Fckboy

Хосок даже не напрягает лицо, чтобы улыбнуться Хёнвону, когда приходит к нему в библиотеку, и тот лишь бросает на него взгляд, будто бы сегодня просто понедельник, и они с Хосоком не прерывали общение на неделю. — Добро пожаловать назад, — шепчет Хёнвон и снова возвращается к учебнику. — Всё ещё плохо выглядишь, — добавляет он, переворачивая страницу, и Хосок лишь качает головой в ответ, садясь напротив. Он и сейчас чувствует некоторую дистанцию — будто бы он не здесь и вообще кто-то другой. Устал. Но нужно писать эссе, отвлечься от мыслей, поэтому он открывает ноутбук. — Что я пропустил? — спрашивает он, стараясь не говорить слишком громко. — Дай-ка подумать, — Хёнвон откидывается на стуле. — Нейрофизику отменили… Я два раза выпил кофе… и презентация Джуна о психологическом привыкании оказалась не так уж плоха. Тебе бы понравился его подход. — Да? Скрипт ещё в сети? — Хосок открывает закладки и нажимает на сайт университета. — Думаю, нет, — отвечает Хёнвон. — Но попозже я могу отправить конспект. — Ты конспектировал презентацию? — Хосок поднимает бровь. — Без тебя было нечего делать, — Хёнвон пожимает плечами. — Как мило, — Хосок приподнимает уголки губ, но Хёнвон всё равно опускает глаза в учебник, нахмурившись. — А знаешь, что не мило? Когда ты не отвечаешь на сообщения. Ненавижу это, — ворчит он. — Я не могу понять, насколько дела плохи, и это выводит меня из себя. — Знаю, — вздыхает Хосок. — Прости. — Без разницы уже, — бормочет Хёнвон, не отрывая взгляд от учебника. — Делай что хочешь. Я уже к этому привык. Но, может, тебе стоит знать, что твой волчок после твоей пропажи не стал выглядеть счастливее. Я видел, как он дулся после статистики. Хосок задумался — и хотя он не хотел принимать всерьёз эти слова, в груди всё сжалось. — Кстати, он здесь, — продолжает Хёнвон. — Где-то сзади сидит. Может, поздороваться захочешь. Нет, Хосок не хочет. Он не хочет бегать взглядом по помещению и всё же слишком быстро выхватывает силуэт Чангюна у окон, будто заранее зная, что он там стоит. Он ужасно милый… в этих квадратных очках, которые Хосок ни разу на нём не видел, с ручкой, зажатой в зубах… На этот раз он, кажется, не переписывается, а поглощён чтением книги. Ему так идёт быть прилежным студентом. Чангюн такой красивый студент… И конечно, Кихён, сидя напротив, толкает его локтем. Они в шутку дерутся, пока на них не шикает кто-то, — тогда Чангюн отдаёт очки Кихёну, ухмыляясь. Они продолжают болтать, когда тот их надевает, и Чангюн ложится на него, обвивает руками его стул и начинает рассказывать что-то про бумаги на столе. Хосок наконец отводит взгляд — сколько ещё он должен ощущать эту боль в груди прежде, чем перестанет ощущать вообще что-либо? — Я говорил с ним по телефону, — говорит он, снова глядя прямо перед собой. — С Хёну, — добавляет он, потому что про Чангюна говорить не хочет. — Что он сказал? — Хёнвон откидывается на стуле, скрестив руки. — Он знает, что ехать далеко, но ему будет очень приятно, если мы в итоге появимся на свадьбе, — Хосок пытается ободряюще улыбнуться, но Хёнвон продолжает хмуриться. — Ты хоть сказал ему, что он ведёт себя как уёбок? — Угу, — врёт Хосок, перемещая курсор по экрану без цели. Вообще-то он не считает, что Хёну поступил неправильно. Он просто не торопился — хотя может, прошло многовато времени — но так бывает, когда не знаешь, как преподнести информацию безболезненно. Хёну наверняка чувствовал вину за то, что так быстро переметнулся, но даже за это Хосок не может его осуждать… Они слишком долго не виделись. И всё же, это нормально — прийти в ступор, осознав, что твоя первая любовь женится на ком-то другом. Хосок будто вдруг попал в альтернативную вселенную, из которой нет шансов выбраться… «Несмотря на всё, первым ушёл всё-таки ты», — думал Хосок, поглаживая их фото из седьмого класса, когда Хёну ответил на звонок. — Сок-а… — Привет, — Хосок прокашлялся. — Я слышал хорошие новости. Поздравляю, — сказал он, стараясь придать голосу радостный тон, но, должно быть, не получилось. — Прости, что услышал это не от меня, — вздохнул Хёну. Хосок поставил фото обратно на стол. — Почему ты так долго не писал? — он сел на кровать, чувствуя, как рука с телефоном начинает леденеть. — Ты не знал, как сказать, что заводишь семью? — Да, я… нашёл здесь своё счастье… Прости… — Не извиняйся за такое, — вырвалось у Хосока, и Хёну снова вздохнул. — Слушай, Сок-а, я знаю, что ты надеялся, что мы когда-нибудь снова сойдёмся, — у него был грустный, но спокойный и ровный голос. Хосоку было интересно, эти незнакомые нотки мерещились ему из-за помех на линии, или они и правда уже стали незнакомцами. — И я тоже на это надеялся, — продолжил Хёну. — Но мама сказала, что я снова душу себя. Я не смог бы так жить. Прости, если ты ждал меня… Мне правда стоило раньше тебе сказать… — Я же просил не извиняться, — повторил Хосок, упав на матрас и уставившись в потолок. — И я не ждал, — добавил он, смакуя слова на языке. — Я встретил кое-кого… — Ого, — Хёну на некоторое время замолчал, не зная, что сказать. — Всё серьёзно? — Хотел бы я, чтобы нет, — выдохнул Хосок, почти удивившись собственным мыслям. — Но я очень сильно влюблён. — Тогда… Хочу, чтобы ты привёз его на свадьбу. — Если бы это было так легко, — усмехнулся Хосок и закрыл глаза рукой. — Это временно. — Раньше… тебе не нравились эти… временные чувства, — объявил Хёну неуверенно. — Что-то изменилось? — Нет... я не знаю… может, ради него я сделаю исключение. — Сок-а, — выдохнул Хёну. — Не знаю даже, что сказать. Надеюсь, ты знаешь, что делаешь. — Не волнуйся. Всё бу- — Не ври, — фыркает Хёнвон, и Хосок возвращается из мыслей. — Я уверен, ты считал, что лучше тебя у него никого не было и не будет. — Не глупи, — говорит Хосок, забирая у Хёнвона книжку. — Что ты тут изучаешь? — он смотрит на название. — «Расстройство половой идентичности у подростков и взрослых», — и поднимает бровь, но Хёнвон тут же выхватывает книгу из его рук. — Я не выбираю читать это говно, — ворчит он. — Я бы сжёг все исследования по гендерному несоответствию на основе МКБ-10. Они так устарели, что меня каждый раз блевать тянет, когда я вижу рядом слова «гендер» и «расстройство». Хосок согласно мычит, подпирая рукой подбородок. — Не говоря уже о том, что недавно ВОЗ отказалась считать гендерную дисфорсию психическим заболеванием. — Ага, но если ты не в курсе, по официальным данным, МКБ-11 вступит в силу только с 2022 — и даже тогда нет стопроцентного шанса, что гендерное несоответствие не будет считаться психическим расстройством. — Но на основе МКБ пишут кучу исследований, ты разве не читал? — Мой куратор хочет, чтоб я включил отрывок об историческом развитии диагностики трансгендера — и клянусь своей жопой, что после этого я напишу о нездоровой фиксации современного общества на гениталиях и вытекающей из этого проблемы небинарных людей. — Это название твоего эссе? — ухмыляется Хосок. — Звучит пассивно-агрессивно. Мне нравится. — Не смейся надо мной. Знаю, ты думаешь, что из-за Минхёка у меня есть предубеждения. — Я думаю, что ты одержим этой темой из-за того, что она впечатляет твоего возлюбленного. Я бы никогда не стал смеяться над этим. — Ты только что посмеялся в очередной раз, используя мои проблемы, чтобы отвлечься от своих, — фыркает Хёнвон. — Почему ты бросил своего волчка? Боишься, что это животное снова попытается откусить тебе руку? — Нет, я решил оставить руки при себе, — отвечает Хосок, стараясь спрятаться за маской безразличия. Но его выдают глаза, метнувшиеся к окнам, у которых Чангюн с Кихёном, кажется, стали собираться. Глядя им вслед, Хосок не может не думать о том, что мог бы пойти за ними и перекинуться парой слов, удостовериться, что они с Чангюном не держат друг на друга зла — но с чего бы ему это делать, если он хочет другого? Он осознал это, когда Чангюн снова попросил его забрать. Чангюн привык бухать и звонить кому попало вне зависимости от того, хочет секса или нет — и тут даже не важно, насколько хорошо Хосок изучал поведение Чангюна или как старательно пытался понять его мотивы. В конце концов, это не изменило того факта, что Чангюну становилось некомфортно, когда люди хотели от него большего. А Хосок хотел большего. Он хотел гораздо большего, чем ещё один выходной вместе, а потом — снова страх, что Чангюн больше не позвонит. Он знал, что чувства Чангюна померкнут. Ему станет скучно, потому что он попробует всё, что Хосок предложит — и тогда он отправится искать кого-нибудь ещё, оборвав все связи… «Можешь приехать и забрать меня?» Хосок вдруг понял, что не должен снова его трогать. Он не хотел связываться с тем, кто покинет его после одной-двух ночей. Это была случайная мысль, которая показалась Хосоку неправильной, когда он высказал её Хёну. Он не хотел смотреть, как Чангюн уходит из его жизни, оставляя очередной шрам, словно это пустяк. Лучше он будет притворяться, что Чангюн ещё не покорил его полностью, что Хосок ещё может бросить его первым. Поэтому он закрывает ноутбук. — Думаю, пора в спортзал. — Что? Ты же только оттуда, — хмурится Хёнвон. — Опять исчезнешь? — Не волнуйся, я буду писать, — говорит Хосок, складывая ноутбук. — Обещаю, — добавляет он, а затем уходит из помещения. Он не ожидал найти Чангюна около своего шкафчика — тот надевает куртку. Это заставляет Хосока замереть на секунду, хотя он не знает, что ещё сделать, кроме как поздороваться и открыть собственный шкафчик. Они всё равно будут встречаться в кампусе. Нужно привыкнуть к этому. И через миг Чангюн отвечает низким «привет», наполняя грудь Хосока сожалением, которое прижимает его к стене. — Прибился к кому-нибудь? В пятницу, — говорит он, потому что это слишком его беспокоит. — Да, конечно, — отвечает Чангюн, доставая из шкафчика рюкзак. — Удалось. — Рад это слышать, — объявляет Хосок, быстро складывая ноутбук в сумку и кидая её на плечо. — В следующий раз тоже позаботься об этом, — добавляет он, закрывая шкафчик и уходя. Чангюн захлопывает дверцу. — То есть вот так? — спрашивает он, заставив Хосока обернуться. — Ты со мной покончил, да? Хосок слишком удивлён, чтобы что-то вымолвить, и Чангюн усмехается: — Ну и отлично. Повеселился хотя бы? Притворяясь, что тебе есть до меня дело. Играя со мной. Делая всё это, чтобы кинуть, как только я тебе надоем. Прикольно наверное, когда тебя не волнует секс. Поэтому, может, главный факбой в этом фанфике с по-идиотски расставленными главами — это ты, — фыркает Чангюн, пытаясь говорить потише, но Хосок видит, что его колотит. — Гюн-а, что… — Забей, — обрывает её Чангюн, надевая рюкзак. — Желаю тебе хорошей жизни, — говорит он и направляется к дверям; Хосок без колебаний хватает его за руку. — Ты расстроился, потому что я не сорвался к тебе, когда ты позвонил? — Я расстроился, — хмурится Чангюн, вырывая руку, — потому что мне впервые разбили сердце, — говорит он, глядя на Хосока, и тот снова теряет дар речи. Кусочки не складываются в общую картину, а Чангюн лишь разочарованно цокает языком. — Как бы там ни было, с меня хватит, — бормочет он скорее себе, чем Хосоку, и собирается уходить. Но Хосок этого не хочет, поэтому ловит его за лямку рюкзака. — Стой, — шепчет он, не в силах хоть одну свою мысль преобразовать в слова; сердце стучит слишком громко, чтобы можно было о чём-то думать. — Ты разве не говорил… Ты же не влюблён в Кихёна, почему тогда- — Что вы все привязались ко мне с этим Кихёном? — стонет Чангюн. — Похоже, уже даже Кихёну не нравится, что я в него не влюблён. Я, блять, не знаю, понял?! Я не знаю зачем и почему! Я просто знаю, что никогда такого не испытывал, а сейчас я чувствую себя хуёво, потому что ты не испытываешь того же ко мне! Хосоку нужно было услышать именно это — он обнимает Чангюна и выдыхает ему в ухо. Тот только хмыкает. — Разве ты не хуже? — бормочет он в толстовку Хосока. — Ты сейчас просто охуенно поступаешь, пытаясь меня успокоить, — говорит он тихо, но не вырывается, и Хосок зарывается носом в его шею. — Прости, волчонок, — шепчет он, и запах кожи Чангюна так ему знаком, что хочется прижать его к себе ещё сильнее. — Пожалуйста, не надо… — начинает Чангюн, пытаясь освободиться, но Хосок не выпускает его. — Я испытываю то же к тебе. — Что? — Чангюн давится воздухом. — Ты сводишь меня с ума. Чангюн отодвигается достаточно, чтобы они могли взглянуть друг на друга. — Но когда я позвонил, ты не захотел меня видеть... — Я не мог тебя видеть, — выдыхает Хосок. — Я знал, что тогда точно тебя не отпущу, и оказалось, что я очень болезненно переживаю уход людей из моей жизни. — Тогда можно было, блять, попросить меня не уходить. — Я не мог надеяться, что ты- — Если бы ты знал, как у меня колени от тебя трясутся, ты точно не стал бы сомневаться, — Чангюн отводит глаза, и Хосок чувствует, что вот-вот умрёт, потому что это смущённое лицо… — Гюн-а, я хочу поцеловать тебя, — говорит он, кладя ладонь на щёку Чангюна и осторожно поворачивая лицо к себе — тогда их глаза снова встречаются, и Чангюн прислоняется спиной к шкафчикам. — Тогда давай… Блять, мои колени опять… — Значит, это «да»? — хихикает Хосок, приближаясь. — Только если ты серьёзен, — шепчет Чангюн, прикрыв глаза. — Мне уже надоело шастать с кем попало. — Я тебя понял, — Хосок ухмыляется в поцелуй, и Чангюн наконец-то обвивает руками его шею, притягивая ближе. — Гюн-а, можем идти, — слышится голос Кихёна в конце ряда шкафчиков. — Блять, вы издеваетесь?! Вы в общественном месте, ёбаные голубки, — стонет он, и Хосок чувствует, как Чангюн улыбается в поцелуй.