Предопределение

— Принёс? Тёмная фигура на троне махнула своей рукой в воздухе, заставляя светильники из тёмного кварца вспыхнуть синим пламенем. — Нет. Склонив свою голову в отрицательном ответе, парень сверкнул своими яркими золотыми глазами в полумраке помещения. — Для чего я посылала вас двоих? Чтобы вы мне сказали, что не забрали артефакт у девчонки? Вскинув свои брови, женщина встала со своего места выпрямившись в полный рост. Её платье сверкнуло голубыми бликами — камни поймали свет светильников, отражая его в себе, точно одежда светилась изнутри. Белые глаза не отличимые от белка оглядели прислужника с ног до головы, точно его готовили к приговору. — Кто она? — Не знаю, но артефакт отзывается на неё, точно они единое целое. — Единое целое? Нахмурив свои брови, она спустилась с возвышения по небольшой лесенке вниз, звучно ступая каблукам по каменному полу. От каждого её движения длинная юбка медленно двигалась по полу, ложась волнами на серые трещины. Остановившись напротив статуи в несколько раз выше её самой, она задумчиво коснулась каменного изваяния, ведя ладонью по шершавой руке чудища. Остановившись у самых когтей, она сжала свою ладонь до побеления в костяшках, ломая часть застывшего камня. — Её больше нет. Поэтому не неси чепухи и забери то, что принадлежит нам, Мёрфи. — Мне кажется, я сошла с ума, — водя пальцем по открытой странице учебника, я пустым взглядом глядела перед собой, подперев голову рукой, — Или я вижу своё прошлое. — А тебе как нравится? — В смысле? Озадачившись вопросом Эриды, я всем корпусом повернулась к подруге. Её спокойный взгляд был направлен на свои ногти, которые она подпиливала небольшой пилочкой. Взмахнув своей головой, она откинула часть смольно-чёрных волос назад, продолжая своё занятие. — Тебе нравится думать, что ты сошла с ума или что ты видишь прошлое? — замерев с пилочкой в воздухе, она повернулась ко мне, — Вдруг, твои сны не случайны? — К чему ты клонишь? Вскинув брови, я пыталась найти в её выражении лица хоть что-то, что даст мне ответ на мой вопрос, но там ничего не было. Эрида всегда мастерски прятала двусмысленные фразочки под невозмутимым выражением лица, точно так правильно и должно быть. — К тому, что ты должна понять всё сама. Ты не узнаешь о своих снах, пока сама не начнёшь копаться в этом. — Будто я знаю, что искать. — Начни с мифологии, дорогая. Её загадки каждый раз заводят меня в тупик. Будучи совсем не разбирающейся в греческой мифологии, я пытаюсь ухватиться за ту, что осведомлена о самых тёмных закоулках этого направления. Но Эрида, точно вода, каждый раз ускользает из моих рук, добавляя напоследок ещё больше вопросов, чем было. Почему меня преследует именно эта форма общественного познания? В мире столько всего интересного: множество народов с их легендами и поверьями, сказками и былинами, а меня точно заело на Греции. Во сне я каждый раз становлюсь Артемидой — почти что опальной дочерью Зевса, что скитается по лесам и охотится. Многие мои знакомые предстают в образах других богов, пока мой бывший, которого я любила и в какой-то степени люблю до сих пор — мифическое существо Цербер, который даже не человек. Точно все мои воспоминания и книгу о мифах смешали в одной тарелке и вывалили мне, оставив без объяснений. Если я ничего не найду, я заставлю Эриду мне рассказать всё, что она знает. Ввалившись в библиотеку, я без промедлений двинулась в сектор с мифами и легендами, выискивая нужный раздел. Бегая между двумя рядами, я вытаскивала книгу за книгой, пока в моих руках не набралась внушительная стопка, тянущая меня вниз. Заняв самое дальнее место, скрытое за массивным стеллажом с полками, я включила настольную лампу, раскладывая своё богатство. Я была без малейшего понятия, что конкретно я должна искать. Начиная с Морфея, оракулов, Гипноса и Ониров, я закончила мойрами — прядильщицами судьбы. Ничего из мною прочитанного не было тем, что мне требовалось. Я только сильнее потерялась в своих мыслях с прочитанными в них строчками из книг, точно кто-то их цитирует вслух. Уронив голову на учебник, я мечтала о том, чтобы мой лоб стал губкой для знаний, впитывая те, как воду. Находясь на грани безысходности, я бросалась из крайности в крайность, ощущая себя пустой внутри. — Ты уверена, что сможешь найти ответ на свой вопрос в этой макулатуре? — Нет, но это меня обнадёжит, чтобы не упасть духом окончательно. Знакомый голос парня в маске резонировал эхом между книжными стеллажами. Я совсем не удивлена его резким появлением, так как знаю — этому парню совсем не нужны двери, чтобы попасть туда, куда он хочет. К тому же, у меня уже нет сил закатывать истерики и пытаться убежать, ведь я знаю, что он всё равно меня найдёт. — Знаешь, — подняв свою голову, я встретилась с ним взглядом. Впервые я видела, чтобы его были почти что чёрными и бездонными, точно я смотрю в живой мрак, — я уже привыкла к тебе. И только сейчас заметила, что уже видела твои глаза раньше. Точнее во сне... Нагнувшись над столом, я протянула к его лицу руку, застывая с ней в воздухе. Я ждала, что он отвернётся, что встанет и уйдёт или может разозлится, но он сидел. Продолжал оставаться на месте, давая мне разрешение двигаться дальше. Коснувшись его маски, я потянула её вниз: медленно, сначала по носу вниз, постепенно открывая участок за участком. Дойдя до края верхней губы, я прекрасно понимала, что это именно он, кого я вижу из раза в раз у себя во сне. Сдвигая ещё ниже до подбородка, я вернулась на своё место, разглядывая его молодое лицо. — Я была права. Это ты, Мёрфи. Меня поразило, с каким спокойствием он снял маску окончательно со своего лица, укладывая на стол рядом с собой. Глядя в его глаза, я начинала думать, что действительно сошла с ума — никто из здравомыслящих людей не полезет к странному человеку, что не только преследует в жизни, но и снится. Другой бы давным-давно убежал из этого места, крича от ужаса, находясь в полнейшей панике. Я настолько запуталась, в реальности, совсем не отличая от сновидений, что я точно кукла сидела перед ним, ни моргая, ни даже не дыша. Совсем не отличалась от нарисованных персонажей, не двигающихся на белой бумаге. — Раз ты знаешь, кто я, значит я тоже был прав, и ты не человек. — Сейчас, я человек, — качнув головой, я коснулась книги, захлопнув ту на последней странице, — А раньше я видимо была кем-то другим. — Кем например? — вскинув бровь, Мёрфи слегка поддался вперёд, укладывая сцепленные пальцы на стол. — Мне снится, что я была Артемидой — богиней охоты. Сны странные, но очень красочные, точно это моя прошлая жизнь. Его лицо не выражало и грамма мимики, точно эмоции были ему чужды. Ощущая себя жертвой перед хищником, я достала из сумки свою записную книжку, куда я записывала каждое имя, услышанное мною в моих снах. — Ты Цербер, я права? — парень кивнул головой, — Что ты забыл в Нью-Йорке? — Мне пришлось прийти в этот мир, чтобы забрать диадему. — Диадему Артемиды, так ведь? — Я не знаю, кто она. — Ты не можешь не знать. Артемида была твоим другом. Твоим и Афродиты, с которой вы гуляли по рынку. Меня стало напрягать, с каким неверием Мёрфи смотрел в мои глаза. Его поразительное сходство с другим Мёрфи вводило меня в тупик, но я продолжала стараться узнать хоть что-то у того, кто действительно фигурирует в моих снах. В его взгляде отражается крайнее смятение, когда я протягиваю свои записи ему под нос, чтобы тот сам убедился в сказанных мною слов. Бегая глазами по неаккуратному сонному почерку, с каждым разом он становился темнее, точно его окружала некая сущность, скрывающая его тело. — Ты уверена в этом? — развернув записи ко мне лицом, он ткнул пальцем в написанное. — Теперь, когда я встретила тебя, да. Эрида сказала, что я найду ответы на свои... — Эрида? Её имя прозвучало слишком грубо из уст парня, точно он ненавидел девушку всей душой. Сжав свободную руку в кулак, он вернул мою записную книжку в мои руки, цепляясь верёвками маски за свои уши, но не нацепляя ткань до носа. — Кто она тебе? — Подруга. После моей амнезии она моя единственная опора. — Как давно ты её знаешь? — Может полгода или меньше. Я не помню, — наблюдая, как он хмурится ещё сильнее, чем прежде, я не удержалась от вопроса, — Что не так? — Я знаю, откуда твои сны.