явно не самого доброго вида. Судя по повадкам и «снаряжению» - явно похож на наемника, причем не из ряда мечущих в Легенды “Посмертия”. Ростом метра под два так точно, знатно раздобревший вширь, крупное лицо с рыхловатой кожей обрамлено густой почти черной бородой, а вот голова, покрытая мелкими шрамами, гладко выбрита.       И тут все светлые чувства в миг заглушились, а на первый план пришли настороженность и нехорошие предчувствия.       — Ну здорово, Мама, — басисто-хриплым голосом поприветствовал он Дугласа, вальяжно опрокидываясь на спинку кресла.       — Давно не слышал этот позывной. Я тебя знаю? — от улыбчивости Дэна и следа не осталось. Он стал холодным, а сам чуть сильнее прижал к себе Джей, как бы закрывая ее собой. Ощетинился, как пес, у которого собираются отобрать кость. Девушка еще ни разу его таким не видела.       — Да ты че, чумба? У тебя совсем память отшибло? Десятый танковый.       — Саймон? — оперативник удивленно вскинул бровями, а после, расслабившись, усмехнулся. — Хера тебя разнесло, не узнал.       — Ага, — заржал тот в голос. — Блядь, мужик. Рад, что ты жив.       И тут здоровяк переводит взгляд на Наварро.       — Мама, ты где такую соску нашел, ха? Эй, детка. Сколько берешь за час?       Он подозрительно резок, шмыгает сломанным носом после каждого предложения.       — Это моя жена, — твердо, сдерживаясь от желания доломать сломанное, говорит Дэниел. Дружеские нотки тут же пропали. — Извинись по-хорошему.       — Да ладно тебе. Простите, важны какой, бля, — и снова хлюпает. Это раздражает. — Слушай, чумба, дело есть. Очень даже охуенное. А лишние руки нам точно не помешают. А ты у нас пиздец дьявол, вот я и подумал…       — Не думаю, что я подхожу.       — Да ты не ссы! Делов то. Обчистить конвой Милитеха на подъезде к городу.       И тут просто осталось только выпасть. Самое забавное – говорить Милитеховцу об обчистке их же конвоя. Просто прекрасно. Обоссаться можно. Но забавным это не показалось для самих Милитеховцев, сидящий напротив. Нет, ну кто же знал, что никто не хочет срать в свою же миску?       [DD: Солнышко, смотри в окно так, чтобы этого еблана было видно в отражении и запиши, что он будет пиздеть. Не подавай виду.]       Так Джей и делает. Слушается покорно, запускает запись и отчужденно смотрит в окно, то на стол, но не поворачивается, чтобы не выдавать отблеск диода в глазах. А Саймон, как последний идиот, и впрямь-таки распиздел весь план. Как, где и когда планируют перехват конвоя, что у них все пиздец как классно все продуманно. Настолько, что аж комар и носа не подточит, епта. И как весело будет пиздеться с ничего не ожидающими корпами. И вообще, пусть эти твари получают по орехам, да. Ибо нехуй.       — План-капкан же, ну! Не, ну че, ты в деле? — спрашивает наемник с нескрываемой надеждой.       — Нет, — сказал, как отрезал. — Я не хочу рисковать. У меня семья, понимаешь. Пора и тебе, все-таки, повзрослеть. И мой тебе совет – не работай больше с этим фиксером, он вас на смерть отправляет, а ты радостный скачешь. И долби поменьше, совершенно берегов уже не видишь.       — Ну и сиди в своем ебаном офисе, батрачь за копейки, пидор, бля! — срывается бывший сослуживец, вскакивая с диванчика, чем напугал не только Джей и насторожил Дэниела, но и вокруг находящихся. Раскидывает крупные руки с разбитыми костяшками в стороны. — А я буду купаться в роскоши и охуенном хроме!       Дэн только покачал разочарованно головой и, взяв под руку Джей, а в другую руку принесенный недавно заказ, собрался на выход из заведения.       — Мудила, блядь, — заворчал он уже на улице, явно раздраженный. — Надо было, сука, такой день испортить. Прости, родная. Я… не знал, что так будет. Не думал, что этот гандон тут будет. Как он, сука, меня вообще нашел?..       — Просто поехали домой? Еще не вечер, так что этот день нельзя назвать испорченным.       Наварро улыбнулась ободряюще, а напоследок глянула в сторону выхода, когда они сами вышли. Следом отправила сообщение будущему супругу о том, что она отправит запись в штаб на рассмотрение. Ведь готовится нехилая облава.       Обо всем не нужно говорить вслух.       А сама, держа мужчину за руку, тянет его, как вкопанного на одном месте, в сторону машины. Не нужно больше оставаться здесь. Небезопасно. Тревожно.       А вот самое для Дэна смешное и грустное одновременно, что за этот конвой, его маршрут и оснащение отвечает он сам. И Джей – за сетевую безопасность. Семейный, мать его, подряд. Было бы охренеть как весело, предай командир свой же отряд.       [DD: В нашей группе завелась крыса. Придется проводить очистку.]       Дело пахнет, как говорится, писюнами. И нет, не то, что пахнет… оно прямо-таки ВОНЯЕТ, аж глаза слезятся.       С горем пополам, перестраховываясь, двое все-таки добираются до дома в целости и сохранности, хотя предчувствие в момент пути у обоих было скверное.       Первым делом дома встретил кот, лениво спрыгнув с дивана и притопав в прихожую с поднятым, аки веер, пушистым хвостом.       — Эш, детка, мы дома, — с порога громко сказал мужчина, и со второго этажа по лестнице затопали мелкими шагами ноги.       — Ну что, сделал? — девчонка, опираясь на перила, посмотрела на Джей, которая тут же, улыбаясь ее вопросу, продемонстрировала левую руку с кольцом на безымянном пальце. И, стоило Эшли увидеть поблескивание кольца, та радостно заверещала и, спрыгнув с лестницы на диван с высоты, по сути, одного этажа, побежала обнимать будущую мачеху, кою сильно полюбила. В отличии от собственной матери.       — Я же просил не прыгать на диван с лестницы, — скривил недовольно лицо отец.       — Ну я немно-о-ожко, — невинно протянула Дуглас-младшая.       — И он немно-о-ожко сломается. И мне придется его немно-о-ожко чинить.       — Ну немно-о-ожко же, — и лыбится. — Не ворчи, стареешь прям на глазах.       Дэниел протягивает пакет дочери и говорит ей разложить. Та, с восторженным «ура, мороженое!» побежала на кухню.       Прекрасный ребенок. Ей богу. Радуется счастью бати, хотя могла бы, как многие дети в таких ситуациях, отвергнуть Джей. Но, благо, они поладили изначально.       Оба разуваются, избавляются от верхней одежды у входа. Далее девушка садится на корточки и гладит кота, который упал на бок и тут же перевернулся на спину. Почесала его за пузико, за что тот, играючи, вцепился когтями и острыми тонкими клычами в руку.       — Засранец пушистый, — улыбается по-доброму Наварро и поднимается, оставив живность в покое.       — Бенджамин, пройдите на лежанку, иначе Вашему мурлычаству отдавят хвост, — Дэн перешагивает через развалившегося в проходе хвостатый комок шерсти.       Дальнейшая семейная посиделка за поеданием мороженого пропитана теплом и уютом. На этот момент недавний инцидент как-то отошел на второй план. Это кажется донельзя атмосферным и пропитанным невероятным уютом. Действительно полноценная семья по ощущениям, на вид.       А затем Эшли попросила будущую мачеху помочь ей с основами программирования, что они проходят по учебной программе. Там что-то не проходит по коду. Ошибка во время начала компиляции. И как можно отказать, когда ребетенок стоит глазки, как у того самого Кота В Сапогах из одноименного старого мультфильма?       Не отказывает. Идут в детскую, засиживаются за монитором терминала. Помимо этого, разговаривают на отвлеченные темы. Эш рассказала, как ее валит препод по истории – бесит прям аж до жути. Слишком относится критично к девочке с улицы, тычет в прошлое и нынешнее ее матери. Поговорили о многом. Видимо, с мамашей девчонка не могла поговорить по душам, чего ей действительно не хватало долгое время. А тут есть Джей, хоть и разница в возрасте у них такая же, как между Наварро и Дугласом. А уже после всего этого она оставила девочку, решив глянуть к Дэну. Он сказал, что будет в своем кабинете. Поэтому она отправила сообщение с вопросом, может ли зайти. На что, конечно, получила положительный ответ.       Двери в кабинет заперты. Замок щелкнул только тогда, когда девушка подошла ближе.       Отвлеченность от проблем тут же улетучилась, стоило погрузится в сумрак, развеянный освещением у рабочего стола, и увидеть загруженного мужчину, сидящего и изучающего проекцию карты прямо на поверхности столешницы.       — Что думаешь? — Он чуть отъехал на стуле так, чтобы было удобней смотреть с его ракурса.       — Один из вариантов обхода? — Джей огибает по дуге стол и встает на место отодвинувшегося и опускает ладонь на его плечо. — Я говорила с отцом насчет этого, кстати… Он дал добро на манипуляции с сетевой защитой вне осведомления остальных. Рискованно, но это должно будет помочь перекрыть сигналы чуть более, чем обычно. Снизит шансы обнаружения и облавы. Как-никак… лучше, чем ничего.       Пальцы оперативника ритмично стучат по сенсорной клавиатуре, отображаемой на гладкой поверхности матового стекла, выбивают перечень идущих по порядку команд, и через мгновение на проекции отобразились еще несколько вариантов запасных маршрутов.       — Желательно сбить планируемую дату. Тогда наемники не успеют собрать нужные ресурсы… Но тогда нужно выдвигаться чуть ли не на днях. Правда, есть риск нарваться на кланы кочевников.       — Кочевники – мелкая сошка против военного конвоя.       — Тем не менее, они могут быть значительной помехой.       — Мы справимся, Дэн.       — Я тоже связывался с мистером Наварро. Обсуждали возможность перевозки груза раньше положенного срока. Не обошлось без его ругани конкретно насчет этой ситуации, но… Кажется, он стал относится более смиренно к тому, что мы вместе.       — Он осознает, что наш союз неизбежен.       Союз неизбежен. Понятное дело. Как-никак, было обещание с обеих сторон. Сначала мужчина тяжело вздыхает, затем, подняв взгляд на возлюбленную, расплывается в мягкой улыбке и тянет на себя. Усаживает на колени. А Джей что? Она привыкла. Ей нравится. Усмехается этому, усаживается поудобней, обнимает и укладывает голову на родное плечо.       — Теперь то уж точно, — Дэниел щекочет дыханием ухо избранницы и, немного отстраняясь, берет левую руку, на коей красуется кольцо. Рассматривает, любуется. — Хорошо сидит.       — От тебя даже пластиковое кольцо от бутылки хорошо смотрелось бы.       — Это что-то на гранже? Я в нем не силен. Тем более, если могу позволить своей любимой женщине качественную и красивую вещь, зачем мне экономить?       — Это было о том, что мне не важно, какой ценности вещь. Главное, что с любовью и, что еще важнее, от тебя. И во всяком случае – оно прекрасно.       В полумраке поблескивают камушки на кольце, переливаются цветастым преломлением света от нескольких небольших источников рядом. Не броско, но изящно.       Мужчина поглядывает то на украшение, то на его ныне хозяйку. А сам, довольный, загребущими руками скользит к ее бедрам, сжимает пальцами мягкую кожу сквозь ткань одежды. Наклоняется, целует в шею, за ушком. Куда достает. Это верный ключ к тому, чтобы завести Наварро с половины оборота. Как и в этот момент. Она прикусывает губу в трепетном блаженстве, что щекочет под ребрами.       — Дэн…       Хотя бы немного отвлечься от тяжелых рабочих мыслей и предстоящего в ожидании рассмотрения запроса и протокола разрешения смены деталей операции.       — Да? — улыбается он так лукаво. Знает же, как это заводит. Продолжает. Гладит одной рукой по спине, притягивает и прижимает к себе крепче.       — Издеваешься.       Позади раздается пару щелчков. Так закрывается дверь в кабинет на дистанционном управлении. Задвигается электронный замок. Вместе с этим оперативник поднимается и пересаживает пассию на стол под ее шумный вздох от неожиданности.       Пальцы, недавно отбивающие сенсорные клавиши, нынче проникают под ткань футболки, когда губы впиваются донельзя жадным поцелуем. Так истосковался, будто бы давно не касался своей уже будущей супруги. Даже с толикой жесткости в собственных действиях.       Это все стресс. Ведь в ответ получает не иначе, как такие же резкие страсть и желание. Как же не отметить то, что было днем и как же не успокоить нервы после того, что произошло уже вечером того же дня? Им обоим надо это. Больше друг друга. Больше полного единения.       Джей елозит по столешнице в надежде, что не продавит стеклянное покрытие, в попытке сесть поудобнее. Ощущает, как склизким жаром под тканью нижнего белья возрастает в геометрической прогрессии жажда.       Кажется, они столько мест за все это время испытали. Но в рабочем кабинете еще не удавалось. К тому же, не удавалось и тогда, когда в доме есть кто-то еще кроме них самих. А вот Дугласа этот факт и вовсе раззадоривает больше. Добавляет некоторой перчинки в происходящее. Правда, размытым отголоском проявляется стыд, что этот «кто-то» третий в доме, за стенами кабинета – его собственная дочь. Он ушел в процесс, в прямом смысле, с головой. Залез под майку, проводя слегка влажную дорожку из поцелуев ниже и ниже, пока не вылез полностью наружу и уложил девушку на стол. Фактурные, пробитые двумя колечками пирсинга губы в этот момент в очередной раз искажаются в той самой «кошачьей» улыбке – хитрой, даже с ноткой хищности. А в глазах пылает самый настоящий пожар. Как и, безусловно, внутри них обоих. Держит зрительный контакт с нетраннером и нарочито медленно стягивает леггинсы вместе с трусами. Дразнит, зараза. Играется. Оставляет в одной только майке, невзирая на желания избавиться и от нее. Просто поднимает вместе с топом, оголив мягкую и податливую грудь.       А Наварро полностью отдается своему мужчине, без единого остатка, каждой клеточкой своего тела. Покорно лежит на столе, взгляд не отводит - играет в ту же игру вместе с ним. Чертовы гляделки. Раскаляет еще более. Дышит сбивчиво и шумно, заранее приготовившись к тому, что какой бы ни была звукоизоляция, придется все равно вести себя значительно тише. И, черт возьми, она до одури обожает эти его «издевательства» над ней. Особенно, когда тот проводит языком по внутренней части бедра от коленного сгиба и до самого паха, оставляя влажный след в виде поблескивающей в свете настольной лампы полосы. Это нравится им обоим.       — Боже, Дэн, — девушка выдыхает звучно и судорожно. Ощущение горячего шероховатого языка на чувствительных местах ее тела, что без пяти минут муж уже давно выучил, сводит с ума. — Милый…       Шепчет его имя, как невнятную молитву, смешивая с чем-то еще о том, как сильно любит его.       А грубоватые руки гуляют по мягкому животу, переходят на груди, сжимают ласково, массирующими движениями переминают пальцами.       Терпения надолго не хватает. Звякает пряжка ремня, шуршит фольгированная упаковка. За ними – глухой женский стон и тяжелый выдох мужчины. Каждый раз почему-то как самый первый. Всегда немного волнительный, но все еще такой же до головокружения желанный. Дуглас хотел было плавно, но наполняет нутро возлюбленной собой в чуть более резком толчке. И останавливается. Смотрит сверху вниз, а сам дает к себе привыкнуть после такого беспардонного вторжения. Вопреки этому всему, он поначалу движется медленно, но уже вскоре ускоряет темп. Закидывает ранее раздвинутые ножки себе на плечи – обе на одно умещает, придерживает их рукой. Так теснее. Ближе. Чувственней. В порыве чувств целует и покусывает лодыжки любимой, потирается о них щетинистой щекой. Оба дышат тяжело, но вот мужчина стоически молчит, не позволяет себе быть шумным. В отличии от Наварро, что, не в состоянии держаться нормально, тихо скулит с каждым новым толчком внутри себя. И сдается она первая. Крупно дрожит, до боли кусает собственную руку в области основания большого пальца. Такая сладостная нега наполняет тело, что все вокруг перестает иметь вообще какое-либо значение.       Дэну мучить возлюбленную не хочется, но его существо просит продолжения. Он, оставив ее, решает позаботиться о себе сам. Да только вот ей тоже как-то мало. Шепчет об этом. Хочет еще и еще.       И вперед по новой. Более устало, менее быстро, но все с тем же чувством. Мужчина устает, пересаживает свою малышку себе на колени. Так получается больше контакта двух тел, больше нежности. Полное воссоединение. Синхронизация. Настолько хорошо, что и умереть так не жалко.       По завершению ноги трясутся у обоих, как после целого забега в марафоне. Внутренняя дрожь не дает держаться на своих двоих нормально, да и вообще как-либо двигаться адекватно. Но приходится все за собой убирать, одеваться, приводить себя и вокруг себя в порядок после бурных и столь прекрасных бесчинств. Будто бы ничего и не было.       Но далеко не уходят. Уваливаются на неширокий, но длинный диван. Штабелем лежат, друг на друге. Джей, естественно, поверх, уложив голову на грудь своего опера.       А тот лежит под приятной тяжестью ее тела, балдеет, волосы ее перебирает, вдыхает родной аромат.       — Я пиздец как боялся, что мы у стола матрицу сломаем, — тихо смеется он.       — Не такая уж я и тяжелая. В следующий раз выберем другой стол. Знаешь, мы еще не пробовали на новой кухне.       — Ну, да, жарить – это мое, — устало усмехается. — Прости, тупая шутка, не удержался.       — А мне кажется, что в тему. Но, знаешь, жаришь ты и правда хорошо.       — Кстати, о «жарить»…       Только начали обсуждать, что приготовить завтра, как приходит сообщение. Груз смогут подготовить не раньше, чем через четыре дня. И сноска внизу – удалить сообщение после прочтения. Подтереть хвост. Нужно готовиться. Скоро будут перебирать все грязное белье за всеми, пока не найдут ту самую нагадившую под нос крысу. А еще готовиться к тому, что могут подставить, если эта некая сволочь стоит выше, чем ожидается. Вполне вероятно. Надо быть осторожным и держать ухо в остро. Случится может всякое.

***

      День «Икс» перенесли на день раньше положенного срока и, пожалуй, это оказался одна из самых тяжелых операций за долгое время. Все, без исключения, были на нервах. Даже те, кто не участвует. В особенности из-за того, что продажный информатор так и не был найден. На иголках – от и до. Начиная от руководства и заканчивая оперативниками вместе с сетевиками. Об обстановке отчет идет с определенной периодичностью, чуть ли не каждый полчаса, а по особой нужде и того чаще. Из города, благо, выехали спокойно. К счастью. Гроз не оказалось ни снаружи, ни в сети. Но пока еще ничего не закончилось.       Только пустыри подкинули неожиданный и неприятный сюрприз. Попытка разлома «льда».       [За вами хвост. Местоположение источника хаотично. Глушаки. Обнаружена попытка взлома.]       В ответ последовало короткое, сухое сообщение от головняка группы. На работе, а, к тому же, в такой ситуации, без эмоциональных излишеств.       [Принято.]       Духи. Никто бы не осмелился больше так внаглую таранить. Если, разумеется, не наемники прочухали о переносе операции.       Помимо защиты в сети пришлось вести и наступление. Лучше всего глушить вражеские системы, перебивать их сигналы. Причем, в большинстве своем, чуть ли не самопальные, выстроенные, что в народе называется, на коленке. Но, справедливости ради, примочки не из слабых. И, все же, с Милитеховскими игрушками не сравнимы. Курят в сторонке нервно.       А пока внутри виртуальности идут бодания, в реальности события развиваются не хуже. Целые страсти. Воякам, все же, зад немного да потрепали – несколько раненных конвоиров и минус один дрон в самом разгаре. Благо, грузовики целы. Командир же старается не жертвовать своими ребятами, предпочитает кидать в костер технику, нежели живые тела.       Легко отделались. Минус еще несколько дронов и плюсом раненные, среди которых и сам командующий – Дуглас. Словил шальную. Не смертельно. Неприятно и кроваво. Не привыкать. Кочевники прекратили преследование только тогда, когда колонна начала выходить за границы «их территории».       А вот обратный путь оказался спокойней. Кого может интересовать пустой конвой?       Естественно, тумаков надавали и в сети. Хоть и не маслину, но по мозгам, все же, Наварро получила. Не смертельно тоже. Неприятно. Менее кроваво, но тоже болезненно. Отделалась головной тупой болью, словно изнутри сжимают и разжимают пульсирующими движениями мозги, повышенным внутричерепным давлением, кровотечением из носа и лопнувшими в склере родных глаз сосудами. Осталась в подключении до победного, пока их ребята не вернулись на базу. Пока вот-вот машины не въехали в территорию, за ворота.       По приезду многих отправили в медчасть. Дэниела, других раненных солдат, нетраннера. Кому-то пули из мяса и хрома вытащить да заштопать, а кому-то череп проверить, не спалило ли синапсы, не превратились ли в месиво сосуды. Первой же отстрелялась Джей, но она осталась ожидать своего бравого командира рядом, в коридоре. Безумно уставшая, как и остальные, с залитым алым правым глазом – на фоне зеленая радужка выглядит еще более насыщенной. Красиво в какой-то степени. В этом что-то да есть.       А вот что-то, но муж и жена, правда, одна Сатана, как говорится. Обоим досталось не хило. Благо, никто не был обнулен. Удивительно, что вообще никого не дернули на Тот Свет, к праотцам. И на том спасибо.       Дэна же отпустили уже ближе к полуночи.       — Ты здесь. Я думал, домой поехала, — хрипловатый, малость осипший голос разносит повисшую в воздухе тишину и вырывает из глубин раздумий обо всем и ни о чем одновременно. Девушка оборачивается на звук и видит Дугласа. Тот идет к ней, прихрамывает.       — Господи! — она вскакивает с небольшой тахты вдоль стены недалеко от двери в медпункт. Протянула руки, чтобы обнять, только быстро опомнилась и положила ладони тому на плечи. — Я так перепугалась.       — Пару дней никакой активности. А там по ситуации, как заживать будет. А ты как? Выглядишь помято. Бля, твой глаз...       — Я… сама недавно только в себя пришла. И решила дождаться тебя, — на самом деле же ждет давно, уже несколько часов. Не соврала, а не договорила. — Мне тоже дали недопуск к системам на несколько дней, пока дека и мозги не придут в норму. Ну… До свадьбы заживет.       Вроде бы шутка шуткой, а до свадьбы не так и долго, по сути. И на словах о дне бракосочетания Дуглас задумался.       — Нам, кстати, есть что обсудить, — он приобнял невесту и повел ту в сторону лифта. — Думаю, нам стоит взять такси, как тебе идея?       Когда говорят про обсудить, то становится как-то тревожно. Особенно, когда это говорит Дэниел, как всегда серьезно и вдумчиво. А вот мысль про такси вполне здравая, ведь оба не в состоянии водить машину нормально. Раненные, уставшие. Одним словом обессиленные. Важный разговор оставили на потом, когда в голове каша устаканится и будут силы ворочать языком.       Спускаются на лифте до главного холла и идут на улицу. Там – в салон вызванного Деламейна. И домой в сонливом изможденном молчании, держа друг друга за руку на заднем сидении. Дэн почти что уснул уже на пути к пункту назначения. А после он уснул почти сразу же, завалившись на кровать. Даже не разделся толком, чисто остался в штанах и майке. Просто увалился, как безжизненное туловище, с мыслью, что полежит минутку и соберется ко сну, а так и вырубился. Наварро его тревожить не стала. Несмотря на усталость, поначалу спать не хочется. Головная боль не дает. Сидит на кухне, слушает тишину, подливает себе чай. Уходит уже под утро, ложится рядом с возлюбленным. Спит меньше его по времени. Просыпается раньше. Уходит в душ и снова на кухню, когда лучи солнца, пробивающиеся сквозь пелену дымки, рассеиваются на вершины возвышающихся построек города. Мужчина проспал почти до самого вечера, а его почти что жена за это время, нарушив постельный режим, навела на кухне порядок и приготовила поесть. Не может она спокойно дома сидеть. Тем более – лежать.       Раненный выползает на свет из темного коридора. Помятый от долгого сна, взъерошенный, с красным хаотичным рисунком на коже от отпечатавшейся ткани наволочки, в одних трусах и накинутом халате. Не считая обмотки бинтом, где на боку пробивается красное пятно. Видимо, он только избавился от одежды, но решил не переодеваться. Так подумала Джей, когда обернулась на звук шагов.       — Доброе утро, — по-доброму усмехается с легкой иронией, ведь уже вечер. Она только рада, что он поспал. После такого нужно было обязательно отоспаться.       Оперативник отвечает ей безмолвной улыбкой и поцелуем в макушку, далее идет в «оружейную» - отдельно выделенная под его личную коллекцию небольшая комната. Спустя некоторое время зовет оттуда Джей. На зов она откликается почти сразу же, срывается с места.       — Что такое, родной?       А он на полу сидит. Распотрошил почти все свои коробки со снаряжением. Сидит, обложившись всем и вся.       — Ты не помнишь, куда я корсет и бандаж свои дел? Ну… для поясницы, — говорит тяжело, дышит через раз от накатившей его волной боли и слабости.       — В шкафу последний раз видела, ты его не клал сюда. Сейчас!       Убегает. Прямо-таки убегает именно, не идет. Растерялась на секунды. Возвращается через несколько минут с искомым.       Пришлось не то, что помогать надевать все это, а почти что делать самой. Не в тягость. Наоборот. В такие моменты хочется приложить все силы для заботы. Не может отказать в помощи.       — Не хотел я, что бы ты меня таким видела, — качает головой и обреченно ухмыляется. — Спасибо, Джей.       — Дэн. Ну, что за глупости? Каким бы я тебя не видела, любить не перестану.       Эти слова вызывают улыбку у мужчины. Это приятно. Более чем. Он прихрамывающей походкой медленно подходит к раннеру и приобнимает ее, касается губами виска под рыжими прядями.       — Спасибо, — шепчет на ухо ей снова и оборачивается. Окидывает взглядом разброшенные вещи. — Блядь… Оставим, как есть, хорошо? Я потом разберу все. А то потом буду бесоебить, что ничего не могу найти.       А он очень не любит, когда что-то лежит не на своем месте. Поэтому свое предпочитает убирать сам. Или, если с кем-то, то под чутким контролем.       Джей соглашается с этим, не думая перечить, но точно зная, что будет помогать. Даже если под его надзором. Никак по-другому. Дальше идут делать инъекцию обезболивающего, а после на кухню.       Трапеза проходит в монотонном и спокойном разговоре о чем-то отвлеченном и нейтральном, в том числе о поглощаемом блюде. Дэн-Дэн даже попросил добавки, хотя предугадал, что проблемой будущего его будет то, что ему явно станет плохо от переедания. Наварро видит его состояние. Не удивительно, маслину в брюхо словить. Конечно, будет хреново. Она уже сама игнорирует свои недуги в виде постоянной головной боли, тошноты и головокружении. Сильно вдарило. Но заботится о Дэне, чем о себе. Наверное, женская доля такая.       И снова в постель. Время уже близится постепенно к ночи. День прошел почти что незаметно.       Ровно так же незаметно, как и еще несколько дней, за которые состояние обоих заметно улучшилось. Тогда уже они начали то, о чем говорили в коридоре – обсуждение. А конкретно – обсуждение предстоящей свадьбы.       Планирование такого событие всегда было и останется достаточно хлопотным занятием. Помолвка, помещение для празднования, платье, костюм, кольца, гости и прочее-прочее. Вся организация легла на молодоженых. Что касается гостей, так их было не так уж и много. Со стороны невесты – родители да пару близких оставшихся друзей, со стороны жениха – сестра со своим сыном да Эшли. Это не считая нескольких человек с работы, кто вообще смог прийти.       Прошло все скромно, мирно.       Ровно так же мирно и прошли без малого лет пять тихой семейной жизни.

Пока их не перечеркнуло сокрушительное событие.